Волна Челюсти

— Добрый день, проходите. — Аккуратно одетая девушка встретила возле огромного дома. — Здравствуйте, я от Сынмина, мне сюда? — Удивленно спросил Ёнбок. — Да. Пройдемте внутрь. «Когда Ким сказал, что остались только президентские номера, я даже подумать не мог о таком особняке.» — Ликс. «Особняк» прозвучит утрировано, если оглянуться на рядом стоящие виллы, которые являются частными домами их хозяев. Но в сравнении с прошлым местом жительства, это еще то королевство. В собственном пользовании у Феликса два этажа, комнаты со сквозными проходами, без дверей и мини сад на улице. Теперь входную дверь можно открыть с помощью отпечатка пальца или воспользоваться специальной картой, заместо обычного металического ключа. Холодильник наполнен продуктами и приготовленной едой. Сынмин не шутил, обещав, позаботиться обо всех потребностях. Как бы весело это всё не звучало, отдавать долг придется завтра и послезавтра, и после-послезавтра в пять часов утра на споте. Ёнбок уехал от Чонина с Хёнджином, показательно оставив рюкзак на первом сиденье, заехал в дом сёрфера, забрав свои вещи, успел до звонков, сообщений и вопросов. «Очень интересно послушать историю о том, каким образом мой рюкзак оказался в его машине, когда я оставил его возле такси. Пускай я его забыл, виноват. Но, вернувшись в тот день к номеру, опоздав на самолет, рюкзака на том месте я не нашел. Что же получается… Он забрал мои вещи, зная, что без паспорта я не улечу. Или он даже не открывал эту сумку? Нет, открывал. Не открывая, не запихнул бы к себе в бардачок. Если мне нужно было бы на учебу или на похороны, считался бы его поступок осмысленным? Нет. То, что он украл, да, бог с ним, подобрал и не вернул — уже тупо.» — Феликс пытался найти хоть одно оправдание в пользу Джинни, а злоба, слетевшая с нервов, все останавливала и останавливала поиск. — Дубликат карты-ключа я положила в прихожей, мало ли понадобится, если будете проживать не один. — Девушка смущенно улыбнулась, подумав, что Ёнбок имеет хороший доход, снимая этот дом. — Благодарю. — Мой номер указан в книжке на тумбочке с пультами. — Книжке? — Да, я сейчас покажу. — Она наклонилась к нижней полке, юбка едва закрывала ее заднюю часть бедер. — А… — Феликс быстро отвел взгляд в сторону окна. — Держите, мистер Ли. — Протягивая блокнот для записей, она приспустила юбку одной рукой, всё так же улыбаясь. — Ага… Девушка спокойно еще раз наклонилась теперь в сторону Ёнбока, прощаясь, — По вашим же правилам с Кореи, поклон? — Не нужно было… — Ликс взаимно чуть опустил голову. Каблуками пройдя по ковру возле выхода, она оставила открытую дверь дома, вышла. Дружелюбная администрация душой и, видимо, телом, положено заполучала чаевые в свой карман. Сейчас бы девушка ушла минимум со ста долларами, если бы Ёнбок и вправду был высокого статуса. Её не заботит собственная безопасность, легко справляется с показом своих частей тела. Быть может, она просто читает человека прежде, чем выпросить денежные подарки с него подобным способом. Феликс сглотнул, вспоминая о длинных ногах под короткой юбкой. — Ну и цыпочка, согласись? — До боли знакомый голос послышался рядом, когда парень закрывал дверь. Пришлось приоткрыть обратно, посмотреть, кто к нему обращается. Совпадение с соседями второй раз или же невезение — тот темный парень, вроде, Чанбин поливал водой со шланга свой участок, самостоятельно вычищал плитку, положенную на газоне. — Мы получается теперь соседи. — Бин. — Надолго, нет? Своенравная аура накрыла собеседника, из-за отсутствия приветствия. Феликс зажал дверную ручку, — Смотря, что для тебя надолго. — Начнем с двух месяцев. — Будто зная этот срок, слова отлетели со рта. — Тогда, да, надолго. — Дверь потянул на себя, желая прекратить диалог. — Подожди, Ликс, верно? Кивок. — Не