Это последняя любовь

      Маргарита начала настраивать камеру, уж очень она не хотела этим делом заниматься. Хотела идти в суд работать, но пошло все не по плану. Но в этой работе тоже есть что-то интересное и захватывающее, наверное именно что-то из этого ее удерживает чтобы не уйти. — Маргарита Александрова, я могу сходить за десятым классом? — Женщина лишь на вопрос психолога тяжело вздохнула, и нехотя кивнула. — у вас все хорошо? — Да.Просто работа сильно утомляет. Ге люблю дело с пропажей. — Маргарита посмотрела в глаза психолога, а та лишь кивала, слушая внимательно собеседника. — Понимаю. У нас уже не первый раз такой случай. Но человек появлялся через четыре дня максимум. — кивает своим словам, осознавая что это действительно так сложно и ужасно принимать это. — Не первый раз? А кто пропадал, и из-за чего? — интересуется инспектор, может эта ситуация поможет расследованию и Андрющенко быстрее найдут. — Да, Виолетта Малышенко. Из-за ссоры с матерью часто сбегала с дома, там на один день, иногда на несколько часов. А последний раз, когда она поссорилась с матерью, то ушла на четыре дня. Оказалась что она уезжала к отцу в другой город. Но потом вернулась, не рассказав об этом маме, но друзья все узнали. — Кошмар. А вы сколько лет работаете в школе этой? — Восьмой год пошел, а что такое? — То есть вы знаете Андрющенко? — прищурилась женщина, с надеждой в голосе спрашивает у психолога. — Конечно. Хорошая девочка, только из-за социофобии практически ни с кем не общалась. Иногда замечала ее с Вакарчук Лерой, они как-то ладили нормально. — кивает снова своим словам. — Мг…А какие отношения с ее родителями у нее? — Хм...Знаете, во тут я вам ничего не скажу. Так как она никому не жаловалась на них. Да и синяков нету у нее, спокойно на тему с родителями говорила на устных тестах. -Ага. Спасибо, а можно ее адрес? — Любовь Розенберг кивнула, и найдя данные ученицы, дала инспектору. — Можете позвать Вакарчук и еще четырех человек любых, желательно хотя бы одного мальчика? — Конечно. — психолог спокойно встала из-за своего места и отправилась в кабинет математики. Так как именно там был урок у десятого класса.       Постучав, она открыла дверь и зашла в кабинет. Учителю пришлось прервать урок, ради психолога. Ученики встали чтобы поздороваться с Любовь Розенберг. Та лишь рукой махнула, чтобы те сели. — Доброе утро ребята! Елена Алексеевна, мне надо забрать пять человек. Инспектор пришел, надо опросить, можно? — Да, конечно. Кого будите забирать? — Мило улыбнувшись, спросил преподаватель смотря на класс. — Вакарчук точно надо. — Лера подняла голову на психолога, а класс обернулся на подростка, будто бы она виновата в исчезновение Лизы. А Кристина лишь смешок из себя выдает. — Че Вакарчук, доигралась? — Спросила Медведева, также усмехаясь своим словам. — Медведева, отвали! На учете, как мне известно состою не я, а ты. — скрещивает руки перед грудью, заставив Киру заткнуться. Тем самым записалась во враги блондинке. — А ты видимо так завидовала, что решила себе учет тоже прописать? При этом, таким глупым способом, похитить человека! — заступилась за Киру Даша, ухмыляется своими же словами.       Вакарчук хмурится, и готовится уже встать чтобы подправить физиономию новой однокласснице. А взрослые стоят и слушают все, на что дети не обращают даже внимания. — На похитительницу больше похожа ты, черты лица так выделяются. — Поцелуева переводит свой взгляд на какую-то маленькую кудрявую девушку. — А что? Чтобы Кира на тебя обратила внимание, чтобы твой хозяин наконец-то тебя заметила, решила похитить человека? Тем самым знав что последствия будут ужасны, зато Медведева похвалит, так? — Че сказала? — та встала, хотев ударить одноклассницу. Но тут встала ее соседка по парте, также вся в татуировках. — Хуйню несешь, я сама себе хозяин, поняла? — Так, девочки! Успокойтесь и попрошу не выражаться так, хотя бы при нас. — в их разговор вмешался преподаватель. Не любила она когда кто-то ссорился. Больше ей хотелось чтобы класс был дружнее, всё же десятый. — Зачем же вы так друг на друга кидаетесь? Вам учится вместе от силы два года. Вы должны быть дружнее. Во..