Вишневая книга

Октябрь 2023-го, Варшава, Средместье, Starbucks, 9:28.

Песня главы — Космос — Три дня дождя, Лали

«В моменты боли, хочется отстраниться от любимых, чтобы их не ранить. Но что, если своим внезапным холодом мы делаем только хуже?» © Мия Сапковски

Лиса сидела в Старбакс за утренним чаем. Она бесцельно водила пластмассовой палочкой против часовой стрелки, не замечая никого вокруг. Вчера она одолжила у Вяцеславы мотоцикл, но даже долгая поездка по ночному городу не залатали брешь в ее сердце. Она снова погрузилась в другого человека. Это произошло, казалось, уже в тот момент, когда они с Мией впервые заговорили друг с другом. В юности Далттер много читала о соулмейтах, и когда-то верила, что Елена — некогда любимая бывшая девушка — ее судьба. Но Мия заставила Олисаву почувствовать что-то другое. Необъяснимое, вдохновляющее и в тоже время такое болезненное. Словно один взгляд мятежных глаз преподнес ее к небесам, а внезапная отстраненность кинула обратно в вязкий, мучительно медленно застывающий бетон. Это пугало. Мия становилась ее одержимостью. Наваждением, сладким сном, от которого не хотелось просыпаться. Девушка достала из нагрудного кармана рубашки отреставрированное фото. Теперь оно выглядело, как новое, ведь Лиса потратила на него всю ночь. Интересно, заметила ли Сапковски его пропажу?.. Или это улыбающееся лицо приносило ей страдания? Имела ли Олисава право трогать эту память? Не сделала ли хуже?.. — Эй, бунтарка! Широкая ладонь ударила девушку по спине, заставляя вздрогнуть. Сава так глубоко погрузилась в свои мысли, что не заметила, как подруга появилась в кафе. Тем более, что она была не одна. — Привет, ребята. Далттер улыбнулась ей и Доминику, которого видела впервые без белого халата. Мужчина выглядел очень непривычно в строгом сером пальто и с распущенными волосами. Когда Лиса познакомилась с ним, то приняла за викинга. Светловолосый, с аккуратной щетиной, которая безусловно ему шла, в очках с квадратными стеклами, скрывающими светлые проницательные глаза. Доминика можно было назвать привлекательным мужчиной. Наверняка ему вслед оборачивались многие люди. Просто ее это совсем не волновало. Поначалу Вяцик хотела свести их, но узнала, что даже такая красота не сможет растопить сердце подруги. Благо, Вяцеслава приняла ее выбор. Без упреков и долгого молчания, без глупых попыток «исправить». — Не ожидала увидеть вас обоих. — Меня сюда насильно притащили, ничего не знаю, — буркнул Дом, делая жест официантке. — Ну, сестренка, рассказывай, зачем я встал в восемь утра в свой выходной. Вяцеслава фыркнула, опираясь локтями о стол. Их отношения до сих пор оставались для Лисы загадкой — но казалось, что они все-таки ладят. — Мы группа поддержки сегодня, не ворчи, — осадила его девушка. — Проведи время с сестрой, валун неблагодарный. Они начали в шутку препираться, и это вызвало на губах Лисы улыбку. Эта перепалка напомнила их с Юрием в подростковые годы. Атмосфера в холодном кафе стала теплее. Далттер прильнула губами к пластмассовой крышке стаканчика, отпивая остывший чай. Она дала брату с сестрой время на разговор. Но один взмах ресниц, и ее взгляд неожиданно выцепил за дальним столиком знакомый профиль. Олисаве пришлось несколько раз моргнуть, чтобы удостовериться, что зрение ее не обмануло. Там, сидя в черной маске со стаканчиком дымящегося напитка, расположилась подруга Мии — Карла. Это было странно, но Лиса начала действовать еще до того, как все осознала. Под удивленными взглядами молодых людей она встала, направляясь к Мадеске решительным шагом. Остановившись перед ней, Далттер дождалась, пока девушка заметит ее. Карла вздрогнула, замечая постороннего человека, и на мгновенье сжалась. Ее испуганный взгляд метнулся к лицу Савы. Карле потребовалось несколько секунд, чтобы понять, кто перед ней, и снять с головы наушники. — Привет, Карла, правильно? Лиса говорила мягко, улыбаясь