Вкус крови тебе к лицу, Куросаки

      Ичиго вздрогнул, почувствовав, как гулкий отзвук силы вырывает его из созерцательного потока. Гриммджо пришёл как буря в пустыне, меняя саму природу безмолвия вокруг. Не только снаружи, но и внутри Ичиго.       – Кур-росаки! Долго ты ещё здесь прохлаждаться будешь? Скоро своим присутствием распугаешь всех пустых, и кого мне потом убивать? – Он не отрывал от Ичиго взгляда. В момент оказавшись за спиной Куросаки, скалясь, задорно и почти злобно прошептал: – Может, тебя?!       – Ты... – Ичиго на миг растерялся, но быстро взял себя в руки, отпрыгнув от арранкара, создав дистанцию. – Что ты делаешь здесь? – резко бросил Ичиго, стараясь не выдать своей настороженности. – И... как ты меня нашёл? – его тело ещё сильнее напряглось. Любая неожиданная их встреча всегда начиналась с поединка, к этому пора уже давно привыкнуть.       Гриммджо, как всегда, выглядел готовым к бою: хищный оскал, дерзкий взгляд, который прожигал насквозь. И казалось арранкар действительно был настроен серьёзно. Но в этот раз что-то было не так.       Гриммджо чуть прищурился, склонив голову набок, будто размышляя, стоит ли отвечать на такую кучу вопросов. Его ухмылка стала ещё шире, почти насмешливой, но в ней была странная лёгкость, которой Ичиго не ожидал увидеть.       – А что, если я просто захотел тебя увидеть? – произнёс Гриммджо тоном, в котором было больше сарказма, чем искренности.       – Не смеши меня, – парировал Ичиго, особо не задумываясь, но в его голосе проскользнула растерянность. Он заметил, что арранкар немного расслабился, его руки не спешили тянуться к клинку, а поза больше напоминала ленивую готовность, чем боевую стойку.       Ситуация сбивала с толку, это раздражало, и Ичиго сжал зубы. Гриммджо всегда был воплощением ярости и разрушения, а сейчас в его действиях чувствовалась какая-то странная игра. Это не было враждебностью, скорее... вызовом другого рода.       – Ты изменился, – бросил Ичиго, нахмурившись.       Гриммджо усмехнулся, шагнул ближе, и его глаза блеснули дерзкой уверенностью.       – А ты думал, я всё ещё тот, кто просто кидается на тебя, как дикий зверь? – его голос стал чуть ниже, почти превратился в шёпот, и от этого звучал ещё опаснее. – Или, может, ты просто боишься, что не сможешь понять, что я хочу на этот раз?       Воздух между ними наполнился напряжением, и это не прошло мимо Куросаки. Напряжение появилось не от новой реацу, не от угрозы, а от чего-то, что он не мог сразу определить.       Точнее мог. Это могли определить оба, но вслух никто и никогда произносить не собирался. Каждое слово арранкара, его ухмылка, лёгкий наклон головы – всё будто бросало ему намёки и к чему-то призывало, но совсем не в привычной форме. Пытаясь подавить это странное ощущение, Ичиго сжал кулаки, однако с каждым мгновением ему казалось, что сражение, которое вот-вот должно начаться, будет совсем не таким, как раньше.       Гриммджо сделал ещё один шаг вперёд, сокращая дистанцию между ними. Шинигами был уже готов в любую секунду отразить атаку, но та так и не последовала. Вместо этого бывший Эспада остановился на грани допустимого, едва не вторгаясь в личное пространство Ичиго. Его ухмылка смягчилась, но глаза по-прежнему блестели так, будто он видел насквозь каждую эмоцию, пробегающую по лицу противника.       – Тебя всегда так просто читать, Кур-росаки, – произнёс он, хмыкая. – Всё на поверхности. Злость, растерянность... страх? Разгуливаешь здесь один, вдалеке от всех.       – С чего ты решил, что я чего-то боюсь? – отрезал Ичиго, шагнув назад, чтобы восстановить дистанцию. Но этот шаг лишь вызвал у Гриммджо смешок.       – Конечно, не боишься.       – Ты ещё не ответил, как ты меня нашёл.       – А как, ты считаешь, я тебя нашёл? Ты всегда пытаешься быть героем, – его голос стал более тихим, – вот только у тебя это не всегда выходит.       – Если ты хочешь сражаться, тогда давай. Хватит тянуть время. – Раздражённый отсутствием прямого ответа, Ичиго попытался вернуть ситуацию в привычное русло. Ему не нравилось это странное напряжение, которое витало в воздухе. Оно было слишком личным, слишком близким.       Выпрямившись, но не сводя взгляда с шинигами, будто оценивая его слова, арранкар медленно вытащил свой занпакто, но вместо того чтобы атаковать, просто держал его, играя лезвием, словно проверяя реакцию соперника.       – Сражаться? Может, позже, – сказал он с лёгкой усмешкой. – Мне интереснее наблюдать, как ты выкручиваешься из этой ситуации. Ты будто ждёшь, что я брошусь на тебя в атаку, но что-то не даёт тебе самому начать.       Ичиго нахмурился, не находя ответа. Гриммджо явно тянул время, но зачем? Он злился на себя за то, что на самом деле не может предугадать следующий шаг арранкара. Этот Гриммджо был другим. Он не просто напрашивался на бой, он играл с Ичиго, выжидая. И в самом деле как хищный зверь, которым он и являлся.       – Что ты задумал? – наконец спросил Ичиго, прищурив глаза.       – Задумал? – Гриммджо фыркнул, и его ухмылка стала шире. – Ничего. Просто выясняю, как далеко я могу зайти, прежде чем ты выйдешь из себя. Это забавляет, знаешь ли.       Куросаки почувствовал, как гнев закипает где-то внутри. Гриммджо всегда был сложным противником, и проще не становился с их первой встречи, но сейчас он просто невыносим. Будто с каждой победой Ичиго арранкар терял всякое приличие, которого и до первого их сражения были крохи. Его слова были словно ударами, но не физическими, а направленными на слабости Ичиго, на его терпение и нервы. И зачем бы это нужно было Джаггерджаку?       – Хватит, – резко бросил Ичиго, сделав ещё шаг назад. Его голос был твёрдым, но в нём чувствовалась нервозность. – Если ты думаешь, что можешь играть со мной, то ты ошибаешься.       Гриммджо не отступил. Он сделал ещё несколько коротких шагов вперёд, склонился чуть ниже, и между ними осталась лишь пара ещё несказанный слов, чтобы начать поединок.       – Может, я и ошибаюсь, – прошептал он, – но знаешь, проверять это всегда очень интересно, – голос стал ещё ниже. – Особенно с тобой.       Не понимая, что ответить, шинигами замер. Гриммджо, как всегда, выбивал его из равновесия. Такое происходило только с ним, и теперь это был не просто бой – это было столкновение их характеров, эмоций, это была внутренняя борьба.       Ичиго всё ещё молчал, чувствуя, как в груди быстро растёт напряжение. Его разум кричал, что это очередная игра Гриммджо, попытка вывести его из себя, заставить действовать необдуманно, ведь именно это и нужно арранкару. Но в этот раз всё было не так просто. Этот Гриммджо не был похож на того, с кем он сражался раньше. Его движения, тон, даже манера говорить – всё это казалось странно рассчитанным, как будто он знал, на какие клавиши нужно нажать, чтобы разозлить Ичиго, но не дать ему сорваться в прямую атаку.       – Ты играешь с огнём, – сказал Ичиго, стараясь, чтобы его голос звучал твёрдо.       – Это ты так называешь свои чувства? – ухмыльнулся Гриммджо, сверкая глазами, как у хищника, только что загнавшего добычу в угол. – А ты уверен, что это я играю?       Эти слова заставили Ичиго невольно сжать кулаки. Гриммджо шагнул ближе, и теперь расстояние между ними было практически нулевым. Воздух казался густым, наполненным чем-то невидимым, но ощутимым.       Шинигами упорно этому противился. Противился энергии Гриммджо, что так и готова прорваться сквозь Ичиго. Держался ровно как мог, но так близко стоящий арранкар почти сбил его с ног, не касаясь и пальцем.       – Ты думаешь, что знаешь меня, – продолжил Гриммджо бархатным тоном. – Но я ведь тоже учусь. Каждый наш бой, каждая встреча... Я становлюсь лучше. И не только в сражениях.       – О чём ты говоришь? – взгляд шинигами вспыхнул недоверием. Недоверием, скорее, к самому себе.       Гриммджо чуть наклонился вперёд, и теперь их лица были почти на одном уровне. В этом движении не было угрозы, но от него почему-то замирало сердце.       – Ты не замечал, как интересно за тобой наблюдать? – произнёс он тихо, его слова прозвучали почти с издёвкой, но в них сквозило что-то более глубокое. – Ты всегда такой правильный, такой предсказуемый. А я люблю ломать шаблоны.       – Прекрати, – произнёс Ичиго, тут же почувствовав, что его голос звучит неуверенно. Он ненавидел, что Гриммджо заставлял его сомневаться в себе, что каждое слово этого арранкара проникало глубже, чем хотелось бы.       Гриммджо не отступал. Его улыбка чуть смягчилась, но взгляд остался таким же хищным, хоть и мог показаться спокойным.       – А если я не хочу? Что ты сделаешь? Нападёшь? – Голос стал почти ленивым, но в нём всё ещё слышался вызов. – Или, может, ты всё-таки признаешь, что тебя это цепляет?       Чувство гнева лишь нарастало. Это не была привычная ярость, которую Куросаки испытывал в бою. Это было что-то более личное, более глубокое, и это пугало его больше всего. Ему это не нравилось. Гриммджо, заметив это, усмехнулся. Он явно наслаждался моментом и был доволен тем, какой эффект произвёл.       – Вот видишь, – прошептал он, отступая на полшага, но не убирая взгляда. – Ты начинаешь понимать.       Куросаки остался стоять, чувствуя, как мысли пришли в хаос. Ичиго не знал, что именно пытался доказать арранкар, только что этот бой – если это вообще можно было так назвать – гораздо сложнее любого их предыдущего.       – Тебя ведь это тоже цепляет, не так ли?       Мысленно приказав себе собраться, Ичиго попытался сосредоточиться на другом. Его лицо горело, и он злился на себя за эту реакцию. Почему именно Гриммджо, этот вечный раздражитель, мог заставить его чувствовать себя таким уязвимым?       – Знаешь, что самое интересное? – продолжал арранкар. – Ты можешь убежать от боя, можешь даже попытаться игнорировать меня... – он ещё раз одарил Ичиго смелым взглядом. – Но от себя ты не убежишь. Я с лёгкостью могу ощутить твои эмоции за десятки километров от Лас Ночес.       Эти слова задели куда больше, чем Ичиго готов был признать. Он не знал, была ли это угроза, насмешка или что-то другое, но одно было ясно: Гриммджо находил слабости, которые Ичиго пытался скрыть, и умело их использовал. Он умел их чувствовать.       – Хватит, – тихо произнёс Ичиго, но это прозвучало больше как просьба, чем приказ. Гриммджо улыбнулся, и в этой улыбке не было ничего злого, только странное удовлетворение.       – Когда ты наконец перестанешь бегать от себя, тогда, может быть, мы действительно сразимся как равные, – продолжал он, разворачиваясь. – Но пока что, Ичиго, ты слишком предсказуем.       Тут же последовал первых взмах клинка. Очевидно, со стороны Ичиго. Удар за ударом. Очередной атакой Гриммджо был впечатан в скалу, проломив её своим телом. Поднявшись из облака пыли, отряхнул с себя обломки камня, его лицо, иссечённое мелкими порезами, озаряла дикая ухмылка. Он не выглядел ни разочарованным, ни подавленным. Скорее будто только начал получать удовольствие от происходящего, будто получил то, что хотел.       Может, Куросаки снова пошёл на поводу эмоций. Возможно это какая-то новая тактика арранкара, чтобы заставить шинигами сражаться с ним в полную силу, но Ичиго уже знает о ней, а значит так не поступит. Этого Гриммджо уж точно от него не добьётся, какие бы изощрённые способы ни придумывал – Куросаки слишком боялся его убить.       – Вот это другое дело, – протянул арранкар, вытирая кровь с уголка рта. – Наконец-то ты хоть немного зашевелился. Куросаки молча шагнул вперёд, сжимая занпакто. Его глаза горели решимостью, а дыхание было тяжёлым, но ровным. Он не хотел слушать очередные насмешки Гриммджо. Он хотел закончить этот бой как можно быстрее.       – Думаешь, можешь меня сломать одним ударом? – не унимался Гриммджо, крепче сжимая рукоять клинка. Он бросился вперёд, и их мечи вновь столкнулись с гулким звуком, от которого пустынный воздух вокруг задрожал. Гриммджо атаковал с такой силой, что песок поднялся вихрем, скрывая их фигуры. Ичиго сумел отразить удар, но чувствовал, как руки дрогнули от напряжения.       – Ну же, шинигами! Покажи мне наконец-то на что ты способен! – вновь закричал Гриммджо, нанося удар за ударом, каждый из которых сопровождался безумным блеском в его глазах. – Ты ведь не просто герой. Ты должен быть больше, чем это слово!       Сосредоточившись на движении и стараясь читать каждую атаку проворного арранкара, Ичиго почти не слушал его. Или по крайней мере пытался. Их битва становилась всё более яростной, с каждым столкновением клинков обломки скал вокруг всё больше разрушались, песок превращался в смерч, затягивая всё вокруг в хаос.       Гриммджо наслаждался этим разрушением. Каждый его выпад был не только мощным, но и провокационным, он пытался заставить Ичиго потерять контроль, вывести его из равновесия. Его слова тоже были сильным оружием, дополняя желанный эффект.       – Ты злишься, Кур-росаки?! – крикнул он, парируя очередной удар и мгновенно переходя в контратаку. – Хорошо! Злость делает тебя сильнее! Но ты до сих пор сдерживаешься. Так боишься потерять контроль?       – Замолчи! – выкрикнул Ичиго, его клинок блеснул ярким светом, когда он вложил в удар реацу. – Думаешь, я всё ещё не в состоянии контролировать свою силу?! Удар был настолько мощным, что Гриммджо снова отлетел назад, пронёсшись через очередную скалу. Но на этот раз не упал, он остановился, зависнув в воздухе.       – Уже ближе. Ты начинаешь меня развлекать. Ичиго, тяжело дыша, смотрел на арранкара. Он знал, что Гриммджо провоцировал его, но не мог позволить себе расслабиться. Этот бой был не только физическим, но и психологическим. И каждый раз, когда он начинал думать, что побеждает, Гриммджо находил способ перевернуть всё с ног на голову и затуманить ему сознание. Не столько действиями, сколько своим присутствием и словами. Произнося то, что с холодной головой Ичиго воспринял бы не так остро, но сейчас – точка невозврата. Расслабляться нельзя.       – Да что с тобой не так?! – выпалил Ичиго, чувствуя, что его терпение на исходе.       – Со мной? – переспросил Гриммджо, смеясь. – Это скорее с тобой что-то не так, Кур-росаки. Ты сражаешься, будто хочешь победить, но при этом боишься, что победа сделает тебя таким, как я. Ты боишься этого, да?       Ичиго нахмурился, руки сжали занпакто сильнее. Слова вновь задели его, хотя он и не хотел признавать этого.       – Ты ошибаешься, – наконец произнёс он, готовясь к следующей атаке. – Очень ошибаешься.       – Возможно. – Гриммджо поднял клинок, его глаза снова вспыхнули хищным светом. – Но давай узнаем это на практике. Посмотрим, кто из нас прав.       И бой возобновился с новой силой, как будто они оба только начали.       – Чёрт... – стиснул зубы Ичиго. Песок больно ударил в глаза.       – Или, может быть, ты сам мне скажешь, почему? Почему ты вдруг боишься стать, как я?       – Меня бесит твоя нескончаемая самонадеянность, – Ичиго было сложно подбирать слова во время боя, особенно когда эмоции зашкаливают. – Бросаешься в бессмысленный бой, зная, что в любом случае я не дам себя убить.       Вдруг Ичиго ощутил резкий порыв воздуха за спиной, но не успел развернуться, как крепкие руки Гриммджо обвили его. Один момент – и он был захвачен, словно добыча, попавшая в лапы хищника.       – Ты слишком медленный, Ичиго, – раздался у него над ухом низкий, насмешливый голос Гриммджо.       Его захват был одновременно жёстким и странно ненастойчивым, как будто он ещё собирался отпустить свою жертву. Ичиго почувствовал, как дыхание арранкара горячей волной коснулось его шеи, и мурашки пробежали по коже.       – Что ты... – начал Ичиго, пытаясь вырваться, но Гриммджо усилил хватку, подавляя каждое его движение.       – Кур-росаки, – произнес Гриммджо, его голос был почти мурлыкающим. – Что за герой ты такой, если не можешь даже защитить себя?       Ичиго напрягся, но в следующее мгновение почувствовал, как острые зубы едва коснулись его уха. Это было неожиданно и настолько близко, что он замер.       – Что... что ты... – спохватился он, пытаясь дёрнуться, но Гриммджо только сильнее сжал его, держа при этом клинок совсем рядом с его головой. Отчего-то шинигами не желал полноценно выбраться из его хватки, и теперь куда больше захотелось убежать от этой мысли, нежели от самого арранкара. Куросаки почувствовал, как зубы сильнее сжались на его ухе, но это было скорее демонстрацией, чем попыткой ранить.       Испустив нервный выдох, Ичиго на миг прикрыл глаза. Гриммджо словно хотел доказать своё превосходство, заставить Ичиго осознать, что в этот момент не он полностью контролировал ситуацию.       – Ты слишком серьёзный, – продолжил арранкар, слегка отодвигаясь, но всё ещё крепко удерживая Ичиго. – Иногда нужно уметь расслабиться и... принять, наконец-таки, поражение.       Эти слова были последней каплей. Ичиго, собрав все силы, резко вырвался из его хватки. Он уже совершенно точно мог ощутить, как его сердце бешено колотилось. Взгляд горел яростью.       – Хватит издеваться! – выкрикнул он, поднимая клинок.       Но Гриммджо только рассмеялся, отступая на пару шагов.       – О, теперь я вижу огонь в твоих глазах, – сказал он, довольно улыбаясь. – Вот, что я хотел увидеть. Ну что, продолжим?       Тяжело дыша и пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями, Ичиго просто стоял, всё ещё ощущая дыхание на шее. Это было для него гораздо сложнее, чем он ожидал. Гриммджо играл с ним, с его разумом, и это невероятно выводило из себя.       – Ты забыл, что я всегда буду хотеть тебя убить. Мне от тебя нужно то же самое, – очередной раз пролетая мимо него, бросил арранкар. – Если понимаешь, о чём я. Шинигами больше не собирался терпеть. Стиснув зубы, он сосредоточил всю свою реацу, которая засияла ярким светом вокруг занпакто. Гриммджо, всё ещё ухмыляясь, заметил это, но не успел отреагировать.       – Прекрати, Гриммджо! – закричал Ичиго, сделав стремительный рывок вперёд. Его атака была настолько мощной, что воздух вокруг них, рассечённый занпакто, буквально взорвался от силы удара. Гриммджо не успел полностью уклониться, и его тело снова, но уже с новой мощью впечаталось в скалу, вызвав глухой грохот, разнёсшийся по пустыне. Огромные трещины расползлись по камню, и облако пыли взметнулось вверх, скрывая его фигуру.       Ичиго остановился, не опуская клинок. Он всматривался в пыльное облако, ожидая, что Гриммджо вот-вот снова поднимется с привычной его лицу ухмылкой. Прошла секунда, затем другая. Когда пыль осела, Куросаки увидел Гриммджо в неожиданно огромной проломленной дыре в скале. Его плечи были опущены, а руки бессильно свисали вдоль тела. На его лице виднелись ссадины, а с рассечённой губы стекала кровь.       Арранкар медленно поднял взгляд.       – Всё же ты умеешь злиться, – сказал он. – Но это не всё.       Ичиго вновь ничего не ответил. И не собирался. Он продолжал стоять на месте, сжимая рукоять клинка, но внутри его переполняли смешанные чувства. Шинигами ожидал очередной провокации, но вместо этого арранкар только хрипло рассмеялся, едва стоя на ногах и опираясь о землю клинком, будто это единственное, благодаря чему он может держаться горизонтально.       – Заткнись, – отрезал Ичиго, делая в его сторону шаг. В его голосе слышалась усталость. – Ты всё равно не можешь продолжать.       – Кто сказал, что я собираюсь останавливаться? – усмехнулся Гриммджо, несмотря на раны и явное изнеможение. – Ты думаешь, что выиграл? Ещё слишком рано для этого.       Гриммджо продолжал быть самим собой даже тогда, когда едва стоял на ногах. Его упрямство граничило с безумием, и это одновременно злило и вызывало уважение.       – Ты никогда не сдаёшься, да? – наконец произнёс Ичиго спокойным голосом, но с лёгкой ноткой разочарования.       – Сдаюсь? – переспросил Гриммджо, вытирая кровь с лица. Он ухмыльнулся, хотя в его глазах уже читалась усталость. – Это не в моём стиле.       – Почему ты хочешь меня убить? Зачем тебе это? – Ичиго стал перед ним, выглядя расслабленно, но выражение лица было напряжённым и отражало недоумение.       Гриммджо тяжело дышал, валясь с ног. В итоге он начал падать, сначала на колени, на бок, а потом и вовсе рухнул на землю спиной, больше не держа в руках занпакто. Клинок упал рядом.       – Ты же понимаешь, что этому не бывать, -- закончил свою мысль Ичиго.       Он не хотел признаваться, что ему хотелось бы убить Гриммджо. С другой стороны – полезный союзник. Хоть и дурак. Вечно раздражающий, вечно ухмыляющийся, вечно самонадеянный. Гриммджо посмотрел на Куросаки снизу вверх, фокусируя хищный взгляд на возвышающейся над ним фигуре. Даже будучи почти сражённым, он не переставал устрашать.       И всё же… что-то во взгляде арранкара неумолимо заставляло задуматься, что за этой внешней грубостью скрывается нечто большее.       Гриммджо будто специально ожидал, что Ичиго его добьёт, пока тот сейчас ничего не может сделать, но это не было их первым боем, и арранкар знал, что он этого не сделает. И это раздражало его не меньше, чем самого Ичиго бесило поведение Гриммджо.       О Куросаки теперь говорят везде, и молва идёт о нём лишь как о спасителе всех трёх миров. О нём знали все. Это тоже раздражало Гриммджо, но также вызывало и странное чувство долга перед самим собой – и Ичиго об этом знал. Иначе объяснить постоянные попытки арранкара его победить он не мог.       Гриммджо хотел самому себе доказать свою силу и непоколебимость, но в то же время ожидал, что и его самого вот-вот прибьют, ибо в мире пустых выживает сильнейший, и он это принимал на все сто процентов. И отдавался этому правилу без остатка. И в какой-то момент он забыл, что Ичиго – просто человек, или же вовсе никогда не задумывался об этом в должной мере. К тому же разве может «просто человек» внезапно превзойти всех? Наверное, именно этим Куросаки и бесил его больше всего, никто – а тем более бывший шестой Эспады – не хотел признавать, что какой-то человечишка может стать сильнейшим.       Вопрос так и остался в глазах Куросаки. Ичиго невольно скользнул взглядом по телу Гриммджо: по огромному шраму, пересекающему грудь, и вдоль всего торса. Шрам, оставленный тем врагом, которого арранкар не смог убить. Стоя у его головы, Ичиго мог хорошо разглядеть каждую его деталь.       – Почему ты всё ещё не убрал этот шрам? – спросил Ичиго. Голос звучал ровно, но внутри что-то напряжённо вибрировало. Арранкар снова ухмыльнулся.       – Потому что он мне идёт. – Улыбка на его лице расползлась ещё шире. – А ты, Куросаки, слишком часто на него смотришь. – Ичиго почувствовал, как по шее пробежала едва заметная дрожь. – Будто это не твоих рук дело.       После этого Гриммджо в миг оказался позади Куросаки вместе с занпакто.       «Он так быстро восстановился?» – мелькнуло в мыслях шинигами. Он среагировал быстро и успел развернуться, снова и снова отражая атаку арранкара, в чьём взгляде, однако, теперь не было и намёка на желание убить. Как и в его ударах. Джаггерджак лишь продолжал усмехаться.       Отпрыгнув от него в который раз и даже не собираясь атаковать в полную силу, Ичиго не думал, что это может зайти ещё дальше. Только что он вообще был уверен, что арранкар больше и не поднимется. Гриммджо смотрел будто сквозь него, безумно, но, похоже, и правда больше не намеревался убить.       – Что-то теперь ты много болтаешь, а я играю в молчанку, – заговорил опять арранкар.       – Ты хочешь поговорить? – Атаки Гриммджо были всё настырнее. Ичиго начал понимать, что уровень силы неизбежно придётся повышать, чтобы соответствовать этому психопату, и к чёрту опасность. – Гриммджо! То, что Яхве побеждён, не означает что мы можем просто так сейчас тратить силы на бессмысленный бой!       – Меня это не волнует.       – Гриммджо! Гетсу...       Ичиго взглядом проследил движения арранкара, оказавшегося прямо перед ним, и получил удар, не успев завершить собственную атаку. Один несчастный короткий момент, когда он вновь потерял бдительность, чего никогда не позволял себе в боях с другими – и тут же оказался впечатан в песок, что противно скрипел на зубах.       – Вопрос ещё в силе, – прошипел Ичиго, вставая на ноги. – Почему ты хочешь меня убить? Зачем тебе это? Отвечай!       Арранкар приземлился недалеко и начал крадучись вышагивать в сторону шинигами.       – Почему я хочу тебя убить? Кур-росаки, ты выглядишь смышлёным, а задаешь такие глупые вопросы. – Он шёл медленно, но за его словами Ичиго и не заметил, как арранкар оказался уже совсем рядом. Гриммджо остановился в шаге, своим видом демонстрируя отсутствие желания нападать. – Всё же ты дурак.       – Это я дурак?! – вспылил Ичиго. – Это ты лезешь туда, где могут запросто убить! Даже не думаешь, что противник может оказаться сильнее тебя! Сколько раз тебя только чудом спасали, и ты всё равно лезешь...       – А сам-то? – ответно накинулся Гриммджо, смеясь. – Между прочим, ты бы так и подох тогда, когда слишком поверил в себя и решил, что сможешь противостоять Эспаде.       – Но смог же!       – Не смог бы, – самодовольно говорил он. – Если бы эта рыжая тебя тогда не достала за шкирку из мира мёртвых.       – Гриммджо, ты... – под выжидающим взглядом арранкара Ичиго почти потерял нить мысли. – Невыносим. Зачем...       – Я должен тебя убить. Но для начала мне нужно, чтобы ты перестал тупить. Какое-то время Ичиго просто смотрел в его глаза и на ещё не запёкшуюся кровь на губах. Даже хватка на рукояти занпакто немного ослабла, но он всё ещё был готов к любой выходке шестого Эспады. Пускай Эспады как таковой уже не было, но у многих осталась привычка так называть выживших из десятки сильнейших арранкаров.       – И зачем тебе это? – Поведение Гриммджо уже не было таким неожиданным для Ичиго, но он пытался подавить смущение. И арранкар всё видел. И честно говоря, в какой-то степени был этим очень доволен.       – Я хочу, чтобы ты сразился со мной в полную силу, хоть и знаю, что ты можешь уничтожить весь мир.       – Я не могу.       – Почему?       – В этом нет смысла, и я... не хочу тебя убивать.       – Ты не хочешь меня убивать? – арранкар застыл, а его глаза открылись немного шире. В голосе его не было и намёка на то, что он воспринял слова Куросаки всерьёз. Сейчас не было понятно, играет он эту роль недоразвитого соперника или же на деле может знать больше, чем Ичиго предполагает.       Неожиданно Гриммджо выпрямил спину, спрятал меч в ножны и засунул руки по карманам, от чего удивился уже Ичиго.       – Меня это не устраивает. Как мы можем быть соперниками, если кто-то из нас не хочет убить другого?       – Я хотел этого при первых наших встречах... но сейчас... – Ичиго немного замялся, позволив себе отвести от успокоившегося противника взгляд. Теперь рукава его формы казались интереснее, чем меняющееся выражение лица и поведение Гриммджо. В итоге он и вовсе опустил оружие, почувствовав, что от арранкара уже не исходит угроза. Сейчас Ичиго придётся отбиваться от атак иного типа, которые он не любил больше всего. А именно от вопросов, на которые даже сам для себя ответить не мог, и перед ним опасный противник, который может, не боясь, спросить что угодно и у кого угодно. Ещё более страшным Гриммджо делает то, что он действительно может выведать самые потаённые мысли противника. Было бы на эти вопросы проще отвечать, если бы перед Ичиго стоял сейчас кто-либо другой из того же Готея-13, а не Гриммджо, который никому из его знакомых шинигами даже в прислугу не годится?       Наконец он собрался с духом и продолжил свой ответ:       – Сейчас ты нужен мне. Было много разрушений, нужно попытаться всё восстановить, а потом ещё...       – Не нужно вот эти сопли развешивать, – недовольно что-то промычав, перебил его арранкар и встал к нему вполоборота, держась довольно расслабленно и не стесняясь даже почесать ухо. – Всё отстроят и без нас, а ты свою главную задачу выполнил.       Ичиго только тяжело вздохнул.       – И что это значит? – Арранкар был не очень доволен таким «ответом».       На его веку Куросаки был первым, кто заинтересовал его всерьёз, и ему хотелось бы как можно дольше с сражаться с этим шинигами. Узнать о нём всё. О происхождении его силы, о возможностях его силы, испытать её на себе. Хоть это и опасно, но всем нутром его тянуло к сопернику, который сейчас, поражённый его вопросами, стоит перед ним и глядит себе под ноги. Для Гриммджо было мучительно тяжело понять, зачем этот шинигами взвалил на себя обязательства по защите всего мира, но при этом… Может быть, арранкар не пошёл бы ему на помощь, если бы Ичиго не был заинтересован в спасении всех и вся. Однако тогда он бы с удовольствием сразился с Куросаки во всю его мощь, несмотря на то что однажды Ичиго уже убил его.       – Ты бы поменьше думал, а то вредно иногда бывает.       – Когда это тебя волновать вообще начало? Тебя интересует бой со мной или мои проблемы?       – Проще говоря... – будто ради приличия выдержав паузу, как там принято у этих обычных людей, Гриммджо продолжил, подняв брови и смотря на него: – Меня интересуешь ты.       Ичиго нервно выдохнул.       – Ты цепляешься за прошлое, Ичиго.       – Я цепляюсь за будущее. Поэтому и не хочу тебя убивать.       – Что ты видишь в будущем? Я не знаю, насколько у вас, людей, важна концепция будущего, но у нас живут здесь и сейчас.       – И поэтому ты так бездумно бросаешься в бой.       – Не совсем, – усмехнулся Гриммджо. – Здесь идут в бой, чтобы стать сильнее и выжить. Как ты уже знаешь, мы эволюционировали из обычных пустых, пожирая один другого. С тобой я могу становиться ещё сильнее.       – У нас разные понятия из-за разного жизненного опыта и миров, откуда мы. Ты не вправе меня судить.       – И ты меня тоже.       – Вот и не собираюсь. Поэтому не хочу тебя убивать, Гриммджо, не нужно мне этого.       Впервые Ичиго будто молит противника о том, чтобы его не убивать.       – Ичиго, – начал арранкар после недолгого молчания. – А вот ты не изменился.       Вроде обычные слова, но именно они вызвали в нём новую бурю эмоций. Услышать он это ожидал от кого угодно, кроме Гриммджо. В очередной раз с невероятно высокой скоростью Куросаки бросился к нему и без раздумий атаковал так, что Гриммджо был вновь повален на спину и вжат в песок. Но у него явно всё ещё оставались силы и достаточная скорость реакции, чтобы защищаться от атак разъяренного шинигами, и с лёгкостью удерживаемый занпакто Гриммджо в последний момент оказался на пути меча к его шее.       – Ну что, Кур-росаки, – выдохнул он, всё также дерзя при произношении этого имени. – Думаешь, это конец? Убьёшь меня?       Сердце Ичиго билось слишком быстро, но теперь причиной не была битва. Он смотрел на Гриммджо, замечая мельчайшие детали: разбитую губу, кровь на подбородке, волосы, взъерошенные после их столкновения. И почти светящиеся от безумия голубые глаза. Что-то в этом моменте было странно неуместным. Они зависли на грани между битвой и чем-то совершенно другим.       – Не изменился... – повторил про себя Ичиго.       – Чего ты хочешь? – проговорил арранкар, и его голос звучал мягче, чем обычно.       Неожиданно даже для него самого.       – Я... не знаю, – честно ответил Ичиго, его собственные слова звучали неуверенно, но хватка ни на секунду не слабела. И прежде, чем он успел обдумать свои действия, одна его рука поднялась, оторвавшись от рукояти меча. Она дрожала, словно весь мир вдруг стал неустойчивым. Его пальцы осторожно коснулись губ Гриммджо, испачканных кровью.       Гриммджо замер. Его взгляд на мгновение стал непроницаемым, как будто он пытался понять, что только что произошло. В какой-то степени он чего-то подобного и ждал, но всё же думал, что с Куросаки придётся подольше поиграть, прежде чем получится добиться чего-то подобного.       – Что ты делаешь? – спросил он хриплым голосом, но без злобы. В приятном удивлении.       Ичиго снова почувствовал, как его щеки начинают гореть. Он не знал, зачем сделал это, и даже не мог объяснить самому себе. Он просто смотрел на Гриммджо, чьи губы были теперь под его пальцами, а затем медленно, словно он боялся сделать что-то не так, его пальцы скользнули вниз, убирая кровь.       – Я... хотел убедиться, что ты в порядке, – выдавил он, но его голос звучал неубедительно даже для него самого.       – Ты чёртов идиот, – пробормотал он, открывая глаза и снова встречая взгляд тёмных глаз Ичиго. – Всегда делаешь всё не так, как надо.       Но он не оттолкнул руку. Вместо этого Гриммджо слегка поднял голову, и его лицо оказалось ближе, чем когда-либо.       – Надо же, ты и правда боишься, – добавил он, его голос звучал тихо, почти шёпотом.       Отступать шинигами не собирался. Хоть и поза их была явно смущающая. Он не знал, что его удерживало – адреналин, усталость или странное чувство, которое он не мог до конца осознать. Всё, что он знал, это то, что этот момент был важен. Для него или Гриммджо. Или для них обоих, и думать насчёт этого было излишне. Ичиго опустил взгляд, закрыв глаза, будто что-то тщательно обдумывая. Или стыдясь своих же мыслей.       – Так почему ты хочешь меня убить? – спросил шинигами уже в который раз, не поднимая глаз, теперь глядя только на то, как его взгляд отражается в занпакто. Гриммджо на мгновение застыл, затем рассмеялся – тихо, почти надрывно, и всё ещё удерживая клинок Куросаки своим.       – Я не успокоюсь до тех пор, пока один из нас не умрёт – ведь только тогда бой будет считаться оконченным.       – Это дурацкие правила, которые должны уже давно остаться в прошлом, – с долей разочарования сказал Ичиго. – Не ожидал услышать от тебя этот старпёрский бред.       – Старпёрский? – фыркнул тот. – Как иначе узнать, кто из нас сильнее?       – Никак, – отозвался Ичиго, отбросив свой меч, который будто был препятствием им обоим. Их губы сомкнулись в один момент, почти осторожно, словно это был шаг в неизведанное, который пугал только его. Ичиго замер, не сразу понимая, что он делает, но не мог заставить себя отступить. Это действие было полно сомнений, неуверенности и странного, непривычного тепла, что очень быстро накрывало с головой.       Гриммджо, очевидно, не отстранился. Вместо этого он перехватил инициативу, отбросив клинок и заводя руку за его затылок, углубляя поцелуй, словно снова проверяя Ичиго, как уже проверял его ранее. Дыхание было прерывистым, а тела, всё ещё покрытые ранами и песком, прижались друг к другу так плотно, будто не хотели, чтобы и миллиметра расстояния между ними не осталось.       Вкус крови, смешавшийся с солёным потом, обжигал, заставляя всё происходящее казаться ещё более реальным, почти болезненным. Это было далеко от нежности или романтики – их поцелуй напоминал продолжение их поединка, напряжённый и насыщенный, словно они всё ещё пытались выяснить, кто из них сильнее. Ичиго чувствовал, что сердце готово вырваться из груди, а дыхание становилось рваным.       Вкус Гриммджо был резким, металлическим, но почему-то притягивал. В какой-то момент он осознал, что даже не знает, зачем продолжает, но остановиться всё равно не мог.       Гриммджо, напротив, наслаждался происходящим. Он слегка усмехнулся прямо в поцелуй, добавляя этому странному моменту ещё больше напряжения. Его рука поднялась, ловко перехватив плечо Ичиго, но не для того, чтобы оттолкнуть, а чтобы удержать его.       – Вкус крови тебе к лицу, Куросаки, – пробормотал он с едва заметной усмешкой, когда их губы на мгновение разъединились.       – Ты отвратителен, – отозвался Ичиго, хрипло, запыхавшись, но не предпринимая попыток отстраниться.       – Ты первый начал, – фыркнул Гриммджо, снова притягивая его ближе. Его голубые глаза смотрели прямо в глаза Ичиго, сияя чем-то между странным задором и одобрением.