Картины преступлений

Утро. Сладко подтягиваюсь. Жизнь стала лучше, потому что мы снова в мире и согласие с Малис. Прямо сейчас она меня крепко обнимает в тёплой постели. Смотрю в её глаза, и хочется верить только в лучшее. Потихоньку начинаю принимать позицию: "Рамки морали у каждого свои". Быть может нам и правда удастся быть хороший и самый что ни на есть обычный счастливой парой, не смотря на работу девушки. Надо постараться, потому что время мне показало, что я всё равно её люблю и без неё мне уже никак. Она не просто часть моей жизни, она часть меня. И пускай это звучит так слащаво и банально, но может именно так и выглядит любовь в счастье. – Лежи здесь, а я сейчас принесу тебе кофе, — её хриплый голос с утра. – И краусанчик, — нахмурила наигранно брови. – Как пожелает моя радость. Сейчас буду! Она ушла, а я решила включить телевизор. На экране была какая-та популярная и счастливая парочка. Улыбнулась этому, потому что их счастливые лица напомнили нас с Эванс. " – Вы всместе так долго. В чём ваш секрет? — ведущая, приятная девушка, интересовалась их жизнью. – Знаете, дело в понимание друг друга, а самое главное- уметь принимать человека полностью, — отвечала девушка, глядя в глаза своему любимому человеку. – Некоторые звёзда предпочитают скрывать свои отношения. Как вы на это смотрите? — очередной вопрос. – Большая ошибка. Всегда считал, что это признак некрепкой любви. В чём смысл скрывать свои отношения? Люди всегда любили и любят говорить о том, что им приятно. Им не приятно свои же отношения с любимым человеком? Всегда был стороником того, чтобы пускай хоть весь мир узнает, что мы принадлежим друг другу, — ответил на этот вопрос уже мужчина. – Вы так много путешествуете. Скажите, кто был инициатором такой идеи, чтобы потратить большую часть своей жизни на открытие новых маленьких мирков на нашей прекрасной планете? – Мы вдвоём принили решение, что хотим вместе оказаться как можно больше в новых местах. В отношениях должна быть свобода, как морально, так и территориально. Если вы с любимым человек не можете где-то побывать, вам надо что-то скрывать, эти сплошные рамки и ограничения– разрушение ваших тёплый и долгих отношений." Я выключила телевизор и швырнула куда-то пульт. – О, ты чего? — уже пришла девушка, держа в руках поднос с завтраком. – Тупой телевизор. Скажи потом, чтобы его унесли из моей спальни. – Телевизор как телевизор. Работает же? Если тебя так выбесила передача, всегда есть другие каналы. – Слушай, не умничай, а? – Да что с тобой такое, уже с самого утра. Я ничего такого не сказала. – За то эта женщина со своим мужиком много чего сказали. – И что же они такого сказали? – Слушай, мы вот можем полететь куда-то, отдохнуть и не прятаться от людей? – Э... Что? Это тогда надо делать тебе документы липовые, да ещё что-то делать с твоей внешностью. Поверь, мало людей что похожи на Викторию Романову. Будет много вопрос по поводу вашего сходства. – Тоесть, мы не можем быть как обычная нормальная пара? – Я думала, ты и так давно это понимаешь. А что не так? Нам же и сейчас очень хорошо вместе. – Да, очень хорошо. Прям не могу. – Слушай, я правда не понимаю в чём проблема. – О, вот оно! Началось! – Что началось, Вик? – Не понимание друг друга! – Слушай, у тебя месячные начались? – Что?! Эванс, ты совсем офигела? – А что я такого сказала? – Ничего! Убирайся вместе со своим телевизором. Девушка ничего не ответила. Она злобно уже сыпела, а после схватила телевизор, вышла в коридор и сбросила его с лестнице. Плазма полетела вниз, и экран был сильно разбит. – Мне уже начинают надоедать твои капризы! Я и так, и сяк! Открылась тебе, а ты каждый раз мне будешь такой цирк устраивать? — Малис перешла уже на крик. – Ну сколько можно уже? Правда! Давай жить в мире, без ссор. Если что-то хочешь- будет! Я не знала, что ты так хочешь куда-то слетать. Хорошо, подожди, придумаю что-нибудь, не проблема. С моих глаз потекли слёзы. Мне сложно. Я всю жизнь представляла себе другие отношения, не такие. Я не могу её познакомить со своей семьёй, ничего не могу. Я мертва. Мертва для общества из-за неё. Эванс увидев мои слёзы, подошла и обняла меня: – Солнышко моё, ну ты чего? Прости, что повысила на тебя свой голос. Всё, нет больше этого телевизора в твоей спальне. Я обняла девушку в ответ. – Я боюсь, что из-за таких обстоятельсв наши отношения быстро рухнут... – Всё будет хорошо, всё только в наших руках.