Визит вежливости

I. Расставание Прошло несколько недель с последней встречи Цзин Юаня с Дань Хэном, а генерал уже чувствовал себя опустошенным и глубоко несчастным. Он понял, что начал скучать уже на следующий день после расставания. А к концу третьей недели понял, что впадает в настоящую хандру. Вялость и апатия овладели им, работа не спорилась, документы выпадали из рук, разговаривать с подчинёнными не было ни сил, ни желания. Мир вокруг поблек и стал серым, и Цзин Юань был вынужден признать, что никогда в жизни не был так безнадежно влюблён, даже когда страдал и сох от безответной любви к Верховному старейшине Дань Фэну много лет назад... Лишь редкие вкрапления счастливых мгновений телефонных разговоров с Дань Хэном могли вернуть Цзин Юаню радость жизни и раскрасить окружающий мир в яркие цвета. Хотя переписку в мессенджере тяжело было назвать разговорами. Пока видьядхара и команда экспрессе находились в открытом космосе, время на борту Звёздного поезда совпадало со временем на кораблях Сяньчжоу. Генерал посылал юноше пожелания доброго утра и спокойной ночи, а Дань Хэн время от времени отвечал ему, иногда кратко рассказывая о новостях. Но несколько дней назад всё поменялось. Экспресс сделал остановку на планете (...) Триста десятого сектора, и команда перешла на планетарное время. Теперь разница с Лофу составляла двенадцать часов, и когда генерал ложился спать, Дань Хэн только просыпался... Цзин Юань приучил себя ложиться позже, чтобы иметь возможность пообщаться с видьядхарой в реальном времени. Правда, вставать он тоже стал позже, что сказывалось на рабочем процессе не в положительную сторону. Но генерал временно махнул рукой на начинающие накапливаться дела. Всё подождёт, кроме самого важного. А самым важным для него сейчас был укравший его сердце и разум юный видьядхара с пронзительно бирюзовыми глазами... «Здравствуй, Дань Хэн. Как прошел день?», — написал Цзин Юань, подсчитав, что на (...) уже вечер. «Нормально», — ответил Дань Хэн в своём излюбленном кратком стиле. «Как вас встретили в столице?» — поинтересовался генерал. «На удивление радушно, выделили места в гостинице и даже предоставили гида». «Звучит неплохо». «Да, так и есть. Гид отличный, очень толковая девушка, хорошо разбирается в истории и архитектуре. Март и Стелла от неё в полном восторге». «А ты?» Острая игла ревности внезапно кольнула под сердцем. Цзин Юань вдруг понял, что до сих пор не знает, интересуется ли Дань Хэн женщинами... Он был так ослеплён внезапно вспыхнувшими чувствами между ними, что не удосужился выяснить подробнее. Кому придёт в голову спрашивать о подобном, если ты не сомневаешься в ответных чувствах человека, которого любишь? Тогда не сомневался... А теперь... Цзин Юань вдруг почувствовал озноб, словно окунулся в ванну, полную ледяной воды. Старейшина Дань Фэн ведь никогда не делал различий, женщина ли, мужчина ли греет его постель, мелькнула ядовитая мысль, и, как Цзин Юань ни старался отогнать её, проникла в кровь, потекла по венам, добралась до сердца, отравляя его сомнениями... «Я?» — тем временем написал ему Дань Хэн. — «Я забил память ноутбука свежими данными для базы экспресса. Пора докупать новое железо...» Что ж. Ответ Дань Хэна его успокоил. Юноша явно думал о работе больше, чем о незнакомой генералу девушке-гиде. «Тебе нравится на (...)?», — спросил он. «Скорее да. Только настораживает чересчур любезное отношение властей к нам. По моему опыту в любой момент это может обернуться арестом и преследованиями. Так бывало на всех планетах, которые мы посещали». «Ну, не на всех...» — вставил Цзин Юань. «Да, вы правы», — тут же ответил Дань Хэн. — «Власти Лофу с самого начала были лояльны к Безымянным, и оставались на тех же позициях до самого нашего отъезда». «Уверяю тебя, пока место генерала остаётся за мной, так будет в любой ваш приезд на Лофу и на Сяньчжоу в целом. В любой твой приезд, Дань Хэн...» «Генерал... Я очень ценю это. Спасибо». Неожиданно тёплое признание согрело застывшее сердце. Цзин Юань вдруг почувствовал, что размяк и сейчас напишет какую-нибудь чушь, о которой тут же пожалеет. Поэтому силой заставил себя пожелать Дань Хэну спокойной ночи и попрощаться. Он отложил телефон и попытался погрузиться в работу, взяв в руки документ из солидной стопки «Входящих». Но не прошло и трёх минут, как он снова схватил его и быстро написал: «Я очень скучаю по тебе, Дань Хэн. Приезжай на Лофу поскорее, прошу...» «Постараюсь, генерал», — ответ не заставил себя ждать. — «При первой же возможности». Вот теперь Цзин Юань расслабленно выдохнул и смог вернуться к работе, окрылённый надеждой. Следующий сеанс связи состоялся поздно ночью. У Дань Хэна как раз был разгар дня. Телефон Цзин Юаня звякнул, и через мгновение генерал уже разглядывал пришедшую от бесценного адресата фотографию. С экрана на него смотрела троица неразлучных друзей: смешливая Март 7 с пальцами в виде буквы «V» у лица, широко ухмыляющаяся Стелла и спокойное, как обычно, лицо Дань Хэна, без тени улыбки на губах. Цзин Юань жадно всматривался в фотографию, впитывая в память каждый пиксель изображения дорогого его сердцу видьядхары. Генерал заметил, что уголки губ Дань Хэна всё же были слегка подняты, а глаза блестели, как бывало, когда юноша редко, но улыбался. Значит, настроение у него неплохое, просто он, скрытный, как обычно, не желал показывать своих эмоций девчонкам с экспресса. На Дань Хэне генерал разглядел знакомую заношенную водолазку, ворот которой в последнюю их встречу прятал под собой цветущие на светлой коже шеи яркие следы, оставшиеся от страстных поцелуев Цзин Юаня... И снова дурацкая неуместная ревность, свернувшаяся змеёй на сердце, неуверенно подняла голову. Засосы давно должны были пройти, для чего Дань Хэн выбрал эту одежду с высоким воротником? Не для того ведь, чтобы скрыть новые?.. Цзин Юань покачал головой и потёр лицо ладонью. Нет, эти сомнения пора прекращать. Они только разъедают душу и приносят лишь один вред. Позади молодых людей он разглядел высившиеся небоскребы большого города. «Гуляли сегодня по центру столицы», — подписал фотографию Дань Хэн в следующем сообщении. «Тебе понравилось?» — спросил Цзин Юань. «Здесь интересно. Совсем не похоже на Лофу... Вы были на (...), генерал?» «Да», — признался генерал. — «Но очень давно». «Вот как?» — написал Дань Хэн и почему-то сопроводил свои слова грустным смайлом. — «Почему вы сразу не сказали? А я гулял и представлял, как показываю вам красоты главного города (...). Чувствую теперь себя глупо...» Сердце Цзин Юаня радостно заколотилось в груди. Неужели его холодный и малоэмоциональный видьядхара признал, что думал о нём? Ох, Лань Всемогущий, как унять взволнованную дрожь в руках? «К чему тебе мои замшелые воспоминания, если у тебя есть свежие? К тому же, прошло столько лет, облик планеты поменялся. Представляй и дальше, что показываешь мне эти места, как в первый раз, ты не сильно погрешишь против истины», — ответил Цзин Юань, взяв себя в руки. «На самом деле я бы хотел не представлять вас, генерал, а просто увидеть рядом», — вдруг написал Дань Хэн, и Цзин Юань всё-таки выронил телефон из рук. Гаджет упал на постель, а генерал закрыл ладонью лицо, чтобы не взвыть от умопомрачительного счастья пополам с безумным отчаянием. Дань Хэн скучает по нему! И хочет видеть! Прочь все глупые сомнения! Но как же несправедливо, что их сейчас разделяет такое расстояние... Мессенджер вновь тихо звякнул. Цзин Юань поспешно поднял телефон и поднёс к глазам. «Если всё пройдёт гладко, через две недели экспресс сможет двинуться в путь», — написал Дань Хэн. — «Команде предоставят несколько дней отдыха. Я попрошу Пом-Пом сделать остановку на Лофу...» Цзин Юань во все глаза смотрел на ровные строчки и не мог поверить. Две недели? Всего четырнадцать дней, и он снова сможет увидеть перед собой Дань Хэна, обнять, сжать крепко в объятиях и хотя бы на некоторое время забыть о разлуке! «Генерал? Вы не против? Или вы уже спите?» «Не сплю, мой дорогой Дань Хэн», — быстро написал Цзин Юань, еле попадая пальцами по сенсорным клавишам. — «Буду с нетерпением ждать встречи!» . . . Ночью ему впервые приснился Дань Хэн. Точного образа генерал не видел, но на уровне эмоций и ощущений понимал, что обнимал именно его тонкий стан, согревал в ладонях холодные пальцы, прижимал к постели любимое тело, тонул в невозможных глазах, бездонных, как глубины океана из родных земель видьядхара. Цзин Юань впервые за многие десятки, если не сказать сотни лет, проснулся с влажным бельём... Перед глазами мелькали обрывки образов: полупрозрачные бирюзовые рога, разметавшиеся по подушке длинные чёрные волосы, ярко-красные от поцелуев тонкие губы... В ушах всё ещё слышались и постепенно растворялись сладкие стоны и всхлипы, от которых Цзин Юань терял выдержку. Сконфуженный, он сел на кровати, трогая пальцами мокрое бельё. Кончил во сне, как подросток... Он потрясённо покачал головой. Соблазнительные образы неизбежно таяли, оставляя горькое сожаление от того, что оказались всего лишь сном. В тот день генералу так и не удалось сосредоточиться на работе. Промучившись в Обители небесного предвидения несколько часов, Цзин Юань махнул рукой и оставил документы на секретаря, а сам направился в Переулок ауруматонов. Он сел за столик закусочной и заказал принести чего-нибудь выпить. Не обращая внимания на прохожих, узнающих его в лицо и удивлённо, но вежливо приветствующих, генерал почти залпом опрокинул чашечку рисовой водки и велел официантке повторить. Он вытащил телефон и принялся буравить его взглядом. Писать Дань Хэну было бесполезно, на (...) стояла глубокая ночь, команда Звёздного экспресса, наверняка, давно спала. Цзин Юань всё же не вытерпел и отправил сообщение, надеясь, что не разбудит объекта своих жарких снов. «Ты мне сегодня снился, Дань Хэн», — бесхитростно гласило оно. Удивительно, но ответ пришёл почти сразу. «Какое интересное совпадение. Вы тоже мне приснились, генерал. Только что», — ответил Дань Хэн. Цзин Юань ахнул и, забыв о новой чашке спиртного, заботливо поставленной перед ним, крепче ухватился за телефон. «Поэтому ты проснулся?» Дань Хэн прислал улыбающийся смайл. «Было бы странно продолжать спокойно спать. Сон был... в общем, очень горячим» «Действительно, совпадения просто невероятные. Тебе понравилось то, что ты видел?» «Генерал, вы слишком бесстыдно напрашиваетесь на комплименты. Не забывайте, мой сон — это работа лишь моего подсознания, а не ваша личная заслуга», — прислал Дань Хэн довольно холодную отповедь. Цзин Юань ясно представил, с каким надменным лицом видьядхара мог бы произнести это выражение, и невольно заулыбался. Тем более, следом пришло ещё одно, заставившее улыбку генерала сделаться ещё шире. — «Но да, признаю, во сне вы были очень хороши». «Ты тоже, Дань Хэн», — написал ему Цзин Юань, — «был прекрасен в моём сне». И не смог удержать пальцы, уже выбивающие на клавиатуре очередное «скучаю по тебе». Цзин Юань смертельно боялся надоесть видьядхаре своим нытьём. У него свои заботы, рискованные приключения, новые интересные места и знакомства каждый новый день. В такие моменты генерал отчётливо представлял себя старым, прочно вросшим в землю пнём, и тяготился и своим возрастом, и положением, и тем, что может лишь смиренно ждать возвращения Дань Хэна и надеяться, что он не потеряет к нему интерес. Поэтому Цзин Юань старался как можно реже писать о своих чувствах, но, если «люблю» он умудрился ни разу ещё не сказать, то «скучаю» вылетало из-под его пальцев не меньше пары раз