volcano

18 февраля 2022 г. спальня Джисона       — Сон, ты же знаешь, что можешь рассказать мне что угодно, верно? — доносится до него с пола голос Феликса.       Опираясь ногами на край кровати, тот смотрит на Джисона, позволяя телефону упасть ему на грудь.       Джисон садится, чтобы лучше видеть лицо Феликса. Сожаление охватывает его сразу же, как только он замечает выражение на нем. Феликс кусает губу, его взгляд обеспокоен.       Моргнув несколько раз, прежде чем заговорить, слова Джисона окутаны смехом:       — А-да?       Феликс приподнимает бровь. Он знает, что Джисон в конечном итоге скажет что-нибудь еще, если его не перебивать. Разум Джисона начинает бурлить от того, что он мог иметь в виду, но единственное, что выделяется большими жирными буквами, — это один секрет, который он не хочет, чтобы Феликс узнал.       Это единственное, о чём Джисон на самом деле не хочет, чтобы кто-нибудь знал.       Источник всех скомканных листов с текстами и стихами. Тоска и отчаянное желание, которые он позволяет себе почувствовать только, когда один в окружении шариковой ручки и бумаги.       Может быть, это что-то еще. Феликс, должно быть, думает, что он снова украл тесто для печенья. Да. Должно быть, это так и есть.       Если Джисон повторит это достаточное количество раз, это может отвлечь его от жалости в глазах Феликса.       — Хорошо, Ликс. Ты поймал меня. Я взял из холодильника ложку теста для твоего печенья, — Джисон показывает пальцем для выразительности и немного повышает голос, — но это не должно быть причиной гнева. Считай, что я ценю…       Феликс встает так резко, что Джисон прекращает свой лепет. Он садится рядом с ним и берет руки Джисона, ожидая, пока хватка ослабнет, прежде чем прошептать:       — Джисон, твои руки трясутся с тех пор, как я спросил. Думаю, мы оба знаем, что дело не в печенье.       Джисон опускает взгляд на покрывало, считая полоски и прислушиваясь к биению собственного сердца. Феликс продолжает говорить, когда он не реагирует:       — Тебе не обязательно это говорить. Но я думаю, было бы лучше, если бы ты рассказал кому-нибудь. Я наблюдаю, как это пожирает тебя заживо каждый день, даже представить не могу, насколько ты, должно быть, измотан. Я скучаю по тебе.       Джисон слышит слезы в голосе Феликса, он крепче берет его за руки.       — Скучаешь по мне? Я все время с тобой.       Вздох Феликса настолько громкий, что Джисон уверен, что кто-то слышит его из другой комнаты.       — Физически ты здесь. Но ты держишь всю эту боль в себе, и я чувствую, как твое сердце разбивается. Я просто хочу помочь.       — Так ты знаешь?       — Да, я знаю. — сжимает его руку Феликс.       Джисон чувствует, как слезы подступают к его горлу, и шепчет слова, которые, как он поклялся, никогда не скажет никому из участников.       — Феликс, мне так больно. — они рассыпаются, и Джисон почти задыхается, пытаясь закончить предложение. — Я так люблю его, и я не могу, а он не может знать, и…       Феликс наклоняется, прижимая голову Джисона к своему плечу, гладит его спину, в то время как Джисон позволяет себе развалиться на части. Джисон плачет так долго, что у него кончаются слезы, и холодный пот покрывает его тело. Феликс держит его и проводит пальцами по спине Джисона, ожидая, когда он будет готов поговорить об этом.       В конце концов, Джисон начинает что-то бормотать в рубашку Феликса.       — Я испытываю к нему чувства с тех пор, как мы встретились, — выплескивает он эмоции, которые сдерживал все это время. — Я знаю, все говорят, что мы родственные души, но Ликс, я действительно в это верю. Он понимает меня почти на молекулярном уровне. И он великолепен, силен и невероятно добр. Но, — Джисон резко вдыхает, внезапно вспоминая, как важно дышать. — Для него я просто лучший друг. Это нормально. Даже если бы он захотел меня, мы бы не смогли быть вместе. Не при той жизни, которую мы имеем. Но это настолько больно. Быть рядом с ним почти 24/7, прикасаться к нему, слышать его прекрасный смех и знать, что он никогда не полюбит меня так, как я люблю его.       Он теряет энергию и полностью падает на Феликса. Феликс крепче прижимает его, мягкий голос окутывает Джисона.       — Я люблю тебя, и мне так жаль.       — Я тоже тебя люблю. Спасибо за то, что ты такой замечательный. — шепчет Джисон.       — Спасибо, что доверил мне это. Сейчас чувствуешь себя лучше?       Джисон на мгновение задумывается. В его груди действительно стало легче, когда он, наконец, сказал все это вслух человеку, а не разговаривал со стенами.       Он кивает, и Феликс кладет ему руку на затылок.       — Хорошо, Сон. Это действительно хорошо.       Феликс начинает тихо напевать и откидывается назад, чтобы прилечь. Джисон погружается в низкие ноты голоса и далекие звуки грома.