Будем стараться, хорошо? — она начала вытирать мои слёзы. – Хорошо, — немного успокоилась. – Я сейчас уйду по делам. Тебе есть чем заняться? – Да, разберусь. – Ну вот и хорошо. Скоро вернусь. И она ушла, а я начала думать чем себя занять в таком большом доме. Раз её нет, могу нарушать её запрет. Поднимаюсь на третий этаж. – Ой, Викуля! — сразу же узнала меня старушка. – Здравствуйте, как ваше самочувствие? – Да как всегда, потихоньку. Снова будем вместе книжки читать? – Да. Я на самом деле часто была у неё эти три дня, после смерти моей подруги. Если находясь с Малис вместе, я чувствовала напряжение, что я должна принять её мировоззрение, то с этой бабушкой я чувствовала себя хорошо, потому что она разделяла мои мысли. Единственный единомышленник в этом доме. – Жизнь - это единственный и важный подарок неизвестного нам, который никто не имеет право его отбирать, кроме самого владельца. Каждая жизнь это новая душа, что без обсуждений имеет право быть с нами на этой земле. Ты в ответе лишь за свою жизнь и не смеешь лезть к другой, и тем более её забирать. Не важно какая жизненая ситуация, ты всё равно должен оставаться человечным, — читала какую-то книгу старушка, а мне было это приятно слушать. Никаких убийств. От пожилой женщины словно излучалась доброта. – Ба, — именно так она попросила её называть. – Да? – Хочу спросить совет у вас. Допустим в вашей жизни есть человек один, без которого вы не можете, но и с ним быть тоже считай невыносимо. Вы слишком разные, чтобы быть вместе, но вас тянет к друг другу. – Слишком разные говоришь? – Да, и вас это, можно сказать, ссорит постоянно. – Тогда вот тебе мой совет. Разное может быть вместе, но смотря какая ситуация, но раз это вызывает частые ссоры, то видать не получается найти компромис и жить вместе, так? – Так. Там невозможно найти компромисс. – Тогда не трать своё время на этого человека. Это тебе сейчас кажется, что без него никак, но время делает своё чудо, поверь. Время даёт возможность забывать, даже твои собственные чувства к человеку. Отпусти его и найди того, кто готов будет искать с тобой компромиссы и с кем это будет возможно. Жизнь на деле коротка, чтобы тратить её впустую с таким человеком. Найди лучше своё настоящее счастье. – Через сколько времени мы прибым на место? — интересовалась Малис у своих людей. – Скоро, кстати госпожа, хочу с вами серьёзно поговорить сейчас, — Юлия задумчиво проговорила. – Ну раз серьёзное что-то, то говори. – Не любовь это. – Ты о чём? – То что между вами с Викторией это не любовь. – С чего ты так решила? – Вы нуждались в художнике, она нуждалась в глубокомышлеющим человеке в плачне искусства. Вы нашли в друг друге то, что так долго искали. Это легко спутать с любовью. – Это любовь. Просто так совпало, что и необходимости эта любовь покрыла. – Виктория предаст вас, я чувствую это. Она так и не поняла вас до конца или просто не способна вас понять. Это с вами сыграет злую шутку. – И что ты предлагаешь? Бросить её, просто потому что моей горничной показалось это не любовью? – Нет, ничего такого не нужно. Просто если она вас предаст, пообещайте, что уничтожите её. Девушка задумалась. – Хорошо, если она меня предаст, то я её уничтожу. Уже прошло много времени, как уехала по делам Малис, поэтому я решила заканчивать разговоры с пожилой женщиной и спуститься на второй этаж. Понимаю, что люди на камерах давно знают, что я навещаю старушку, но ведь