Порождения Самайна

      Оказавшись в гостиной, Лили упала в кресло — но не от потери сил. Она давно не чувствовала себя такой отдохнувшей, свежей, легкой, будто взлетит безо всякой метлы, если захочет, но она устала не физически, а морально, слишком много всего и сразу на нее обрушилось.       Сомнений больше не было, Кадм Певерелл — ее предок, как и Антиох, и Игнотус. Как и Салазар Слизерин… и Том Реддл. Вызывать духа в ночь Самайна, проливая такую кровь, как у нее, было примерно тем же, как если бы Лили поджигала гранаты.       — Я ее видела, — сипло произнесла Дэнни.       — Кого? — обеспокоилась Лили. — Мне правда очень жаль. Знала бы я, что так получится, я бы ни за что духов не вызывала, — она рассмотрела свою ладонь, где был порез — резала неглубоко, но след должен был остаться, хоть и ненадолго. Следа не было. — Спасибо. Без тебя бы ничего не получилось. Честно, больше никаких духов… в школе, — слово «клянусь» она проглотила: клясться не любила и до того, а теперь, когда ее слова внезапно обретали вес… лучше было вести себя осторожно. — Ты в порядке? Я знаю целительные заклинания, но применять не рискну. Можем пойти к мадам Помфри.       — Зачем к Помфри? — сил у Дэнни не осталось совсем. — Я сделаю проще. Домовик!       Со щелчком, как от кнута, материализовался школьный домовой эльф в тоге из кухонного полотенца — чистого, хрустящего — с гербом Хогвартса.       — Слушаю, госпожа учащаяся, — созданьице поклонилось чуть не в пол.       — Два горячих шоколада нам принеси, пожалуйста, и по пирожному.       Домовик мазнул ушами по полу и исчез, вернувшись уже с подносом заказанной снеди и напитков. Лили с радостью забрала у домовика протянутую ей чашку и блюдце, привычно сказав «спасибо», от чего у эльфа уши встали дыбом, но Уизли не обратила внимания, отпивая большой глоток сладкого горячего напитка, согревающего изнутри, словно самую душу окутывающего теплом, и расслабленно выдохнула.       — Я беседовала с самой Смертью, — Дэнни отхлебнула теплое питье, чтобы поскорее внутри рассосался противный холод. — Она мне тоже предложила дар, но нематериальный и такой, что можно забрать лишь после конца этого существования. И еще она запретила мне ее дергать за усы, а то она, чего доброго, передумает и заберет меня до срока. И я так и поступлю — хватит уже с ней играть, доиграюсь. Не хочу ее больше видеть до тех пор, пока мой черед не настанет.       — Ты видела Смерть? — пораженно ахнула рыжая. — Даже дар от нее получила? Ух ты, здорово! — она чуть не ляпнула «хотела бы и я», но прикусила язычок. — Ладно, я больше ничего не говорю! — поднеся палец к губам, Лили сделала самой себе знак молчать. То, что сказала Смерть, не обязательно должно разглашаться.       — Ой, вижу по глазам твоим, что ты тоже хочешь дар, — хихикнула Дэнни.       — А вот и не хочу, — мигом передумала Лили. — Ты заслужила, без тебя Врата бы не закрылись, ты, может, вообще только что мир спасла.       А Лили мир чуть не угробила, но это несущественные детали — она свою ошибку признала, извинилась, и хватит. Зато теперь будет осторожнее.       — Тебе такой Дар, как у меня, все равно вряд ли подойдет. У меня, Даниэллы, запросы скромные — а вот у тебя они огромные! — и откуда у Снейп взялись еще силы поддразнить подругу?       — О да, у меня огромные запросы, — легко согласилась ведьма. — А как ты получишь свой Дар? Что это за Дар? — не смогла не спросить она. — Если, конечно, можно рассказывать. Я знаю, бывают вещи, о которых нельзя говорить.       — Мой Дар сработает… только после того, как я прекращу существование как Даниэлла Снейп, — Дэнни перешла на шепот. О Подарках Смерти под Сонорусом не распространялись. — А когда я… умру, стану… настоящим Привратником. В… другой магической Школе, куда без моего позволения, — запинавшаяся было от благоговения пополам со страхом девочка триумфально, хотя немножко и зловеще заулыбалась, — не войдет никто. Ведь не всякий же доверит свою истинную сущность какой-то никчемушной старой Привратнице, а? Будь он вчерашний козопас или княжеский отпрыск — неважно!       