На вкус, как яд

В квартире было непривычно тепло. Пахло какими-то травами и лекарствами. Пространство казалось меньше из-за отсутствия большего количества света, чем сейчас. Любой шум казался чужеродным, неуютным. Элисон, пока возилась на кухне, могла слышать доносящийся из гостиной хриплый голос. Порой сердце непроизвольно сжималось, когда он становился слабым настолько, что срывался на свист. Если чуть сильнее греметь ложкой, перемешивая мед в имбирном чае, то разговор вообще терялся. — Мне уже немного лучше, мам, — изо всех сил мягко сообщает Рене. Элисон задается вопросом, как она еще не начала морщиться от боли в горле. — За мной приглядывают, не переживай. Взгляд усталых глаз встречают Рейнольдс, которая вернулась в гостиную с дымящейся кружкой и дольками апельсина на блюдце. Рене постаралась улыбнуться, но тут же нахмурилась на какую-то реплику по ту сторону телефонной связи. — Нет, тебе не стоит приезжать на рождество. Я не хочу, чтобы ты заразилась, когда на носу такая важная поездка. Элисон не могла понять такую отчаянную заботу. Ее родители между работой и ей всегда выбирали первое, так что возможность провести праздник с ними была недостижима. — Конечно, я передам ей, — видимо, речь шла о Элисон. Рене пожелала доброй ночи чрезвычайно нежно и попрощалась с мамой. Как только разговор закончился, из горла Уокер вырвался сдерживаемый кашель. Дóханье прекратилось только спустя несколько минут. Рене наконец подняла свои серые слезящиеся глаза, хотела что-то сказать, но в момент чихнула. Пока девушка морщила нос, Элисон пыталась понять: нормально ли считать данную картину милой и жалостливой одновременно. — Что мне нужно передать? — она присела на край дивана и осторожно передала чашку. — Что ты самая заботливая и чуткая девушка, — звучало бы еще милее, если бы не насморк. — Ты померила температуру? — спросила Рейнольдс, после нежного поцелуя в висок. Кожа под губами неестественно горела. Рене спокойно протянула градусник, а после увлеченно стала попивать горячий имбирный чай. Сейчас было куда лучше, чем пару дней назад, но симптомы болезни все еще усложняли жизнь. Элисон временно переехала сюда, в уютную квартирку, когда узнала о плохом самочувствии своей девушки. Работа никуда не делась, но все свободное время уделялось больной. Рене сначала не принимала такой агрессивной опеки, а после слегла с сильным жаром. Пришлось смириться. С таким же принятием и смирением она сейчас сидела в коконе теплых пледов и подушек, с кружкой жгучего имбирного чая в руках и заботливой нянькой под боком. “Болеть иногда так приятно” — вертелось в голове все чаще, от чего по лицу без видимой причины растягивалась слабая улыбка. Элисон в такие моменты смотрела почти грозно, словно говоря: “не забивай этим голову и поправляйся скорее”. — Что же делать с Рождеством? — Рене действительно это волновало. Оставалось несколько дней до главного праздника года, а квартира не была украшена, в холодильнике только куриный бульон. — Я что-то придумаю, не переживай, — несмотря на уверенность в голосе, Рейнольдс абсолютно не представляла, как справиться с проблемой. Большая проблема. Элисон могла бы устроить самое лучшее Рождество для них двоих, но понимала, как важно Рене чувство семейности, домашняя еда и старые праздничные украшения по всему дому. Память, ностальгия и уют — вот, что было важно. В голове Элисон перебирала по нескольку вариантов за раз. Идеальный праздник устроить она могла, но не обошлось бы без помощи. Богатая сучка Рейнольдс, как говорил один Монстр, действительно не имела навыков готовки. Всякий кулинарный шедевр выходил сырым или до черной корки горелым. За полдня Рене успела измотать себя вязанием каких-то безделушек и телефонными разговорами с желающими отметить с ней праздник людьми, потому довольно скоро уснула. Эта картина для Элисон была самой успокаивающей и теплой за последнее время. Она поднялась с места и не сдержала поцелуя в светлую макушку. Из гостиной Рейнольдс захватила