в день. «Погодите минуту, генерал», — вдруг ответил Дань Хэн. Прошло пятнадцать минут, и Цзин Юань уже почти уверился, что видьядхара всё-таки снова заснул, и начал разочарованно вздыхать, как его телефон снова ожил. «Извините, за минуту не уложился», — писал Дань Хэн. — «Давно не практиковался». И следом пришла фотография, а точнее — изображение, сфотографированное камерой телефона. Это был быстрый набросок грифельным карандашом на листке, явно вырванном из блокнота. На рисунке не было изображено ничего, кроме двух рук. Ладони были прижаты друг к другу, а пальцы крепко переплетены. Руки покоились на какой-то мягкой поверхности. В одной из них Цзин Юань вдруг узнал свою собственную, благодаря защитной перчатке, какие имел обыкновение носить вместе с военной формой на службе. А во второй опознал по рукаву куртки ладонь Дань Хэна. Вот оно что... Видьядхара изобразил их руки, сцепленные вместе так сильно, что ногти пальцев нижней ладони впивались в кожу верхней. Рука в перчатке прижимала другую явно к кровати — никаких сомнений — буквально вдавливая её в матрас, так, что на нём образовалась вмятина. От этого простого рисунка с бесхитростным сюжетом веяло такой напряжённой страстью, что Цзин Юань сглотнул, медленно проводя ладонью по взмокшему лбу. «Абонент не в сети», — прочитал он последнее сообщение от бота в чате с Дань Хэном. Уснул-таки. Генерал поднялся из-за столика, оставил щедрые чаевые, даже не притронувшись к напитку, и быстрыми шагами направился домой. Холодный душ немного успокоил его и снял возникшее напряжение. Всё же рисунок, сделанный рукой Дань Хэна, взбудоражил Цзин Юаня больше, чем он мог ожидать. Мысли о работе не лезли в голову, поэтому генерал отложил дела на потом и лег в постель. Перед сном он представил, что в эту минуту за сотнями звёзд от корабля Сяньчжоу Дань Хэн тоже лежит в кровати и мирно спит. Генерал вздохнул и провалился в крепкий сон без сновидений. Разбудило его мелодичное звяканье сообщения. Цзин Юань продрал глаза и уставился в темноту комнаты. За окном опустилась ночь, а на (...) пришло утро, и Дань Хэн что-то написал ему в чат. Понимая, что стал болезненно зависимым от новых сообщений видьядхары, Цзин Юань лихорадочно разблокировал экран смартфона. «Вы никак не прокомментировали мой рисунок, генерал», — прочитал он и почувствовал лёгкий упрёк в тоне сообщения. — «Вам не понравилось?» «Это было очень провокационно с твоей стороны, Дань Хэн, прислать мне такое... и пропасть с радара. Стоять под холодным душем было не слишком приятно, знаешь ли...» «Ха! Так вам настолько понравилось?» Негодный мальчишка прислал подмигивающий смайл. Да он откровенно дразнил Цзин Юаня! «Вот приедет», — мысленно пообещал себе генерал, — «из спальни не выпущу неделю!» «Что это?» — написал он видьядхаре. — «Неужели ты флиртуешь со мной, Дань Хэн?» «Просто поделился образом из недавнего сна», — ответили ему с очередным кокетливым смайлом. А следом пришло уже более серьёзное сообщение. — «Через час у нас важная встреча, генерал, от которой зависит успех всей миссии. Не беспокойтесь, если не буду отвечать до вечера. Пока!» Несмотря на то, что Цзин Юань вполне выспался, ему удалось снова заснуть, и остаток ночи прошёл для него незаметно. А утром, когда он уже сидел за своим рабочим столом в Обители небесного предвидения, ему пришло новое сообщение. «Терпеть не могу политиков!» — непривычно эмоционально написал Дань Хэн. — «Скользкие, неприятные, неискренние и вечно улыбаются и тянут время!» Брови Цзин Юаня озадаченно поползли вверх. В это время он получил ещё одно сообщение: «Простите, к вам это не относится». «Я и не думал принимать на свой счёт», — уверил Цзин Юань. — «Я так понимаю, переговоры зашли в тупик?» — поинтересовался он. «На сегодня да. Завтра продолжим. Я схожу в душ, съем что-нибудь и напишу вам», — ответил Дань Хэн. Генерал успел успешно разобрать один договор и подписать два контракта, пока очередное послание не отвлекло его от работы. Цзин Юань с радостью отвлёкся. Дань Хэн снова без долгих предисловий прислал ему изображение. В этот раз рисунок, также выполненный карандашом, изображал ноги двоих людей. Цзин Юань без труда узнал свои сапоги, нарисованные в мельчайших деталях. У Дань Хэна отличная память, либо он пользовался референсом, в конце концов, найти в Сети официальную фотографию генерала-арбитра Лофу в полный рост не так уж сложно. Ноги в сапогах Цзин Юаня были широко расставлены, а между ними рука художника поместила вторую пару, в знакомых генералу чёрных ботинках со светлыми подошвами. Дань Хэн нарисовал себя, судя по расположению ступней, очевидно, стоящим спиной к Цзин Юаню и довольно близко к вертикальной поверхности — скорее всего, к стене. Нетрудно было догадаться, что происходит на рисунке. Тем более, ступни Дань Хэна были изображены привставшими на носочки, и явно выдавали напряжение всего тела. Цзин Юань вытер внезапно взмокшие ладони о штаны. «Если бы ты был рядом, Дань Хэн, я бы немедленно повторил вдохновляющую позу с этого рисунка», — написал ему генерал. «Мне нравится ваша реакция, генерал», — отвечал коварный видьядхара. — «Душ вам не понадобился?» «Я на работе. Но если ты продолжишь присылать подобные рисунки, боюсь, мне придётся взять несколько отгулов». Ухмыляющийся смайл был ему ответом. «Это тоже тебе снилось?» — спросил Цзин Юань, рассматривая рисунок и облизывая пересохшие губы. Ах, если бы Дань Хэн, в самом деле, оказался рядом! Он бы в два счёта прижал его к любой стене, или к матрасу, или стиснул бы в объятиях и усадил себе на колени, зацеловывая до покрасневших губ... «Нет. Просто пришло в голову по дороге в гостиницу. Вам нравится?» «Безусловно. Ещё больше мне нравятся твои дерзость и вызывающий тон. Они заводят не меньше откровенных сюжетов твоих рисунков», — честно написал Цзин Юань. «А мне нравится, что мои скетчи вас заводят. Значит, мои навыки в рисовании улучшились». «О, да. Это заметно даже такому предвзятому непрофессионалу, как я. А будут ещё рисунки?» «Какой вы нетерпеливый, генерал. Всё зависит от вдохновения». «Вдохновит ли тебя, если я скажу, что до сих пор помню каждое мгновение нашей единственной ночи на твоём неудобном матрасе, Дань Хэн?» Хохочущий смайл, катающийся по полу в слезах, пришел вместе со следующим сообщением. «Ах, значит, это вам было неудобно спать, генерал?!» — возмущение Дань Хэна явственно сочилось даже через экран смартфона. — «Вы всю ночь меня тормошили и разбудили ни свет ни заря». «Я уже извинялся за это. Но не жалею ни об одной минуте проведенного с тобой времени... Дань Хэн, приезжай ко мне сразу же, как окажешься на Лофу? Я брошу все дела и встречу тебя». «Ещё две недели, генерал, вы же знаете. А, если и завтрашняя встреча не даст результатов, то, может, и больше. Проклятые политики!» Потом Дань Хэн распрощался с генералом и отправился спать, а Цзин Юань со вздохом неохотно принялся за работу. В обеденный перерыв он открыл на телефоне оба рисунка и долго рассматривал их, додумывая полные картины по этим выразительным частям. И они ему очень и очень нравились... В последующие несколько дней Дань Хэн был занят и писал нечасто и сухо. Цзин Юань не обижался: команда Звёздного экспресса вела сложные переговоры с руководством (...). У него и самого на это время выпали напряжённые деньки. Приближалась ежегодная встреча генералов-арбитров, и в этом году честь принимать саммит лидеров Альянса Сяньчжоу выпала Лофу. Цзин Юань целые дни отдавал подготовке к встрече, был загружен работой сверх меры, а потому едва не пропустил очередное сообщение от видьядхары. На экране блокировки высвечивалось только уведомление из мессенджера, но прочитать, о чём оно, Цзин Юань не мог. Он сидел за столом, выслушивая отчёт о приготовлении к встрече генералов, а рядом находились Юйкун, Фу Сюань, их секретари и помощники. Цзин Юань кивал головой, внимательно слушая, а сам краем глаза поглядывал на лежащий на столе телефон. Через пять минут он снова тихо завибрировал, звук был отключен. «Сообщений от абонента «Дань Хэн» — 2 шт.» — гласило уведомление. Цзин Юань побарабанил пальцами по столу. Фу Сюань, размеренно вещающая о количестве яликов с охраной, предназначенных для встречи гостей у Нефритовых врат и дальнейшего трансфера в гостиницы, прервалась. — Что-то не так, генерал? — недовольно нахмурилась глава Комиссии по предсказаниям. — Я уверена, что в моём отчёте нет ни одной неточности! Девушка высокомерно задрала хорошенький носик. Цзин Юань лучезарно улыбнулся. — Нет-нет, ваш отчёт настолько идеален, что я испытываю острое желание не лишать себя удовольствия от его прослушивания и завтра. Госпожа Юйкун, с вами мы тоже закончили, спасибо за работу. Все свободны. Генерал поднялся, неторопливо подхватил со стола телефон и направился к выходу. — До завтра! — махнул он рукой коллегам. — Генерал! — услышал Цзин Юань возмущённый вопль Фу Сюань. — Генерал, вы не дослушали два абзаца! Цзин Юань пожал плечами, не оборачиваясь. — Увы, госпожа Фу Сюань, рабочий день окончен, а у меня ещё много дел. Самое неотложное из которых сейчас жгло его ладонь непрочитанными сообщениями. Едва зайдя в дом и еле устояв на ногах от ласк соскучившегося Мими, генерал присел на диван прямо в холле и разблокировал смартфон. Белый лев тряс мохнатой головой и потирался о его плечо, сидя рядом. Цзин Юань механически почёсывал густую гриву и чувствовал, как улыбка сама собой расплывается на лице. «Доброе утро, генерал. Вернее, для вас добрый вечер», — прочитал он. — «У меня отличные новости! Переговоры прошли успешно, и наша миссия на (...), в общем-то, закончена. Экспресс готов отправиться дальше в любую минуту. Март и Стелла уговаривают Химеко провести здесь ещё пару дней. Наша гид рекомендовала парк развлечений, известный на полгалактики, так что, мы задержимся тут ещё ненадолго». А во втором сообщении, отправленном спустя пять минут, было всего одно короткое слово: «Скучаю». Приятное тепло разлилось в груди Цзин Юаня. Мысль о том, что далёкий от него видьядхара желает его видеть и ждёт встречи не меньше, чем сам генерал, наполняла душу восторгом и волнением. «Когда мы увидимся?» — написал генерал. «Дня через четыре», — ответил Дань Хэн через несколько минут. Цзин Юань быстро произвёл в голове нехитрые расчёты. Встреча с арбитрами состоится через три дня, значит, к приезду Дань Хэна он будет уже свободным от дел. Великолепно! Лучше быть не может. А следующее сообщение доказало ему, что всегда следует смотреть на мир более оптимистично. Потому что после него Цзин Юаню явно стало ещё лучше. Дань Хэн прислал очередной рисунок. На этот раз набросок изображал обнажённое мужское тело, нарисованное фрагментом: зрителю был виден только торс. На тонкой талии лежали руки другого человека, обхватывая её целиком. И снова художнику небрежными штрихами удалось передать удивительную страсть в этой маленькой зарисовке. Пальцы уверенно вжимались в тело, все мышцы которого, подчёркнутые карандашными тенями, были так сильно напряжены, что при рассматривании рисунка дыхание генерала невольно сбивалось. На нём явно была изображена самая кульминация соития. Цзин Юань разглядел кончики длинных тёмных волос за спиной, и окончательно удостоверился, что Дань Хэн рисовал их первую и пока единственную совместно проведённую ночь. Мими боднул его широким лбом в плечо, и Цзин Юань понял, что пальцы его руки, гладящей льва, вцепились в гриву до побелевших костяшек, а сам он сидит, уставившись немигающим взглядом на рисунок. Он не лгал, когда признавался, что помнил