хочешь зайти, поздороваться, как следует? — Бин выключил шланг с водой. Стремительно снимая со своих рук перчатки, не подошел к чужому дому. — Я не пью днём. Спасибо. — Тогда не благодари, не за что ведь, не пойдешь же… Белейшие зубы мелькнули сдалека, когда система замка пропищала. Неприятные качества скрылись, обманывая глазами. По своей сути люди нескончаемо врут, будь это во блага или во мщение. Следует обходить плохой обман единожды кругом, иначе в последующем с него начнет сочиться черствое поведение, поступки, колющие за просто так. … Узнав, что Ликс нашел рюкзак, Хван подвез Айена и направился, не останавливаясь, к себе домой. Ни одежды, ни чемодана, ничего не нашлось в шкафу и у дивана. Все сходилось к самому плохому — он взял билеты на первый рейс и улетел. «Его же ничего не остановит, документы есть, деньги тоже.» — Хёнджин думал так, пока не проверил сам рюкзак, в котором все вещи лежали нетронутыми. Немного порадовало, однако время после этого не остановилось, наоборот, начало бежать, как бешеное, каждая секунда в нем была на износ. Ёнбок уже мог нафантазировать себе всё, что угодно. «Идеальную историю кражи, где я специально забрал его сумку, засунув ее в самое недоступное место.» — Хван. Парень написывал Киму, с просьбой прислать хоть какой-нибудь контакт Феликса, ведь у него его нет. До сих пор нет. «Какого черта у меня даже его странички в facebook нет, да о чем это я… Даже ника в instagram не знаю.» — Хван. Переживания сами накаляли сердце. Хотелось показаться в лучшей версии себя. Но из лучшего до сего времени получалось только шутить. И пусть он клялся самому себе не влюбляться, опираясь на чувства души, старания «понравится Феликсу» иногда прикладывал. Пришлось прождать несколько часов, пока совещание Сынмина не было закончено. Ким прислал номер и, неожиданно для Хёнджина, адрес, на который переехал брюнет. — Да, удача точно на моей стороне. Плюс полтора часа к его мыслям и к моему убийству. — Несвоевременно вспомнив о том, что можно было попросить контакты Ёнбока у Чонина, Хёнджин схватил ключи и побежал к машине. «Я выплываю на лайнап и забываю о том, что кроме меня здесь есть еще люди, которые ожидают очереди. Я вижу только волны и хвастаюсь почти за каждую, когда ловлю, как за последнюю…» Жадность — то, с чем реально муторно справляться на воде сёрфингисту. Приходящих идеальных свеллов не так много, половина достается проспортсменам, из-за их статуса, а половина остаётся локалам. Локалы — это местные сёрферы, то есть люди, которые выросли на пляже возле спота. Они главные. У них есть свои собственные правила приоритета, и тебе обязательно следует их придерживаться, если ты попадешь с ними на каталку. Чаще всего к правилам относится: все хорошие волны наши, те, что похуже, забирай. Не справедливо, но с этим бороться бессмысленно. Вступать с ними в конфликт предельно опасно, эта банда может оказаться серьезной, способной за наглость притопить или, что хуже, закидать камнями. Жестокая правда, существуют пляжи, на которых локализм развит настолько, что разрешено сёрфить только без лиши. А, выйдя на спот с веревкой, тебе отрежут сначала ее и, дай Бог, повредят гидрокостюм, а не кожу под ним. Немного отойдем от темы. Сёрфингист отклоняет приглашение на мировой турнир, дорогостоящая новость, репортеры в клочья разрываются до премьеры. Чонин, как не менее известный спортсмен, оказался не в списках соревнования. С учетом того, что недопониманий и недосказанностей не было, он сам отказался по личным причинам. Для зрителей за экранами поводом могут показаться: болезнь, важный полёт в другую страну, собственные проблемы. А для сёрферов мотив пропуска турнира обращается ясным образом практически в ту же секунду, они начинают понимать: «Где-то есть волны побольше, где-то есть выигрыш