А если я проиграю?

Во время изнурительного пешего пути в компании пленённых наложниц из Корё, Агнесс раз за разом проклинала себя за столь опрометчивый поступок. Несомненно, добросердечной душе было сложно пройти мимо человека, нуждавшегося в помощи, но отнюдь не невозможно. И что теперь? Один бардель заменят другим? Или этот человек в золотых доспехах уже доложил о ведьме и её в тайне уже ведут на плаху? Девичьи ноги, не привыкшие к столь долгим путешествиям вскоре стёрлись в кровь. Да и на стоянках было не легче, ибо прочие девушки относились к новоиспечённой пленнице с недоверием, осторожностью. Оно и понятно, ведь невооружённым взглядом было видно — чужестранка. Спустя несколько дней процессия наконец достигла земель Юань. А светловолосую загадочную особу отвели в сырое и мрачное подземелье, закрыв в камере. "Всё-таки казнят..." — мысль, не дававшая покоя с тех самых пор, как девушку отделили от прочих пленниц. Счёт времени был утерян почти сразу же. Никаких окон в темнице не было. Лишь тусклое освещение факелов на стенах позволяло ориентироваться в пространстве. Несколько раз до слуха Агнесс доносились чьи-то крики, по всей видимости таких же пленников. Бедолаг, вероятно, пытали для каких-то целей. Иноземка сидела на холодном полу, облокотившись на шершавую каменную стену. Где-то недалеко снова раздался пронзительный крик, полный боли и страдания. Девушка принялась стирать подступившие слёзы. Серые стены, глухая тишина, изредка прерываемая столь ужасными людскими воплями, спёртый и душный воздух — всё это вызывало немую панику, граничащую с истерией. То и дело пленнице казалось, что стены начинают сужаться, давить, душить. Воздуха как будто не хватало, приходилось вдыхать полную грудь, однако это не давало результатов. Время от времени чу́дился звук приближающихся шагов, который заставлял вздрагивать, вжиматься в ледяную стену до боли в спине, чтоб никто не заметил, чтоб прошли мимо и не заставили кричать также, как тех бедолаг. Когда паника подбиралась настолько близко, что хотелось раздирать собственную кожу, Агнесс доставала маленький самодельный ножичек, запрятанный глубоко в складках одежды. О том, чтобы пытаться вскрыть им решётку не могло идти и речи, он был слишком хрупок для таких целей. Но зато им можно было рисовать на земляном полу. Такие монотонные занятия помогали ненадолго отвлечься и прийти в себя. Как-то, в очередной раз обходя свою камеру, девушка случайно отыскала маленький деревянный брусок, валявшийся в сыром тёмном углу. В момент пленницу охватило вдохновение, и она принялась своим маленьким ножичком вытачивать из бруска фигурку шахматного коня. Получалось не очень ровно, однако это занятие требовало много концентрации, что помогло отвлечься от гнетущей обстановки. Прижавшись спиной к ржавым прутьям решётки, Агнесс с головой ушла в своё маленькое занятие, не заметив приближающихся тяжёлых шагов. — Что ты делаешь? — раздался грубый мужской голос, от которого хрупкое девичье тело вздрогнуло, да так, что нож выпал из рук, с глухим стуком ударившись о пол. Агнесс поспешно встала и отпрянула от решётки, спрятав фигурку шахматного коня за спину. Тэнгис вопросительно вскинул брови, поднимая сквозь решётку ножик, которым орудовала девушка. Несколько мгновений они просто смотрели друг на друга, после чего генерал открыл решетку и приказал выйти. Агнесс неуверенно выполнила приказ, всё ещё держа руки за спиной. Мужчина поднял нож на уровень её лица и строго спросил: — Откуда он у тебя? Чужеземка отвела взгляд в сторону, немного опустив голову и сильнее сжав фигурку коня пальцами. Тэнгис раздражённо поджал губы. Ему определённо не нравилось то, что кто-то смеет вот так дерзко не отвечать на его вопросы. — Что у тебя там? — вновь поинтересовался он, — дай сюда. Однако, девушка вновь не ответила. Лишь сделала небольшой шажочек назад, упираясь всем телом в решётку. Тем временем, у генерала кончилось терпение. Он схватил тонкую женскую руку, насильно выдёргивая из-за спины, на что Агнесс смогла лишь слабо пискнуть. Фигурка упала на пол и тут же была поднята человеком в доспехах. Он с удивлением рассматривал деревянное творение. — Пожалуйста, не забирай, — с мольбой проговорила девушка, начав протягивать руки чтоб отобрать вещицу, однако осеклась и прижала их к груди. Генерал столкнулся с голубыми, словно самое ясное небо, глазами. Такими светлыми, и такими печальными... — Шахматы значит... Неужели умеешь играть? — спросил мужчина, возвращая задумчивый взгляд на коня. Агнесс слегка удивилась такому вопросу. — Да, господин. Умею... — неуверенно ответила она, наблюдая за тем, как на лице генерала вырисовывается ухмылка. Он поднял на неё смеющиеся глаза. — Ну раз умеешь, так давай сыграем. Победишь — иди куда хочешь, — с усмешкой сказал