Разбившись об действительность

      Тьма. Пустота. Тяжело дышать. Я безуспешно пытаюсь открыть глаза. Будто веки каменные. Вторая попытка. Не выходит. Пытаюсь поднять копыто. Не… могу? Я не могу пошевелиться. Будто всё сдавливает чем-то. Что происходит со мной?! Собрав все силы воедино, я открываю глаза. И первое, что я вижу — небо, что заволокло тучами. Моросит мелкий дождь. Я ощущаю сырую землю под собой. Надо подняться. Мне удалось поднять… стоп, что это? Почему у меня вместо копыта рука минотавра?! Но она не такая: голая, без шерсти, с пятью пальцами и с какими-то странными когтями. И второе копыто тоже? Что со мной произошло? Так, мне надо успокоиться… но почему так холодно? Даже в самые сильные морозы не было так. Я пытаюсь осмотреть своё тело… святые аликорны, что с моим телом?! Я что, превратилась в минотавра?! Но почему тогда у меня нет копыт, но ноги… с пальцами, что на руках? Чт… и почему ноги не покрыты шерстью? У меня даже грудь как у минотаврихи, только, эм, больше?       Я стараюсь подняться, но даже руку не поднять из-за холода. Надо перебороть это мерзкое чувство. Успех, я пошевелила рукой и опёрлась на… часть руки. Второй сделала то же самое. Ноги не слушаются. Я не хочу пытаться шевелить руками, иначе снова упаду. Пытаюсь дёрнуть ногой, и мне удаётся подпереть себя коленом. Вторая подалась намного легче. Отталкиваю себя назад с помощью рук… но падаю на спину. Проклятье. Холодно и мокро. Собравшись с силами, я вновь поднялась на колени, и теперь мне удалось просто нормально сесть на них. Я осмотрелась вокруг. Даже просто повернуть голову очень тяжело. Я в лесу, и, похоже, сейчас поздняя осень. Деревья были довольно странные, высокие и массивные. На них уже почти не было листьев. Само небо казалось каким-то блеклым, а солнце уже катилось за горизонт. Видимо, скоро будет вечереть.       Надо подняться на ноги и идти куда-нибудь, а то я начинаю коченеть. Приподняв… попу, кажется, так она называется у минотавров, я поднялась на ногу, со второй сделала то же самое. Святые аликорны, как же минотавры могут прямо стоять на таких неустойчивых конечностях? Хорошо, постараюсь сделать шаг и не упасть. Я ощущаю ногой сырую траву, щекотно. Второй шаг. Ощущаю влагу на ней. Третий ш… ай! Что-то впилось в ногу! Похоже, сучок или веточка. Я не могу сейчас вытащить её, иначе потеряю равновесие. Пойду дальше, пока не найду хоть кого-нибудь. Я пытаюсь идти дальше, но каждый шаг мне больно из-за этой занозы в ноге. Больно и холодно… по щекам текут слёзы. Я не хочу плакать, но они сами катятся ручьём.       Я шагаю по этому лесу уже около десяти минут, света из-за туч уже почти не видно, начинает быстро смеркаться. Как-то слишком быстро, никогда подобного не наблюдала ранее. Мой желудок заурчал. Прекрасно, я ещё и голодная. Не время искать пропитание, надо идти дальше, может быть… что? Что это за шум? Какой-то гул, похожий на рёв или звук каких-то… механизмов? Постараюсь идти слегка побыстрее. Становится холоднее. Звуки то становятся громче, то снова затихают, будто механизмы всё время движутся. Лес не становится реже. Я иду на шум, но не вижу даже света сквозь деревья. Только редких белочек, что сидят на дереве. Они отличаются от тех, которых я привыкла видеть. Взгляд другой, одна даже ела какого-то мелкого грызуна. Даже не пугаются, когда я прохожу мимо. Наконец, я вижу очень тусклый свет. Нога всё ещё болит, но уже не так сильно.       Похоже, я выбралась из леса. Я смотрю на какую-то странную дорогу, которая покрыта чем-то чёрным, а по ней носятся… какие-то стальные машины или парящие телеги? Где я оказалась? Так, спокойно, нужно спуститься к дороге и попросить помощи, мне наверняка должны помочь. Так, аккуратно… переставляю каждую ногу… песок смешался с грязью в какую-то кашу… сейчас упаду! Благо, ухватилась за ветку, упав на спину, но ободрала себе внешнюю часть ноги и ударилась боком. Больно… надо терпеть. Попросить помощь…       Спустившись с холма и испачкавшись в песке, я увидела вблизи эти самые колесницы. Каждая отличается по виду и размеру друг от друга, у каждой из них какие-то огни, они постоянно издают неприятный шум, иногда похожий на гудок паровоза. Ещё от них запах странный, никогда подобного не ощущала ранее. Что-то, напоминающее горелое масло для паровоза. Надеюсь, хоть одна из них мне поможет. Я вышла на эту странную чёрную дорогу, которая разрисована белой краской, и пошла вдоль одной из таких полос. Сзади я услышала очередной гудок, обернулась… и застыла. На меня неслась одна из этих колесниц, мне в глаза ударил яркий свет, я зажмурилась… но колесница пронеслась мимо. Они носятся на такой скорости, что, похоже, могут и сбить меня и даже не остановиться. Я иду дальше, мимо меня всё проносятся эти колесницы.       Солнце почти село за горизонт, и стало темно. Я иду дальше, но не понимаю, куда именно. Похоже, меня повело влево… снова слышу гудок, но не хочу оборачиваться. Меня резко объезжает одна из таких колесниц и, издав звук, похожий на скрип поезда. Эту колесницу занесло к краю дороги.       Мне страшно. Меня чуть не сбила одна из этих колесниц, я была в шаге от смерти. Колесница снова выехала на дорогу и остановилась. Оттуда вышел… погодите, тут все похожи на минотавров, только этот… одет очень странно. Какие-то синие рваные штаны, непонятные ботинки, верхняя одежда напоминает что-то вязаное. А морда… очень странная. На ней мелкая чёрная шерсть как у барана, я… даже не знаю, как это…       — Ты чё творишь, гнида? Ты зачем вылезла на середину дороги? Я же задавить тебя мог! — кричал этот минотавр. Подождите-ка… я что, понимаю его речь?! — Чего смотришь? Отвечай!       