до мельчайших подробностей всё, что произошло между ними в комнате Дань Хэна на экспрессе. Эта волшебная ночь навсегда запечатлелась в памяти, и Цзин Юань лелеял воспоминания о ней во время разлуки с человеком, которого любил больше жизни... Он прекрасно помнил ощущение от гибкого тонкого стана в своих руках, от гладкой тёплой кожи под пальцами, от сильных мышц, напрягшихся под ней. Он помнил, как держал Дань Хэна в своих руках в момент его оргазма, пока он обретал облик видьядхары. Это было незабываемо. И, похоже, Дань Хэн тоже остался сильно впечатлённым этим моментом, раз зарисовал его и прислал Цзин Юаню... «Вы так долго молчите, генерал», — пришло новое сообщение. — «Наверное, уже стоите в душе?» Ах, маленькая язва! Присылает провокационные изображения, а потом дразнит и дерзит ему. Эоны, до чего же генералу хотелось сейчас сжать Дань Хэна в объятиях! Как пережить эти томительных четыре дня! Никакой душ не поможет выдержать это бесконечное ожидание... «Спокойной ночи, генерал», — пожелал Дань Хэн. «Это было жестоко с твоей стороны», — пожаловался Цзин Юань. — «Какая уж тут спокойная ночь...» Подмигивающий смайл от Дань Хэна дал ему понять, что ответ генерала ему понравился. «Извините, мне некогда. Меня зовут в парк развлечений. Напишу вечером. То есть утром для вас». «Желаю хорошо отдохнуть!» — успел написать генерал, и Дань Хэн сразу же после пропал из сети. Цзин Юань вздохнул и снова открыл недавно полученный рисунок. Четыре дня. Это ничтожно мало для небожителя, живущего далеко не первую сотню лет. Но как же много для нетерпеливого влюбленного, кем являлся сейчас Цзин Юань. Четыре дня отделяют его от счастливого момента встречи. Нужно просто собраться с силами и достойно их пережить. . . . После отлёта с (...) Дань Хэн на несколько дней пропал из сети. Он успел прислать одну фотографию, сделанную, по-видимому, в парке развлечений. На этот раз не селфи, кто-то из команды экспресса сфотографировал его в полный рост. Дань Хэн стоял с рожком мороженого на фоне цветных и устрашающе высоких водных горок и аттракционов в одних купальных шортах и шлепанцах на босу ногу. На губах его играла едва заметная тень улыбки. Комментариев к фотографии не было, но Цзин Юань и так понял, что Дань Хэн снова дразнил его, теперь уже видом своего полуобнажённого тела, прекрасно зная, какова будет реакция генерала... Цзин Юань долго рассматривал плечи, руки, ладно сложенный торс и голые колени... Рот его непроизвольно наполнялся слюной, а в голове не оставалось мыслей, кроме острого стремления немедленно оказаться рядом с желанным видьядхарой и коснуться его гладкой манящей кожи... Что ж, задумка Дань Хэна достигла цели, Цзин Юань чувствовал, что его развели, как младенца, но сердиться никак не получалось. Он лишь с нежностью смотрел на фотографию и считал минуты до их встречи. Чуть позже Дань Хэн прислал сообщение, предупреждая, что Звёздный экспресс отбыл с планеты и направляется кратчайшим путём на Лофу. Путь экспресса лежал через сектор, граничащий с чёрной дырой, а поэтому гравитационные помехи препятствовали нормальной связи. Дань Хэн обещал написать, как только они преодолеют опасный участок. А пока Цзин Юань был даже немного рад, что его телефон затих на несколько дней. Он напряжённо готовился к встрече, и, если бы Дань Хэн продолжал писать ему в чате, то не смог бы удержаться от соблазна отвлечься и пообщаться с ним. Времени не оставалось ни на что. Рано утром в день прибытия генералов-арбитров, Цзин Юань стоял в Зале совещаний Обители небесного предвидения и проверял по списку, всё ли готово к встрече. Он дошёл до одиннадцатого пункта, когда у него вдруг зазвонил телефон. Генерал вытащил его из кармана, уверенный, что ему звонит секретарь Цинцзу, и замер, уставившись на экран. «Входящий вызов от абонента «Дань Хэн». Принять? Да. Нет». Цзин Юань поспешно нажал зелёную кнопку и с бешено колотящимся сердцем поднёс телефон к уху. — Дань Хэн?!.. — воскликнул он с изумлением и восторгом. — Генерал, — ответил в трубке до боли знакомый голос. — Где ты? Откуда ты звонишь? — Стою в порту Звездочёта Навалии. Здесь такая суматоха. Никогда не видел столько яликов в одном месте. Что у вас происходит? — Ты... приехал? — обречённо произнёс Цзин Юань, и сердце его упало. Дань Хэн здесь, на Лофу, их больше не разделяют космическое пространство и звёздная пыль, он может прыгнуть в ялик и встретиться с долгожданным видьядхарой уже через каких-то полчаса. Но... сегодня состоится саммит. Обязательства перед лидерами кораблей Сяньчжоу, ответственность перед всем народом Лофу на одной чаше весов и возможность прямо сейчас увидеться с любимым человеком — на другой. Что ты выберешь, генерал-арбитр? — Я не слишком вовремя, да? — догадался Дань Хэн. Цзин Юань прочистил внезапно пересохшее горло и коротко объяснил видьядхаре, какое событие произвело на Лофу столько шума. — Вот оно что... — протянул Дань Хэн. — Как неудачно... Я понял только на экспрессе, когда мы уже подлетали к Лофу, что ошибся в расчётах. Я считал дни по планетарному времени (...), а их сутки короче на несколько часов, чем общегалактические. Простите меня, я должен был предупредить вас заранее, генерал, как только восстановилась связь. Хотел устроить вам сюрприз. Глупо вышло... — Не извиняйся, прошу! — с жаром ответил Цзин Юань. — Я что-нибудь придумаю. Дань Хэн фыркнул в трубку. — Вот только не надо всё так усложнять, генерал. Как долго будет идти встреча? — спросил он. — Долго, — вздохнул Цзин Юань. — Несколько часов арбитры будут разбирать спорные вопросы и вести ежегодный Совет. Затем проведут встречи с подотчётными Комиссиями, на посещение каждой уйдёт немало времени. А вечером намечается банкет... Он услышал вздох в динамике, и сердце Цзин Юаня болезненно сжалось. — Не жди меня, Дань Хэн. Отправляйся на экспресс, увидимся завтра, — произнёс он как можно спокойнее, хотя внутри всё переворачивалось от нестерпимого желания бросить всё и помчаться в порт навстречу желанному гостю. — Нет, — ответил вдруг Дань Хэн безапелляционным тоном. — Я никуда не поеду. Я дождусь вас. А пока прогуляюсь по Лофу. Я ведь толком и не видел здесь ничего... — Я освобожусь очень поздно, — почти с отчаянием проговорил Цзин Юань. — Значит, у меня будет больше времени получше узнать Лофу, — спокойно ответил Дань Хэн. — Ну, до вечера? — До вечера... — ответил генерал и нажал отбой. . . . Цзин Юань вышел из банкетного зала в прохладу ночи, отсекая закрывшимися за спиной дверьми шум продолжающегося празднества, смех и разговоры разгорячённых напитками гостей, звуки музыки. Он пил не слишком много, и постарался улизнуть с банкета, как только позволили приличия. Генерал спустился по ступенькам. Перед ним лежала освещённая фонарями безлюдная улица, редкие прохожие торопились по домам в этот поздний час, и даже привычный гул яликов сейчас стал намного тише, чем днём. Он поднял взгляд на усыпанное звёздами безлунное небо и вздохнул. Цзин Юань смертельно вымотался за сегодняшний суматошный день, но всё же вытащил из кармана парадной формы смартфон и набрал заветный номер. Дань Хэн поднял трубку почти сразу. — Где ты? — отчётливо различая собственное волнение в голосе, торопливо спросил Цзин Юань. — Здесь, — вдруг услышал он ответ одновременно в телефоне и за своей спиной. Генерал поспешно оглянулся. Под фонарём на скамье возле усаженной подстриженными кустами аллейки сидел Дань Хэн и, насмешливо склонив голову к плечу, покачивал своим смартфоном. На экране Цзин Юань разглядел свою фотографию и иконку входящего вызова. Генерал нажал отбой и шагнул к сидящему видьядхаре. Он оглядел его с головы до ног, до конца не веря, что Дань Хэн, в самом деле, снова вернулся на Лофу, и они, наконец, встретились... Юноша выглядел немного более загорелым, чем он помнил его по прошлой встрече, а короткие тёмные волосы казались ещё более взъерошенными, чем обычно. На Дань Хэне была короткая лёгкая куртка с капюшоном, под ней виднелась футболка болотного цвета с абстрактным принтом, стройные ноги обтянуты чёрными джинсами, на ногах кроссовки. Максимально далёкий стиль от всегда элегантного бывшего Верховного старейшины. Дань Фэн предпочитал традиционные длинные одеяния видьядхара, и носил их с поистине царским достоинством. Дань Хэн же одевался по космополитской моде современной молодежи, но ему это неимоверно шло. В глазах Цзин Юаня сейчас он выглядел просто неотразимо... Дань Хэн убрал телефон в карман куртки и легко поднялся со скамьи. Цзин Юань не выдержал и сделал ещё шаг, сокращая дистанцию, а потом порывисто обнял его, крепко стискивая в объятиях. — Дань Хэн... — выдохнул он, зарываясь лицом в пахнущие ветром и свежестью волосы видьядхары. — Цзин Юань, — проговорил юноша в его плечо, тесно прижатый к его груди, и звук собственного имени, произнесённого голосом юноши, отдался вибрацией по всему телу генерала. — Я тоже рад вас видеть... Он почувствовал, как ладони Дань Хэна быстро скользнули по его спине, обнимая в ответ. — Только я не готов обниматься с генералом Лофу на улице у всех на виду... — пробормотал видьядхара, немного отстраняясь. Цзин Юань с сожалением позволил Дань Хэну покинуть его объятья и снова окинул видьядхару жадным взглядом. Он не мог наглядеться на него, впитывая глазами каждую чёрточку юноши, оставляя глубоко в памяти его образ. — Давно ты здесь сидишь? — спросил он, с трудом отгоняя восторженное оцепенение. — Не слишком, — ответил Дань Хэн. Он тоже неприкрыто разглядывал Цзин Юаня, явственно перебегая взглядом от его лица к фигуре, осматривая его с головы до ног. — Я немного устал бродить по улицам, нашёл в Сети информацию, где проходит банкет, и решил подождать вас здесь, — объяснил он. Цзин Юань снова протянул руки и обхватил ладонями плечи Дань Хэна, не в силах оставаться рядом с видьядхарой и не прикасаться к нему. Если кто-то из генералов покинет сейчас банкетный зал и увидит Цзин Юаня, обнимающего бывшего мятежного старейшину, что ж, пусть пеняет на себя. — Прости, — повинился он. — Мне так жаль, что ты провёл этот день в одиночестве. Я не мог освободиться раньше. — Глупости, — фыркнул видьядхара и повёл плечами, сбрасывая его руки. — Вы и не обязаны были. Это я виноват, что приехал раньше. И мне вовсе не было скучно гулять по улицам Лофу, генерал. Здесь... красиво... — признался он, слегка улыбнувшись. Эта слабая улыбка окончательно сломала генерала. Он чуть не застонал от острого желания немедленно прижаться губами к его рту, сцеловать эту улыбку, снова ощутить нежность губ Дань Хэна и его будоражащий вкус на своём языке... — Если ты устал, поехали ко мне?.. — негромко предложил Цзин Юань, и по вспыхнувшим глазам Дань Хэна понял, что видьядхара прекрасно считал не произнесённое вслух, но подразумевающееся продолжение... Они поймали ялик и через несколько минут уже были у городского особняка генерала. Цзин Юань порывался обнять Дань Хэна и поцеловать, сидя в транспорте на пассажирских сиденьях, но видьядхара закатил глаза и пробурчал что-то саркастическое о неподобающей долгоживущим нетерпеливости. Так что в момент, когда Цзин Юань отпирал дверь и пропускал Дань Хэна вперёд в холл, он чувствовал, что уже закипает от непреодолимого желания остаться с ним наедине в уютной тишине спальни... Может, тогда неуступчивый видьядхара перестанет его дразнить и отвергать все попытки сближения! Дань Хэн уже был здесь однажды, поэтому он уверенно проследовал через холл к гостиной. Цзин Юань, разумеется, не забыл, что именно здесь, в его доме, произошёл их памятный первый