выше.» Давно не секрет, что ближе к осени на Гавайи прибывают северо-восточные ветра. Из-за этого, к слову, перенесли сам WSL с декабря на сентябрь. Подготовка была довольно безотложна в этом году. Так вот, в день турнира обещают огромные свеллы и на другом загородном споте, где отсутствуют подводные волнорезы, где все дно проложено бугорками, впадинами и острыми камнями. Туда отправится Чонин. Ветра гонят к берегу осенью также в Австралии. Почувствовать адреналин джанки (*наркоманы) прутся, ища настоящую опасность. Они не верят в то, что волна может мутировать, вырасти и изогнуться так, как вообще не положено, в максимально странную форму. Вы представьте волну, которая закручивается не в одном месте, наверху, а в трех разных. Она ломается наверху, посередине и внизу… Особенности этой осени, перечисляя, не успеешь поставить точку. Сезон один из самых крутых и самых убийственных. Айен сделал выбор, не упустить волну, окруженную непроходимыми джунглями эмоций и забить на придирчивых локалов, которые уважают только за умения. Удача может быть на его стороне, прогнозами указывая на загадочную волну Челюсти. 17:48. Золотые Гавайи, солнце не жжет, океан понемногу успокаивается. — Может мне и показалось, но его улыбка реально какая-то… Знаешь же бывают люди с плохой… Как его… — Феликс говорил по телефону с Минхо, который позвонил предупредить о том, что переслал деньги на карту. — Энергетикой? — Хо. — Да! — Обрадовавшись нужному слову, крикнул Феликс. — И он также живет напротив тебя? — Да! — Поспешив, не подумал. — Нет! … В соседнем доме. — Неплохо было бы познакомиться с этим Чанбином. — Ли Ноу уныло посмеялся в себя. — С ним… Не знаю… А что? У вас соревнования близко, нужны спонсоры? — Мгм, у нас по планам через неделю Маверикс, потом, если повезет на Филиппины… — А WSL? — Брюнет не знал пойдет ли Джисон на мировой турнир. — Нет, куда там, Хани только собирается серьезно заняться бигвейв серфингом (*тот, что на больших волнах). Мы прилетим, чтобы посмотреть и всё. Разговору помешал дверной замок. Тихое пиликание. — Подожди. Повеси, кажется, кто-то ошибся дверью. — Феликс положил телефон на тумбу, забыв поставить звонок на удержание, подошел посмотреть в smart-глазок. Черный фон. Видимость закрыли рукой. Умный ход. Извинения — это искусство. Именно навыки правильного и эффективного преподнесения информации — дар, талант божий. Так как в совершенстве у Хвана одни лишь шутки, потребуется брать чем-то искусным, например, мастерством в сглаживании неприятных ситуаций. Дверь дома открывается. «Погнали.» — Хёнджин. Правило номер один: заставить человека выслушать тебя во чтобы то ни стало. Ликс, увидев парня, тут же принялся закрывать дверь обратно. Хван, предусмотрев это, поставил ногу с другой стороны в упор. Правило номер два: взять всю вину на себя. — Я во всем виноват. — Независимо от того, кто допустил ошибку, целью Джинни было уверенное признание ответственности. — Я знаю. А теперь отойди. — Ёнбок еще сильнее потянул дверь на себя. Правило номер три: человечно объясниться. Ногу чуть ли не пришибло металическим стопором двери, Хёнджин подключил руку, — Стой. Тут моя нога. — Так убери её! Неслабый рывок в сторону закрытия снова остановили годы тренировок бицепса. — Ты уехал, а рюкзак остался посредине дороги, я заметил, а предупредить не смог, у меня даже твоего номера нет. — Парень начал скорее предпринимать действия по исправлению. «Кажется работает…» — Хван. Феликс больше не упрямился, задумавшись о том, что Хёнджин не причастен к этому. — Почему не сказал после? — Последовал следующий вопрос со стороны потерпевшего. Поднял брови, ожидая честный, открытый ответ. Сторона виновника спрятала свои руки в карманы, — Ну… Я сначала забыл… — Перекатился с носочков на пятки. — Пришел домой… — Распсиховался. — Ликс