уголками губ. — Я Олисава, подруга Мии, мы уже встречались. Не хочешь подсесть? Сава указала на пару за ее столом. — Знаю, сейчас не лучшее время, но мне очень нужно с тобой поговорить. Мадеска растерянно уставилась на молодых людей, затем снова на Лису. Ее лицо выражало полную растерянность. В голове одна мысль сметала другую. Однако Карла помнила, как много сделали для нее друзья Олисавы. Если Герман и Розалия были хорошими людьми, то и девушка, заставившая ее лучшую подругу испытывать теплые чувства, не могла оказаться плохой. «Тише, они точно никак не связаны с Дредом», — упрямо повторила про себя Мадеска и поднялась, забирая свой стаканчик. — Привет, давай. Девушки подошли к столику Вяцеславы и Доминика. Стульев было всего три, поэтому как только Дом заметил нового человека, галантно уступил ей место и нашел для себя новое. Карла слегка растерялась от такого внимания, даже забыв поблагодарить его. Усевшись, она ощутила себя неуютно, пока Вяцеслава вдруг не обронила: — Привет, как ты? Карла моргнула. Она смутно помнила прошедшие дни, но память услужливо начала подбрасывать картинки их с Вяцеславой разговора. Она приехала раньше Мии, и Мадеске пришлось провести с ней тет-а-тет около часа в квартире подруги. Несмотря на внушительный внешний вид, девушка искренне о ней позаботилась. Это воспоминание помогло немного расслабить затекшие плечи. — Привет, уже лучше, если можно так сказать. Прихожу в себя. Карла заметила на себе изучающий взгляд мужчины, уступившего ей место. Казалось, он едва не просверливал в ней дыру. Это заметили все за столом. — Доминик, прекрати так смотреть, — шикнула на него Вяцеслава. — Карла, познакомься, этот бестактный молодой человек мой брат, Доминик. Не обращай внимания, он врач. — Вы показывали свои раны специалисту? Бархатистый тон Дома прозвучал мягко и уверенно. Мадеска даже не заметила, как отрицательно качнула головой. Это заставило мужчину нахмуриться. — Не боитесь заражения? Края до сих пор выглядят рваными, на вас напало животное? Девушки одновременно поперхнулись воздухом. Доминик попал в цель, даже не стараясь этого сделать. Карла ощутила пробежавший вдоль спины холодок, невольно вспоминая, как Дред бил ее по лицу, выкрикивая какие-то глупые, беспочвенные обвинения. Единственное, о чем девушка молила сейчас, это спокойствие. Чтобы этот человек больше никогда не захотел ее побеспокоить. Желание вернуться, возникающее у многих в ее ситуации, сейчас работало правильно. Его попросту не было. Мадеска не чувствовала зависимости, какой-то болезненной любви, только страх и отвращение. Это вызывало паранойю, выкручивая до предела инстинкт самосохранения. — Да, думаю, его можно назвать животным, — дрожащими губами улыбнулась Доминику Карла. — Спасибо за беспокойство, случилась небольшая потасовка с бывшим, но сейчас все хорошо. Доминик нахмурился. Он терпеть не мог, когда люди вредили друг другу. Тем более, мужчина женщине. Разве в мир не таил в себе множество других опасностей? Природных бедствий, эпидемий, наследственных болезней, плохой экологии?.. Зачем нужно усугубление уже и без того плачевной ситуации? — А, точно, я так и не оставила тебе свой номер, дай-ка сюда, — Вяцеслава бесцеремонно протянула Мадеске руку, требуя ее смартфон. — Я оставлю и Доминика тоже, он у нас санитар по вызову. Если вдруг что-то заболит, смело звони ему, проконсультирует, а может, — она хитро улыбнулась, толкая брата в бок. — И внимательно осмотрит. Доминик покраснел, хоть и остался невозмутимым. Лиса хмыкнула, поняв, почему Вяцеслава вдруг занялась сводничеством. Карла была идеальным типажом ее брата. Тонкий нос с горбинкой, чувственные губы, светлая кожа, темные волосы и глаза. Худенькая и маленькая, такая, что хочется защищать. С первого взгляда энергичная и веселая, но если копнуть поглубже — ранимый ребенок с кучей комплексов. Еще на гонках Вяцеслава изумленно выражалась