***

      Его глаза закрыты, когда Джисон слышит голоса вокруг себя.       — Почему он плакал? — шипение едва слышным шепотком, но Джисон его нутром чует.       — Это не твое дело, Минхо-хен. — шепчет Феликс в ответ.       — Как это не мое дело? Ему больно? Что-то произошло?       Пальцы Джисона дергаются, и он благодарен за одеяло, в которое его завернули.       — С ним все в порядке. Ему просто было от чего-то грустно. Что-то личное. Думаю, было бы лучше, если бы ты не спрашивал его об этом. — отвечает голос Феликса.       Кажется, они зависли в нескольких футах от кровати. Джисон может представить, как Феликс пытается помешать Минхо приблизиться, и его сердце переполняется любовью к нему.       — Личное? И он мне об этом не рассказал? — шепот Минхо звучит печально.       — Ты знаешь, что ты его лучший друг, Минхо. Он тебя обожает. Не зацикливайся на этом. — вздыхает Феликс.       Они оба какое-то время молчат, но Джисон слышит шуршание ткани и представляет, что они обнимаются. Минхо что-то говорит, но слишком тихо, чтобы разобрать слова.       — Я знаю, хён. Я собираюсь принять душ. Мы можем поговорить об этом позже. — отвечает издалека голос Феликса.       Дверь осторожно закрывается, и вскоре кровать прогибается рядом с Джисоном. Он чувствует, как движется одеяло, и становится очевидно, что Минхо ложится рядом с ним. Джисон немного двигается, пытаясь придать притворному сну более реальный вид, и его голова задевает какую-то часть Минхо.       Минхо вздыхает себе под нос и бормочет так тихо, что Джисону приходится напрягаться, чтобы услышать:       — Я бы хотел, чтобы ты не заставлял мое сердце так болеть.       Затем он прижимается губами к макушке Джисона. Джисон изо всех сил пытается сохранить ровное дыхание, но терпит неудачу, потому что Минхо говорит громче:       — Джисони?       Он мычит и двигается так, что лицом утыкается в шею Минхо, обнимая его.       Одеяло неудобно натягивается на бок Джисона, но он пренебрегает им, проводя пальцами по талии Минхо.       — Я тебя разбудил?       Рука Минхо провела по его волосам, а у Джисона в тихой комнате перехватило дыхание. Он зажмуривает глаза и включается, как будто ничего не произошло.       — Может быть, немного. — пока он говорит, его нос касается шеи Минхо.       — Прости, я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке.       Голос Минхо тверд, несмотря на скорость его пульса возле уха Джисона.       — Я в порядке, Мин. — шепчет Джисон, чувствуя, как его сердце трещит под футболкой, но игнорируя это.       Пальцы Минхо продолжают гладить волосы Джисона, и он снова почти засыпает, когда Минхо отвечает, по-видимому, снова разговаривая сам с собой:       — Я просто в это не верю.               20 июля 2017 г. Кафетерий JYP                     — Так что насчет того, что ты мудак?       Джисон моргает, глядя на нового трейни, которого он теперь знает как Минхо. Когда Джисон не отвечает, Минхо говорит снова:       — Я уже решил узнать тебя получше, а потом принять решение, но мне просто любопытно.       Джисон вздыхает, играясь палочками для еды.       — Это мой третий год здесь. Скажем так, я не всегда был добр к новым людям. Я, — он делает паузу и ищет подходящее слово, — сталкивался с трудностями и вымещал это на других.       Минхо улыбается и крадет кусок суши с тарелки Джисона.       — Для меня вполне достаточно.       И так они стали неразлучны.       Несколько дней спустя, на занятии танцами, Джисон наклоняется и тихо говорит:       — Хёнджин утверждает, что ненавидит фиолетовый цвет, но я клянусь, этот парень всегда его носит.       — Почему кто-то ненавидит фиолетовый? — приподнимает бровь Минхо.       — Он говорит, что это напоминает ему баклажаны.       — Что не так с баклажанами?       — Понятия не имею. — Джисон пожимает плечами.       — Вот что, каждый раз, когда Хёнджин носит фиолетовое, я делаю тебе массаж спины. — Минхо усмехается — И каждый раз, когда он жалуется на баклажаны, ты делаешь мне массаж.       Джисон ухмыляется такой перспективе и протягивает руку Минхо для пожатия.       Когда тренировка подходит к концу, Джисон усмехается Минхо:       — Так когда же мне ожидать массажа спины?       — Сегодня не в счет. — Минхо закатывает глаза.       — Почему нет? Он одет в фиолетовое.       — Но мы только что договорились об условиях.       — Время начала не оговаривалось. Поэтому я заслуживаю массажа.       К ним подошел Чан.       — Отличная работа сегодня, Минхо. Клянусь, тебе следует вести наши занятия, ты лучше тренера.       Минхо кланяется и благодарит его, в глазах появляется блеск, от которого у Джисона покалывают пальцы. Когда Чан поворачивается к нему, Джисон с опозданием понимает, что он подошел, чтобы задать вопрос, а не просто сделать комплимент Минхо.       — Сон, мы с Чанбином направляемся в студию. Ты идешь?       — Какую студию? — говорит Минхо, прежде чем Джисон понимает слова Чана.       Чан загорается:       — Ах. Джисон, Чанбин и я создаём музыку. На самом деле мы уже выпустили кое-что, тебе стоит как-нибудь послушать. Просто поищи 3racha.       — Я обязательно сделаю это. Ну, ребята, веселитесь. Мне пора идти. — машет рукой Минхо.       — Минхо! Мы закончим наш разговор позже.— Джисон кричит ему вслед, когда тот уже уходит.       Минхо оглядывается через плечо.       — Нет..       Улыбка на его лице сменяет его резкий тон.       Чанбин записывает свой куплет к песне, над которой они работают, когда Чан поворачивается к нему.       — Итак, вы с Минхо, кажется, хорошо ладите.       Невысказанное, что необычно, висит в воздухе между ними, и Джисон смотрит на свои ногти.       — Да. Мы как бы просто подходим друг другу, понимаешь? Такое ощущение, что мы знаем друг друга очень давно. — отвечает он, его голос звучит мягко.       — Это здорово, Джисон. Это действительно здорово. — говорит Чан, положив руку ему на плечо.       Чанбин запинается в своих словах и громко ругается в микрофон. Джисон хихикает, и Чан снова начинает говорить:       — Я вообще-то думал. Знаешь, я уже сказал JYP, что хочу дебютировать вместе с вами? —Джисон кивает, и Чан продолжает. — Я собираюсь спросить Минхо.       — Он только начал на прошлой неделе? Ты хорошо себя чувствуешь, хён?       — Джисон! Он профессионально занимается танцами уже много лет. Он гастролировал с BTS, черт возьми. Он талантлив. — Чан улыбается ему, — Но, что ещё важнее. Минхо добрый и отзывчивый. И каким-то образом он единственный трейни, который не спорил с тобой в первую неделю. Я воспринимаю это как знак. — лицо Чана меняется на нечто более серьёзное.       — Эй! Я не ссорился с Феликсом в его первую неделю. — краснеет Джисон.       — Не считается. Феликс никогда в жизни ни с кем не воевал. — машет рукой Чан.       — Так что ты думаешь?       — Земля, 2racha! Мне нужна обратная связь — кричит в микрофон Чанбин.       — Вообще-то, Бин, ты можешь выйти сюда на секунду? — Чан нажимает кнопку, ведущую в записывающую кабинку.       Когда он плюхается на диван, Чан возвращается к их обсуждению.       — Итак, что ты думаешь о том, чтобы Минхо присоединился к нашей группе?       — Я думаю, он был бы великолепен. — отвечает Чанбин после секунды раздумий.       Чан разворачивается на своем вращающемся кресле.       — Сон?       — Тебе следует спросить его. — он не может сдержать улыбку на лице, пока Чанбин возвращается в кабинку.       Через несколько минут его телефон завибрировал.              Ли Минхо JYP       Ты не говорил мне, что вы, ребята, действительно хороши?       Cloud 9 это шедевр???              Джисон наклоняет свой телефон к Чану, наблюдая, как светится лицо старшего.              Джисон       рад, что тебе понравилось :)

***

      Минхо наотрез отказывается, когда Чан спрашивает его.       — С какой стати ты меня спрашиваешь? Вы, ребята, так долго работали ради этого. — Чан пытается перебить, но Минхо продолжает разглагольствовать, — Здесь есть другие люди, которые заслуживают этого больше. Они поют лучше меня.       Когда он выдыхается, лицо Чана становится суровым.       — Ли Минхо. Речь идет не о том, чтобы заслужить. Ты невероятен. И ребятам ты нравишься. Ты нам подходишь. Я знал, что мы что-то упускаем, и стало очевидно, что это был ты.       У Минхо отвисает челюсть, и Чан понижает голос, несмотря на пустой коридор.       — Подумай об этом. Поговори со мной, поговори с Джисоном. Разберись с этим, потому что я принял решение. Просто дай мне знать, чувак.