Но что верно, то верно: Дэнни похожа на маленький, невзрачный, но очень твердый лесной орешек, который не всяк расколет, и Мастер Привратник и должен быть таким — серой мышью, которая на деле — Серый Кардинал с правом решающего голоса. Да, Смерть была права — Даниэлла Снейп не случайная гостья на Слизерине, а власть власти и амбиции амбициям рознь — «и князья, и крестьяне приходили туда, только дверь им Привратник отворял не всегда». А для яркой, как языки пламени, Лили Луны уготовано нечто другое — более громкое и броское, ей под стать.       — Я еще диплом хочу получить, работу найти, под венец пойти, детей увидеть, внуков… Куда торопиться? Хватит на нас еще подвигов и приключений, а? — Снейп потянулась — ни дать ни взять и впрямь расправляющая кольца змея.       Один лишь вопрос — нет, целых два — все же мучал Даниэллу.       — Лили, тебе не кажется, что… скажем, кто-то из твоих прабабушек был, э-э, слишком близко знаком с Марволо Мраксом? Потому что, кроме Меропы и… Тома Реддла, на парселтанге говорили только Марволо и Морфин. Может, Марволо оставил до женитьбы внебрачного отпрыска? А потом женщина сбежала от его расчудесного характера и сама не знала, кто отец чада — то ли бывший любовник, то ли нынешний муж?       Она надеялась, что Дэнни не спросит, что Дэнни забыла, но… Хорошо, что догадки привели Снейп к Марволо, а не к Тому.       — Думаешь, мой отец — бастард Мраксов? — нахмурилась Лили. Это было так… логично, приземленно, банально, но это самое адекватное объяснение, как бы Лили ни хотелось, чтобы все вышло менее… обыкновенно. Но как еще может быть? — Возможно, так и есть. Получается, тогда я… А я-то думаю, почему с Кадмом болтала, как с дедушкой… Он же и есть тогда мой пра-пра-пра… предок! О Господи, Дэнни, — восхищенно прошептала Лили, — я — наследница Слизерина.       — Конечно же, ты, скорее всего, потомок Марволо Мракса! Ну не Морфина же! Вряд ли злобный неряха с косыми глазами, словно из-за угла мешком стукнутый, прельстил бы хоть какую-то женщину. Так что да — ты последняя из Мраксов… и наследница Слизерина! Ох, Петра сейчас упала бы в обморок — она и меня-то боится до судорог, а уж тебя-то!       — Наверное, Петре про это лучше не знать, — усмехнулась Лили. — Не то чтобы я против, чтобы она меня боялась, но это немного… понимаешь, да? — она отпила глоток шоколада. — Шок-контент. Мне еще самой осознать предстоит, что у меня за предки, что за сила, что я вообще такое, мне с собой еще в темных комнатах наедине оставаться, — засмеялась она.       Всю жизнь Лили считала себя просто девочкой, чистокровной, и все, а теперь ей жить с тем, что она змееуст, что ее древний предок был одним из Основателей, а другой предок тогда, получается…       «Не может вернуться на свет тот, кто его не покидал.»       «Все намного сложнее и намного проще, чем ты думаешь.»       Когда она представляла, чем способна овладеть, это вызывало у юной ведьмы целую бурю восторга. Она всегда восхищалась даже Волдемортом — он был убийцей, но насколько же он был талантливым магом… это же ювелирная работа: делить столь зыбкую и невидимую субстанцию, как душа, на семь частей. Лили не стала бы делать крестражи, но и без крестражей в магических искусствах есть практики, которые доступны не всем. А ей — доступны, у нее словно неограниченный кредит в маггловском банке, пользуйся, сколько хочешь, все за чужой счет.       Но ей лучше даже не проходить мимо того туалета, где находится проход к логову василиска. С ее везением.       — Может, пойдем спать? — предложила Лили. — На сегодня и правда хватит с нас приключений.