про «завод», где делают таких точеных барышень прям под стать вкусам Дома. — Я рада, что ты нашла в себе силы выйти в город. Лиса привлекла к себе внимание Карлы. Казалось, заинтересованность брата с сестрой смутила Мадеску. — Подумала просто, если сегодня же не выйду из шкафа, буду месяцами сидеть на шее Мии и жалеть себя, а мне этого совсем не хочется. Мадеска улыбнулась, подаваясь чуть ближе к Олисаве: — Ты ведь позвала меня, чтобы узнать о Мии? Далттер не стала темнить и коротко кивнула: — Да, не буду лгать. В первую очередь я думала не о тебе. Карла улыбнулась шире, довольная таким ответом. Все-таки она не ошиблась на счет этой девушки. Наверное, ей можно было рассказать хотя бы самую малость, потому что сама Мия вряд ли найдет в себе силы на объяснения. Мадеска не любила лезть в чужие дела, но ее переживания были сильнее. — Можем поговорить наедине? — спросила Карла. — Куришь? — Да. — Ребят, — Лиса прервала диалог Доминика и Вяцеславы. — Мы на улицу, через пять минут вернемся. Брат с сестрой неопределенно махнули руками, возвращаясь к своему разговору. Все это время Карла ловила на себе их взгляды, стараясь не сильно на них зацикливаться. Доминик выглядел, как мужчина, который смог бы построить ей целый сруб, и это невольно напомнило девушке об ее предпочтениях. Ведь Дред выглядел совсем иначе. Мия первое время посмеивалась, шутя о том, что во время строительства сруба Дредом, его бы точно съели лесные медведи. Впрочем, такой хиляк как ее бывший парень вряд ли смог бы поднять топор. Единственное, что он мог себе позволить — распущенные руки. Шагая следом за Лисой, Карла цокнула языком. Вычеркнуть его из головы пока совсем не получалось. Ее взгляд еще раз скользнул по Доминику, прежде чем они оказались на улице. «Большой рыжий мишка, выглядит сурово, но с сестрой общается так тепло…». — Позвони ему. Карла вздрогнула от неожиданности. Далттер уже успела зажечь сигарету и закурить, глядя на собеседницу с лукавым прищуром. Это заставило Мадеску смущенно кашлянуть и торопливо достать из кармана электронную сигарету. Кислый лимонный привкус осел на ее языке после двух долгих затяжек. Это принесло немного успокоения. — Меня не так давно избил бывший парень, вся рожа расцарапана, психика в заднице, жить негде, сижу на шее у подруги, — хмыкнула невесело Карла. — А ты предлагаешь позвонить красивому мужчине, который явно не нуждается в таких проблемах. Да и… Не уверена, что уже избавилась от своих чувств, несмотря на холодный расчет. Голова все понимает, а сердце продолжает ныть. Лиса сделала глубокую затяжку, прислонившись спиной к стене кафе. Они стояли в подворотне, как подростки, прогуливающие школу. Правда, для того, кто должен скрываться, Далттер выглядела слишком уверенно. Карла завидовала таким людям — они выглядели как боги этого мира — не просто тяжелый, скорее неподъемный люкс. Возможно, внутренне все было иначе, но кто бы мог о таком догадаться?.. Подача казалась слишком безупречной. — Любила его?.. Мадеска горько рассмеялась, позволяя себе затянуться перед ответом: — Да, но желания вернуться и снова получить по лицу у меня нет. Человеку нужен психолог или лучше психиатр, а не девушка. Он и раньше часто взрывался, только вот не имел привычки набрасываться, и я терпела, на что-то надеялась. Она криво улыбнулась самой себе: — У него было сложное детство, много психотравм, страхов… Мне хотелось помочь, исцелить, как в кино, своей любовью, но увы… Долго и счастливо не получилось. Теперь нужно собирать себя по кусочкам, чтобы вернуться к нормальной жизни. Карла выдохнула в прохладный, влажный воздух густое облачко. На улице шел слепой дождь, оседающий мелкими каплями на распущенных волосах. Было туманно и, как обычно, суетливо. Только в этой подворотне, казалось, время решило остановиться. — Знакомо, — улыбнулась уголком губ Лиса. — Знаешь, иногда полезно переключиться. Дом славный