опустевшую чашку и блюдце, унесла к раковине. Уже на кухне она достала телефон, набрала контакт. — Отъебись, Рейнольдс, — и гудки. Чего еще ожидать от Монстра? — Чего тебе? — все-таки раздалось сонное, когда Элисон позвонила второй раз. — Нужна помощь. — Ошиблась номером, — максимально явно фыркнули по ту сторону. — Дрю, вафли или оладьи? — вклинился в разговор кто-то третий. Голос был плохо различим, видимо, слишком далеко. — Оу, это там Нил? — протянула блондинка, осознавая ситуацию. — Что ж, Дрю, мне нужна помощь. Снова гудки. В этот раз было заслужено. Рейнольдс почти с этим согласна, но все еще улыбалась, как поевший сметаны кот. Подслушанная сцена была невероятно милой, учитывая, какой обычно безэмоциональный ходил Эндрю. Чтобы не сорвать еще одну попытку, пришлось собраться с мыслями и пихнуть лишние эмоции подальше. Прежде, чем набрать, Элисон отправила короткое: “Хорошо, без шуток” — и дождалась, пока сообщение будет прочитано. — Ближе к делу, — церемонии — это не про Миньярда. — Скоро Рождество, — попыталась начать девушка. — Только суть. — Я совершенно не умею готовить! Рене заболела, но не хочет пропускать праздник. Я бы могла заказать доставку и все такое, но в прошлый раз... — Рейнольдс, я не мальчик на побегушках. Твои проблемы, — чуть ли не рявкнул Эндрю. Беспокоить его по утрам всегда было опасно. — Да я не о том. Я хотела, может, предложить отпраздновать вместе? — неуверенно предложила Элисон. Тишина. Радовало хоть отсутствие механического сигнала. Ожидание тянулось карамелью, но слишком приторной. Настолько, что в горле начинало першить. Судорожно Элисон подбирала запасные планы, способы уговорить Монстра, условия этой сделки. Отвлек сочащийся раздражением полувздох-полустон. Шорох откинутого, видимо, одеяла и поток самых яростных проклятий и оскорблений. Мат прекратился только после обеспокоенного вопроса. — Нил, какие планы на Рождество? — обреченно вздыхает Эндрю. — Вроде, никаких. В этом году Мэтт и Дэн уезжают куда-то. — Рейнольдс, у нас планов нет. Что ты хочешь? Элисон приходится через силу проглотить многозначительное “нас”, проскользнувшее у Миньярда. Потратив немного времени на формальное приветствие Нила, девушка вновь пересказала всю ситуацию, уже вдаваясь в некоторые детали. — Проще говоря, ты хочешь использовать нас, как рабочую силу? — Миньярд желал соблюдать этикет, потому уже набил рот домашними вафлями со сливками и сиропом. — Я же не так сказала! — Рене уже лучше? — Нил звучал очень обеспокоенным. Они немного обсудили самочувствие Рене, а после детали плана.

***

Утро встречало навязчивой трелью будильника. Элисон потянулась к телефону и на ощупь отключила звук. Дремота стала приятно обволакивать, утаскивая обратно в мир сновидений. Тогда снова раздался звон. Хотелось заныть от разочарования. Потребовалось время, но Элисон все же выползла из теплого кокона одеяла и подушек на диване, попыталась собраться с мыслями. Список дел на день был огромным — сложно выбрать, с чего начать. В первую очередь стоило привести в порядок себя, после приготовить завтрак и убрать кухню. Рене проснулась около часа спустя. На кухню ее привел приятный запах французских тостов. Элисон заваривала облепиховый чай, бормоча какую-то мелодию, когда ее обвили руками со спины и уткнулись носом в шею. — Хей, принцесса, — прозвище совсем недавно прицепилось к девушке. Элисон тогда уговорила ее примерить какое-то пышное длинное платье, а после нацепила диадему на голову. За очаровательную улыбку и ласковое “моя принцесса” Рене простила тот инцидент. — М? — Как ты себя чувствуешь? — Лучше, но хочу спать. Температуры уже нет, — как перед мамой отчиталась Уокер. В ответ услышала смешок. Девушки позавтракали немного подгоревшими тостами с чаем. Рене направилась в гостиную, чтобы отдохнуть за просмотром любимого сериала, но быстро утомилась и задремала. Не теряя даром время, Элисон полезла за вещами на шкаф в прихожей. Там к каждому празднику хозяйка квартиры хранила украшения.