поцелуй. Тогда генерал был ранен и слаб, но сейчас, пусть и уставший после напряжённого дня, Цзин Юань чувствовал в себе ещё немало сил и готов был не смыкать глаз всю ночь напролёт, упиваясь долгожданной близостью любимого человека... Но, сняв верхнюю одежду, разувшись, и проследовав за Дань Хэном в гостиную, он вдруг остановился, как вкопанный. В комнате горел свет, на включённом экране телевизора застыла на паузе какая-то популярная у молодёжи игра, низкий столик перед ним был засыпан крошками, остатками бутербродов и заставлен стаканами с газировкой, а оба широких, мягких дивана оказались заняты как раз упомянутыми молодыми людьми. На вошедших Дань Хэна и Цзин Юаня уставились три пары округлившихся глаз, среди которых два совершенно изумлённых принадлежали Яньцину, а остальные — его друзьям из Облачных рыцарей. Генерал мог бы даже вспомнить имена приятелей мальчика, их лица были ему знакомы, но сейчас у него не было желания напрягать память. Он сердито уставился на подростков и сложил руки на груди. — Яньцин? — сухо спросил Цзин Юань. — Что здесь происходит? Двое ребят виновато съежились на диванах, потупив взгляды и не решаясь снова встретиться с ним глазами. Лишь Яньцин подскочил с места и, решительно глядя на него, воскликнул: — Генерал! Вы же сами позволили мне пригласить друзей сегодня на весь вечер и на ночёвку! — голосок мальчика звенел от праведного возмущения. — Вы говорили, что всё равно будете заняты допоздна! Ох, эоны... Цзин Юань перевёл взгляд на Дань Хэна, стоявшего рядом и кривившего губы от старательно сдерживаемой ухмылки. Видьядхару эта ситуация, похоже, забавляла. Он тоже взглянул на генерала и выразительно дёрнул бровями. Цзин Юань прижал два пальца к переносице и выдохнул сквозь зубы, заставляя себя успокоиться. Он повернулся к Яньцину, ожидающему его ответа. — Я совсем запамятовал, прости, Яньцин, — проговорил он ровным голосом, тщательно контролируя эмоции. Мальчик кивнул головой. — Мы пойдём в мою комнату, генерал, — торопливо проговорил он, и через мгновение все трое ребят брызнули из гостиной и затоптали по лестнице, убегая на верхний этаж. Цзин Юань проводил их взглядом, оглядел бардак, оставшийся после них: объедки на столе, подушки и пледы на полу, валяющиеся на диванах геймпады... Тяжёло вздохнул и взглянул на Дань Хэна. Видьядхара, наконец, позволил себе усмехнуться, и, стряхнув крошки с дивана, уселся на него. — Вот теперь я полностью прочувствовал на своей шкуре, что значит — быть незваным гостем, — проговорил он насмешливо. Цзин Юань рухнул на диван рядом с ним. — Не говори так, — проговорил он, придвигаясь ближе. Генерал приобнял Дань Хэна за талию и с тяжёлым вздохом положил голову на его плечо. И, почувствовав лёгкое прикосновение ладони к своим волосам, выдохнул ещё раз, теперь уже расслабленно. — Ты же знаешь, как я ждал тебя, Дань Хэн, с нетерпением ждал. Но рассчитывал на завтрашний день... — Вот уж кому не стоит извиняться, так это вам, генерал, — услышал он в ответ. — Я сам виноват, что не послушал вашего разумного совета и не вернулся на экспресс. Генерал поднял голову и встретился взглядом с видьядхарой. Дань Хэн пристально смотрел на него, и напряжение, повисшее между ними, можно было резать ножом. — Я рад, что ты не послушал... — прошептал Цзин Юань и потянулся к нему. Дань Хэн прикрыл глаза и тоже сделал движение вперёд, явно ожидая поцелуя... Их губы почти встретились, когда громкий топот ног по лестнице заставил видьядхару отпрянуть от генерала. Цзин Юань, закипая от раздражения, резко оглянулся на звук шагов. Он увидел застывшего на пороге гостиной Яньцина. Мальчик стоял и смотрел на них округлившимися глазами. Увидев, что его заметили, он нерешительно помялся, а потом всё же проскользнул в комнату. — Генерал... — пробормотал он, бочком подобрался к соседнему дивану, стараясь не смотреть в сторону Цзин Юаня и игнорировать присутствие Дань Хэна. Мальчик вытянул из-под пледа свой забытый меч в ножнах и, пробормотав: «Простите, генерал...», торопливо покинул гостиную. Дань Хэн прыснул в кулак и тут же кашлянул, пытаясь скрыть смешок. Цзин Юань снова вздохнул. Всё шло наперекосяк, и самое раздражающее — в сложившейся глупой ситуации некого было винить. На Дань Хэна он злиться не мог, на Яньцина сердиться было глупо, он ведь, и правда, сам позволил ему пригласить сегодня друзей... Кто же знал, что у генерала так круто поменяются планы на сегодняшний вечер? — У вас милый ученик, генерал, — проговорил Дань Хэн. — Угу, — кивнул он. — Только совершенно лишён понятия о такте и чувстве времени... — Как будто вы сами таким не были... — со смешком проговорил Дань Хэн и вдруг зажал себе рот ладонью. Глаза его округлились, взгляд на мгновение остекленел, ушёл в себя. Вспомнил что-то из прошлой жизни — безошибочно определил Цзин Юань. Знать бы только — что?.. Он с беспокойством придвинулся к Дань Хэну, положил ладонь на его колено. — У тебя всё в порядке? — тихо спросил он. Дань Хэн мотнул головой, то ли соглашаясь, то ли прогоняя непрошенные видения прочь. — Да... уже да, — ответил он и посмотрел на Цзин Юаня с совершенно хладнокровным нечитаемым выражением. — Вспомнил, каким несносным подростком были вы сами, генерал. И это совсем не то, что я хотел бы видеть перед глазами, когда собирался вас поцеловать... — прошептал Дань Хэн. Цзин Юань поднял руку и ласково провёл пальцами по щеке видьядхары, положил их на подбородок, немного приподнял. Склонился ближе и оставил на дрогнувших губах легчайший поцелуй. — Это всё в прошлом, — таким же шёпотом ответил он. — Я давно вырос, Дань Хэн. И ты — не тот человек, который помнил меня ребёнком... Разве не так? — Ох, я и сам уже не понимаю... — еле слышно проговорил Дань Хэн и тихо выдохнул. — Поцелуй меня, Цзин Юань... От этих негромких слов всё словно перевернулось внутри. Генерал нежно обхватил обеими ладонями лицо Дань Хэна и позволил себе краткий миг любования совершенным лицом видьядхары. Его щёки порозовели, прозрачные глаза блестели, а манящие губы уже приоткрылись, готовые к поцелую. Цзин Юань, не медля больше, припал к ним ртом, едва не застонав в голос от нахлынувшего счастья. Как давно он ждал этого момента! Как мечтал, наконец, прижать к себе своего бесценного видьядхару, насладиться его близостью, ощущением прохладной гладкой кожи под своими пальцами, почувствовать нежность его губ под своими губами. Цзин Юань целовал его, бережно поглаживая по лицу, по вискам, потом одной ладонью скользнул на затылок, запутал пальцы в коротких волосах. Дань Хэн судорожно выдохнул и обвил обеими руками его шею, откинулся на диванную спинку, мягко потянул генерала на себя. Цзин Юань сдавленно рыкнул, спустил правую ладонь на пояс видьядхары, крепко прижимая его к себе, нависая над ним, запуская язык в охотно поддавшийся влажный рот. Дань Хэн горячо ответил на поцелуй, обвивая своим языком его. Цзин Юань положил руку на его колено и, крепко надавливая, провёл вверх, стискивая пальцы на крепком бедре. Дань Хэн замычал в поцелуе, вцепляясь в его волосы на затылке, но это лишь ещё больше распалило генерала. Он уже готов был надавить на плечи видьядхары, распластать юношу на диване и прямо здесь отыграться за все его поддразнивания в переписках. Но лёгкое поскрипывание досок пола и чьи-то осторожные шаги остановили его на полпути от задуманного. Цзин Юань оторвался от сладких губ и поднял голову. Мимо гостиной в сторону кухни крался один из лейтенантов Облачных рыцарей, что сегодня были в гостях у Яньцина. Дань Хэн глубоко вздохнул и тоже повернулся назад, рассматривая виновника, разрушившего очередной интимный момент. Видьядхара, похоже, больше не находил забавной эту ситуацию, и недовольно хмурился. Через полминуты подросток так же осторожно, не замечая, что за ним наблюдают, прокрался обратно, но уже с огромной миской, полной чипсов, в руках. Цзин Юань покачал головой. Видимо, Яньцин не решился сам показываться на глаза генералу и послал за провиантом одного из приятелей. Досадная ярость вдруг вскипела в нём горячей волной. Цзин Юань резко поднялся с дивана. — Я немедленно разгоню их всех по домам, — почти прошипел он, сквозь зубы и уже сделал шаг к выходу из комнаты. Но вдруг почувствовал прикосновение прохладных пальцев к своей руке. — Не надо, Цзин Юань... Он опустил взгляд и увидел смотрящего на него снизу вверх Дань Хэна с просительным выражением на лице. И мгновенно остыл, и даже кулаки его сами собой разжались. — Мальчишки ни в чём не виноваты, — покачал головой Дань Хэн. — Оставьте их в покое, пусть веселятся. Цзин Юань кивнул, соглашаясь. И почти взмолился, не в силах больше терпеть постоянные помехи. — Пойдем наверх, Дань Хэн? В мою спальню, — произнёс, чувствуя себя на грани отчаяния. — Ваши с Яньцином комнаты ведь рядом, генерал? — тихо спросил видьядхара. — Я... я так не смогу... Цзин Юань бессильно опустил руки. О, Лань всемогущий! За что?!.. В этот момент на лестнице послышались тяжелые шаги и характерное бряцание когтей по полу. Этого ещё не хватало! Похоже, Мими спал в комнате генерала, а теперь проснулся, услышал его голос и поспешил к хозяину. Белый лев, и в самом деле, скоро показался на пороге гостиной, а потом в два прыжка преодолел расстояние до Цзин Юаня и встал во весь рост, вскидывая передние лапы ему на плечи. Зверь радостно вылизывал лицо и руки, которыми генерал пытался от него отмахнуться, а Цзин Юань раздосадовано ему говорил: — Прекращай, Мими, поди вон отсюда! Дань Хэн вдруг улыбнулся, разглядывая его безуспешные попытки увернуться от широкого языка животного. — Это и есть ваш ручной лев, генерал? — спросил он. — Каков красавец! Его можно погладить? — Уф-ф! Да! — произнёс Цзин Юань, устав отпихивать от себя тяжеленную тушу. — Он ласковый, как телёнок, только дай ему сначала обнюхать твою руку. Дань Хэн бесстрашно выставил ладонь, и Мими весело переключился на гостя. Он обдал шумным дыханием руку видьядхары, а потом лизнул её и потёрся мощным лбом. Улыбка Дань Хэна стала шире, и Цзин Юань невольно залюбовался. Мими тем временем с упоением тёрся об руку юноши, а потом вдруг поставил передние лапы на диван и быстро, пока он не успел уклониться, лизнул прямо в лицо. Дань Хэн ойкнул от неожиданности и расхохотался. — Цзин Юань, он, в самом деле, очень ласковый! Дань Хэн мельком взглянул на него, приглашая разделить восторг от общения с гигантским зверем, а Цзин Юань молча стоял, неотрывно уставившись на видьядхару. На его памяти тот впервые смеялся так открыто и искренне, и этот счастливый смех поразил генерала сильнее, чем даже недавний поцелуй. Глаза Дань Хэна искрились радостью, он с удовольствием трепал Мими по мохнатой гриве и округлым ушами. А, когда лев, совершенно ошалевший от перепавших ему ласк, рухнул на спину ему под ноги, поджав гигантские лапы, Дань Хэн склонился с дивана и энергично принялся чесать доверчиво подставленный живот, приговаривая: — Кто хороший мальчик? Мими хороший мальчик! Какой послушный лев, иди ещё здесь почешу! Цзин Юань без слов наблюдал за играющим с его ручным зверем видьядхарой и изнывал от глупой ревности, совершенно неуместной в этой ситуации. Но он всё же не мог смертельно не завидовать льву, которому перепало столько ласк от рук Дань Хэна, в то время, как Цзин Юаню в них было отказано из-за каких-то посторонних в доме мальчишек... Через пару минут Дань Хэн вволю натискался с Мими и, погладив его ещё раз по бархатному носу, вдруг поднялся и встал рядом с Цзин Юанем. — Ну что ж. Уже поздно... Я думаю, мне всё-таки стоит вернуться на