парень, я серьезно. Пообщайся, ничего не потеряешь. — Другие люди — не лекарство. Как бы сказать… — Карла хмыкнула, вспоминая метафоры, которые обычно использовала Мия. — Я — токсин, он — живой организм. Сама знаешь, что будет, если я позволю себе приблизиться. — Я смотрю на это иначе. Просто дай ему зеленый свет, остальное уже зависит от него. Он взрослый мальчик, сам решит, что ему нужно, а что нет. Лиса потушила сигарету о кирпичную стену и взяла новую из пачки. Было сложно зажечь ее при такой погоде, но Сава не могла выносить подобных разговоров без никотина в легких. Карла никак не прокомментировала ее напутствие. Они и без того отвлеклись от темы. — В общем, Мия не переносит больницы. Лиса распахнула глаза, с удивлением поворачивая к собеседнице голову. Не переносит? Что это могло значить?.. — Я не думаю, что в праве рассказывать тебе все, поэтому буду краткой, — Карла чуть сильнее сжала свое устройство. — В том, что Мия упала там в обморок, нет ничего удивительного, — Мадеска поджала губы, вскидывая голову к небу и чувствуя, как на пересохшую кожу рта падают крошечные капли. — Все дело в ее сестре. Она умерла в больнице несколько лет назад. — Что случилось? Олисава машинально положила руку на грудь, пальцами ощупывая картонный квадратик в кармане блузки. Она предполагала такой исход, но почему-то новость о смерти сестры Мии шокировала ее больше, чем ожидалось. Наверное, все дело было в том, что Лиса хотела оградить Сапковски от всего плохого. Она не желала допустить, чтобы ее маленькая принцесса страдала. Однако Далттер не могла перечеркнуть прошлое, не могла отменить чью-то смерть или забрать чужую боль. — Я не знаю всего, Мия не любит об этом говорить, — Карла гипнотизировала взглядом носки своих ботинок. — Знаю только, что Мия нашла сестру без сознания. Избитую, совсем одну в квартире, где она жила со своим женихом. Перед глазами обеих девушек заплясали ужасающие картинки. Они обе не были свидетельницами произошедшего, но казалось, будто в памяти оживали обрывки воспоминаний. — Приехала скорая, Лери забрали. Говорили даже, что прогноз хороший, что от таких ран не умирают, дали надежду. Лери пробыла в коме около недели, прежде чем… — Карла ощутила тошноту, вспоминая безжизненные глаза лучшей подруги в тот период. — Прежде чем она умерла. Мия все время сидела рядом с ней, не отходила ни на шаг, почти не ела и не спала. Их мать, Франческа, очень переживала, и попросила подмешать снотворное в еду младшей дочери. Мия уснула около Лери, прямо на стуле, ее не стали трогать. Она проснулась от громкого плача Франчески и поняла, что держит за руку уже мертвого человека. Повисла тишина. Лиса выкуривала третью сигарету, не зная, как вообще комментировать подобное. Она винила себя в обмороке Мии, хоть и понимала — эту информацию было невозможно узнать заранее. Можно было попросить Доминика приехать лично, можно было не тащить Мию туда, можно было… Много чего. Однако какое это уже имеет значение? — Мия надолго закрылась от всего мира. Отталкивала всех, кто пытался приблизиться. Даже я думала оставить ее… — Карла проглотила непрошенные слезы. — Думала позволить себе эту слабость, — она до крови прикусила нижнюю губу. — Не смогла. Далттер повторила жест Мадески, вонзая зубы слизистую и металл колечка. Она едва не расчувствовалась лишь от одной случайной мысли о потери брата. Что бы тогда произошло с ее жизнью?.. Погибни Юрий, и у нее бы не осталось семьи. Друзья, тусовки, алкоголь, табак — все это не смогло бы заглушить боль утраты. Лиса уже переживала одно большое жизненное потрясение путем избегания реальности. Когда ты всегда пьян, всегда не в себе, мир кажется нереальным. Прижигая раны другими людьми, используя их, как расходный материал — ненадолго, но становится легче. По-скотски. Неправильно. Зато не так больно. А Мия приходила в себя иначе — совсем одна. Закрылась в своем собственном шкафу, лишь