***

Эндрю встал с постели, когда вся квартира уже была заполнена густым запахом кофе. Будильник просигналил минутой позже, словно в насмешку. Нил был на кухне. Выглядел слишком бодро и свежо для такого раннего утра. Эндрю привалился к косяку, чтобы понаблюдать издалека, как парень старается над яичницей с беконом и тостами. В этот раз получалось лучше. Миньярда чуть ли не удар хватил, когда Нил рассказал о своем рационе питания. Студент, у которого еще и подработка имелась, перекусывал в столовой, а в остальное время просто заваривал лапшу из пакетиков. На вопрос “почему” Джостен просто отмахивался тем, что не умеет готовить. Поверил ли Эндрю? Нет. Но после небольшого эксперимента пришлось тушить кухню и успокаивать соседей. В этом сходство с богатой сучкой Рейнольдс было очевидно. — Эндрю? — рыжий звучал немного растеряно. — Просто задумался, — Миньярд подошел к плите и заглянул в сковороду. — На это рождество я не получу уголь? — Видимо ты был хорошим мальчиком. Джостен потянулся к тостеру, но пружина сработала раньше. Два кусочка хлеба по инерции выпрыгнули из машинки и приземлились обратно. — А вот и мой уголь! — открыто издевался Эндрю, когда на тарелку Нил выложил горелые с одной стороны кусочки тоста. С завтраком парочка довольно быстро справилась. Эндрю не упускал возможности подколоть чудо-повара, а тот в отместку пихнул в говорливый рот черную корочку тоста. “Ну, хоть кофе сносный”, — пронеслось у Миньярда в голове. Холод заставлял посильнее кутаться в пальто, пока Эндрю стоял у машины и выкуривал сигарету. Сколько раз по пути сюда он чуть не развернул автомобиль? Много. Жаль даже, что Миньярд всегда держал свое слово. Не дотлевший до середины окурок был отправлен в полет, а блондин зашагал в сторону большого маркета. Джостен с тележкой уже ждал на входе. На дурацкую улыбочку парня Миньярд закатил глаза, но настоящую реакцию выдали слегка порозовевшие уши. К черту. Это все декабрьский мороз. Мужчины бродили по магазину. Отдел за отделом. Эндрю как обычно руководил, пока Нил хвостиком вилял за ним, иногда кидая что-то из списка продуктов в корзину. Постепенно местная музыка стала раздражать обоих. Хотелось скорее закончить. Тележка стремительно наполнялась продуктами. Составленный Эндрю список уже был перевыполнен, когда телефон начал вибрировать. Миньярд достал мобильный. “Сучка” — высветилось на экране. — Рейнольдс, — ответил на вызов Эндрю, но тут же отставил телефон от уха. Нил перехватил трубку. — Монстр! Слушай, — по ту сторону девушка начала что-то тараторить. Невозможно разобрать. — Элисон, спокойно, — перебил Джостен. В голове от речи девушки уже была каша. — Ох, Нил, — растерялась Элисон, но коротко поприветствовала парня и спросила: где они? — Мы на пути к кассе. Что тебе нужно? — Гирлянда. Я не могу даже елку нарядить! Представляешь... — Понял. Отключаюсь, — резко оборвал дальнейшие жалобы Нил и повесил трубку, а телефон вернул хозяину. Пришлось вернуться в отдел с украшениями и всякой всячиной. Ужасно раздраженный Миньярд не глядя кинул в тележку три светящиеся гирлянды и парочку, похожих на цепь, бусин. Он определенно не захочет больше справлять с кем-то рождество. Точно не с Рейнольдс.