Малис ничего мне до сих пор об этом не сказала. Значит её люди не знают об этом запрете. От меня требуется лишь во время спуститься на второй этаж. Стоило мне только спуститься, как приехала девушка. Во время. Малис была какой-то задумчивой, будто что-то на душе её терзало. – Что-то случилось? — задала я ожидаемый вопрос. – Ничего такого, не обращай внимание. – Как ты думаешь, мы правда пара, которая любим друг друга? — резкий вопрос. – Вы сговорились что-ли все сегодня? — раздражённо. О чём это она? Кто это "вы"? – А что ты так гурбо мне отвечаешь? Я просто спросила. – А я просто ответила. – Мне кажется или всё стало как-то по-другому. Твоё отношение ко мне даже изменилось. – Это ты виновата, потому что стала себя вести как истеричка. – Я? А может кому-то пора меньше убивать мне дорогих людей, а? Не пробовала? – Мы это уже обсуждали, сколько можно? – Это ты снова спровоцировала на этот разговор. Я просто спросила твоё мнение о нас. Или тебе уже не нравится говорить о нас? Что, уже не любишь? Малис издала странный звук, показывающий внутреннее её раздражение, чем-то похожий на какой-то недорык. Она схватила меня крепко за плечи и потянула на себя. Это был грубый поцелуй, во время которого она умудрилась меня укусить больно за губу. – Ай! Ты чего? — спросила я, приложив палец к укусу. – В спальню, быстро, — она развернула меня к себе спиной, но лицом к двери моей спальни. – Но..., — попыталась я возразить, но получила сильный шлепок по моей ягодице. Я без лишний разговоров двинулась к своей двери, открывая её. Не успела толком зайти, как девушка пихнула меня на кровать. Я упала на живот, но быстро перевернулась на спину, чтобы видеть, что будет происходить дальше. Малис медленно подходила ко мне, ослабляя одной рукой туго завязанный галстук. Когда на ней галстук был уже не завязан, а свободно болтался на шее, она сняла с себя пиджак и швырнула его в меня. Я поймала его и накинула на свои плечи. На моём лице появилась голодная улыбка на этого дьявола в человеческом обличии. Девушка же закасывала уже рукава своей белой рубашки, а свободно болтающийся галстук полетел как и пиджак в меня. Галстук же я нацепила себе на шею. Когда девушка уже оказалась совсем близко ко мне, она схватила за этот галстук и грубо его затянула, а после им же меня на себя, как можно ближе. Я чувствовала на своём лице её тяжелое дыхание. Непонятно только было, от возбуждения это или же от всё ещё злости. Мои пальцы сами потянулись расстёгивать её рубашку, а я смотрела ей в глаза и прикусывала свою губу. За всеми моими действиями Малис внимательно следила. Когда все пуговицы были расстёгнуты, я скинула с её тела ненужный кусок ткани. Девушка сильно схватила меня за волосы: – Истеричка! Я же вцепилась своими ногтями ей в спину: – Эгоистка! Снова грубый поцелуй, я валю её на себя. Она нависла надо мне и продолжала меня целовать. Сама же первая разрываю этот поцелуй, чтобы сказать: – Как же ты меня бесишь, Эванс! Она схватила меня за горло и немного придушила: – Взаимно, Романова! Её руки стянули мой весь вверх, оголяя грудь. Поцелуи по телу блуждали так настойчиво, горячий язык словно гладил грубо мою кожу, а редкие покусы заставляли сорваться с губ очередной стон, но за каждый этот стон я получала пощечину. Назло ей начинаю сопротивляться. Ну же заставь меня быть послушной. Она понимает меня и начинает снимать со штанов своих ремень. Через пару секунд и мои руки крепко связаны, а после с меня стягивают низ. – Отпусти меня! Кто сказал, что я хочу такого человека как ты! — ору на неё. Она же начала рукой нежно гладить мой клитор. – Кто сказал? Смазка, что начала выделяться из тебя из-за моих действий в твою сторону. – Это ничего не значит! Я получила шлепок по клитору, от чего сорвался очень громкий стон. Это было так неожиданно. – Посмотрим, как ты будешь реагировать на мои прикосновения с закрытыми глазами, — девушка достала повязку на