Зависимость

Будучи психиатром-наркологом, Му Цин уже работал с зависимыми людьми множество раз. Кто то агрессивно реагировал на попытки помочь, кто то наоборот, шел на встречу и хотел избавиться от этого. Но ещё никто не вызывал у брюнета нежелания оказывать помощь. Ци Жун был первым. Точнее, чувства Му Цина были крайне смешанными. Он разрывался между личной неприязнью, чувством врачебного долга и теми деньгами, который мог получить за работу с ним. Зарплата и так не маленькая, а тут даже надбавка быть может. Вот только сам Ци Жун может препятствовать лечению, особенно если узнает, кто будет заниматься этим. Угораздило же... Самому бы с ума не сойти с такими пациентами. И всё же Му Цин согласился. Целью первого этапа было снятие физической зависимости. Подробно изучив историю болезни, юноша выписал ему индивидуальный курс лечения. Простым языком говоря, нужно было заменить сильные препараты, которые ранее употреблял Ци Жун на более слабые, постепенно уменьшая дозировку и приучая его жить без наркоты. Проблема была в том, что "лёгкие" вещества в большинстве случаев вызывают сильную ломку. Это было неизбежно, оставалось только оказывать психологическую помощь по ходу спада. На этом этапе всё зависло от пациента и его желания сотрудничать, и, естественно, от врача. После реанимации Ци Жуна без вопросов отправили на принудительное лечение. Поскольку он уже тогда более или менее пришел в себя, матом он орал так, что слышала вся больница. В первый раз Му Цин даже не хотел к нему заходить. Он был в сопровождении санитарки, которая должна была ставить капельницу, но лучше от ее присутствия не было. Вздохнув, юноша всё же открыл дверь и зашёл внутрь. — а ты какого хуя тут делаешь?! — почти сразу послышался гневный возглас сидящего на кровати парня. Му Цин с большим трудом заставил себя не развернуться на месте и не уйти. — во первых, не матерись. — начал он, по привычке закатив глаза, но говоря спокойно, — тут больница, а не твой родной свинарник. Во вторых, я твой лечащий врач. — что блять?! Вышел нахуй отсюда и не появляйся здесь больше! Девушка-санитарка явно ничего не понимала. Осторожно коснувшись плеча брюнета она негромко спросила: — доктор Му, извините, вы с ним... знакомы? Тот лишь потёр переносицу и устало ответил: — не берите в голову. — он перевел взгляд на Ци Жуна, нахмурившись, — хочешь ты или нет — я не уйду. Просто не мешай, мы поставим капельницу и до вечера оставим тебя в покое. — а иди ты нахуй со своей капельницей! И вообще, выпусти меня блять отсюда! Мне вообще не въеблось ваше лечение! Поняв, что дальше спорить бесполезно, Му Цин кивнул санитарке и подошёл к пациенту, быстрым движением толкнув его на кровать и одной рукой зафиксировав его предплечье, чтобы девушке было удобнее ставить капельницу, а другой удерживая его. Ци Жун же начал активно дёргаться и извиваться, пытаясь вырваться и параллельно извергая самые страшные проклятья. — отпусти меня, сука! Я тебе ебло разобью! — ага, обязательно. По помощнице было видно, что она боится буйного юноши и сильно нервничает, но она, всё же, знала свою работу. Потому, довольно быстро успокоившись, девушка присоединила капельницу и отошла в сторону. Брюнет же отпустил Ци Жуна и так же ушел от кровати. — вот и всё. А теперь просто лежи спокойно. Если тебе интересно: в капельнице более лёгкие вещества. — парень перешёл в режим объяснения сложных вещей простыми словами, сохраняя невозмутимый вид, — дозировка немного меньше той, что ты употреблял раньше, так что при любых изменениях состояния говори мне. Я приду вечером. Если хочешь быстрее закончить со всем этим — не мешай мне. Я получу деньги, а ты выйдешь на свободу. И на этом разойдемся. Завершив короткий инструктаж Му Цин гордо покинул палату, направляясь в свой кабинет. Девушка быстрым шагом пошла за ним. — доктор Му! — позвала она, — извините, но всё же, откуда он знает вас? И почему так плохо относится? — Ань Жу, прошу прощения, но этот вопрос вас не касается. Он младший брат моего знакомого, вот и всё. Да и вряд ли есть такой человек, которому он относится хорошо. — кратко пояснил тот и скрылся за дверью, наконец то оставшись в одиночестве. Обход ещё предстояло продолжить, но от криков Ци Жуна так разболелась голова, что ему срочно требовался перерыв. Стоило только налить себе воды, взять обезболивающее и сесть за стол, как в кармане халата тут же завибрировал телефон. На экране отобразился номер Се Ляня. Му Цин потер переносицу и взял трубку. — у тебя что то срочное? — с ходу поинтересовался он, привычно недовольным тоном, — я сейчас на работе. — и тебе привет, Му Цин, — добродушно ответил Се Лянь, — да особо ничего, просто узнать, как ты? Мы вот с Фэн Синем встретиться договорились, ты тоже приходи. А то давно не виделись как то. Брюнет, не церемонясь решил свалить всё свое