экспресс, — произнёс он, и сердце Цзин Юаня упало. — Генерал. Вы проводите меня? Дань Хэн вопросительно склонил голову к плечу, и Цзин Юань понял, что он просто физически не сможет отпустить сейчас от себя этого юношу. — Не говори ерунду, Дань Хэн, — глухим голосом ответил он. — Мы поедем на виллу. Там нас никто не побеспокоит. Он рывком обнял его и крепко стиснул руками. Дань Хэн тихонько охнул, а Цзин Юань слегка приподнял его, чтобы их лица оказались на одном уровне, и проговорил, глядя прямо ему в глаза: — Я не собираюсь тебя сегодня никуда отпускать. — А потом слегка улыбнулся, чтобы смягчить ультимативный тон прозвучавшей фразы. — Ты задолжал мне жаркую ночь после всех этих твоих рисунков. — Я уж думал, вы никогда не решитесь, генерал... — усмехнулся Дань Хэн, кладя руки ему на плечи. Вот ведь язва! Обожаемая, боготворимая, бесценная и такая безжалостно саркастичная! Цзин Юань впился в губы Дань Хэна жгучим поцелуем, а затем отпустил его на пол. — Дай мне только пару минут предупредить Яньцина, — сказал он. Цзин Юань поспешно поднялся в комнату мальчика, снова напугав его приятелей, но нисколько не чувствуя угрызений совести на этот счёт. Он сообщил, что уезжает на виллу на пару дней, и его нельзя беспокоить ни по какому поводу. Даже, если мир будет рушиться. Он велел не забывать кормить Мими и не проспать завтра на службу. А потом со спокойным сердцем вернулся к Дань Хэну. Через несколько минут они уже сидели в ялике генерала, и Цзин Юань задавал программу автопилоту держать путь за город. Как только автоматическая дверь ялика закрылась, и мотор приглушённо загудел, срывая летающий транспорт с места вперёд, Цзин Юань подсел на обитое кожей просторное сиденье к Дань Хэну. Он осмотрел его ладную фигуру, оценил сложенные на груди руки, скрещенные ноги в узких джинсах, и нашёл, что поза видьядхары выглядит чересчур закрытой. Неужели он смущается? Тот самый юноша, который недавно буквально забрасывал его рисунками фривольного содержания? С которым они только что сладко целовались в доме Цзин Юаня? Должно быть, просто волнуется, как и он сам... Генерал едва подавил в себе желание облизнуться от предвкушения. С лёгким вздохом сожаления он вытащил свой телефон из кармана, извинившись перед Дань Хэном. Нужно было уладить ещё два дела. Цзин Юань быстро набрал номер и заговорил в трубку, когда соединение было установлено. — Госпожа Фу, я не разбудил? Какое облегчение, что вы ещё не ложились! Хочу напомнить, что завтра с утра на вас ложится обязанность временно побыть моим заместителем... Прекрасно, что вы помните! В таком случае, надеюсь, что с отправкой генералов-арбитров с Лофу никаких накладок не выйдет?.. Нет, нет, что вы! Я в вас нисколько не сомневался, уважаемая госпожа Фу... Хм... Угу, да. Тысяча благодарностей! А вам приятно поработать! До встречи. Цзин Юань улыбнулся видьядхаре и придвинулся к нему ещё ближе, практически вплотную. А потом аккуратно просунул руку между ним и спинкой сиденья, обнимая юношу за пояс. Ладонь генерала легла на живот Дань Хэну, и он не смог удержать пальцы от того, чтобы не приподнять край футболки и не пролезть под неё, погладить тёплую кожу. Дань Хэн поднял на него вопросительный взгляд, но Цзин Юань только сощурился в безмятежной улыбке. — Остался ещё один звонок, и я полностью в твоём распоряжении. Пока генерал, всё ещё обнимая видьядхару, набирал номер, он увидел, что и Дань Хэн достал свой смартфон, открыл мессенджер. В трубке ответили, и Цзин Юань отвлёкся на разговор. — Господин управляющий? — уточнил он. — Да... Нет, ничего не случилось... Да, подтверждаю, у вас и всей остальной прислуги завтра и послезавтра выходные дни. Я звоню как раз напомнить вам об этом. И хочу сообщить, что планы немного изменились, ваши выходные начнутся уже через сорок минут. Передайте, пожалуйста, чтобы накрыли ужин на двоих и подготовили мою спальню и гостевую комнату. А потом все могут быть свободны... Всё верно, и вы тоже... Да, я уверен, что это касается и охраны! Если вы и дальше намерены пререкаться, я буду вынужден поискать вам замену, господин управляющий, на того, кто понимает приказы с первого раза... Да. Да, так намного лучше. Передайте людям, что за эти выходные всем будет заплачено в двойном размере, включая сегодняшний день. Благодарю. Всего хорошего. Цзин Юань с облегчением выдохнул, убирая телефон в карман. Все дела улажены, и теперь он мог полностью сосредоточиться на своём приятном попутчике. Дань Хэн тоже отложил телефон в сторону. — Я написал в общий чат, что не вернусь сегодня ночью на экспресс, — сообщил он спокойным голосом и положил ладонь поверх руки генерала, которая уже осмелела и начала пробираться под его одеждой всё выше, направляясь к груди. В этот момент в кармане Цзин Юаня звякнул телефон. Он неохотно отвлёкся от своего увлекательного действа и снова его достал. Поздние звонки или сообщения никогда не несли хороших новостей, разумеется, если они были не от Дань Хэна. Но единственный абонент, кому он всегда отвечал с радостью, сейчас сидел рядом с ним. Цзин Юань открыл входящее сообщение. Ему писала Стелла. «Генерал, надеюсь, вы хорошо позаботитесь о нашем Дань Хэне? На него было невыносимо смотреть всё это время! Примите меры!» И после текста стоял смайл с ехиднейшей ухмылкой. Цзин Юань негромко хмыкнул. — Дань Хэн, — спросил он, поднимая голову от смартфона. — Ты сообщал в вашем чате, что останешься у меня? — Нет, конечно, — фыркнул юноша. — Сказать такое — подписать себе смертный приговор. Стелла и Март потом не дадут мне житья своими шуточками. Цзин Юань усмехнулся, но решил умолчать о сообщении, чтобы лишний раз не смущать видьядхару. Он лишь аккуратно высвободил руку из-под ладони Дань Хэна и продолжил гладить его под футболкой. Видьядхара положил голову ему на плечо и расслабленно выдохнул. — Значит, мы едем к вам на виллу, генерал, — негромко проговорил он, уже не сопротивляясь ласке. — Получается, несколько порнографических рисунков могут открыть двери вашего дома любому желающему стать вашим гостем? Цзин Юань приблизил губы к уху дерзкого юноши. — Не любому, а только тебе, — прошептал он и нежно поцеловал розовеющую округлую ушную раковину. — Я бы и без рисунков пригласил тебя, Дань Хэн. Безумно соскучился... Цзин Юань скользнул языком в ухо видьядхары, чувствуя, как он тихо вздрогнул от этой ласки. — Не знал, что твои волшебные руки способны на такое... — выдохнул Цзин Юань. — Ты прекрасно рисуешь. — М-м... — разморенно протянул видьядхара. — Приятно слышать, что вам понравилось... А разве Дань Фэн никогда не рисовал? — спросил он вдруг. Цзин Юань невольно задумался, на миг отрываясь от своего приятного занятия. — Хм, я не припомню, чтобы видел хотя бы раз его превосходительство с карандашом или кистью над рисунком... — наконец, признал он. — При мне он точно не рисовал. Но, возможно, только при мне... Дань Хэн вдруг вывернулся в его руках и повернулся к нему всем телом, пристально заглядывая в глаза. — Знаете, генерал... Я ведь хотел прислать вам ещё один рисунок. Но без референса нарисовать его так и не получилось... Рука Дань Хэна бесстыдно легла прямо на пах Цзин Юаня и погладила, слегка надавливая. — Я забыл, как он выглядит... — прошептал видьядхара, глядя на него немигающим взглядом. Цзин Юань, как загипнотизированный, не мог оторваться от лица Дань Хэна, с благоговением наблюдая, как загораются огоньки желания в глубине двух бирюзовых омутов. — Хм-м... — прочистил он внезапно пересохшее горло. — Я всегда мог бы прислать фото для референса, — произнёс он, — тебе стоило только намекнуть... — Нет, — ответил Дань Хэн, упрямо мотнув головой. — Я хотел посмотреть на него вживую... С этими словами он вдруг ловко соскользнул с сиденья и, не успел Цзин Юань даже ахнуть, опустился на колени между его ног. — Дань Хэн... — пробормотал генерал, хватая его за плечо. Видьядхара снова встретился с ним взглядом и медленно облизнул губы. Перед глазами Цзин Юаня внезапно всё поплыло, а в ушах зашумело. Он сглотнул, во все глаза уставившись на сидящего юношу, от одного призывного взгляда которого и от этой провокационной позы Цзин Юань мгновенно потерял голову. Дань Хэн медленно положил обе руки на его пояс, нащупал пряжку форменного ремня. — До вашей виллы дорога неблизкая, генерал, — тихо проговорил он. — У меня достаточно времени, чтобы рассмотреть его в мельчайших подробностях... С этими словами Дань Хэн расстегнул ремень. Цзин Юань шумно выдохнул. Он во все глаза смотрел, как ловкие пальцы видьядхары быстро справились с молнией, а потом потянули брюки чуть ниже. Дань Хэн не поднимал голову, и Цзин Юань не мог поймать его взгляд. Но он отчётливо разглядел, как юноша снова облизнулся, когда увидел под брюками вздыбленный бугор. Нижнее бельё туго обтягивало вставший член Цзин Юаня, и Дань Хэн сначала легко коснулся его пальцами, а потом накрыл всей ладонью. Кровь моментально вскипела в жилах Цзин Юаня. Он вцепился уже обеими руками в плечи юноши, почти умоляя: — Дань Хэн... Но видьядхара не торопился, заставляя генерала изводиться от нестерпимого желания быстрее освободиться от одежды и ощутить прикосновение прохладных пальцев к своему члену... — Если бы вы знали, генерал, сколько черновиков я испортил, пытаясь его нарисовать... — проговорил Дань Хэн и всё-таки поднял взгляд на Цзин Юаня. Генерал мучительно сглотнул внезапно ставшей вязкой слюну. Нарочито медленно, дразняще, Дань Хэн потянул вниз его бельё. Член дёрнулся, выпрямляясь, запульсировал от мгновенного прилива крови. Смотрел Дань Хэн при этом на Цзин Юаня, и видеть лицо видьядхары в такой близости от своего полностью вставшего органа, оказалось на грани его сил. — Хн-н... — прерывистое дыхание вырвалось изо рта генерала пополам со стоном. А когда Дань Хэн, наконец, положил свою ладонь на член, обхватил его пальцами и вдруг провёл языком от низа до самой головки, Цзин Юань почти закатил глаза от блаженства. Он бессильно уронил руки с плеч видьядхары на сиденье, откинулся на спинку, всё ещё стараясь поддерживать зрительный контакт с юношей. — Дань Хэн... — с трудом выдавил он. — Не уверен, что продержусь долго... Видьядхара насмешливо фыркнул, обдавая увлажнённый слюной орган прохладным воздухом. Цзин Юань шумно выдохнул от этого контраста. — Нужно было вовремя спускать пар, генерал, — назидательно проговорил Дань Хэн, — а не страдать под холодным душем. — Твои пальцы и рот... — немного задыхаясь, проговорил Цзин Юань, — намного приятнее... чем мой кулак... — Тогда не жалуйтесь, генерал. И Дань Хэн широким жестом лизнул набухшую плотную головку. Генерал не смог остановить протяжный стон, да, в общем, и не пытался. Ведь они, наконец-то, были совершенно одни. Ялик давно выбрался из города и летел над тёмной пустынной дорогой, где никто не мог их увидеть и услышать. И, наконец, Дань Хэн прекратил его мучения, взяв сразу быстрый темп, водя пальцами по стволу, время от времени увлажняя его языком и посасывая головку. — Ах-х... — простонал Цзин Юань, чувствуя, как с каждым движением его ощущения нарастают и усиливаются, и безжалостно и скоропалительно приближается предел, за который он и жаждал переступить, и сожалел, что не мог продержаться ещё немного, балансируя на грани. Он видел, как Дань Хэн прикрыл глаза и, обхватив обеими ладонями его член, старательно двигает головой, насаживается ртом на слишком крупное для него навершие. В уголках век в мягком свете салона блестели невольно выступившие слёзы, и Цзин Юань при их виде окончательно сорвался в пучину нахлынувшего оргазма. Он