человек пропал, может даже из-за вашей вины. Будьте капельку дружнее. — все переглянулись друг с другом, и опустили вниз взгляд, тяжело вздыхая. Где-то они понимали что психолог права. Но не могут никак иначе, ведь говорят лишь языками фактами. Что было больно и неприятно слушать. — Аминочка, Лера, Егор, Никита, Кариночка. Вставайте, пойдем к инспектору. А то нас заждались, все же лучше отстреляться чем потом переживать по поводу опроса Маргариты Александровны. — добавила Любовь Розенберг. Снова кивает своим словам, будто эти действия в привычку. — А можно я вместо Егора пойду? — встав с места, спросила Айылаана. Ну не хотела она оставлять одну Карину, да и самой скучно на математике без нее. Любовь мило приподняла уголки губ и кивнула.       Егор сел на место, а девушка пошла за своей подругой, чему многие удивлялись. Столько смелости чтобы самой пойти к инспектору-дура. Именно так про нее подумали одноклассники, когда снова вернулись к математике.       Инспектор взглянул на девушку сидящую напротив нее, и тяжело вздохнув, открыла блокнот, начиная свою пластинку по банальным вопросам. Имя фамилия и класс, который она знала и выучила наизусть. — Айылаана Макарова, десятый класс. Раньше была в девятом Г. — смущенно отвечала девочка, и пыталась спрятать свой взгляд от инспектора. Ей казалось что женщина на нее странно смотрит, но по сути ведь так и есть. Только не на саму девушку, а на имя и татуировки. — Интересное имя. Позволь называть тебя Лана, мне так проще будет. — а девочка привыкла к этому, мало кто ее имя полностью нормально может произнести. — Лана, у вас мода такая с татуировками на лице? — а это задевает младшую. Ведь каждая татуировка имеет значение, и не такое уж оно бессмысленное. — Вы вроде нас на опрос вызываете чтобы найти нашу одноклассницу, а не вопросы задавать, которые вовсе не по теме. — Маргарита кивает и меняет свой обычный взгляд на осуждающей. С ней так никто не имеет право разговаривать, кроме начальств. — Какие с Андрющенко отношения были? Как относились друг к другу?— не поднимает взгляд, не хочет на ученицу смотреть. — Никаких. Наше общение заключалось в "что задавали на завтра?" и всё! Мы не поддерживали контакт. Я мало с кем его поддерживаю, только с одним человеком хорошо общаюсь. У вас все? — Не заставляйте меня на грубость переходить. сама решу когда вы будите свободны. Что произошло три недели назад? — Ничего. Виолетта позвала нас всех на свою хату чтобы поближе познакомится и отметить наше сближение. Я как поняла какая-та девка позвала свою подружку, точнее нашу одноклассницу, ну и она не пришла почему-то. У той все спрашиваете. — У кого той? — грубым голосом спрашивает инспектор. Она уже устает от таких детей, уж очень они непонятные и злые. Добром не могут ответить. — У Леры, как я поняла. Не знаю их имен. Я могу идти? — а та лишь машет рукой, чтобы татуированная ушла, молясь чтобы все побыстрее закончилось.       Лана вышла с кабинета и решила Карину позвать, чтобы они потом вдвоем ушли. А та даже не сопротивляется и улыбаясь, идет в кабинет. Стучится и заходит, направляясь к креслу. — Фамилия имя и класс! — поднимает взгляд чтобы посмотреть кто пришел. — Долиашвили Карина. Училась в девятом Г. Сейчас нас сплотили, и теперь десятом класс. — И смеется, смех ее защитная реакция. Он проявляется когда той страшно или грустно. — Не вижу ничего смешного. Как с Лизой общалась? Какие отношения были? — строго проговорила девушка, ожидая хоть какой-то нужной информации. — Не знаю. Мы просто в одном классе учились и сейчас учимся, если она жива конечно. — и снова смех, страшно до дрожи в ногах. — Да что же за поколение такое? Смеются в своих же мыслях. На вечеринки три