негодование с больной головы на здоровую. В конце концов, это же его родственник, и юноша должен был нести за него ответственность, но не справился с этим. Пусть хоть о последствиях знает. — да вот, только что был у твоего брата на осмотре. С другого конца провода послышался тяжёлый вздох. — и как он? — голос Се Ляня заметно погрустнел. — судя по тому, как он орет на все отделение – в полном порядке. — едко заявил Му Цин, — а если серьезно: изменений нет. Он тут первый день. От передозировки уже оправился. Вечером снова проверю его, тогда уже может быть будет, что сказать. — ясно.. Прости, это я виноват во всем этом. Парень лишь горько усмехнулся. Какой смысл теперь размышлять о чьей то вине? *** — Му Цин, помоги мне пожалуйста. — попросил Се Лянь, подозвав юношу к себе, — я пытался приготовить печенье на день рождения матушки, но у меня немного не получилось... Му Цин пришел из коридора на кухню, где около плиты стоял парень. В помещении пахло горелым, на столе стояла гора грязной посуды, которая уже угрожающе накренилась вправо. Ранее белый свитер Се Ляня был испачкан черными пятнами, а в руках парень держал поднос с чем то, что по всей видимости должно было быть печеньем. При виде этой картины у брюнета невольно задёргался глаз. А ведь ему потом все это убирать! Без лишних слов Му Цин забрал у друга неудавшееся печенье и выкинул в мусорное ведро. — будь добр, больше никогда в жизни не подходи к плите. — произнес он, убирая со стола грязные миски. Се Лянь лишь неловко почесал затылок. — я наверное их слегка передержал. — ты их не передержал. Ты их сжёг. Му Цин не стеснялся открыто критиковать кулинарные способности парня. Они были больше, чем слуга и господин, так что Се Лянь никогда не злился на брюнета за его высказывания. Достав две оставшиеся чистые миски, Му Цин выдал другу венчик и стал показывать, как и в каких дозировках смешивать ингредиенты, аккуратно выкладывать на противень и так далее. Однако, каким бы терпеливым учителем он не был, бывают люди которым просто не дано. Печенье, которое готовил Се Лянь заметно отличалось от того, что принадлежало Му Цину. Да и в на вкус оказалось так себе: слишком соленое, кривое по форме. — ещё никому не было так сложно объяснять это, как тебе. — прокомментировал он, начиная мыть посуду, — извини конечно, но это явно не твое. Послышались шаги из соседней комнаты, после чего на кухне вдруг появился Ци Жун, с как обычно озлобленным выражением лица. Он рывком схватил Му Цина за воротник и прижал к стене. — не смей так говорить! — крикнул он, — что ты вообще себе позволяешь?! Всё, что делает старший братец — идеально! Знай своё место. Брюнет перехватил его за запястья, пытаясь убрать руки от своей шеи, вот только Ци Жун был сильнее него. — ты сумасшедший! — прошипел он, — отпусти. Му Цин не мог знать точно, но скорее всего мальчишка задушил бы его, или как минимум покалечил. Если бы не подошедший к ним Се Лянь, который оттащил от слуги нападавшего, неизвестно, чем бы это закончилось. — Ци Жун, ты чего? — строго спросил юноша, — он не сказал ничего такого, зачем ты на него бросился? — братец, это отродье слишком много себе позволяет! Он не смеет говорить в твой адрес подобное! — хватит! Ци Жун, извинись перед Му Цином и иди к себе. Мальчишка промолчал, вместо этого выбежав из помещения, а после и вовсе покинув дом. *** Так было всегда. Грубый, хамоватый и агрессивный, Ци Жун просто обожал своего брата. Он очень ярко реагировал на любую критику в адрес Се Ляня, защищая его не смотря ни на что и иногда явно перегибая. Однако, такое поведение лишь отталкивало и раздражало. Навязчивое желание получить любовь и признание только заставляли Се Ляня всё больше отдаляться. Му Цин заметил это сразу после того, как попал в дом семьи Се. А ещё он быстро понял, что именно из за недостатка внимания со стороны старшего брата Ци Жун подсел на наркоту. На практике брюнета, у всех пациентов были разные причины для того, чтобы начать употреблять. Кого то сподвигла на это плохая компания, кто то пытался забыться после перенесенного горя и многое другое. Но мало кто брался за шприц чтобы привлечь внимание. И, по правде говоря, Му Цин не мог заставить себя испытывать сочувствие к таким людям. Он считал это глупостью. Разве кто то может стоить того, чтобы ради него поставить крест на собственной жизни? Ведь все вокруг приходят и уходят, все переживания — временны. А вот зависимость может остаться на всю жизнь. Вздохнув, юноша произнес: — передо мной то ты зачем извиняешься? Мне это ни к чему. Му Цин не считал, что Се Лянь вообще должен извиняться перед кем либо. Ведь в том, что Ци Жун додумался на такое пойти виноват только он сам. Тем более если в итоге оказалось, что все было зря. В итоге парень возненавидел старшего брата и теперь не подпускал его к себе вообще.