Тэнгис, убирая фигурку в карман. Загоревшийся огонёк в светлых глазах, ещё больше порадовал его. Девушка заметно оживилась и, поддавшись эмоциями, с искренней надеждой спросила: — Правда? Однако, улыбка с её лица пропала в мгновение ока. Радость от столь заманчивого предложения омрачила его обратная сторона и девушка осеклась. — А если проиграю? На это генерал улыбнулся, после чего подошёл к девушке вплотную, прижимая к решётке и, убирая нависшую на её лицо светлую прядь волос, наклонился к самому уху, обжигая горячим дыханием. Девушка вздрогнула, её сердце застучалось в грудь с невиданной силой. — В таком случае, я никуда тебя не отпущу. От хриплого мужского голоса, пониженного почти до шёпота, от его прикосновений и горячего дыхания на бледном лице стал отчётливо виднеться румянец. Однако, от услышанных слов внутри похолодело. Отстранившись, генерал скользнул довольным взглядом по порозовевшим щекам и сильно контрастирующим испуганным глазам. — Идём, — вновь приказал он, направляясь к выходу. Служанки долгое время хлопотали над чужеземной девушкой. Кто-то смотрел на неё с изумлением, кто-то с отвращением, но каждая выполняла свою работу молча и умело. Когда приготовления были закончены, Агнесс привели в покои генерала и оставили их наедине. Мужчина долгое время молча смотрел на приведённую девушку, блуждая глазами по всему её телу и лицу, пока она смущённо стояла посреди комнаты, сжимая тонкими пальцами рукава непривычной одежды, и не смея сделать шага без разрешения. От волнения её била небольшая дрожь. Тэнгис с упоением любовался ею. Никогда ранее он не видел ничего прекраснее. Ни одна девушка, ни одна картина, ни одна скульптура не могла сравниться с тем, что он мог лицезреть сейчас. Юаньские одежды пришлись иностранке очень даже к лицу. Белое платье, умело подобранное служанками делало её похожей на ангела, чистого и невинного. Белокурые, вьющиеся волосы спадали на плечи, а слегка растерянные большие глаза напоминали самое ясное лазурное небо, которое бывает лишь ранней весной. Черты лица, такие необычные, непривычные, притягивали взгляд. Агнесс старательно избегала смотреть на генерала. Его взор: такой внимательный, цепкий, тяжёлый... От этих глаз, что чернее самой глубокой ночи, не могла скрыться ни единая деталь. — Садись, — наконец-то сказал Тэнгис вдоволь налюбовавшись девушкой. Она неуверенно подошла к столу и плавно опустилась в кресло, напротив него. На столе уже находилась доска с расставленными фигурами. — Что, боишься меня? — с усмешкой спросил мужчина. Само собой, её дрожь не скрылась от пристального взгляда. — Нет, господин. Просто волнуюсь... И это была ложь. Она боялась. Страх сковывал сердце и там, в темнице, и здесь. Из памяти не выходили людские крики, тяжёлый воздух, мысли о казни или возвращении к бывшим хозяевам. Было страшно вновь оказаться там, откуда когда-то удалось бежать. Сейчас судьба девушки была в руках этого мужчины, и такой расклад действительно пугал её. Его лицо слегка помрачнело, однако он ничего не ответил, а лишь передвинул одну из фигур, поставив на доску с глухим стуком. Игра началась. Она действовала медленно, обдумывала, а он, в свою очередь, порывисто и быстро. Она ставила фигуры бесшумно, он — со стуком. Во время игры молчали. Агнесс старалась не смотреть на противника. Каждый раз, стоило ей поднять глаза, как она сталкивалась с тяжёлым взором, прикованным к ней. Партия складывалась весьма интересно. В самом начале лидерство в положении взяла Агнесс, к середине обстановка накалилась — оба игрока находились в спорных ситуациях. Девушка старалась не упускать ни одной детали, тщательно продумывать ходы, однако следить за всеми фигурами сразу всё равно не получалось. Тэнгис мастерски манипулировал её вниманием и она частенько теряла из виду важные фигуры. Но несмотря на это, ей удавалась маневрировать и вовремя исправлять положение дел. В какой-то момент, пока Агнесс рассматривала другую часть доски, в попытках просчитать следующий ход, удар деревянной фигурки о поверхность поля показался громче предыдущих. Голубые глаза метнулись к источнику шума и застыли на нём. — Мат. — коротко отрезал генерал. Мир вокруг как будто рухнул в одночасье. Пальцы сжали подол юаньского платья так, что побелели костяшки. Агнесс медленно подняла затравленный взгляд на мужчину, где-то в глубине души лелея мечту о том, что он сейчас рассмеётся или хотябы улыбнётся, поблагодарит за игру и отпустит пленницу с миром. И он действительно улыбнулся. Но это был отнюдь не добрый и успокаивающий жест, а скорее наоборот — насмешливый, жестокий, надменный. Подойдя к напуганной пленнице, он почти ласково провёл ладонью по её щеке. Агнесс смотрела на генерала снизу вверх, теряясь в его чёрных глазах. — Вы победили, господин, — тихо прошептала она.