***

      Джисон был удивлен, когда Минхо пригласил его к себе, но принял приглашение и пошел к нему домой после долгого дня тренировок.       Минхо живет всего в пяти кварталах от здания JYP, и хотя его квартира маленькая, Джисон отмечает, что там чисто и организованно.       — Здесь невероятно чисто. — комментирует Джисон, проходя за танцором внутрь.       — С тех пор, как вернулся из Японии, у меня не было времени разводить беспорядок. — улыбается Минхо.       Джисон соглашается на предложенную чашку чая.       — Сейчас вернусь. — бормочет Минхо, жестом указывая на диван.       Джисон прикусывает губу. Минхо, похоже, чем-то обеспокоен. Он пытается понять, что это может быть, когда Минхо входит в комнату и передает ему дымящуюся кружку с котом на боку. Он улыбается дизайну и поднимает голову, чтобы прокомментировать, когда видит, что Минхо трет глаза.       — Одну секунду. Я должен избавиться от контактных линз.       Когда он снова входит в комнату, на нем очки в круглой оправе, а Джисон трижды обжег себе язык.       — Я постоянно обжигаю язык.       — Просто подожди, пока остынет. — поднимает бровь Минхо.       — Невозможно.       — Джисон, я хочу поговорить с тобой о чем-то, о чем мне сказал Чан.       Джисон вдыхает. Ох. Вот о чем речь.       — О группе? — он изо всех сил старается сохранить голос мягким.       — Да. Я просто не могу понять, почему он спросил меня, когда есть другие варианты, которые лучше. —вздыхает Минхо.       — Ладно. Итак, во-первых, я думаю, что Чан, возможно, ввел тебя в заблуждение.       Джисон берет свою кружку и делает еще один глоток, на этот раз ему удается не обжечь рот.       — На самом деле он не выбирает людей по набору навыков. — понимая, как это может звучать, Джисон быстро добавляет: — Не то, чтобы ты недостаточно хорош! Весь метод Чана по сути основан на вайбе. Например, однажды Чонин споткнулся и упал на пол. Чан сразу же повернулся ко мне и сказал, что собирается попросить Чонина присоединиться к нам.       — Вайб? — непонимающе приподнял брови Минхо.       — Я не очень хорошо объясняю. Чан в значительной степени руководствуется своей интуицией и ожидает, что все остальное получится само собой. И я ему доверяю, он еще не совершил ни одной ошибки. — хмурится Джисон.       — Просто я не уверен, Джисон. — Минхо смотрит куда-то на пол, делая большие глотки чая.— Я не знаю, что я ему скажу. Разумеется, я хочу сказать да, но…       — Так скажи да. — перебивает его Джисон.       — Это не так просто.       Джисон полностью поворачивается к Минхо, их колени соприкасаются       — Это просто. Хочешь дебютировать? Тебе преподносят это на серебряном блюде. Просто возьми.       Дыхание Минхо учащается, и Джисон вздыхает.       — Как бы то ни было, мне бы очень хотелось, чтобы ты присоединился к нам. Я не очень хорошо умею говорить о своих чувствах, но я рад, что встретил тебя. И ты будешь отличным дополнением к группе.       В комнате тишина, Джисон слышит смех с улицы. Когда Минхо смотрит на него, в его глазах сверкает решимость.       — Хорошо.       — Хорошо, что? — выдыхает Джисон.       — Я собираюсь сказать Чану да.       Джисон бросается вперед и обнимает Минхо. Это немного неловко, одна рука Минхо зажата, но они оба смеются. Джисон чувствует тепло во всем теле и не может не выпалить:       — Я рад.       — Я тоже, Джисони. — шепчет Минхо ему в плечо.        январь 2018 г. Встреча                     В углу включается кондиционер, этот звук заставляет Джисона подпрыгнуть в кресле.       Stray Kids проводят очередную встречу с важными людьми в компании. Чан рассказал Джисону их должности, но тот тут же забыл их. За последние недели было много встреч с большим количеством людей в костюмах.       После окончания шоу Джисон предположил, что они только начинают планировать свой дебют. Дополнительные тренировки, дополнительное время в студии. Чего он не ожидал, так это нелепого количества бумажной работы и разговоров с руководителями.       Он никогда не обращает на это внимания, но сегодня Джисон коротает время, глядя на скулы Минхо.       Сначала он думал, что они действительно хорошо ладят. Джисону потребовалось несколько месяцев, чтобы осознать, что он немного влюблен.       Джисон уже давно знал, что ему нравятся парни, и за время стажировки он немного целовался. Ничего сверхсерьёзного. Поэтому осознание того, что у него есть чувства к Минхо, не было таким уж шокирующим.       