Я не могла ничего ответить, а просто открывала рот в недоумении, пытаясь хоть что-то сказать. Такой грубости я не ожидала.       — Отвечать будешь или нет?! — всё ещё ругался он.       — Я… извините, я не хотела, просто… я не знаю, как здесь оказалась…       — Господи, ещё одна ебанутая… почему же мне так везёт на психов… — сказал он, приложив руку к морде.       — Я не псих! Просто… — я не успела ничего сказать, как меня прервал его озлобленный голос.       — Просто что? То есть ты хочешь сказать, что вот так с нихуя оказалась голая посреди осеннего леса?!       — Д-да… — тихо ответила я.       — Так, ладно. Пошли, — он взял меня за руку, — хоть согреешься.       — Эй, что вы делаете?       — Тебе наверняка холодно, идём. Согрею тебя.       — Х-хорошо…       Я пошла вместе с ним к его колеснице. Когда мы подошли к ней, он открыл… дверь, наверное, и пригласил меня сесть внутрь. Было слишком холодно, чтобы сопротивляться, поэтому я начала аккуратно забираться внутрь и чуть не упала. Внутри было очень необычно. Было похоже на небольшую комнату, где спереди были сиденья, а сзади что-то, напоминающее диван. Странным материалом, конечно, обито кресло, куда я села. Никогда подобного не встречала. Тепло. Он сел на другое кресло и протянул мне покрывало, которое снял с заднего дивана. На меня дул теплый воздух, но мне было всё ещё холодно.       — Вот, укутайся, а то простынешь, — буркнул этот минотавр.       — С-спасибо… вы так добры, — дрожащим голосом ответила я.       — Не обольщайся. Доедем до города, и я тебя сдам жандармам.       Он перекинул через себя какую-то ленту, щёлкнул ей, после потянул какой-то рычаг, и колесница тронулась с места. Меня вжало в кресло, а спереди послышался рев. Вот значит как она работает. Ей управляет минотавр, который переключает какой-то рычаг, а после управляет ей каким-то штурвалом… интересно. Мы неслись с очень большой скоростью, у дверей были окна, а в саму колесницу не попадали дождь и холод. За окном вдали за лесом виднелись небольшие домики, видимо, это какая-то небольшая деревушка. Колесница мчалась дальше, за окном также продолжались виднеться домики. Мимо этой колесницы начали проноситься и другие, всё чаще и чаще.       — Так, а теперь такой вопрос к тебе: а что ты забыла голая посреди дороги? — задало это существо вопрос. — Ты сбежала от насильников или что? — в его голосе послышались насмешливые нотки.       — Ч-что? О ч-чём вы говорите? Кто такие насильники?       — Так, ясно… с головой проблемы? Или ты ничего не помнишь? — его голос начал терять насмешливые нотки и стал становиться серьезным.       — Н-не п-помню. То есть с-совсем не помню, — солгала я. Думаю, не стоит говорить, кем я была, а то меня поймут неправильно, это как минимум.       — Либо ты очень хорошо сейчас мне врёшь, либо действительно ничего не помнишь… — его голос стал максимально серьезным.       — Я бы не п-посмела лгать! — да как он смеет так говорить?!       — Ну ладно. Тогда хотя бы скажи, как тебя зовут? — он перестал смотреть на дорогу и на несколько секунд повернул голову в мою сторону.       — Меня зовут Селестия, — тихо ответила я.       — Как-как? — он вопросительно поднял бровь.       — С-Селестия… — слегка запнулась я.       — Ха-ха-ха, — засмеялся минотавр. — Какое дурацкое имя! Ну рассмешила ты меня, дорогуша. А теперь посерьёзней.       — Я не лгу! — возмутилась я.       — Ну хорошо-хорошо, верю, — он снова усмехнулся. А он наглый…       Он нажал на какие-то кнопки, после чего стал внимательно меня рассматривать.       — Так вот, как тебя занесло сюда? Это ненормально, что молодая девушка выходит на трассу абсолютно голой и её чуть не сбивает автомобиль.       Значит, вот как называется эта повозка. Я не знала, что ответить этому минотавру, но он явно был не простым. В его голубых глазах читались любопытство и скептицизм. Пожалуй, придётся как-то выкручиваться.       — Последнее, что я помню — это вспышка света, и всё. Не помню ни кто я, ни где я…       — Зато помнишь своё имя, — он отвернулся. — Интересно.       Вновь повисло молчание. Я слышала лишь тихое механическое рычание и шум ветра за бортом. Мы куда-то ехали, но куда?       — А куда мы едем? — неуверенно спросила я.       — В столицу. Правда, ещё почти четыреста километров ехать, — от его слов меня немного перекосило. На поезде такое расстояние можно проехать минимум за сутки, а на этом автомобиле?       — А сколько мы будем добираться до столицы?       — В идеале… — он начал опять нажимать на какие-то кнопки. Справа от него вспыхнула картина. Я не знаю, как это назвать, словно заклинание какое-то. Там были разные цифры и предложения. Видимо, это параметры этого автомобиля. — Часа три с половиной, мы достаточно быстро едем.       Поразительно. Только лучшие из пегасов могли разгоняться до столь высокой скорости, и то на довольно короткое время. Тем временем солнце окончательно скрылось, а за окном стал опускаться первый снег. Были уже сумерки. Этот минотавр нажал на какой-то тумблер и всё вокруг вспыхнуло мягким оранжевым светом, а впереди дорога озарилась ярким белым свечением.       — Ты хочешь есть, пить? — неожиданно начал мой спаситель. — Ах да, меня зовут Айварс.       — Приятно познакомиться, и спасибо за то, что вытащил меня оттуда. И да, я не против перекусить, — ответила я, смотря на то, как рядом на большой скорости пролетел ещё один автомобиль.       — Хорошо, в двадцати километрах отсюда есть заправка. Там остановимся, там залью топливо в бак, заодно куплю тебе кофе и какую-нибудь булку.       — Спасибо, — скромно ответила я и стала смотреть в окно.       Я всё думала про себя, все ли минотавры в этом мире такие. Пускай, я и попалась ему на дороге, и он меня чуть не сбил, но сам предложил мне согреться в его автомобиле и довезти до ближайшего города, а также сейчас накормит чем-нибудь… но как бы его гостеприимность не была показной или наигранной. Через минут десять мы прибыли к той самой "заправке", как он её назвал. Автомобиль остановился, он снял с себя ту ленту, нажав на какую-то кнопку, и вышел на улицу. Снаружи до меня донёсся неприятный и резкий запах какой-то жидкости. Похоже, так пахнет то самое топливо, от которого работает автомобиль. Айварс зашёл в какой-то домик, а через пару минут вышел оттуда, держа в руках два стакана и булочку, завёрнутую во что-то прозрачное вроде бумаги. Он открыл дверь и протянул мне еду и питьё. Кофе был горячий, а на этой бумаге была наклеена ещё одна бумажка, на которой было написано: "Сочник с вишней". Сочник… какое интересн… минутку, я только что прочитала название выпечки из этого мира? Я… действительно понимаю данный язык? Очень, очень странно. Меня вывел из мыслей хлопок дверью, когда Айварс сел обратно в автомобиль.       — Эй! О чём задумалась? — спросил он.       — А, что? Нет, просто показалось, будто вспомнила что-то, — пыталась отвертеться я.       — Всё ещё ничего не вспомнила?       — Нет… — вздохнула я. — Помоги, пожалуйста, вскрыть эту бумагу.       — Вообще, это не бумага, а пакет. Но хорошо, вскрою, — он умело порвал "пакет" и протянул мне булочку. — Держи.       — Спасибо, Айварс.       Он снова перекинул через себя чёрную ленту и, щёлкнув ей, завёл автомобиль. Мы помчались дальше по дороге мимо редких огней домиков и таких же автомобилей. Я отпила кофе из стакана… и почувствовала довольно яркий вкус кофе. Не могу сказать, что это лучший кофе, что я пила, но он довольно неплох. В любом случае, пора что-то пожевать и я принялась есть этот "сочник". Он был очень мягким и пышным, а вкус вишнёвого варенья в сочетании с мягким тестом заставил меня улыбнуться. Я очень быстро расправилась с выпечкой и осторожно стала пить кофе. Также я увидела, как минотавр вёл автомобиль и постоянно брал стакан с кофе и, отпив из него немного, ставил обратно в какое-то углубление. Видимо, оно сделано специально, чтобы ставить туда стаканы. Допив кофе, я стала держать стакан у себя в руках и молча смотреть вперёд. Мы ехали по темной дороге, которую изредка освещали высокие столбы. Я уже согрелась и меня начало клонить в сон.       — Ты не против послушать музыку? — спросил спокойным голосом мой спаситель.       — Да, конечно, это позволит расслабиться, — слегка улыбнулась я.       Айварс лишь улыбнулся и начал нажимать на кнопки. Я начала слышать какой-то скрежущий звук, а после наступила полная тишина. Начала играть музыка. Что-то очень напоминающие контрабас, но звук был куда чище и более наполненная обертонами, потом вступили ударные и другие инструменты, которые я никогда не слышала. Музыка иного мира, да и тексты отличались… У нас не принято петь о грязной любви… В грязном плане, но, видимо, Айварсу это нравилось. Он с довольной улыбкой постукивал пальцами по штурвалу.       Через где-то час или полтора равнины по бокам начали сменяться очень высокими фонарями и каменными оградами. Вдали я увидела огни ночного города. Вероятно, это и была та самая столица, о которой говорил минотавр. Огромные каменные башни, которые возвышались на сотни метров в небо. Никогда подобного не видела. Айварс что-то увидел за окном и сказал мне:       — До Эвергриндии десять километров. Через минут пять будем в городе.       Въезд в Эвергриндию напоминал мне порт с кучей складов и зданий, а также кранами. Похоже, здесь и судоходство есть. Хотя с чего бы ему здесь не быть? Автомобилей снаружи становилось всё больше. Количество огней и высоких домов, которые, казалось, уходили в небо, тоже увеличивалось. Похоже, здесь живёт много минотавров… вероятно, около нескольких десятков тысяч. Возможно, даже сотен. Не успела я оглянуться, как автомобиль резко остановился, Айварс вышел из машины и открыл передо мной дверь.       — Выходи, Селестия, — сказал он и протянул мне… ладонь, вроде бы так эта часть руки у минотавров называется.       — Мы уже приехали? — спросила я и подала ему свою руку. — Как быстро. Никогда бы не подумала, что так быстро доберусь до цивилизованного места… но тут слегка темно и всё ещё холодно.       — Ой дура… — прошептал он, я это услышала, но решила промолчать. — Пойдём, отведу тебя, куда нужно.       Мы пошли к какому-то двухэтажному зданию с неухоженным фасадом и старыми ступеньками. Мне пришлось снова шагать по сырой земле и вздрагивать после тёплого автомобиля. Зайдя внутрь, я увидела очень неприятную картину: старое внутреннее убранство, доски чуть ли не готовы были сломаться от моих шагов, а пахло хуже, чем в свином хлеву. Куда этот минотавр меня привёз? Надеюсь, так они здесь не живут, в противном случае мне придётся отсюда бежать. Но в этом покрывале далеко я не уйду. Мы подошли к какой-то будке или стойке, где сидели такие же, как Айварс, минотавры в подобии формы. Может быть, он привёл меня к представителям закона? Если так, то это прекрасно. Наконец мне объяснят, что здесь… минутку, они что, пьют там вино?! Святые аликорны, он в какой-то кабак меня привёз?!       — Здравствуйте!       — О, етит твою мать, клиентура нарисовалась! Расмус, прими парня с красоткой!       — Ага… — пробурчал поддатым голосом минотавр. — Итак, ик, чем обязан, сударь?       — В общем, ситуация следующая: я еду по вечерней дороге, и посередине выходит данная особа. Как вы сами видите, она полностью голая, ничего не помнит, я сам не знаю, что с ней… — объяснял Айварс, но его перебили.       — Парень, иди-ка ты нахер отсюда. Не видишь, что мы тут делом заняты? — сказал Расмус, смотря куда-то в сторону.       — Каким? Опять конфискатом нажираетесь?! Забирайте её, а я пошёл! — чуть ли не на крик перешёл Айварс.       — Что значит "забирайте её"? Я к ним не пойду! — возмутилась я.       — А нам она не упала. Отвези её в приют или церковь, там найдут, что с ней делать. А теперь иди, иначе самого посадим!       — Вот вы свиньи… — прошептал он. — Ну и хер с вами! Пойдём, Селестия, нам тут нечего делать! — и грубо схватил меня за руку.       — Эй, мне больно!       Выйдя на улицу, мы подошли к его автомобилю, по которому он стукнул кулаком и закричал:       — ДА ЧТО Ж МНЕ ТАК НА ДОЛБОЁБОВ-ТО ВЕЗЁТ, А?!       — Ты что, хотел меня отдать этим свиньям? У тебя совесть есть?! — уже я перешла на крик.       — Я не знал, что эти идиоты будут бухать на рабочем месте! Они представители закона и государства, правда, сегодня праздник, но это не отменяет того, что козлы, — возмутился минотавр и достал из кармана какие-то белые палочки, одну из которых зажёг и начал втягивать в себя дым из неё.       — А у вас все минотавры, что являются представителями закона, так воняют и пьют на службе? Как вы им это позволяете?       — Как ты их назвала? — усмехнулся Айварс.       — Минотавры. Так ты же тоже минотавр… точнее очень похож на него, — пояснила я.       — Чего? Я человек. Высшая форма жизни на этой планете, да и в галактике, — начал возмущаться Айварс. — Минотавры какие-то… фэнтези перечитала? Скажи ещё, что я единорог и умею колдовать, ха.       Я молчала и просто смотрела на него тупым взглядом. Он продолжал вдыхать дым своей палочки, от которого меня тошнило. Сейчас я уже абсолютно ничего не понимаю.       — Ладно, извини, что резок: дурацкая командировка, дурацкий день, конченные жандармы, — сказал человек, выдыхая дым. — Садись в машину, поедем ко мне домой, — на последней фразе он сделал глубокий вдох своего мерзкого дыма и потушил палочку о дерево, после чего выбросил её.       Я села в машину, и мы поехали к его дому. Улицы этого мегаполиса были ярко освещены фонарями и различными вывесками. "Аптека", ресторан "Голубой единорог", "Пан Кабан. Лучшее мясо всей Эвергриндии только у нас". Ага, они еще и едят мясо. Неудивительно, ведь я уже почувствовала клыки у себя во рту, но раз мне дали кофе и булочку, думаю, что эти существа всеядные.       В целом, мне было тяжело осознать весь масштаб этого города. Он, казалось, бесконечный. Ни один город моего родного мира не сравнится с величинами Эвергриндии. Даже Мэйнхэттен вместе с Балтимейром и Кантерлотом вместе взятыми не идут ни в какое сравнение. А ведь сколько подобных существ живёт в таких домах. Как будто огромный муравейник… или человейник? Как это лучше назвать?       За раздумьями я не заметила, как мы добрались до дома Айварса. Он открыл дверь и снова подал мне руку. Я вышла и увидела дом, в котором он живёт. Пока мы шли ко входу в здание, я поняла, что это был очень высокий дом. Из-за темноты я даже не видела его этажность, но было видно, что он был довольно старым, серым и унылым. Неужели эти существа не могут как-нибудь украсить свои жилища или хотя бы внешне привести их в порядок?       Мы подошли ко входу, Айварс достал ключи и приложил какой-то круглый брелок к странному экрану с кнопками. Этот экран пропищал, и дверь открылась. Зайдя внутрь, я увидела такой же унылый антураж, что и в том хлеву с теми нетрезвыми представителями закона. Нас встретила пожилая женщина, которая сидела у входа. Похоже, это консьержка. Она смотрела в какую-то коробку, в которой менялись картинки и исходило что-то вроде какой-то речи. Когда мы подошли поближе к ней, то она оторвалась от просмотра.       — О, Айварс… вернулся всё-таки… а что это за девушка рядом с тобой? — с подозрением спросила пожилая женщина.       — Здравствуйте. Я Селестия… подруга Айварса, — соврала я.       — Подруга, значит… а почему ты в одном покрывале? Где твоя одежда? — начала задавать вопросы консьержка. — И почему волосы трех цветов, что за молодежь пошла?       — Анекина, всё в порядке. Я просто помогаю подруге. Её ограбили, понимаете?       — Вот прям ограбили? — она перевела на меня взгляд. Я молча кивнула. — Ну ладно, поверю. Выкинете что-нибудь — напишу жалобу на обоих. Идите.       — Спасибо. До свидания, — сказал Айварс и, взяв меня за руку, повёл за собой.       — До свидания, — сказала я, но она, скорее всего, меня уже не слышала, так как мы скрылись за поворотом.       Человек остановился перед какими-то железными дверьми — одни маленькие и одни большие — и нажал на какую-то кнопку.       — А что это? — спросила я.       — Лифт. Я просто живу на четырнадцатом этаже. По лестнице будет слишком долго.       Стальные двери задрожали и открылись, приглашая нас внутрь. Мы зашли, внутри этой стальной коробки была другая панель с кнопками, Айварс нажал на кнопку "14", двери закрылись, и мы начали подниматься. Удивительные технологии у этих существ, чтобы быстро подниматься на большую высоту и спускаться обратно. Меньше минуты понадобилось, чтобы подняться на нужный этаж. И вот, мы уже шли к его квартире.       — У меня небольшой срач, — спокойно начал Айварс, — так что не обращай внимания. Сейчас найду тебе что-то из одежды, поужинаем и на боковую. Второй диван у меня есть, так что не переживай.       — А помыться есть где? — невзначай спросила я, смотря на то, как молодой человек открывает тамбур.       — Что за вопросы? — в интонациях его голоса читалась насмешка. — У меня есть и ванная, и душ, даже фен и сушка есть, несмотря на то, что я тот ещё засранец.       И вот, мы попали в небольшой тёмный коридор, где было несколько дверей и какая-то железная коробка с красными лампочками внутри. Интересно, что это? Дойдя до конца коридора, человек нажал на рычаг на стене, и на потолке зажегся яркий свет. Мои ожидания по поводу красивого обрамления жилища Айварса вмиг обрушились, стоило свету коснуться стен. Они были покрыты какой-то выцветшей цветной бумагой, под ногами очень старые доски, будто кто-то взял и разобрал забор, а после положил его в виде пола, благо хоть потолок был белоснежным, но из-за тусклого света казался пожелтевшим.       — Значит, это и есть твоё жилище… весьма удручающая картина, — вздохнула я.       — Эй, следи за языком! Да, ремонт такой себе, мне она досталась от деда, но хотя бы санузел и ванная были сделаны мною. Ты знаешь, как тяжело класть плитку самому, особенно когда её дед покойный клал? Стена упала, а плитка нет! — возмущался человек.       — Что… ладно, неважно. И где здесь ванная? — спросила я.       — Вот эта дверь, — он подошёл к белой двери со стеклом посередине. Даже такие двери существуют здесь… — Если прямо сейчас собираешься принимать ванну, то сразу принесу тебе полотенце и что-нибудь из одежды.       — Да, прямо сразу. Спасибо, Айварс, — я прошла в эту небольшую ванную комнату и закрыла за собой дверь.       Сама же ванная комната меня приятно удивила. Белоснежная "плитка", как он сказал, была на стенах и полу, потолок тоже был белоснежным, ванна была будто новой, но с очень странными краном и вентилем. Может быть, это просто такой дизайн у этих существ? Над ванной даже была занавеска, чтобы прикрыть себя, если вдруг кто-то зайдёт. Похоже, им так же, как и мне, свойственно понятие личного пространства. У раковины было зеркало. Я посмотрела в него и увидела, как я выгляжу. Молодая девушка с миловидными очертаниями лица, рубиновыми глазами, с внушительной грудью, с грязным лицом и растрёпанными волосами, обёрнутая в уже испачканное покрывало. Это никуда не годится, надо срочно привести себя в порядок. Я сняла с себя слегка намокшее покрывало и аккуратно влезла в ванну. Она довольно просторная, даже какой-нибудь полный человек сможет здесь спокойно стоять. Так, нужно включить воду.       Я повернула левый вентиль, и из крана заструилась вода. Хорошо, что она чистая. Я аккуратно поднесла руку к напору. Холодная. Значит, другой отвечает за горячую. Повернув правый вентиль где-то наполовину, я снова поднесла руку к воде, теперь она была в самый раз, чтобы можно было помыться и расслабиться. Но посередине крана был ещё один рычажок. Повернув его, из душа сильным напором хлестнула вода мелкими струйками. Я немедленно повернула рычажок обратно, и вода вернулась в кран. Так, теперь я просто аккуратно возьму этот душ и так же аккуратно поверну рычаг. Успех. Теперь я спокойно могу помыть себя. Наконец-то тёплая вода, которая смоет с меня засохшие песок и грязь, а также ужасы этого долгого дня. Только вода пускай и чистая, но… почему она так странно пахнет? Да даже не пахнет, от неё воняет какой-то химией. Мне уже не по себе от этого. Эти существа растворяют в воде какую-то химию, а потом моются в этой воде? Если это так, то не повредит ли она мои кожу и волосы?       Осмотрев ванную, я увидела на стене над краном небольшую подставку, на которой были какие-то бутылочки. Поставив душ на подставку, я откупорила одну такую и понюхала. Пахло приятно. Сама бутылочка была податлива для выдавливания этой жидкости. Выдавив немного на руку, я почувствовала вязкую массу. Возможно, этим люди и моются, а не просто водой из-под крана. Я начала наносить ее на своё тело плавными движениями, и на теле она начала пениться. Всё-таки я была права. Видимо, в этой жидкости было что-то, напоминающее мыло. Размазав эту массу по себе, я смыла со своих рук её остатки и, снова включив душ, стала смывать её с себя. Смывая массу, я ощутила запах, напоминающий то ли какие-то цветы, то ли фрукты. Посмотрев ещё раз на эту бутылочку, я прочитала: "роза и персик". Неужели и мужчины моются подобными массами, а не просто мылом? Очень интересно…       Теперь осталось лишь помыть голову. Возможно, тут тоже есть что-то. Посмотрев на другую бутылочку, на которой было написано "шампунь", я взяла её и, открыв, выдавила себе на руку немного. Масса подобна той, что была, когда я мыла себя, но она более вязкая. Пахнет она… мятой? Занятно. Я нанесла себе на голову этот "шампунь" и начала растирать его по волосам. Эти пальцы были крайне удобны для этого. Небольшого количества этой массы хватило, чтобы распределить её по всем волосам. Начав смывать ее с себя, я закрыла глаза, чтобы остатки массы не попали мне в глаза. Закончив с волосами, я выключила воду и взяла полотенце. Вытерев себя и голову, я обернулась полотенцем и вышла из ванной. Айварс был в комнате и, похоже, искал в своём шкафу одежду для меня. Увидев, что я вышла, он окликнул меня:       — Я нашёл для тебя футболку, старые штаны и белые резиновые тапочки, — на последнем слове он улыбнулся. — Босиком лучше не ходи, а то простынешь, ведь подогрева пола у меня нет.       — Спасибо. Но у меня вопрос: вы что-то добавляете себе в воду?       — В каком смысле? — человек вопросительно поднял бровь, протягивая мне одежду.       — Пока я принимала ванну, то почувствовала от воды странный запах, будто в ней растворили какую-то гадость.       — А, ты про это… мы в воду добавляем хлорку, чтобы сделать её чище и обеззаразить. Но не волнуйся, для тела она безопасна. Только не пей хлорированную воду — сможешь просраться, — он рассмеялся.       — Понятно… ладно, пора переодеться, — я скинула с себя полотенце и потянулась к одежде.       Айварс оперся о стену и взглядом, смешанным со скептицизмом и любопытством смотрел на меня. Взяв "футболку", я надела её… но она слегка растянулась у меня на груди. Неужели у всех этих существ такая большая грудь? Или же это всего лишь индивидуальная особенность именно моего тела? Айварс смотрел на то, как я вожусь с одеждой и лишь нагло ухмылялся. Я взяла эти штаны… почему они такие старые и рваные, как будто с ней в рудники спускались? Неважно, они чистые и не пахнут. Я просунула одну ногу в одну штанину, затем вторую - в другую, но первая штанина начала падать с меня, я попыталась её ухватить, но не удержалась на ногах и чуть не упала.       — Я конечно не эксперт, но там, — он указал на комнату рукой, — находится стул. Почему бы тебе не пойти и не сесть на него? — опять в его голосе слышалась насмешка.       — Я не подумала, извини, — пробурчала я.       — Да ладно, всякое бывает. Уж больно неуклюже ты двигаешься, — человек улыбнулся, — меня это забавляет. Словно в первый раз одеваешься, ха.       Я ничего ему не ответила и пошла в комнату, чтобы нормально надеть штаны, сидя на стуле. Комната была просторной, у стены стоял рыжий диван, у окна был письменный стол, на котором стояла похожая коробка со стеклом, что у той женщине на входе в дом. А под столом стояла какой-то железный ящик с чем-то. Рядом со стеклянной коробкой была панель с кнопками и что-то, напоминающее то ли пудреницу, то ли футляр для очков, только очень маленький. От них обоих шли какие-то отростки… что это такое вообще? Ладно, у Айварса уточню. Я села на диван и начала надевать штаны. И действительно, надеть их было намного проще, когда ты сидишь, но чтобы их натянуть до пояса, пришлось привстать. Остались тапочки. Тут должно быть просто. Сначала одна нога, теперь другая. Всё, теперь я одета. Я прошла в комнату, где был Айварс, но его там не обнаружила. Услышав какой-то лязг в другой комнате, я быстрым шагом пошла туда. Оказалось, Айварс уронил на пол ложку. Похоже, это была кухня. Шкафы для посуды были такими же старыми, как и всё в этом жилище. Стол и стулья были тоже не лучшего вида. Надеюсь, он со временем сделает что-нибудь с этим. Не пристало любому существу жить в свинарнике.       — А, это ты… всё в порядке, просто ложку уронил.       — А, понятно. А то я услышала шум, вот и пришла, вдруг с тобой что-то случилось.       — Нет, всё в порядке. Только придётся теперь ложку помыть, — он подошёл к раковине, открыл кран и, взяв губку, начал мыть ложку… минутку, он будет мыть её под такой же водой?!       — Ты моешь ложку под этой отравленной водой? Ты же сам говорил, что…       — Так я же не пить её собрался, а вымыть ложку.       — Но ты же потом будешь есть этой ложкой.       — И что? Я просто сделаю так, — он поднёс губку к какому-то флакону и, выдавив какую-то массу на губку, начал мыть ложку, — и всё, ложка будет чистая. И никакая "отравленная вода" не навредит мне, — опять в его голосе насмешка.       — Ну ладно тогда. Как я поняла, ты собрался что-то готовить?       — Да. Надо поесть, а потом ляжем спать. Сегодня уже поздно решать какие-то важные вопросы, — Айварс зевнул и продолжил. — Сейчас сварю макароны, пожарю куриные наггетсы и салатик сделаю.       — А где мне спать? — спросила я, смотря на то, как человек "мучается с приготовлением пищи".       — В зале и будешь. Постелю тебе после ужина, — Айварс продолжил готовить, а я с любопытством рассматривала кухню.       В целом, всё было обветшалым, но качественным. Видно, что когда-то эта была дорогая мебель. В целом меня удивила печь на которой он готовил. Такая же стальная и извергала огонь из себя.       Мне сложно представить какие еще технологии есть в этом мире. Но сейчас я понимала то, что я не чувствовала магии. От слова совсем. Ничего, и тело ощущается уж больно странным, еще и спина стала болеть. И грудь мешает. Да и чего таить, самое мироощущение другое. Даже само зрение отличается. Угол обзора сильно меньше, но зато я могу любые мелкие детали рассмотреть, и вижу дальше. Пальцы вообще невероятная штука. Зачем телекинез, если есть они? Шерсти нет, странно. Холодно даже в помещении. А волосы куда гуще, чем грива и более пушистые. Я немного привстала и попыталась размяться. Спина заметно меня беспокоила.       — Спина болит? — послышался голос Айварса.       — Увы, не знаю, что делать, — буркнула я. — Это тело настолько странное, — ляпнула и я тут же замолчала. Надеюсь, он не обратил на мои слова внимание.       — Все претензии к генетике. С таким бюстом конечно будет болеть спина и не только. Будешь мучиться до конца жизни, — спокойно ответил человек. — Во второй комнате, где моя спальня стоит небольшой турник. Повиси на нём, легче станет.       — Угу, спасибо.       Я встала со стула и пошла в спальню. Открыв дверь, естественно я ничего не увидела, ведь было довольно темно. Где-то на стене должен быть рычаг, чтобы включить. Нащупав рукой небольшой выключатель, я нажала на него, и свет на потолке вспыхнул. Это была комната меньше той, где я переодевалась. Тут была лишь большая кровать, два шкафа и небольшой столик, а возле окна был небольшой турник. Видимо, Айварс и говорил, чтобы я на нём повисела. Что же, послушаю его.       Действительно, повиснув на перекладине что-то внутри хрустнуло, и стало легче. Будто позвоночник выпрямился. Я слезла с турника и пошла обратно на кухню. Айварс продолжал готовить еду.       — А ты был прав. Действительно легче стало, — улыбнулась я.       — Ну вот, я плохого не посоветую, — он улыбнулся мне в ответ. — Кстати, все уже готово.       Он достал из шкафа две тарелки и поставил их на стол. Взяв сковородку, он положил на мою тарелку пять "наггетсов". Пахли они очень приятно. После положил себе остатки со сковороды и, поставив ту на плиту и накрыв крышкой, взял кастрюлю и ложкой стал накладывать мне макароны. В определенный момент я показала, что мне хватит, он положил себе и поставил кастрюлю на стол, предварительно положив под неё какую-то ткань.       — А почему ты поставил кастрюлю на стол, а не обратно на плиту? — поинтересовалась я.       — Ну, а вдруг я захочу чуть больше макарон. Или ты вдруг попросишь добавки. Так легче и не тянуться до плиты, — он достал из выдвижного ящика две вилки и протянул мне одну. — Ну, приятного аппетита.       — Спасибо, — ответила я и посмотрела на свою тарелку. Выглядело крайне аппетитно.       Я аккуратно насадила один из этих "наггетсов" на вилку и откусила кусочек. Как же это вкусно! Вот только не могу разобрать, из чего он сделан. Будто что-то, покрытое мукой, пожарили в масле… но мне не хочется сейчас думать. После той булочки мне все равно хотелось есть. Я чуть ли не смела с тарелки наггетсы и принялась есть макароны. Но, в отличие от наггетсов, это были слегка безвкусные изделия из той же муки. Да, у нас тоже есть макароны, но их готовят совершенно по-другому, а не просто варят в кипятке. Видимо, для этих существ нет смысла как-то изощряться, чтобы просто набить себе желудок.       Я расправилась с едой и выдохнула.       — Спасибо, Айварс, все было очень вкусно, — поблагодарила я.       — Я рад, что тебе понравилось. Иди пока в комнату, а я вымою посуду и позову, когда налью чай.       — Вы после трапезы всегда чай пьете? — поразилась я.       — Ну, не всегда, но я пью, — ответил человек.       — Хорошо, я тогда пойду, — я встала из-за стола и ушла в комнату.       По пути в комнату мне было интересно, много ли таких гостеприимных и добрых существ в этом мире? Много ли таких же, как он? Может ли быть так, что он решил загладить передо мной вину за то, что чуть не задавил меня своим автомобилем? Хотя он чуть не сдал меня тем свиньям в форме, и неизвестно, что было бы со мной потом…       — Селестия! — окликнул меня Айварс.       — Иду! — ответила я и быстро пришла на кухню.       — Чай на столе, — сказал Айварс, уже отпивая из своей чашки.       Я тоже взяла чашку, которая была очень старой и потертой, и отпила горячий чай. Святые аликорны, почему он такой горький? Он что, без сахара? Или просто тут чай такой мерзкий?       — Айварс, кхе-кхе, извини, а что с чаем? — спросила я, закашлявшись от горечи напитка.       — А что с ним не так? Обычный чёрный чай. Или ты любишь с какими-нибудь добавками?       — Нет, я не про то. Почему он не сладкий? У вас принято пить такой чай?       — Я просто никогда не кладу сахар в чай. Во-первых, сахар в больших количествах довольно вредный, во-вторых, у нас не принято чай пить с сахаром, обычно мёд используют.       — А можно мне тогда чуть-чуть сахара?       — Да, конечно.       Он встал и, взяв со стола около плиты сахарницу, поставил её передо мной, после чего сел обратно. Зачерпнув немного сахара, я высыпала его в чашку и принялась развешивать. Он все так же ехидно посматривал на меня.       — Почему ты так на меня смотришь?       — Как «так»?       — Издевательски, вот как.       — Не издевательски, как ты выразилась, просто за тобой интересно наблюдать. Сама посуди: ты оказалась посреди леса голой, тебя чуть не сбила машина, владелец машины подвез тебя до города, привел к себе домой, а ты даже не смогла спокойно надеть штаны. Ну как мне на тебя ещё смотреть? Ты так же удивительна, как и загадочна. Будто вообще не из этой Вселенной, ха, — усмехнулся Айварс.       От его последних слов я чуть не потеряла дар речи. Если он просто пошутил, то не смешно было. Если же он догадается, откуда я, нам обоим будет не до смеха.       — Прости, просто… столько всего за день произошло… — начала я, но он меня перебил.       — Все нормально. Отоспишься и завтра, может быть, что-нибудь вспомнишь. И да, сними линзы перед сном, а то проблемы могут быть, — сказал он вставая из-за стола.       — Какие линзы? — удивилась я.       — У людей не могут быть рубиновые глаза, — сухо ответил он.       — Но это не линзы, — смутилась я, смотря на него.       — Как знаешь. Пошли в зал, постелю тебе.       Меня сильно клонило в сон, но только сейчас я стала чувствовать себя в безопасности. И теперь можно будет отдохнуть от всего.       — Ты ложись, а я пойду покурю на балконе перед сном, уж больно тяжкий день был, — сказал человек и направился к двери.       