недели назад была? — Да. — смех и глаза увеличиваются. — Тип, Лера позвала свою подругу. — Но она не пришла, так? — кивок, и уже начинает вся трястись. Рукой лишь на нее машут, и отпускают чтобы она успокоилась. Да и толку нету. — Вот как с ними работать? — закрывает глаза, спрашивает та у психолога. Хочет уже домой уехать, или хотя бы на работу. Главное уехать с этой школы. Уж очень ей не нравятся тут люди которые находятся возле нее, даже тот самый психолог. — Мне кажется они что-то не договаривают. Карина прям чего-то боялась. — Да она смеялась как псих какой-то. О каких страхах может идти речь, м? — Смех-наша защитная реакция. Чаще всего мы ее используем когда нам страшно. Вы разве не заметили этого? Она же явно чего-то испугалась и не договаривают, почему-то. Все знают что Лера позвала Лизу и знают, что Елизавета не пришла. Хотя многие понятие не имеют кто это. Неужели вы этого не заметили? Нам надо оставить Леру Вакарчук, Карину, Виолетту Малышенко, Захарову Кристину, Мишель Гаджиеву и желательно одного парня. — А давайте я сама решу кого мне опрашивать? Почему вы именно их решили оставить? По одному сеансу ничего не понятно. — Я психолог со стажем. Вы реально думаете что я не вижу кто есть кто, и кто что-то скрывает? Смешно, мне так еще никто не давал намеков на это. — Хорошо, я вас услышала. Тогда причем тут Захарова и Гаджиева? Они думаете причастны? При этом Захарова даже не знает Лизу. — Нет, но у Гаджиевой какие-то непонятные разборки с Андрющенко. А Захарова как раз таки и знает что-то о Лизе. Давайте завтра их соберем и поговорим. А на сегодня остальных можно отпустить, если хотите конечно. Хотя можно Вакарчук и Никиту Верменского оставить. — инспектор губы поджал, и задумался. Где-то психолог права, но где-то ей надо действовать по правилам, опросить всех. Времени на это уйдет больше, чем на идею психолога. — Ладно, давайте сегодня я еще опрошу оставшихся, и завтра мы попробуем вашу затею. — Любовь Розенберг улыбнулась и кивнула, после крикнула входить другим.       Курилка была заполнена подростками. Кто-то курил, а кто-то просто стоял за компанию. Десятый класс как будто с цепи вырвался, каждый друг друга ненавидел. Кира терпеть не могла всех, кроме Поцелуевой, Чикиной и Верменского с Гаджиевой. Кристине же было похуй на всех, даже на своих одноклассников прошлых. К Вакарчук спокойно относилась, все же нормально как-то общаются, даже пили вместе в баре как-то. Виолетта же только с Аминой и Сверчковой нормально общалась, хотя бывали моменты когда Сверчкова её сильно бесила. Все как-то нашли себе людей, а других будто ненавидели.       Только Лиза для них на всегда останется пустым место. Никто её не замечал, и никто на неё зла не держал. Даже с её пропажи, да сих пор никто о ней не вспоминал, единицы были. — Че ты там на уроке пиздела? — подошла к Карине Поцелуева. А Кира и Лана стояли и наблюдали за ними. Быть на чеку если что, чтобы те не подрались и не нанесли друг другу вред. — Я сказала как есть. Ты сама начал лезть не в свое дело. Ты Лизу не знала и не знаешь, хули про нее что-то пиздишь? — смеясь говорила Карина. Только этот смех уже был никак защитная реакция, а просто с человека ей смешно. — Давно пизды получала? — подойдя ближе к Карине, спросила Дарья. Ладони рук так и сжимались в одно целое, готовясь напасть первыми. Но их остановила Лера, крикнув успокоится и всему десятому классу подойти к ней. — Живи.       Все подошли к Лере, которая только вернулась от инспектора и психолога. Она начала искать глазами всех кто должен завтра находится в кабинете. Которые уже всё выучили наизусть, и желание туда вернуться никакого не было. — Инспектор и психолог что-то начали подозревать. Требуют чтобы завтра присутствовали Захарова, Гаджиева, Малышенко, Долиашвили, я и тебя Егорка. — все переглянулись друг с другом, и заволновались. Лишь Мишель, Кристина и Лера переглянулись, понимая почему именно их позвали.