Это было просто невероятно удручающе. Потому что Минхо абсолютно идеален. Каждая вещь, которую Джисон узнает о нем, — это еще один скол в стекле. Но он не может его получить. Минхо не может узнать, и никто другой не может.       Итак, с того момента, как Джисон понял, что ему нравится Минхо, он пытался остановиться. Но ему не повезло.       — Джисон, будь внимателен. Кажется, они настроены серьезно. — шепчет Сынмин. Он делает пометки, поэтому Джисон не понимает, почему нельзя после просто прочитать блокнот Сынмина, но все равно начинает слушать.       — Хорошо, ребята. Мы поговорим об ожиданиях от фан-сервиса. Я собираюсь дать краткое объяснение на случай, если кто-то не знает, что это значит. — женщина во главе стола хлопает в ладоши.       Глаза Джисона расширяются, когда она продолжает. В какой-то момент он начинает отключаться и возвращается только тогда, когда люди начинают вставать и пожимать руки.       Когда они добираются до тренировочной комнаты в конце коридора, Чонин плюхается на пол и громко скулит:       — Неужели нам действительно обязательно быть тактильными и флиртовать друг с другом на камеру?       — Это часть работы, ребята. Все в индустрии так делают. Мы любим друг друга. Это всего лишь будет немного преувеличено. — вздыхает Чан.       — Теперь вы, ребята, должны принять мою любовь. — Чанбин обнимает Чана, чмокая его в щеку.       Это заставляет Джисона застонать в свои руки, сидя рядом с Чонином.       — Ну, я думаю, это чушь.       — У каждого из нас есть мысли, Джисон. — слова Минхо звучат легко, когда он подходит к аудиосистеме.       Сердце Джисона колотится в груди, и он позволяет себе смотреть на Минхо слишком долго.       Позже он заползает в кровать Джисона и шепчет, что ему не следует слишком беспокоиться об этом.       — Я не хочу это делать не поэтому, хён.       — Я знаю, Сон. Но мы должны это сделать. — говорит в потолок Минхо.       Пальцы Джисона зудят, он хочет прикоснуться к его лицу, но сжимает руку в кулак под одеялом.       Минхо переворачивается на бок, и Джисон чувствует тяжесть его головы на своем плече.       — Если когда-нибудь станет невыносимо, найди меня. Где бы мы ни находились, что бы ни делали, просто приходи ко мне. — голос Минхо тихий.       Джисон выдыхает, и звук дрожит. Он наклоняет голову так, чтобы она опиралась на голову Минхо. Если бы старший слушал, он бы услышал, как сердце Джисона раскалывается в груди.       Джисон сглатывает, чтобы остановить наворачивающиеся на глаза слезы. Минхо быстро засыпает, а Джисон чувствует себя отвратительно и только мечтает заснуть.       Утром их будит очень растерянный Чонин.       — Э-э, ребята. Нам нужно выходить через 20 минут. Так что вам, наверное, стоит вставать.       Минхо посылает его, не открывая глаз, и трясет Джисона, чтобы разбудить.       — Пора вставать, солнышко.       Глаза Джисона распахиваются, он вознаграждается видом Минхо, натягивающего очки, с растрепанными волосами и ленивой улыбкой.       — Доброе утро, — Джисон проводит рукой по лицу, собираясь сесть.       Минхо встает, оглядываясь, прежде чем уйти собираться в свою комнату.       — Спасибо, что позволил мне остаться прошлой ночью.       — Эм...ты пришёл сюда, чтобы успокоить меня. Думаю, я должен поблагодарить тебя, Минхо. — моргает Джисон.       — Я пришел не поэтому, Сон. — слова едва слышны, и Минхо выбегает из комнаты, оставляя разум Джисона бурлить от перспектив, которые, как он знает, ему следует игнорировать.       Он дает себе минуту, чтобы пожить в своих фантазиях, прежде чем закрыть дверь в своем сознании.               21 февраля 2022 г. Студия                     Чан находит Джисона в студии. Джисон смотрит на часы и обнаруживает, что прошло несколько часов после того, как он написал в групповом чате, что будет дома. Он поправляет наушники и ставит трек на паузу.       Лицо Чана смягчается, когда он понимает, что Джисон только увлекся работой и ему ничего не угрожает. Он заходит в комнату и садится рядом с младшим.       — Что это? — бросает он взгляд на файл, хмуря брови.       — Что-то новое, над чем я работаю. — Джисон на этом останавливается, забыв упомянуть, что это песня, которую он планирует, чтобы никто никогда не услышал, поскольку это буквально эквивалент вырывания его сердца. Но под очень сложный бит.       — Для группы? — Чан постукивает пальцами по столу.       — Нет. Это только для меня. — Джисон полностью снимает наушники.       — Могу я послушать?       Его первый инстинкт — сказать нет, но слова Феликса крутятся в голове Джисона. Было здорово впустить его. И он всегда может использовать свое типичное оправдание, что черпает вдохновение из сериалов или фильмов. Однако Чан перестал верить в эту ложь несколько лет назад.       Однажды они сильно поссорились из-за этого. Это один из немногих случаев, когда Чан повысил голос на Джисона. В 2019 году он несколько месяцев не мог написать ничего полезного для группы. Каждый раз, когда Джисон садился, это были либо отвратительно милые песни о любви, либо пустой экран. Он закончил еще один приторно-депрессивный трек, когда Чан наконец огрызнулся на него. Чанбин вышел в уборную, и Чан сказал Джисону, что ему не нужно держать все в себе и что он может доверять участникам. Джисон пытался солгать и сказать, что тексты песен основаны на фильмах. Вот тогда Чан сорвался.       Джисон вспоминает слова Чана и решает, наконец, выслушать его, спустя время.       Он передает Чану наушники и начинает трек заново, выходя из комнаты за напитком из торгового автомата. Джисон всегда ненавидел смотреть, как люди слушают его песни, и он ждет достаточно времени прежде чем вернуться.       Впервые за весь день он покинул студию и отстраненно признается себе, что следует постараться подышать свежим воздухом перед сном.       Чан сидит совершенно неподвижно, глядя на экран. Его глаза на удивление влажные, и он медленно вынимает наушники из ушей, быстро моргая.       Джисон сглатывает, прежде чем сесть, избегая смотреть в сторону Чана. Чан откашливается и поворачивается к младшему.       — Джисон, это прекрасно.       Джисон понимает, что он прав. Песня красивая. И кровоточащая. Зияющая рана осталась как напоминание о том, что любишь слишком сильно, слишком рано и слишком долго.       — Спасибо, хен. — мягко отвечает Джисон       — Есть название? — потирает Чан уголок глаза.       — Вулкан, — название слетает с языка. — Но я не собираюсь ее выпускать.       — Слишком реально?       Джисон кивает, прежде чем взять себя в руки, и поднимает голову вверх, видя грустную улыбку на лице Чана. Он протягивает руку к колену Джисона и коротко похлопывает его.       — Всё в порядке, Сон. Я понимаю.       — Понимаешь что?       Чан покачал головой, выключая систему.       — Ты должен сыграть это для него, Джисон. Только для него. — он говорит нежным голосом, прежде чем встать.       Джисон несколько раз моргает.       — Давай, тебе нужно поесть и пойти спать. И принять душ. — Чан хлопает в ладоши, поворачиваясь к двери.       — Эй!               28 февраля 2022 г. Зал для тренировок JYP              Прошла неделя с тех пор, как Джисон признался Феликсу, и он все еще шокирован тем, что действительно рассказал кому-то. Он рассказал кому-то свой самый большой секрет, а мир каким-то образом все еще вращается.       По просьбе Джисона пара не разговаривала об этом. Несколько дней спустя Феликс попытался спросить, как у него дела, и Джисон ясно дал понять, что будет говорить об этом только в случае крайней необходимости. Одного случая эмоциональной нестабильности было достаточно.       При подготовке к камбэку уровень стресса у всех выше, чем обычно, и хореография была сложной для Джисона. Обычно он просил Минхо помочь ему, но тот повысил голос на него во время тренировки, и его это задело.       Поэтому, он с Хёнджином растягиваются под старую джазовую музыку.       — Хёнджин, нам действительно нужно слушать джаз? — после десяти минут молчания спрашивает Джисон.       — Ты просишь меня о помощи, ты занимаешься с моей музыкой для разминки. — закатывает глаза Хёнджин.       Джисон тоже закатывает глаза, и они оба начинают смеяться.       Они медленно повторяют движения, пытаясь исправить ошибки Джисона. По прошествии нескольких часов он чувствует себя намного увереннее, и Хёнджин объявляет, что пора сделать перерыв.       Они сидят друг напротив друга на полу, пьют воду и просто болтают. Проходит некоторое время, Хёнджин наклоняет голову набок, выражение его лица становится серьёзным.       — Не то чтобы я возражал, но ты никогда раньше не просил меня помочь с танцами. Есть ли причина, по которой ты сейчас здесь не с Минхо-хеном?       