бы не ранить других своим горем. Маленькая, одинокая, и такая сильная. — Непростое выдалось время, — Карла посмотрела на Лису и кивнула в сторону кафе. — Мия борец, всегда им была, но она не берет других в свои битвы. Боится их ранить, пусть и понимает, что своим бегством ранит куда сильнее. Мадеска сунула устройство в карман. Ее тонкие брови вдруг изогнулись, едва не взлетая к линии волос: — А знаешь что, приходи на осенний балл-маскарад по случаю Хэллоуина, я тебе приглашение выбью. Мию наверняка загрузили работой, мне пора возвращаться, чтобы помочь ей, — девушка ощутила, как тяжесть медленно тает на ее сердце. — Не знаю, поступаю ли я правильно, но я хочу, чтобы ты вытащила эту упрямицу из ее собственной тюрьмы. Карла хитро улыбнулась. Чужие проблемы помогали отвлечься от своих. Куда лучше сейчас было наладить личную жизнь Мии, чтобы ее любимая добрейшая подруга, наконец, могла наслаждаться отношениями. Этого будет достаточно. Остальное неважно. — Я в деле. Олисава вернула Карле улыбку. Теперь они стали маленькими подельницами, которых ждала разработка плана кражи прекрасной принцессы с ее бала. И это, почему-то, сильно будоражило Олисаву Далттер. «Может, все дело в том, что я хочу ей признаться?» От этой мысли сердце бешено застучало в груди. Даже бабочки в животе не остались безучастными. Организм давал понять — да, все дело в этом. Во внезапно вспыхнувших и не угасающих чувствах к девушке в вишневом пальто.

***

Октябрь 2023, квартира Виктора, 8:34. Виктор чувствовал себя настолько паршиво этим утром, что когда в дверь раздался настойчивый звонок, захотел убить пришедшего. Под боком заворочался Генрих, натягивая на себя одеяло. Его сонная мордашка даже сумела вызвать на губах Вика улыбку, но после очередной трели звонка она исчезла. Об этой квартире и об этом адресе знал очень узкий круг людей, поэтому парень понятия не имел, кто мог заявиться с утра пораньше без предупреждения. Схватив с дивана плед и сунув ноги в тапки, Виктор, как ворчливый дед, поплелся по коридору. Глянув в глазок, парень сначала не поверил тому, что увидел. Казалось, его и без того паршивое зрение решило поиграть с ним в очень глупую игру. В первые секунды он даже попытался убедить себя в сладкой лжи, пока по ту сторону двери не раздался голос: — Вик, может откроешь наконец? Какого черта ты вообще сменил замки? Этот властный фальцет невозможно было спутать ни с одним другим. Поморщившись, Виктор начал возиться с замком. Хотелось думать, что все происходящее не больше, чем дурной сон, вот только… — Здравствуй, братик! На шею Виктору кинулась высокая брюнетка, от которой до тошноты пахло чем-то приторно-сладким. Губы в алой помаде прикоснулись к щеке парня, оставляя на ней след. Это заставило его незамедлительно потереть кожу, чтобы липкая масса не раздражала ее. Он делал это показательно, совсем не стесняясь мнения приехавшей девушки. Очередной вдох оставил неприятное жжение в носу. — Какой теплый прием, — иронично протянула она, прикрывая за собой дверь. — Мог бы и потерпеть. — Ты приперлась на две недели раньше обещанного, завалилась в сраную рань, не предупредив и не подумав, что у нас с Генрихом могут быть планы, надушилась, как второсортная эскортница, и еще ждешь теплый прием? Он вскинул подбородок, демонстрируя зажатые пальцами ноздри. — Я поживу тут пару недель, потом перееду к родителям, хватит тявкать, — улыбнулась девушка, заглядывая брату за спину. — О, так Генрих здесь? Пойду поздороваюсь! — Елена! — Виктор преградил непрошенной гостье путь. — Даже не думай! Зачем ты приехала?! Глаза девушки потемнели после его вопроса. От этого взгляда по спине парня прошел холодок. Он помнил его с детства. Сразу после такого взгляда Елена обычно не менее жутко улыбалась и понижала голос до шепота: — У меня свои дела, милый, не советую в них лезть, — девушка потрепала брата по плечу. — Я займу свободную комнату. Если