***

На пороге квартиры Эндрю и Нил появились спустя час с лишним. Элисон мгновенно выхватила бумажные пакеты из рук Монстра и потащила на кухню. На блондинке был какой-то нелепый красный свитер на пару размеров больше, из растрепанного пучка торчала веточка искусственной рябины и пихты, а макияж размазался под левым глазом. Эндрю дождался, пока Нил закончит с верхней одеждой и обувью, потом они вместе пошли за Рейнольдс. — Что за нелепость на тебе? — как всегда бесцеремонно начал Эндрю. Так же по-собственнически он стал разбирать продукты. Нил был на подхвате. — Эй! Он мне нравится, — блондинка оглядела себя уже более критично. Несмотря на размер, смотрелся свитер неплохо. После тяжелого вздоха, Элисон продолжила. — Это подарок мисс Уокер. Она очень заботливая, вообще-то. — Да-да, — отмахнулся Миньярд. Элисон показала кухню, расположение всяких приправ и столовых приборов в шкафчиках, функционал плиты. Она уже хотела начать мыть овощи для салата, когда Миньярд грозно зыркнул в ее сторону. — Чего, Монстр? — Убирайся, — Эндрю еле сдержался, чтобы не закатить глаза на то, как Элисон шокировано хлопала ресницами. — И Джостена прихвати. Вы — две кулинарные катастрофы, что даже тосты пожарить не могут. Нил и Элисон одновременно приглянулись. На лицах обоих было написан один вопрос: “Ты тоже?” Пришлось смириться. Девушка прихватила коробки с игрушками из прихожей, а Нил купленные гирлянды. В гостиной уже стояла собранная искусственная елка — Элисон позаботилась о ней заранее. Пока парочка “кулинарных катастроф” украшала комнату, недовольно бурча о вредности Миньярда, тот самый Монстр готовил праздничный ужин. Спустя час или около того из гостиной стала доноситься какая-то рождественская мелодия, которая после сменилась не менее нелепой. Эндрю изо всех сил старался сосредоточиться на том, чтобы включить дурацкую духовку. Кажется, уже минут пять он сидел на корточках и пытался понять механизм. Идиотка Рейнольдс не объяснила ничего о духовке. — Нажми на таймер, — из-за спины послышался сиплый голос. Глазами мужчина нашел кнопку с таймером, настроил время и температуру. Все проще, чем казалось. — Элли попросила тебя помочь? — когда Эндрю обернулся, увидел ту самую официантку с приметной прической, которую описывала редактор. Рене была бледнее обычного, но в целом выглядела свежо. — Просто возвращаю должок. — Что ж, хорошо. Чем я могу помочь? — Если ты не такое поварское бедствие, как те два придурка, наряжающие елку, то можешь картошку испечь. Я займусь мясом и салатами, — хмурый блондин отправил Рене вымыть руки, а сам стал искать приправы.

***

К вечеру гостиная преобразилась. Купленные гирлянды были очень длинные, помимо елки их даже хватило на украшение комнаты. Полумрак совсем не мешал — наоборот, создавал особую атмосферу. Россыпи бусин красиво лежали на искусственном дереве, где виднелись несколько довольно старых игрушек. На полу несколько коробок и свертков в подарочной бумаге. Элисон с Нилом притащили стол из кухни и разложили. Помимо тарелок с хорошо украшенной едой там стояли свечи и бокалы для спиртного. Пора было приносить горячее к столу. Нил, конечно, вызвался помочь. Ловкие руки официанта подхватили поднос с несколькими тарелками салатов и блюдо с печеным картофелем. Эндрю взял тарелку с курицей. На пути в гостиную они столкнулись в проходе. Все бы обошлось, если бы не странные смешки Элисон. На вопросительно выгнутую бровь никто не ответил, лишь Рене указала пальцем наверх. Две пары глаз уставились на верх дверного проема. Между разноцветной мишуры нелепо торчала одинокая веточка омелы. Нил все продолжал пялиться на украшение, неловко переминаясь с ноги на ногу. Его лицо стремительно краснело, как и уши Эндрю. — А ты говоришь, что я не инициативная, — насмешливо шептала Элисон. На это она получила теплую улыбку Рене и сердитый зырк Миньярда. — Что? — Нил наконец отреагировал на происходящее. — Да или нет, Джостен? — с