Брови Хёнджина вопросительно поднимаются, а Джисон открывает рот, чтобы что-то сказать, но ничего не выходит.       — Это из-за случая на тренировке? — снова спрашивает Хёнджин.       Джисон кивает, боясь, что может расплакаться, если попытается ответить словами.       — Ты же знаешь, он ничего плохого не имел в виду. Он был в режиме хореографа. И, честно говоря, дела у тебя шли довольно ужасно. Без обид. — вздыхает Хёнджин.       — Ничего, Хёнджин. Просто еще раз унизь меня. — смех вырывается из уст Джисона.       — Выкладывай. Перестаньте избегать вопроса.       — Он никогда не кричит на меня. Мы этого не делаем. Мы не повышаем голос друг на друга. И он не извинился. — Джисон закрывает глаза, ложась на твердый пол.       — Он извинится, Джи. Ты буквально его самый любимый человек на планете. — Хёнджин кладет руку на плечо Джисона.       — Наверное.       — Нет. Никаких предположений. Ты. Ты буквально его вторая половина. А теперь вставай и давай пробежимся еще раз, чтобы я мог пойти домой и отдохнуть.       — Мы оба знаем, что ты не ляжешь спать как минимум до 3 часов ночи. На данный момент семь.       Хёнджин игнорирует его и идет, чтобы возобновить трек, в то время как Джисон поднимается на ноги. Прежде чем он доходит до компьютера, Хёнджин снова смотрит на него.       — Знаешь, все в порядке. Это другое. — говорит он тихо.       — В чем разница?       — Все, что я пытаюсь сказать, это то, что если бы я накричал на тебя, это не было бы так больно. И я хочу, чтобы ты знал, что это нормально, что с Минхо все по-другому. Потому что для тебя он отличается от всех нас. И это нормально. — Хёнджин вздыхает.       — А?       Хёнджин игнорирует его, чтобы включить песню в тридцатый раз за день. Начинается музыка, и Джисон наблюдает за собой в зеркале, выискивая недостатки.       Песня играет на середине припева, когда боковым зрением Джисон улавливает, как открывается дверь. Он сосредотачивается на громких басах и голосе Феликса, повторяющем «маньяк», вместо того, чтобы оглянуться.       Когда песня подходит к концу, он оборачивается, чтобы посмотреть, кто вошел в комнату.       — Минхо-хен! Я как раз собирался уходить. Разве Джисон не замечательно потрудился? — говорит Хёнджин, уже подходя к ним.       Минхо в очках. Его настоящие рецептурные очки, а не те, которые он носит на камеру. На нем огромный свитер и большая сумка с собой. Его щеки немного красные. От него захватывает дух.       Хёнджин хватает свой телефон и коротко обнимает Джисона, на выходе ударяя Минхо кулаком.       Минхо так внимательно смотрит на Джисона, что у него сжимается сердце. Он моргает несколько раз, прежде чем посмотреть в пол.       — Джисони, прости, что я был так резок раньше. И мне жаль, что я расстроил тебя. Если ты мне позволишь, я бы хотел загладить свою вину перед тобой. — слова Минхо звучат удивительно нежно.       Ноги Джисона движутся сами собой, и он оказывается прямо перед Минхо, указательным пальцем поднимает его голову, чтобы тот не смотрел в пол.       — Я бы с радостью.       Он улыбается, и Джисон чувствует, как его собственные губы растягиваются в улыбке.       — Хорошо. Подержи это, остальное я оставил в коридоре.       — Остальное?       Минхо ухмыляется и передает сумку в руку Джисона. Джисон наблюдает, как он возвращается в комнату с чизкейком и двумя чашками кофе. Он кладет их на пол и тянется за сумкой, открывая ее, вытаскивает одеяло и какую-то технику.       Когда Джисон спрашивает, что это, он бормочет:       — Дай мне минутку.       Джисон сидит на полу и наблюдает за его работой, восхищаясь тем, как двигаются его руки, как морщится его нос, когда он сосредоточен.       Проходит несколько минут, прежде чем Минхо поворачивается и вскидывает руки.       — Тада!       Он установил импровизированную кровать перед стеной и навел на нее проектор. Джисон улыбается ему так широко, что кажется, что у него могут сломаться зубы.       — Это для меня?       — Это еще не самая лучшая часть. Разувайся, Сон.       Минхо протягивает руку, чтобы помочь ему подняться, и Джисон пользуется возможностью обнять Минхо за талию. Он обнимает Джисона в ответ и растворяется в нем.       — Спасибо. — бормочет Джисон ему в свитер.       — Все для тебя. — слова взъерошивают волосы Джисона.       