даже не успел предупредить Дань Хэна, лишь вцепился пальцами в край сидения, содрогаясь всем телом, чувствуя, как заполняет рот видьядхары его горячее семя, и юноша судорожно сглатывает, прижимается языком к пульсирующей головке, высасывает последние капли. Перед глазами Цзин Юаня на мгновение помутнело, уши заложило, а сердце колотилось так бешено, что становилось больно от его частых ударов о рёбра. Наконец, он выдохнул, позволил себе на секунду обмякнуть, успокоить дыхание и расслабиться, а потом бережно обхватил плечи Дань Хэна, вынуждая его выпустить член изо рта и подняться. Он притянул юношу на свои колени, совершенно не заботясь о спущенных штанах, и крепко стиснул его в объятиях. Лицо Дань Хэна было изумительно раскрасневшимся, глаза ещё блестели от случайных слезинок, а губы были такими яркими, что Цзин Юань не удержался и поцеловал его, ощущая вкус видьядхары, смешавшийся с его собственным. А потом он двумя лёгкими поцелуями собрал солёную влагу с уголков глаз Дань Хэна, который, похоже, даже не заметил своих слёз. Он смотрел на Цзин Юаня странно расширившимися глазами, на лице его было написано неопределённое волнение, и генерал снова с опозданием понял, что видьядхара только что впервые в этой жизни глотал целиком, без остатка, чужое семя... — Дань Хэн... — потрясённо выдохнул он. — Ты... зачем... Видьядхара моргнул, быстро приходя в себя, передёрнул плечами. Потом вдруг отвёл взгляд, внезапно смутившись, и снова взглянул на генерала. — Мне захотелось, — с вызовом произнёс он. — Было странно... но... Теперь я чуть больше знаю о вас... Например, какой вы на вкус, — проговорил Дань Хэн и облизнул губы. Ох, всемогущие эоны! Повелитель Небесной дуги, чем заслужил генерал Цзин Юань такое счастье?! Разве мог он представлять хотя бы в мечтах, что когда-нибудь будет держать того, кто занимал все его думы, в своих руках, и тем паче — станет первым, кто лёг с ним, и первым, кому он... — Почему со мной?.. — вырвалось у Цзин Юаня. — Ты ведь ещё никогда... — Я знаю, о чём вы думаете, генерал, — с усмешкой ответил Дань Хэн. — Что вы и тут успели первым! — Видьядхара вдруг коснулся пальцем кончика носа Цзин Юаня совершенно ребяческим жестом. — Ну, чтобы вы не слишком возгордились, скажу, что первый мой поцелуй достался не вам, а... — Дань Хэн ухмыльнулся, — Стелле. Правда, — задумчиво добавил он, — это был, скорее, сеанс искусственного дыхания, но... Цзин Юань не стал дослушивать до конца. Он обхватил его обеими руками и решительно уложил на широкое сиденье. Абсолютно неважно, с кем состоялся когда-то поцелуй у этого прекрасного видьядхары. Прямо здесь и прямо сейчас он был с Цзин Юанем. Дань Хэн сам выбрал его из всех прочих существ во всех мирах и галактиках, и Цзин Юань собирался доказать, что выбор его был сделан не напрасно. Генерал быстро подтянул свои спущенные брюки и склонился над Дань Хэном. На губах юноши всё ещё играла лёгкая улыбка, но глаза уже казались тёмными от расширившихся зрачков. Длины сиденья не хватало, чтобы Дань Хэн мог вытянуться на нём в полный рост, но Цзин Юань, приподнял его бёдра, попутно расстёгивая джинсы и стягивая их вместе с бельём до середины. Он с восхищением окинул взглядом открывшуюся картину. Член видьядхары уже был окрепшим и уверенно стоял, когда Цзин Юань оголил пах юноши. Как бы Дань Хэн ни ёрничал и ни старался казаться хладнокровным, он был изрядно возбуждён, и это порадовало генерала. — А ты, Дань Хэн, — прошептал он, укладывая его согнутые ноги на свои колени и подвигаясь ближе, — пользуясь твоими словами, спускал ли пар, пока дразнил меня своими шедеврами? Видьядхара поджал губы и отвернул голову к плечу. — Без комментариев, генерал... Цзин Юань усмехнулся и, не тратя больше лишних слов, взял в рот изящный, как произведение искусства, член видьядхары. Дань Хэн выгнулся в спине, коротко застонал, закрывая глаза рукой. — Да-а-а... — выдохнул он. — Конечно, спускал... Каждый вечер... — признался он, рвано дыша и сбиваясь на всхлипы. — И думал о тебе... Цзин Юа-а-ань... Его имя видьядхара уже простонал в голос, и больше не произнёс ничего вразумительного, пока генерал ласкал его, отдавая бесценному возлюбленному весь свой жар, накопившееся за время разлуки желание близости и всю нерастраченную нежность... После они сидели, привалившись друг к другу, и вполголоса лениво беседовали. Цзин Юань обнимал прижавшегося к нему спиной Дань Хэна, и чувствовал себя окончательно вымотавшимся, но безмерно счастливым. Он целовал черноволосую растрёпанную макушку и играл с ладонью видьядхары, которую тот безропотно предоставил в полное его распоряжение, перебирал потеплевшие тонкие пальцы, гладил, наслаждался каждым прикосновением... — И о чём же говорят на встречах генералы-арбитры Альянса? — спросил Дань Хэн, игриво вкладывая пальцы в ладонь Цзин Юаня, чтобы потом быстро отдёрнуть, не дав её поймать. Генерал вздохнул. — О разных вещах, преимущественно смертельно скучных, — чистосердечно признался он. — Как правило, в основном о торговле, поставках, контрактах... Немного о туризме и армии. Острые вопросы и конфликты решались в срочном порядке в течение года, так что ежегодный саммит, скорее дань традиции, чем действительно результативное мероприятие. — Но ваше присутствие было всё равно необходимо... — вставил Дань Хэн. Цзин Юань, наконец, изловчился и взял в плен юркую ладонь видьядхары. Поднёс к губам, поцеловал кончики пальцев. — К сожалению. Но я всё же не напрасно провёл весь день в переговорах с генералами, — улыбнулся Цзин Юань. — М-м? — вопросительно пробормотал Дань Хэн, и по тону его голоса Цзин Юань догадался, что видьядхара уже постепенно засыпает. — Мне удалось поговорить с адмиралом Хуа о тебе. Дань Хэн хмыкнул и вытянул свою ладонь из руки Цзин Юаня. Он чуть повернул голову, скосив глаза, чтобы посмотреть в его сторону. — Интересно, — ответил он, и теперь сонливых ноток в его голосе больше не слышалось. — Мне позволено узнать, о чём был разговор? Или это военная тайна? Цзин Юань вернул обе свои руки на талию видьядхары, прижал его к себе поближе. — Не тайна. Я спрашивал мнения адмирала о тебе. Теперь, когда вышел приказ о помиловании, генералы-арбитры не могут игнорировать твоё присутствие на Лофу. Дань Хэн тихо вздохнул. — А я так надеялся, что никого здесь не интересую... Цзин Юань издал тихий смешок. — И напрасно. Адмирал, как выяснилось, живо интересуется твоей особой. — Упаси меня Лун от такого интереса... — пробормотал Дань Хэн. — И что же она хочет? Я обычный рядовой видьядхара, официальный старейшина у них имеется, мудрецы по-прежнему могут вести переговоры с генералами от его лица... точнее, её, — исправился он. — Они всегда могут договориться между собой. К чему им я? — Ты — тёмная лошадка, Дань Хэн. Неизвестный козырь, таинственная фигура на шахматной доске. И от того, кто первый разыграет комбинацию с тобой, зависит успех всей партии... — И вы снова надеетесь успеть первым, генерал? — усмехнулся Дань Хэн. Цзин Юань от души расхохотался. Его не уставала восхищать способность видьядхары источать сладкий яд ехидных комментариев. — Какую фигуру видите вы во мне? Пешку? — спросил вдруг Дань Хэн, поворачиваясь к нему. Цзин Юань окинул его долгим взглядом и покачал головой. — Абсолютно точно не пешку. Боюсь, для твоей фигуры нет названия в классических шахматах. И чтобы учесть твоё присутствие на поле, генералам и мудрецам видьядхара понадобится придумать новую игру с новыми правилами... А пока было решено временно оставить тебя в покое... Под моим пристальным наблюдением, конечно. — Ха! Да вы удобно устроились! — воскликнул Дань Хэн. — Совершенно с тобой согласен, — сказал Цзин Юань и легко коснулся губами лба видьядхары. — Но мы, похоже, уже подъезжаем. Удивительно, как быстро пролетали минуты и часы, когда рядом находился Дань Хэн. Цзин Юаню хотелось задержать бег времени, остановить его ненадолго, чтобы продлить краткие моменты его присутствия рядом с собой... Они покинули ялик, и транспорт, следуя заложенной в автопилот программе, развернулся и направился в подземный гараж. У распахнутых ворот перед виллой их встречал сам начальник личной охраны Цзин Юаня. Если бы не несколько недавних, впрочем, безуспешных покушений, генерал бы и не подумал привлекать военных к охране своей персоны. Начальник охраны лихо отсалютовал ему и передал внушительную связку ключей. — Мы будем в соседнем посёлке, генерал, — почтительно сообщил он. — Прошу вас, держитесь на связи. В случае необходимости мы прибудем на объект в течение десяти минут. — Благодарю за службу, капитан, — ответил Цзин Юань, отпуская его кивком головы. — Можете быть свободны. — Слушаюсь, генерал! Одно удовольствие иметь дело с военными с их выправкой и выучкой чётко следовать приказам без возражений. Хотя начальник охраны наверняка считал, что оставлять виллу без охраны — самоубийственная затея. Но Цзин Юань не боялся очередного покушения. Неужели он не справится с горсткой террористов, если кому-то взбредёт в голову нападать на него здесь? Да и за Дань Хэна не стоило беспокоиться. О его скрытой силе генерал превосходно знал не понаслышке. Наконец, охрана погрузилась в транспорт и покинула территорию виллы. Они остались совершенно одни. Цзин Юань взял видьядхару за руку, втайне замирая от восторга, потому что он не выдернул ладонь, как обычно, а покорно последовал за ним в дом по освещённым круглыми напольными фонарями дорожкам. Цзин Юань смог спокойно выдохнуть, лишь когда тяжёлые двери закрылись за ними. Дань Хэн освободился из его хватки и прошёл в холл, задумчиво оглядывая пейзажи на стенах и трогая картины кончиками пальцев. — Навевает воспоминания... — объяснил он в ответ на молчаливый вопросительный взгляд Цзин Юаня. — Старые? Или новые? — уточнил генерал. — И те, другие, — ответил Дань Хэн. — Но новые ярче и живее... — слегка улыбнулся он. Цзин Юань был совершенно с ним согласен. Каких-то пару месяцев назад он уже принимал на своей вилле дорого гостя. И теперь Дань Хэн снова приехал к нему. На этот раз один, и никто и ничто не помешает теперь их уединению... — Ты голоден? — спросил Цзин Юань. — Да! — энергично ответил видьядхара и улыбнулся. — Съел бы целого слона. Цзин Юань рассмеялся. — Долгие прогулки по городу пробудили в тебе аппетит. Помнится, в прошлый твой приезд ты отказывался ужинать со мной, — поддел он его. — А вы отказывались оставить меня в покое, генерал! — отпарировал Дань Хэн. — Ходили за мной, как привязанный. Цзин Юаню снова стало смешно. Он со смехом привлёк видьядхару в свои объятия. — И в этот раз собираюсь делать то же самое, — уверенно пообещал он. — Я не могу выпустить тебя из рук даже на несколько минут, мой дорогой Дань Хэн... — проговорил Цзин Юань, проникновенно заглядывая ему в глаза. Дань Хэн вдруг отчётливо порозовел и слегка отвернул голову. — Что-то мне подсказывает, что с этим придётся смириться, раз уж я здесь... — тихо пробормотал он. — Пару дней можно и потерпеть. Цзин Юань только молча поцеловал его в ответ. Жестокое напоминание о том, насколько быстротечным будет его счастье, ножом полоснуло по сердцу Цзин Юаня. Но он не подал вида, что глубоко расстроен словами Дань Хэна. Напротив, он солнечно улыбнулся и пригласил его в столовую. . . . Закончив ужинать, Цзин Юань поставил локоть на стол, опираясь подбородком на свой кулак. Улыбаясь, он с удовольствием разглядывал, как Дань Хэн доедает свою порцию и запивает её чаем. Смотреть на видьядхару было приятно, независимо от того, что он делал... Отложив в опустевшую тарелку вилку