глаза. – Что? Ты что задумала? Теперь передо мной была темнота. Начала прислушивать ко всем звукам, чтобы понимать, что происходит, но как на зло была тишина. Лишь слабо было слышно её дыхание. Вдруг я почувствовала как рука прошлась по моему животику. Миллионы мурашек прошлись также по моему телу от этого. Я не понимала, где будет следующее прикосновение. Что-то влажное и теплое. Язык видимо. Девушка оставляла влажные дорожки на моём лобке. А я так желала, чтобы она спустилась чуть-чуть ниже, но я даже не могла глазами показать своё "умоляю". Сглотнула от волнения и поняла, что придётся говорить: – Малис... Она не отвечала мне, продолжала дразнить. – Ниже... Она игнорировала меня. Видимо хотела мучать меня. Я чувствовала, как простынь подо мной стала мокрой. Это от меня? Моё сильное желание начало уничтожать стыд и гордость: – Малис, чёртова гадюка, пожалуйста, отлижи ты мне уже, а? Проведи ты мне там языком! – Там, это где? — неожиданно я наконец-то услышала её голос, который звучал так пошло, потому что был с прирывистым дыханием и хриплый. Что мне ответить? Я молчала и терпела, а вот видимо сама Эванс не могла уже терпеть. – Где? Отвечай, сучка, — я чувствовала как она сильно сжала мои ляшки. – Между ног, — ели проговорила. – Внутреняя часть бедра? — именно там девушка принялась мне лизать. Блин, как мне ей это сказать? – Не там... Я имею в виду женский половой орган. Я услышала её смех. – Ты у меня гениколог что-ли? Разрешите сделать с вами спаривание? Я как поняла, у нас всё тут официально и чисто по делу, да? — она продолжала смеяться. – Ну а как мне ещё сказать это? Я почувствовала её дыхание возле моего ушка. Она прошептала мне: – Дырочка, щелочка, пися, киска. Я чувствовала, как начали гореть мои уши и щёки от стыда. – Да плевать, пускай будет киска! Отлижи мне киску уже! — не выдержала. И тут девушка сильно надавила своим языком и провела вдоль моей киски. От такого у меня аж сбилось дыхание, и взяла за волосы Малис своими связанными руками. Её язык делал интенсивные движения от чего было так хорошо. Я расслабилась и беспрерывно сладко стонала. Я почти кончила, как её язык неожиданно куда-то пропал. Судя по звуку, Малис где-то копошилась, а после шире раздвинула мне ноги. Я почувствовала её обнажённые ноги. – Что ты делаешь? — задала вопрос. А после я почувствовала, как одна её рука сильно сжала мои бёдра, а вторая шею. Она словно сплела наши ноги с друг другом. Сильный толчок, и наши клиторы из-за смазки начали скользить об друг друга. Я чувствовала как сильно и я, и девушка возбуждены. Пошлые шлёпки из-за столкновений наших тел. – Ммм, оказывается закрытыми глазами и правда всё ощущается в два раза ярче, — улыбка от удовольствия. – Не разговаривай, а лучше стони, я от таких лишь звуков уже готова кончить, — она сильнее сжала мою шею. Стало сложнее дышать. Она шлёпала мои бедные бёдра. Они горели, но и-за этого приливала какая-та тёплая волна удовольствия. Она ускорила темп своими бёдрами, и я впилась пальцами в простынь сильнее. – Ах, я чувствую, что сейчас кончу, прошу! — прохрипела громко. Я мысленно умоляла, чтобы она освободила мне горло, потому что хотелось орать как сильно я хочу кончить. Грубые толчки. – Мой клитор не выдержит..., — из последних сил. Мой оргазм наступил. Стало так хорошо и приятно телу от него как и от мысли, что Малис также задрожала в теле и свалилась на меня. Тяжелое дыхание её сообщало о том, что мы кончили вместе. – Развяжи меня, — моё просьба была быстро выполнена. Своими теперь свободными руками я сняла повязку, а после схватила её за лицу и сильно засосала. Её руки обняли меня за талию, а язык хозяйничал во мне нагло. Вдруг громкие нервные стоки в нашу дверь. Малис накрыла меня одеялом, сама быстро накинула рубашку и нижнее бельё со штанами. – Войдите! — крикнула девушка. Дверь открылась. Это был взволнованный Евгений, которой сообщил шокирующую новость: – В доме найден труп!