Когда они снимают обувь и съедают половину чизкейка, Минхо выключает свет и нажимает кнопку воспроизведения на проекторе. Начинается первая сцена «Ходячего замка Хаула», и Джисон настолько тронут, что чувствует себя немного невменяемым.       Он смотрит на Минхо и видит, что старший уже смотрит на него. Черты его лица купаются в свете экрана, и Джисон мог бы писать песню за песней о том, как волосы падают ему на лоб.       — Я так сильно люблю тебя. — шепчет ему Джисон.       Джисон видит, как приподнимается уголок его губ, и в глазах Минхо проносится множество эмоций, прежде чем он отвечает:       — И я люблю тебя, Хан Джисон.       Они оба плачут в конце и ссорятся из-за сюжета, хотя смотрели его вместе как минимум десять раз. Их руки переплелись вместе, и Джисон поправляет очки Минхо на носу, прежде чем они встают и направляются домой.       Минхо слегка касается талии Джисона и отстраняется. Его одолевает желание, чтобы Минхо позволил этому затянуться.        1 марта 2022 г. Общежитие Stray Kids                     Кофе в потрескавшейся кружке очень холодный, и Джисон неизвестно сколько смотрит в микроволновку. Минхо пошел спать около одиннадцати, как только они вернулись домой.       Джисон пришел сюда где-то в час, чтобы написать что-нибудь, но все, что получилось — это тяжелое, душераздирающее нечто. Отсюда экзистенциальный кризис за обеденным столом.       Он слышит шарканье позади себя и поворачивается, чтобы увидеть, как Сынмин подпрыгивает примерно на два фута над землей.       — Джисон! Что, черт возьми, ты делаешь в темноте? — шепчет Сынмин.       Он пытается ответить, но эмоции застревают у него в горле, а руки на столешнице дрожат.       Взгляд Сынмина смягчается, когда он смотрит на Джисона. Ему интересно, как он выглядит.       — Почему у меня такое ощущение, что это не раннее утро, а скорее, ты не ложился спать прошлой ночью?       Утро? Джисон переворачивает телефон, чтобы проверить время, и ему мигает 5:32. Сынмин садится на стул рядом с ним, Джисон поворачивает к нему голову, обретая голос.       — Почему ты встаешь в пять тридцать утра?       — Я всегда встаю так рано. — Сынмин проводит рукой по волосам.       — Почему?       — Так я провожу время подальше от всех вас, придурков.       Он произносит по-английски, потому что ему нравится, как слоги скатываются с его языка. В последнее время Сынмин такой. Он переключается между языками по своему желанию, потому что ему нравится звучание определенных слов.       Джисон чувствует себя настолько опустошенным внутри, что даже не может выразить фальшивое возмущение. Его голова оборачивается на стойку, а затем снова поворачивается к Сынмину, обнаруживая, что его взгляд скользит по последним словам, которые написал Джисон.       Джисон протягивает руку, чтобы закрыть блокнот, а Сынмин хмурится, качая головой. Он встает, хватая забытую чашку Хана, выливает содержимое в раковину и на мгновение смотрит перед собой.       — Я сделаю тебе действительно хорошую чашку кофе, а потом ты пойдешь спать.       Он начинает нажимать кнопки на своей модной кофемашине для эспрессо, но Джисон уже этого не видит, опуская голову на стойку.       Прошло некоторое время, прежде чем Сынмин поставил перед ним чашку.       — Пей, Ханни.       Джисон снова садится, вытягивая пальцы и обхватывая ручку. Сынмин начинает болтать о сериале, который смотрел, а Джисон пытается следить за сюжетом, но он так устал и такой грустный.       Первый глоток теплый и восхитительный. Джисон мычит и улыбается Сынмину, хотя уверен, что это скорее похоже на гримасу, чем на улыбку.       Он тыкает Джисона в щеку, возобновляя свой рассказ. Как только кружка опустела, Сынмин встает, жестом приглашая Джисона тоже встать.       —Я знаю, я знаю. Просто дай ему время. — бормочет Сынмин, обнимая Джисона.       Джисон отстраняется, чтобы спросить, что он имеет в виду, но Сынмин уже выводит его из комнаты.       — Мне нужно уложить тебя в постель или ты сам справишься? — спрашивает Сынмин, когда они останавливаются у двери Джисона.       — Я могу сам, Минни. — Джисон сонно похлопывает себя по груди.       Он поворачивает ручку и делает шаг к кровати, прежде чем Сынмин снова произносит:       — Пожалуйста, отдохни немного, Джисон. Я выбью дерьмо из любого, если они тебя разбудят. — Джисон хихикает, а Сынмин продолжает, — Я серьезно.       — Я знаю. — отвечает Джисон, заползая под одеяло.