легким раздражением спросил блондин. — Да, — послышалось с тихим выдохом, когда голубые глаза встретились с решительным взглядом ореховых. Эндрю обвил свободной рукой шею Нила, зарываясь пальцами в непослушные волосы, и заставил чуть наклониться. Когда парень подался вперед его тут же встретили теплые губы. Миньярд не стал думать о посторонних в комнате. Может, он делал это назло, но Джостен чуть не замычал от удивления, когда в его рот требовательно проникли языком. Хватка чуть ослабла, чтобы не лишать возможности уйти от близости. Даже в мелочах Эндрю всегда предоставлял выбор. Это казалось интимнее, чем любые прикосновения. На нежный жест Нил ответил, слегка меняя наклон головы, но не отстраняясь. Миньярд счел это за одобрение. С шеи ладонь переместилась на затылок, пальцы мягко оттягивали пряди. Оторваться обоим было сложно. Пока рыжий пытался отдышаться, Эндрю спокойно — старался таковым казаться — проследовал ко столу. — Беру слова назад, — шокировано выдохнула Рейнольдс, а Рене хрипло засмеялась. За ужином компания избегала обсуждения недавнего представления, но все же немного обсудили тему отношений. Оказалось, что Нил практически переехал в квартиру Миньярда. Рене тогда пошутила, что с Элисон будет проблематично без огромной гардеробной для ее коллекций одежды. Обиженная блондинка демонстративно надула щеки, как маленький ребенок — разве что не топала ножкой от обиды. — Ну, что? Откроем подарки? — предложила Элисон, когда со стола была убрана грязная посуда. — Это обязательно? Можно просто забрать их, а распаковать позже, — Нил мялся, странно поглядывая на Эндрю. На это блондин вопросительно выгнул бровь, но ответа не последовало. Джостена проигнорировали. Рене уселась на пушистый ковер под елкой, подогнув ноги. Элисон укрыла девушку пледом и примостилась рядом. Эндрю был напротив, а Нил осторожно приземлился между ним и Рейнольдс. Первой подарки открывала Элисон. Сначала была цветастая коробка с пышным бантом. Под крышкой аккуратно были сложены зеленого цвета пушистый вязаный шарф и мягкие варежки в тон. Сверху лежала еще одна подарочная коробочка. — Что там? — осторожно спросила Элисон Рене. Она мягко растянула губы в теплой улыбке, но отвечать не стала. Рейнольдс потрясенно ахнула, когда увидела. Внутри были серьги — маленькие продолговатые листья какого-то дерева, залитые смолой. На каждом мелко и невероятно детально были изображены два обитателя морских глубин. На одном украшении была бело-розовая медуза на фоне темного океана, на другом — белый кит. — Это невероятно! Ты рисовала это сама? — Надеялась, что тебе понравится, — ответила Рене. — Они невероятны. Ты невероятная, просто потрясающая, великолепная, — Рейнольдс все подбирала лестные эпитеты и благодарила свою девушку за удивительный подарок. — Можно я тебя расцелую прямо здесь? — Можете заняться этим, когда я свалю, — очень дружелюбно попросил Эндрю. Элисон, как всегда, закатила глаза, а Рене не удержалась от смеха. Вышел он немного хрипло. Следующий был конверт с подписью “От Джостена”. Содержимым были два билета на самолет в штат Колорадо и какая-то программка. Элисон округлила глаза, когда увидела список бассейнов и горячих источников. — Что это? — все еще не догадывалась блондинка. — Недельная путевка на горячие источники? — немного неуверенно пояснил Нил и почесал затылок. — Вообще-то, они для вас двоих. Подумал, это будет хорошей идеей, потому что Рене приболела. — Нил, мне кажется, это слишком, — Рене начала волноваться за друга. Нил выглядел как тот, кто считает последнюю копейку и жил от зарплаты до зарплаты. — Для него это мелочь, — вмешался Эндрю. — Что ты имеешь в виду? — Рене, я недавно выиграл суд против одного из прихвостней моего отца. Сейчас у меня все в порядке, — взгляд рыжего потеплел, а губы растянулись в легкой улыбке. — Особенно когда не приходится платить за съемную квартиру или терпеть соседа в общежитии, — не унимал