дополнил. — Пусть так… На следующий день… Получается тоже забыл. — А когда я уезжал делать себе новые удостоверения, в голове не вспыхнуло ничего? Правило номер три: избегать стандартных шаблонов. Искренность превыше всего. — Вспыхнуло. Думаю из-за этого мы потом и переспали. — Хёнджин опустил голову, подняв глаза с пола. Тяжелый вздох жертвы, милуя сторону обидчика. Последние правило, его используют в конце, когда извинения приняты: предложить компенсацию или выгодное предложение, которое поможет перевести дух на хороший лад. — Я не стал везти гидроцикл, но договорился на аренду здесь, покатаемся? Не сёрфинг. — Хёнджин. Предъявление бонуса, в виде подарка, справится в этом прекрасно. Феликс был готов простить, так как считал виноватым отчасти и себя, ведь сам забыл рюкзак, а еще, кажется, кое-кто ему не хило так понравился, раз он так смело пустил напоказ свою амнистию. … Острова расположены в тропиках, под наплывом солнца и жары местность придерживается теплой температуры. Привыкая к этому, человек по-своему приспосабливается. Так, что после шести в воду уже не сильно и тянет, а, примерно, в девять вчера уютным становится толстовка или ветровка, спасающие от ветра. Один гидроцикл на двоих под ярким небом — идея скрытого романтика. — Так. — Джинни снял футболку, оставшись в шортах, первый сел за руль. — Садись назад. Феликс с самого начала удивился тому, что они будут тесниться на одном скутере, а не гонять на двух. Закинул ногу за сиденье, залез вперед, при этом отпихивая Хвана на заднее место, — Я хотел спереди. — Мог просто попро… — Протянул последнее слово, когда брюнет коснулся его тела своим, пытаясь оттолкнуть от руля. — Кхм. Попросить. — Отодвинься еще назад, мне неудобно. — Перебил Феликс. Хёнджин захватился за заднюю опору, давая понять, что не боится упасть. «При наших встречах я странно робею, мои мужские качества подсказывают мне, что нужно прекращать это…» — Хёнджин смотрел на спину сидящего рядом, думая еще о том, почему они не надели жилеты. — Всё, готов? — Гидроцикл под ними слегла тронулся с места. — У нас бензин закончится быстрее, чем ты соберёшься ехать. Ёнбок усмехнулся себе под нос со словами, — Держись, Хван Хёнджин. -, а после легко провернул газ. Огненно-красный ореол вокруг солнца распространяет свои лучи по всему острову. Плавно переходящие оттенки нежно-розового, подобно постели, сминаются небольшими волнами океана. Природа пробуждается к новой жизни, заканчивая старую мыслями в виде рисунков. Наполненный гармонией закат переполняет дух, все замирает, чтобы успеть насладиться дыханием окружающей среды. Всё, кроме двух, несущихся на огромной скорости, парней. Ветер портит и так испорченную прическу, холодя лицо. Низ гидроцикла, на котором находятся ноги, наполняется морской водой. Феликс резко поворачивает, закручивая их двоих в дрифте, — Во-ау! — Крик расслабляет мышление. Глаза полны адреналина, свелл сбивает скутер. Прыжок. Руки Хёнджина перемещаются на талию младшего, держаться за заднюю опору становится небезопасно. Феликс смеется. Подумав, что Хвану страшно, начинает прямолинейно припоминать, — Я же говорил, держись. В ответ Джинни улыбается, слыша наивный смех. Брызги летят на лицо, руль снова влево. Не теряя равновесия, Хёнджин просит остановится и двигается ближе, слегка прижимаясь. Нахальство окутывает Ёнбока больше, чувствуя на торсе касания пальцев, дрожь от морского вихря приходит в догонку за всем. — Полетаем? — Игриво голос Хёнджина обдувает ушко Феликса. — Тогда ты веди. — Брюнет опрокидывает голову назад, на плечо парня, закрывая глаза. «Очаровательный… Слово, которым можно описать его сейчас. Нет, не то, что синоним «красивому» или «привлекательному», а чуть больше… Очаровательный, в смысле чарующий. Который, как страницы книги, открываются