не нравится мое присутствие, поживи в пентхаусе Генриха, в чем проблема? Бросьте уже свою мерзкую романтику ночевать в комнатушке два на два. О! Она схватила с тумбочки связку ключей: — Так ты приготовил для меня новые, как мило с твоей стороны! Виктор скрипнул зубами, пропуская Елену дальше по коридору. Парня била мелкая дрожь. Он чувствовал себя таким бессильным, что хотел разнести всю квартиру, а лучше… лицо той, что так сильно испортила потенциально прекрасные четверг и пятницу. Генриху многого стоило взять пару выходных, как и Виктору попросить сменщика об одолжении. «Да я торчу этому мудаку ягодный тарт из дорогущей кондитерки на краю Варшавы!» Вик, громко топая, залетел в спальню и хлопнул дверью. От резкого хлопка Генрих, до этого мирно сопящий в подушку, вздрогнул и молниеносно сел на постели. Он прижимал к груди одеяло, пытаясь рассмотреть происходящее прямо перед собой. Голубые глаза щурились, длинные ресницы трепетали, а губы приоткрылись в нерешительности. Мужчина хотел задать вполне резонный вопрос, но, увидев покрасневшее лицо Виктора, молча притянул его к себе и прижал голову к плечу. — Тише-тише, все хорошо, — зашептал Генрих, поглаживая любимого по волосам. — Дыши, ладно? Принести воды? Виктор отрицательно покачал головой, перехватывая мужчину за торс. — Елена приехала, — сказал он убитым голосом. — Давай побудем в комнате еще хотя бы немного? Не думаю, что она уйдет в ближайшие пару часов, не хочу ее видеть… — Конечно. Генрих откинулся на подушки, позволяя Вику лечь так, как ему будет удобно. В голове мужчины роилось много неспокойных мыслей. Он знал, почему его парень был так не рад приезду сводной сестры. Впрочем, сам Генрих тоже был от этого не в восторге. Он мог бы понять многое, но не откровенный шантаж. Елена узнала об их отношениях почти сразу — в тот самый день, когда они стали официальной парой. Тогда не возможно было предугадать, что ее положительная реакция превратится в дешевые, но действенные манипуляции. Пока Елена не просила ничего сверхъестественного, кроме убежища и денег с тех пор, как уехала во Францию на учебу. Хоть суммы были и немалыми, Генрих мог позволить себе платить. Они с Виктором не имели ни малейшего понятия, зачем Елена приезжала каждые два месяца в тайне от родителей. Они тщательно копали под нее, но не нашли ничего в противовес ее видео. В самый счастливый момент сводная сестра Вика сняла их на камеру. Дурацкий плюшевый медведь со встроенной камерой остался незамеченным двумя увлеченными друг другом мужчинами. С тех пор Генрих стал лучше контролировать свою жизнь и все происходящее в ней — ради безопасности как своей, так и своего парня. — Давай уедем в пентхаус, — предложил мужчина, на что Виктор дурашливо надул губки и состроил рожицу, едва не плача. Ему было настолько жаль, что все так вышло… Жаль, что он бесхребетная рыбешка, боящаяся признаться во всем своему отцу. Вик знал — Генрих обеспечит его до конца жизни и без глупого наследства, но не хотел садиться на шею этому прекрасному мужчине. К тому же, судьба могла повернуться к ним не самым лицеприятным местом. Ведь отец Виктора был достаточно влиятельным человеком с толстым кошельком. Он мог бы без мук совести уничтожить не только Генриха. — Тебя опять заставят работать твои бездарные замы, — прошептал Вик. — Они меня бесят. Генрих хмыкнул, целуя парня в висок. Приподняв его лицо за подбородок, он заглянул любимому в глаза. Сейчас Виктор очень сильно напоминал ему щеночка. Милого, маленького, и так сильно нуждающегося в нем. Смутившись своим мыслям, мужчина подался вперед, накрывая желанные губы своими. Он целовал любимого так чувственно и нежно, что у Вика едва не отнимались ноги. Неужели это было возможно? Так сильно любить другого человека?.. Медленный и приятный танец языков наполнил комнату влажными звуками. Поцелуи Генриха, как и всегда, чудесным образом излечивали раненую душу.