Не знаю зачем, но я последовала за ним.       — Пассивное курение более вредное, между прочим, — сказал он выходя на балкон.       — А я хочу посмотреть на город…       Айварс ничего не ответил, а лишь открыл окно и достал свою вонючую палочку. Меня это не особо волновало. Я лишь смотрела на бескрайний город, края которого я не могла увидеть. Вдали виднелись еще более высокие здания, чьи шпили рассекали облака, а справа со стороны реки стояли какие-то трубы с которых шёл пар.       — А почему с этих труб так много пара идет? — задала глупый вопрос я.       — Это атомная станция. Вода превращается в пар от ядерного реактора и крутит турбину, вырабатывая электричество, — сделав затяжку ответил человек.       — Ого, а ты откуда знаешь? — удивилась я.       — Профессия обязывает много знать по разным отраслям промышленности. А вот там, вдали — он указал пальцем на несколько параллельных линий огней. — Это аэропорт, видишь, самолёт взлетает?       И действительно машина напоминающая птицу ехала внутри линии огней и плавно оторвалась от земли и полетела куда-то.       — Удивительно, и быстро этот самолёт летает?       — Модель не знаю, но судя по специфическому профилю, где-то до двух махов, хрен его знает, — сказав это, он и выдохнул терпкий дым. Айварс продолжал курить и смотреть на звезды. Сколько же их тут. Не сравнить с Эквестрийским небом. А ещё луны не было, вместо неё были два спутника. Один жёлтый, а другой красный. Очень красиво.       — Мечтаешь полететь к звездам? — спросила я, глядя на задумчивое лицо человека.       — Вернуться туда, откуда пришли мы? — он рассмеялся. — Не, мы ещё не всё восстановили, чтобы вернуться домой…       Я не совсем поняла смысл его слов. Но, как я предполагаю, это не его родной мир. Надо будет потом уточнить, но я понимаю, что мир этих существ ни в какое сравнение не идёт с Эквестрией. Если у нас всё хорошо, а злодеи всегда казались карикатурными и будто выдуманными, то здесь… реальная жизнь. Со своими трудностями, кошмарами и монстрами. И некоторых я уже сегодня видела.       — А эти наггетсы из чего были сделаны? — неожиданно спросила я, нарушив тишину.       — Из курицы, — ответил он и потушил свою вонючую палочку, кинув её часть в какую-то банку. — Пошли внутрь, пора отдыхать.       — А курица — это… — спросила я подходя к кровати.       — Птица такая, — зевая, ответил мне он. — Если захочешь пить — вода на кухне в чайнике, а кружки в шкафу. Если что — буди. Доброй ночи, — снова зевнул человек и пошёл в сторону ванной.       Что же, видимо, я впервые поела мясо. Странно, мне должно быть мерзко и тошно, но нет. Никаких эмоций. Вообще ничего. Очень интересно. Думаю, наше отношение ко многим вещам зависит и от тела. Этому телу необходимо мясо для существования, поэтому мне было вкусно и ничуть не мерзко. А если я задержусь в этом мире и теле, что останется от меня, которая была аликорном? Определяет ли раса сознание или же наоборот?       Что-то мне подсказывает, то ли опыт, то ли пятое чувство, что гармония этих существ основана на принципе войны. Правда, женское тело человека довольно неудобное. Как с такой грудью можно бегать? Да и в целом как-то мышц мало. И отличий от самцов довольно много, особенно, что касается телосложения… всё очень интересно.       Правда, надо искать путь домой. И я не знаю, как это сделать. Вообще ноль идей. А раскрыться страшно. Возможно, эти существа — страшные ксенофобы. Надо бы лучше узнать об их истории. Об их физиологии, обо всём.       И всё же что-то знакомое есть в их лике. Будто когда-то в какой-то давней книге я что-то читала об этих существах, но что? Не именно лик Айварса, хотя и в нём я увидела что-то очень знакомое. Вероятно, мы были когда-то знакомы, а это — его реинкарнация… хотя вряд ли. Но мне боязно от того, что он может предпринять, пока я буду находиться рядом с ним. Учитывая, что он спокойно позволил себе отпускать в мою сторону оскорбления и даже назвал меня психом, то от него можно ожидать чего угодно… Но пока рано думать об этом. Сейчас я просто его гостья, которую он приютил.       Я услышала, как он вышел из ванной комнаты, вытирая свои волосы полотенцем. Но меня смутило то, что он вошёл в комнату абсолютно голым! Конечно, я понимаю, что это его дом, но можно было прикрыться.       — О, ты ещё не спишь? Я думал, ты уже уснула, — сказал он, зевая.       — Да, уже собиралась, но ты вошёл и стал светить своим… причиндалом.       — О, я смутил тебя? Ну извини, сейчас только трусы надену, перестанешь его лицезреть, — он рассмеялся. — Меня не смутило, что ты голой была. Будто женщин я голых не видел.       Я просто укуталась одеялом и отвернулась. Рассуждать о подобном при даме по крайней мере неэтично… почему тогда он себе такое позволяет? Или же это просто особенности его воспитания? Хотя если учесть, как он разговаривал с теми представителями закона… или как он их там назвал?       — Тем более, — продолжил он, натягивая на себя нижнее бельё, — я же не какой-то школьник, чтобы терять дар речи от вида голой девушки.       Опять он насмехается над моей речью… а я уже привыкаю к этому. Неважно. Надо, наконец, поспать. Я закрыла глаза и постаралась уснуть. Но в голову всё лезли мысли о сегодняшнем дне. Довольно неприятное пробуждение, встреча с Айварсом, не шибко доброжелательные представители правопорядка… Почему же мне так не повезло? Надо будет завтра расспросить человека обо всём. Он наверняка мне всё прояснит. С подобными мыслями я и не заметила, как провалилась в сон.