одна за другой, разрешая прочесть их постепенно.» — Хван. Джинни накрывает чужие руки, чтобы газом управляли они вдвоем, а губами ласково дотрагивается до скулы. — Сначала на гладь поедем для разгона. — Командует блондин и, дождавшись разрешения в виде улыбки, целует опять. — Давай. — Отвечает второй, поддерживая их идиллию соблазна. Говорят человек не поверит в описание «влюбленности», не прочувствовав ее самостоятельно. Любовь и симпатия — это разные вещи. При симпатии крылья раскрываются, а при любви эти крылья учатся летать. На уровне солнечного сплетения у Хёнджина начинают бурлить странные желания: прикоснуться к человеку, не позволить почувствовать грусть другому, увидеть его смеющиеся глаза. Предприимчиво они поворачивают руль, тут же максимально выкручивая ручку. — Ты стал менее груб ко мне, это с чем-то связано? — Ожидая услышать признание, спрашивает блондин. Скоростью они рассекают невидимую черту старта. Перед большим прыжком, приближаясь к только формирующейся волне, Хван зажимает руки сильнее. — Да… Я повелся на твою нежность. — Коротко отвечает Феликс, и они наезжают на волнение океана, гидроцикл подбрасывает вверх. Мгновение, пауза, внутри все подпрыгивает также, ощущая гравитацию. Полет заканчивается сильным ударом о воду, Хван убирает руку с руля, придерживая Ликса, дабы тому не было больно, сам ударяется о сиденье. Нужно беспокоится за себя, а он беспокоится о защите Ёнбока. На такие полеты с волн осмеливается каждый хороший сёрфингист или буксировщик. Во время каталок бывают случаи, что водителей переворачивает, скидывает, зашибает своим же гидроциклом. Хван был осторожен, поэтому все обошлось. Вроде, обошлось… «Пиздец моему копчику.» — Первое, о чем думает Хёнджин после приземления. «А Ёнбок как?» — Было вторым. А Ёнбок чувствовал себя отлично, удар практически не почувствовался, благодаря тому, что его придержали. — Ахуеть! — Крикнул Феликс. — У меня сердце выпрыгнуло с груди! Улыбнувшись радостной реакции, хотелось попробовать подняться, чтобы показать еще пару отменных приемов на скутере. Действие оказалось слишком тяжким. — Ликси… Кажется, я не могу… Встать. — Что? … Долгая и мучительная дорога домой, изматывала ушиб. Больно, нестерпимо, неприятно. — Вот, возьми разогревающую мазь. — Феликс рылся в чемодане, ища что-то для первой помощи, пока Хёнджин лежал и не двигался на животе. — Чего? — Я ее всегда на копчик использую. Давай намажу. — Ликси… У меня там не простужено… — Есть еще от синяков. Снимай шорты. — Я сам могу, не нуждаюсь в твоей помощи. — Хван перевернулся на спину, испугавшись, что Феликс начнёт предпринимать решения без его согласия. — У тебя же все болит, как ты встанешь? — Брюнет открывал мазь, выдавливая себе на руку. — Я могу ходить, все нормально. — Но лучше же не ходить, да и чего я там не видел. Он говорил это так спокойно, что любой другой человек мог подумать о них, как о паре, которая живет под одной крышей точно больше десяти лет. «Я разрешил бы помочь себе Сынмину, Чонину… Чанбину. Но помощь от Феликса… Ни. За. Что.» — Джинни. — Не вертись. — Ёнбок подошел самостоятельно спустить шорты с Хёнджина. — Нет, нет, нет, пожалуйста. Понемногу раздражаясь, терпение тянулось, как резина. — Ну зачем нужно было страховать меня? У тебя же соревнования. — Да похуй, я восстановлюсь… — Мне тоже тогда похуй. — Руки лениво опустив вниз, парень непонимающие посмотрел в глаза Джинни. Повисшее молчание сменилось небольшим страхом. Страх исходил с мыслей, которые поначалу промелькнули в голове, дальше глупо вырвались наружу. — Я не мог не подстраховать тебя. — Молодец. — Фальшиво похвалил Ликс. — Боялся, что ты ударишься. — А в итоге ударился сам. Не нахожу правильную цепочку объяснений. Джинни с хрипом поднялся, сел на диван, — В том-то и дело, что она неправильная.