свой язвительный рот Миньярд. Беспокойство девушек сошло на нет. Тогда Элисон принялась открывать крафтовый пакет с ярко-красной надписью “Сучка”. Первое, что бросилось в глаза, — изумрудного цвета шелковая ткань. Это было струящееся вечернее платье. На дне лежал бархатный пиджак мужского пошива оттенком темнее. — Он прекрасен, — выдохнула Рейнольдс, когда увидела вышивку жемчугом на бархате. — Монстр, где ты это достал? — В помойке валялось, — блондин пожал плечами. Рене распаковывала подарки менее эмоционально. Девушка сердечно поблагодарила Нила за коробку — она была действительно огромной — с пряжей и всякой всячиной для вязания; и Эндрю за небрежно всученный фотоаппарат мгновенной печати. Элисон же не осталась без объятий и целомудренного поцелуя в щеку. Подаренный ей кулон из белого золота в виде двух крыльев и с сапфиром в центре был прекрасен. Рейнольдс чуть не расхохоталась, когда Нил открыл ее подарок. Парень прямо просиял, увидев полное собрание одной из серий детективов Монстра Доу с автографами на каждом форзаце. Миньярд только ругнулся себе под нос и разорвал цветастую обертку другого свертка. Подарком от Рене стал свитер в стиле “Гарри Поттера” с первой буквой имени во всю грудь. Девушке досталась только какая-то сухая фраза, но, в противовес словам, Миньярд тут же залез в вязаную кофту, растрепав волосы. За спортивную модель наушников Нил осыпал свою подругу комплиментами, а Миньярд снова ворчал насчет зависимости рыжего от ранних пробежек. — Что скажешь, Монстр? — не унималась с расспросами наглая блондинка, пока Эндрю рассматривал увесистый чемодан с логотипом школы волшебства. — Ты богатая сучка, — это все, что сказал Миньярд после того, как увидел большой шахматный набор — точную мини копию того, что был в фильме по Поттериане. — Ему нравится, — гордо вздернула нос Рейнольдс. — Теперь я вернула должок за тот журнал, что случайно помяла? — Подумаю над этим. Последней Эндрю открыл маленькую шкатулку с черной лентой. Внутри лежал листочек с ласковым “Дрю”, выведенным до боли знакомым почерком, и украшения. Изящная штанга из черной стали в виде змеи для его пирсинга брови и... У Миньярда перехватило дыхание. Только теперь он понял, почему Джостен так рьяно сопротивлялся идее вручать подарки лично. Эндрю поднял голову, но так и не смог встретиться глазами с Нилом. Тот всеми силами старался имитировать предмет интерьера, но лицо красноречиво отвечало за него. Щеки побагровели, взгляд метался из стороны в сторону. Пришлось сдаться и вернуть внимание маленькой коробочке. В черном бархате лежало серебряное широкое кольцо с темно-синей полосой вдоль, а внутри ровным шрифтом выведена фраза: “с тобой всегда “да”. Брошенные когда-то вскользь слова Джостена для остальных бы ничего не значили, но для Эндрю они были всем: нежностью, обожанием, доверием. В груди разлилось необъяснимое тепло. Миньярд почувствовал, что уши горят. Нил точно проследил за тем, как он надевает украшение на большой палец и слегка прокручивает. — Нил, — прервала неловкое молчание Рене, — остался последний подарок. Джостен помотал головой, чтобы выкинуть из головы лишние мысли. Его руки потянулись к неаккуратно сложенному свертку подарочной бумаги. Все следили, как Нил вытряхивает на ладонь нечто звенящее. Сначала парень принялся рассматривать ярко-рыжий брелок в виде лисьей лапки. С одной стороны белым выведено “да”, на обороте — “нет”. Безделушка казалась очень милой. На лице рыжего растянулась глупая улыбка, но ненадолго. — Это ключи от твоей квартиры и машины? — недоумевал Нил. Его голос дрожал, руки потряхивало. С тем, что теперь рыжий сжимал в ладони, жизни обоих парней кардинально изменятся. Эндрю готов был не только впустить Нила в свою жизнь, но и просить остаться. Он был груб, прямолинеен и почти никогда ничего не просил. — Да, наркоман, — слишком серьезно ответил Эндрю. В этих словах умещалось больше, чем прикосновениях и поцелуях.