и нож, Дань Хэн сдержанно поблагодарил его за ужин. Цзин Юань с улыбкой развёл руками: — Вся благодарность тётушке Хуалин. Моя повариха сегодня расстаралась на славу. Боюсь, завтра нам придётся готовить ужин самим, — издал неловкий смешок генерал. — Ах да, вы же отпустили всех слуг, — вспомнил Дань Хэн. — Мы справимся, — пообещал ему Цзин Юань. Другие мысли занимали сейчас его голову. И касались они совершенно не завтрашнего ужина... Цзин Юань бросил взгляд на наручные часы и вздохнул. Очень жаль, что время было уже далеко за полночь, а видьядхара наверняка слишком устал, чтобы тащить его в свою постель... — Я велел приготовить твою комнату, — негромко произнёс Цзин Юань и покосился на Дань Хэна. Юноша фыркнул и насмешливо взглянул на него в ответ. — Вы сами-то верите, что отпустите меня спать туда? — ответил Дань Хэн. Цзин Юань улыбнулся проницательности юноши и покачал головой. — Только, если ты будешь очень настаивать, — признался он. — Генерал, — проникновенно заговорил Дань Хэн, чуть подавшись вперёд и положив ладонь на стол, — я принял приглашение приехать к вам на виллу не для того, чтобы ночью одиноко обнимать подушку. Я хочу обнимать вас... Сердце в груди Цзин Юаня затрепетало от его слов, забилось от восторга с утроенной силой. — Даже если я буду мешать тебе спать? — слабо улыбнулся он. — Посмотрим ещё, кто кому будет мешать, — с вызовом ответил Дань Хэн и вдруг улыбнулся почему-то немного печально и отвёл взгляд. — Только... Та комната, в которой я ночевал в прошлый раз... Я бы не хотел в неё возвращаться, если позволите, генерал, — негромко проговорил юноша. «Он вспомнил её?» — внезапная догадка ледяной стрелой пронзила мозг Цзин Юаня. — «Вспомнил комнату, в которой всегда останавливался, когда приезжал в прежние времена, будучи Верховным старейшиной Дань Фэном? И в которой всегда ночевал вдвоём с...» Произносить даже про себя имя старого друга и такого же давнего соперника было больнее, чем он думал. Особенно сейчас, когда они остались наедине с Дань Хэном, когда неприступный видьядхара сам пришёл в объятия Цзин Юаня... «Должно быть, он ещё не вспомнил окончательно...» — попытался успокоить самого себя генерал. Потому что, если бы Дань Хэну открылось знание не только о том, что он ночевал не один в той злополучной комнате, но и о том, с кем именно... он не выглядел бы сейчас таким спокойным и расслабленным. Что бы ждало тогда Цзин Юаня? Остался бы Дань Хэн рядом с ним? Или, очертя голову, бросился на поиски того... единственного... «Кого любил Дань Фэн, а не он!» — ему пришлось напомнить себе, чтобы не упасть с головой в пучину отчаяния. Цзин Юань устало мотнул головой и заставил широкую улыбку заиграть на губах. — Разумеется, — ответил он. — Ты можешь выбрать любую другую, если пожелаешь. Или... спать в моей комнате, — закончил он уже тише. — Пока остановимся на вашей, — сказал ему Дань Хэн и поднялся из-за стола. — Ну, пойдёмте же? . . . Цзин Юань толкнул дверь своей комнаты, пропуская видьядхару вперёд. Юноша, прошёл мимо него и остановился в центре, с интересом разглядывая обстановку. В ней, в общем-то, не было ничего особенного. Цзин Юань постарался взглянуть на привычный вид глазами Дань Хэна: кровать в центре комнаты изголовьем к стене, круглый столик рядом, мягкие ковры на полу, на стенах — пара свитков с изречениями эона Охоты, да за резной ширмой скрывается от глаз гардероб. Старейшина Дань Фэн никогда не переступал порога его комнаты на этой вилле, ему было незачем... А Дань Хэн, ожидаемо, заинтересовался кроватью. Он подошёл к ней и рассеянно коснулся кончиками пальцев вышитого покрывала. — Она неприлично огромная, генерал, — проговорил Дань Хэн, медленно поднимая на него взгляд. — Но меня это радует. По крайней мере, места здесь достаточно даже для троих, — сказал он и насмешливо фыркнул, — чтобы не спать всю ночь по стойке «смирно». — Если тебе будет тесно, я закажу другую кровать, попросторнее, — тотчас произнёс Цзин Юань. Всё, что угодно, лишь бы бесценный видьядхара не решил, что ему будет комфортнее спать одному и не ушёл в гостевую комнату... — Перестаньте суетиться, генерал, — перебил его Дань Хэн и вдруг деликатно зевнул, прикрываясь ладонью. — Я бы принял душ, если вы не возражаете, — произнёс он и сконфуженно добавил. — Только у меня с собой совсем нет сменной одежды. Неловко было собирать чемодан под взглядами команды... Ох, и стоило волноваться о таких мелочах! Цзин Юань, конечно, предпочёл бы, чтобы прекрасный видьядхара ходил по всей вилле совсем без ничего, генерал и сам частенько разгуливал нагишом, если в доме не было посторонних. Но он ничем не выдал своих мыслей, не нужно смущать Дань Хэна сверх меры. Цзин Юань отвёл его в ванную комнату, дверь в которую пряталась за той же ширмой, выдал чистые полотенца и тонкий ночной халат. Дань Хэн кивнул в знак благодарности и скрылся в ванной. Пока он отсутствовал, Цзин Юань неторопливо разделся, повесил парадную форму в гардероб, накинул просторное ночное одеяние. Распустил волосы и несколько раз провёл по ним щёткой, чтобы хотя бы немного уложить непослушную копну. Потом он откинул покрывало на кровати и присел на мягкий матрас, искоса взглянув на резную ширму, за которой находилась дверь в ванную. Дань Хэн всё ещё мылся... Он решил, что может ненадолго позволить себе прилечь — спину нещадно ломило после целого дня на ногах, и мысль о том, чтобы вытянуться на постели, становилась всё привлекательнее. Дань Хэн уже совсем скоро выйдет к нему, в облаке пара, с порозовевшей гладкой кожей, тёплый и разомлевший от горячей воды, и Цзин Юань сможет, наконец, прижать его к сердцу, крепко обняв всем телом сразу. С этой приятной мыслью он мягко провалился в непроницаемую черноту... II. Воссоединение. День первый Цзин Юань проснулся резко, будто включился. Первой мыслью был лихорадочный вопрос: сколько он продремал? Дань Хэн наверняка уже успел выйти из душа... А потом он открыл глаза и заметил, что сквозь прикрытые занавеси из окна в комнату пробивается утренний свет. А Дань Хэн, его очаровательный гость, мирно спит на соседней подушке широкой генеральской кровати, улегшись на бок и трогательно подложив под щёку ладонь... Цзин Юань на мгновение прикрыл глаза рукой и горько усмехнулся. Он так устал вчера, что обычно бдительный и чуткий даже во сне, совершенно расслабился рядом с видьядхарой и не слышал, ни как он возвращался из ванной, ни как укладывался спать... Генерал осторожно приподнялся, опираясь на локоть, рассматривая мирно спящего юношу. Он размеренно и тихо дышал, его тонкие губы были слегка приоткрыты. Длинные ресницы отбрасывали на щёки густые тени, а выражение лица видьядхары, обычно хмурое или саркастическое, когда он бодрствовал, сейчас казалось непривычно расслабленным и умиротворённым. Взгляд Цзин Юаня скользнул ниже. Торс Дань Хэна прикрывал ночной халат из тонкого светло-серого хлопка, такой же, какой был надет на самом генерале. Видьядхаре он был явно свободен, поэтому с одной стороны воротник сполз с плеча, соблазнительно оголив кожу. Коснуться бы губами этого нежного местечка, но Дань Хэн так сладко спал, что генерал удержался от соблазна. Он опустил взгляд ниже... и невольно выдохнул. Ночь выдалась довольно тёплой, видьядхара не стал укрываться, и одеяло оказалось скомканным в изножье кровати. Поэтому ничто не могло скрыть прелестную для взора генерала картину. Край халата во сне распахнулся, и нога Дань Хэна оказалась на виду. Цзин Юань проследил взглядом от самых кончиков пальцев на узкой ступне, поднялся по тонкой голени до колена, мысленно облобызал его, и скользнул по красиво очерченному бедру. Бесстыдно откинувшийся подол оголил его до самых ягодиц, и Цзин Юань сглотнул, когда понял, что Дань Хэн вышел вчера из ванной без нижнего белья... Логично, он ведь приехал сюда без сменной одежды. Но фантазия генерала уже рисовала ему образ видьядхары, разгуливающего по вилле в одной рубашке генерала на голое тело... Нет, нет, нужно немедленно прекратить представлять такое. Как только Дань Хэн проснётся, пообещал себе Цзин Юань, закажем ему всё необходимое с доставкой на дом. Он снова перевёл взгляд на спящего. Округлые очертания ягодицы так и манили прикоснуться... Генерал признал про себя, что он слаб и не может больше сопротивляться зову плоти, и вытянул руку. Он почти невесомо погладил гладкую прохладную половинку, отмечая, как подрагивает его ладонь от желания сжать пальцы на этой аппетитной заднице, подмять под себя расслабленное тело видьядхары и разбудить его жаркими ласками... В низу живота мгновенно потянуло, налилось тяжестью, запульсировало. Цзин Юань не удержался и слегка стиснул упругую половинку, чуть не застонав от острого удовольствия. — Цзин Юань... — вдруг услышал он своё имя, произнесённое хриплым со сна, тягучим голосом. Он отнял руку от его задницы и перевёл взгляд на лицо Дань Хэна. Видьядхара не открывал глаз, но губы его подрагивали от улыбки. — Скажи, пожалуйста, что уже утро, и ты не будишь меня среди ночи... — договорил Дань Хэн и повернулся на спину. Ломкий после долгого сна голос вдруг напомнил Цзин Юаню о другой фантазии, которая одолевала его ещё во время самого первого поцелуя с Дань Хэном. Он мечтал тогда слышать подобный голос, просыпаясь утром рядом с видьядхарой. Неизвестно, чем он приглянулся эонам, но Цзин Юаня вдруг потрясло осознание того, что его мечта так скоро осуществилась! Он бы мысленно вознёс хвалу, но только не знал кому именно. Дань Хэн тем временем сладко потянулся всем телом, широко зевнул и открыл глаза. — О, уже утро, — отметил он. — Тогда я вас прощаю, генерал, — добавил окончательно проснувшийся Дань Хэн уже своим обычным голосом, переставшим быть таким томным и проникновенным. — Доброе утро, Дань Хэн, — произнёс, наконец, Цзин Юань, на мгновение выпавший из реальности, и встретился взглядом с его немного заспанными, но уже дерзко сверкающим глазами. — Вы вчера так быстро уснули, — ехидно начал Дань Хэн. — Не зря весь Лофу зовёт вас дремлющим генералом. Это я вчера услышал во время выступления уличных артистов, пока гулял. Цзин Юань вздохнул. Похоже, этот досадный промах ему будут припоминать ещё долго... Он виновато улыбнулся. — Прости, Дань Хэн. Мне очень стыдно, поэтому я собираюсь приложить все возможные усилия, чтобы вымолить у тебя прощение. Цзин Юань склонился чуть ближе к нему, так, что ему стало отчётливо видно, как затрепетали ресницы видьядхары и задрожали крылья его носа. Было очевидно, что близость Цзин Юаня заметно волновала юношу. — Скажи мне, чего ты хочешь. Я исполню любое твоё желание... — прошептал он и снова не удержался, провёл рукой по оголённому бедру. — М-м... — протянул Дань Хэн, на мгновение прикрывая глаза. — А это желание должно непременно касаться постели? — Разумеется, нет. Но исполнять подобное мне было бы вдвойне приятнее... Аромат близкого тёплого тела будоражил Цзин Юаня, уже раздразнившего себя любованием спящего видьядхары. Он окончательно сократил дистанцию, прижимаясь всем телом к лежащему на спине Дань Хэну, зарылся лицом в его шею, с наслаждением втянул носом знакомый умопомрачительный запах. Цзин Юань чувствовал, что ещё немного, и он окончательно сдастся, потеряет над собой контроль, променяет свою всегдашнюю рациональность на чистые эмоции. — Тогда... я желаю тебя... — прошептал Дань Хэн. И Цзин Юань ощутил, как ноги видьядхары медленно поднялись и обвили его бёдра, заключили в тесное кольцо, взяли в плен его тело одновременно с разумом и волей. Он просунул обе руки под Дань Хэна, прижал