Сила жертвы (Impact of offering)

      После того как все разошлись, Джеймс отозвал Сириуса на важный разговор.       — Ты думаешь о том же, о чём и я? — без всяких предисловий спросил Бродяга.       — Лунатик был невиновен, — тут же выпалил Джеймс.       — Лунатик? Да-да, конечно, я о нём и говорю, — усилено закивал головой Бродяга.       — Ты должен позвать его, — сказал Джеймс, — мы мало кому можем доверять. Ремус должен знать о произошедшем.       — Конечно! — яростно ответил Сириус. — Он имеет права знать, больше чем некоторые, — неприязнено кивнул он в сторону Снейпа.       Это не было утверждением, с которым Джеймс был полностью согласен, но спор на эту тему сейчас принёс бы мало пользы кому бы то ни было. А Сириус продолжал с неожиданным рвением.       — Я думаю я должен пойти за ним прямо сейчас. Пока он не успел далеко уйти.

***

      Затем к нему подошла Усянь.       — Как сейчас принято хоронить? — спросила она. Её волосы были странно завязаны — кажется, ей удалось понять как пользоваться галстуком для волос, и она решила использовать его по прямому назначению — но при этом она соорудила высокий хвост, собрав максимальное количество не особо расчёсанных волос в довольно аккуратную причёску.       Похороны. Потому что Лили тут уже нет.       — Я думал, мы проводим похороны для «успокоения души», разве нам не нужно следовать твоим ритуалам? — спросил Снейп.       — Лучше использовать ритуалы, близкие ушедшему. Единение с предками и потомками, общая кармическая связь всех перерождений души, очищение и возрождение — и прочая чушь о чём вам скажут — похоронные обряды меняются не то что от государства к государству и от города к городу, но и от семьи к семье, и все они действуют одинаково эффективно — потому что похороны не для ушедших, а для оставшихся. То, что вас утешает больше всего, будет наиболее полезно — душа будет ощущать мысли о ней, и чувства, а как они были получены — имеет меньшее значение .       Во всей её речи чувствовалась некая поучительная нотка с укоризной. Возникало ощущение, будто они вновь в кабинете профессора МакГонагалл, получают очередной выговор — ну вы же такие способные дети, только тратите себя на какое-то вредительство — но так же было ощущение присуствия Дамблдора, как будто бы её осуждения не нужно было бояться — бояться нужно было разочарования.       — Поэтому, расскажите мне о современных обрядах, а я при необходимости изменю и дополню их.       — Мы собираемся вместе, включаем любимую музыку, — вздыхает Джеймс. — Мы едим их любимую еду, и вспоминаем их. Как и почти во всем мире.       — Вы не сжигаете бумажных денег? — поинтересовалась Усянь.       — Эта практика редкость за пределами вашей родины, — отвечает Снейп.       — Моей родины.? — Усянь уточняет отстранённо. — Что ты имеешь в виду?       — Я предполагаю, что вы в своё время родились где-то на территории современного Китая.       — Как… Как далеко Китай отсюда? — Усянь впивается взглядом в Снейпа. Что же, справедливо. Джеймс был совершенно беспомощен, когда дело доходило до чужих культур.       — Полагаю, порядка пяти тысяч миль, — Снейп усмехнулся, выглядя при этом так, будто разгадал какую-то важную тайну. Джеймс тоже начинал понимать, к чему идёт речь.       — Это… Это порядка шестнадцати тысяч ли!.. — с благовением выдохнула Усянь. — Гуаньинь, мы знали что мир велик, но не предполагали что настолько. Это бы многое объяснило.       Она принялась нервно расхаживать вокруг стола с её записями на нём — слава богу, обеденного, кажется за это время она осознала смысл стульев — переодически поглядывая на него. Неудивительно, весь её мир ну, не то что бы пошатнулся, но приобрёл иные масштабы — в буквальном смысле.       — Я считал, что все изменения в культуре, языке и внешнем облике людей вызваны прошедшим временем, я знал что прошло немало лет, и знаю, всё это меняется с расстоянием, я путешествовал по разным местам но не видел ранее изменений подобного масштаба, о, но как вы получили записи моих соотечественников, хотя нет, конечно, методы путешествий, с магией или нет, совершенствовались с каждым столетием…       Она всё же села за стол, но только для того чтобы уперется в него руками, и будто бы насильно заставив себя замолчать. Взбудоражена, удивлена и немного напугана.       «Все кого я знаю, мертвы, их лица и имена канули в забвение!..»       Скорее всего, первая часть всё ещё в силе. Джеймс действительно очень плох в истории, но из того, что Лили…       Но из того что он знает, ритуал был и впрямь древний.       Ради всех присуствующих, он правда надеется, что все прошло без последствий.       С другой стороны, это также означает, что даже, известно долгоживущие, азиатские маги не пережили это время. Джеймс не знает сколько прошло лет — не меньше тысячи, вероятно — и маги разных культур редко контактируют друг с другом вне полных формальностей различных международных собраний — так что он ещё менее уверен, сколько именно живут азиаты, вероятно меньше чем Фламель, с его филосовским камнем.       Весьма сомнительно, что кто-то из окружения Усянь ещё жив. Это безусловно, вгоняет в тоску. Но что касается второй части…       Говорят, на востоке очень сильны традиции предков. Они передают знания о своих пра-пра-прабабушка и пра-пра-пра-прадедушках из уст в уста. Быть может, пару таких имён будет знакомо и Усянь.       — Когда всё закончится, — сказал Джеймс ей, — мы можем попробовать найти места где ты жила, и съездить туда.       — Хорошая идея, — выдыхает она. — И все же, у меня в голове не укладывается одна мысль. Если мир так велик, а мы так малы перед ним, то почему вы не уехали? Заклинание на доме всё равно держало вас вдали от фронта, вы не могли помочь своим союзникам. Почти все чары имеют силу дальности, это всё ещё верно?       — Уехав с континента, мы бы потеряли силу чар, охраняющих наш род. Мы быди бы ещё более беззащитны перед Тёмным Лордом, — объяснил Джеймс.       — Это не имело бы значения, если бы он вас не нашёл, — махнула рукой Усянь, — он мог бы искать вас всю жизнь, и не смог бы найти.       В тот момент Джеймс почувствовал едкую горечь к этому пренебрежению своего выбора, и почувтвовал необходимость оправдать себя перемешанную с гневом. Но кое-кто опередил его.       — Это их дом, конечно, они не бросили бы всё так просто, — сухо ответил Снейп.       — Я понимаю эту часть. Все стремятся отстоять свой дом, и не хотят так просто бросать. Нет ничего желанней, чем остаться в знакомых местах, и получить что желаешь, не отстраивая свою жизнь с нуля, — горько улыбнулась Усянь, — Но молодой семье уйти от войны не трусость. Если и союзники и враги так стремились сделать твоего ребёнка сиротой… Но вы и сами должеы уже понимать… Это того стоило?       Лили.       Они со Снейпом переглянулись. Конечно, нет.       Но всё же… Усянь сказала… Союзники?..