его к себе, стиснул в объятиях, что было силы. В ответ над ухом Цзин Юаня раздался тихий всхлип, и генерал сам сдавленно застонал ему в шею и, теряя голову от запаха, ощущения близости тёплого тела, от нарастающего с каждым мгновением вожделения, прижался губами к коже, втянул в рот, борясь с желанием прикусить её зубами. Дань Хэн глухо застонал и толкнулся вверх бёдрами. Цзин Юань, совсем плохо соображая в тесных дурманящих объятиях, поднял голову, нашёл губы видьядхары и впился в них ртом. Дань Хэн мгновенно подхватил поцелуй, распалённый уже не меньше генерала, принялся жадно целовать его в ответ, запустил свой язык в рот Цзин Юаня... Горячая волна возбуждения пробежала по телу. Генерал ощущал, как напрягается под ним тело прижатого к нему Дань Хэна, как наливается кровью член Цзин Юаня, заставляя почти бездумно потираться пахом о такой же отвердевший орган видьядхары. С большим трудом он заставил себя оторваться от жарких губ и, прерывисто глотая воздух, приподнялся над Дань Хэном на локтях, чтобы выяснить: — Как ты хочешь в этот раз, любовь моя? Цзин Юань уже махнул рукой на вновь вылетевшее обращение. В конце концов, разве Дань Хэну до сих пор не известны чувства генерала к нему? А называть так видьядхару не только мысленно, но и вслух, было необыкновенно приятно и казалось таким правильным и единственно верным для Цзин Юаня... — Мне одинаково приятно быть и сверху, и снизу, Дань Хэн, — прошептал он, пожирая взглядом лицо основательно поплывшего видьядхары, отмечая, как затуманились всегда ясные глаза и раскраснелись губы от поцелуев. — Ради тебя я готов к любому варианту. — Я... Цзин Юань, какой сложный выбор, — слабо улыбнулся Дань Хэн. — Я пока... — он тихо выдохнул, прикрывая веки длинными ресницами, — предпочту быть снизу... Генерал кивнул и снова принялся целовать порозовевшего видьядхару, мысленно припоминая, где в этом доме хранит флакон с лубрикантом, и с сожалением понимая, что за ним придётся вставать и идти в ванную. Оторваться хотя бы на минуту от разгорячённого податливого Дань Хэна было смерти подобно. Но проницательный юноша, даже будучи в дурмане возбуждения, уловил мгновение его замешательства. — Что-то потерял, Цзин Юань? — насмешливо произнёс он, однако, слегка задыхаясь после поцелуя. — Посмотри под своей подушкой... Генерал удивлённо вскинул брови, но послушно скользнул рукой под подушку и, нащупав пластиковый флакон, вытянул его наружу. — Нашёл вчера его в душе, — улыбнулся Дань Хэн и решил захватить с собой... Кто же знал, что вы будете спать, как младенец... — Ничего, — пообещал Цзин Юань, щёлкая крышечкой флакона и выливая на пальцы прозрачную тягучую жидкость. — Всё, что мы пропустили вчера, возместим сегодня в двойном размере... — В тройном! — нахально возразил дерзкий юноша. Цзин Юань на мгновение прильнул к его губам, жарко целуя. — Можно и в тройном, мой драгоценный видьядхара, — ответил он, нежно глядя в обожаемые до невозможности бирюзовые глаза. — Я готов провести с тобой хоть целую неделю, не выходя из спальни... И снова поцеловал, глубоко проникая языком в рот, заставляя сдавленно постанывать, отвлекая от своих рук, мягко раздвигающих бёдра в стороны, и от пальцев, бережно, по одному проникающих в тело. А потом, когда тщательно подготовленный видьядхара смог принять его член, Цзин Юань осторожно вошёл в него, нависая над лежащим на спине юношей, упиваясь видом запрокинутой головы, полузакрытых глаз, надломленных бровей и слушая дивные звуки, вырывавшиеся между зацелованных губ. Цзин Юань не торопился, он двигался размеренно и плавно, сдерживая своё нетерпение, и наслаждаясь каждым мгновением такой долгожданной близости. И лишь когда крепкие ногти впились в его плечи, и прерываемый судорожными вздохами голос видьядхары требовательно велел: «Быстрее!.. Ещё быстрее, Цзин Юань!», генерал позволил тщательно отмеряемому желанию вырваться на волю. С негромким рыком он толкнулся в тело Дань Хэна, придерживая его под коленями, а потом ещё и ещё, задавая быстрый темп и с удовольствием слушая, как видьядхара исступлённо шепчет в ответ: «Да... да...» Потом они отдыхали, принимали душ, обнимались в постели. Дань Хэн водил пальцем по груди генерала и делился впечатлениями о своих приключениях на (...), а Цзин Юань рассказывал, как отчаянно ждал от него весточки и пересматривал по сотне раз каждый рисунок, сделанный его рукой. Потом они снова занимались любовью, и Дань Хэн, как и в прошлый раз, оседлал его сверху, и Цзин Юань млел от того, как прекрасен его любимый в этой позе... Но видьядхара быстро утомился, и генерал не стал настаивать на продолжении, лишь уложил Дань Хэна на спину и хорошенько приласкал ртом. А после, когда он разморенно дремал на его плече, Цзин Юань рассеянно поглаживал растрёпанные волосы видьядхары и с улыбкой думал, что самонадеянный юноша сильно переоценил свои возможности, отключившись после второго раза. Сам Цзин Юань чувствовал во всём теле приятную расслабленность, но он отлично выспался ночью, поэтому в сон его не тянуло. Генерал ждал пробуждения любимого человека, и гадал, почему в этот раз он не принял полудраконий облик во время оргазма. Возможно, сегодня Цзин Юань не слишком преуспел в его ублажении? Такая мысль больно била по самолюбию, но он утешался видом совершенно утомлённого ласками юноши и вспоминал, какие сладкие стоны вырывались из его рта несколько минут назад... Дань Хэн вдруг вздохнул во сне и повернулся на другой бок, сползая головой с плеча генерала на подушку. Цзин Юань осторожно заглянул ему в лицо: видьядхара продолжал безмятежно дремать, даже не думая просыпаться. Цзин Юань поборол внутреннее нежелание расставаться с ним, и аккуратно поднялся с постели, неохотно направляясь в ванную. Он принял душ, растёрся полотенцем, и вернулся в комнату. А там с удивлением обнаружил, что смятая постель стоит пустой, а дверь из спальни слегка приоткрыта. Озадаченный, Цзин Юань проигнорировал в первую очередь возникшую в голове паническую мысль, что Дань Хэн по какой-то причине разочаровался в нём и покинул виллу. Он выскочил в коридор, огляделся и поспешно направился к лестнице на первый этаж — искать свою пропажу. Дань Хэн обнаружился на кухне. Видьядхара всё в том же сером халате, слишком свободном для него, спокойно стоял у стола и сооружал сэндвичи из нарезанного белого хлеба, ветчины и какой-то зелени, выуженных, по всей видимости, из холодильника. На газовой плите шумел чайник, и, судя по двум пустым чашкам на столе, Дань Хэн готовил завтрак для них обоих. Опешив от неожиданности, растроганный Цзин Юань застыл на пороге кухни. Видьядхара краем глаза заметил движение и поднял голову. Лицо его тотчас залилось краской, и он торопливо отвернулся, ещё и прикрыв для верности глаза ладонью. — Генерал! Что за вид?! — воскликнул он одновременно со смущением и негодованием. — Оденьтесь! Удивлённый такой реакцией, Цзин Юань рассеяно оглядел себя. Ах, в самом деле. Выходя из ванной, он не озаботился даже тем, чтобы накинуть на плечи халат, и стоял теперь перед Дань Хэном в чём мать родила. — А ты маленький ханжа, мой дорогой видьядхара, — промурлыкал Цзин Юань. — Час назад в постели мой вид тебя не смущал, совсем напротив... — В постели — это другое, — отрезал Дань Хэн, но руку от лица всё же отнял, хотя взгляд старался отводить в сторону. Расплывшись в довольной улыбке, Цзин Юань подошёл к дверце кухонного шкафа, сдёрнул висевший на ней фартук в мелкий розовый цветочек и повязал на поясе, торжественно пообещав про себя, что подарит поварихе новый. — Так лучше? — всё ещё улыбаясь, спросил он, слегка склонив голову к плечу. Дань Хэн окинул его убийственно ледяным взглядом, пробурчал: «Я даже не знаю, какой из двух вариантов хуже...», — и принялся складывать сэндвичи на тарелку. Цзин Юань уселся на стул, заинтересованно наблюдая за его действиями. — Знаешь, Дань Хэн, — произнёс он, наконец, когда видьядхара тоже сел и со здоровым аппетитом изрядно проголодавшегося человека откусил сразу чуть ли не половину куска хлеба с ветчиной. — Вообще-то, у меня нет привычки завтракать в кухне. Но рядом с тобой даже здесь становится... мило. — Ну уж извините, что не подал завтрак в столовую, — огрызнулся Дань Хэн и потянулся за второй порцией. — Да и бутербродами вы, наверное, тоже не часто завтракаете? — С тобой я готов питаться хоть сухарями, — проникновенно ответил Цзин Юань, наполовину шутя, наполовину серьёзно, и тоже взял сэндвич. — Перестаньте так говорить, генерал. Вряд ли вы когда-нибудь пробовали сидеть на сухарях и воде, — вдруг возразил Дань Хэн и внезапно умолк. Болезненная гримаса на долю мгновения исказила его лицо, но генералу, всегда зорко наблюдающему за ним, хватило и этого. Очередное воспоминание, очевидно весьма неприятное, прорвалось в памяти видьядхары, понял он. Ему захотелось обнять юношу, прижать к сердцу, поделиться своим участием, сказать что-нибудь ласковое и успокаивающее. Цзин Юань уже сделал движение вперёд, но Дань Хэн быстро взял в себя в руки. Лицо его снова стало спокойным и немного отстранённым, как обычно. Он поднялся из-за стола и снял с плиты засвистевший чайник, выключил газ. Цзин Юань вздохнул. — Где у вас чайная заварка? — повернулся Дань Хэн к генералу, как будто ничего и не произошло. — Понятия не имею, — искренне признался Цзин Юань. — Да как же так! — изумился Дань Хэн. — Вы ведь живёте в этом доме. — Ну, кухня — это вотчина тётушки Хуалин, моей поварихи, я стараюсь не лезть к ней под руку. А что касается всего дома, я здесь бываю не слишком часто, — развёл руками Цзин Юань. — Далеко от города, слишком уединённо, слишком много пустых комнат... «Набитых сухими и пыльными воспоминаниями, как ломкие листья гербария в забытой на чердаке папке...» — мог бы добавить Цзин Юань, но не стал. — А за завтрак спасибо тебе, Дань Хэн. Это было так неожиданно, что я забыл поблагодарить, — сказал он. Видьядхара хмыкнул, принимая благодарность, и повернулся к шкафу. Заглянул на одну полку, на другую, не нашёл искомое и сдался, подошёл к холодильнику. — Здесь есть газировка и молоко. Что будете пить? — спросил Дань Хэн, открывая дверцу. — Пожалуй, довольствуюсь водой, — поспешил уверить его Цзин Юань и налил себе полную чашку из стоявшего на столе кувшина. Дань Хэн взял себе пакет молока и тоже наполнил свою. Завтракали они почти в тишине, изредка перекидываясь несколькими фразами. Когда сэндвичи были съедены, Цзин Юань предложил своему гостю выбрать одежду в онлайн магазине. Первым делом генерал поднялся к себе и сменил фартук на рубашку и лёгкие домашние брюки, а потом прошёл в гостиную, где его ждал Дань Хэн. Юноша устроился на диване, уютно поджав под себя босые ноги, и Цзин Юань сел с ним рядом. Он обнял его одной рукой за талию, прильнул ближе. Видьядхара не возражал, принявшись увлечённо рассматривать ассортимент магазина на экране смартфона Цзин Юаня. Он быстро покидал в корзину несколько наименований, и генералу осталось только нажать на кнопку «Оплатить». — Я переведу вам долг, как только вернусь на экспресс, — твёрдо сказал Дань Хэн, когда заказ и срочная доставка были оплачены. — Глупости, — махнул рукой Цзин Юань. — Считай это моим подарком. Дань Хэн фыркнул и покосился на него. — Ну уж нет, генерал, я не могу принять от вас такой ценный подарок, как пачка носков и трусов, — произнёс видьядхара. Цзин Юань расхохотался, и звонко чмокнул язвительного юношу в щёку. — Хорошо, в этот раз я уступлю, — легко согласился он. — Но обещай, что следующий подарок будет за мной. Цзин Юань сразу же начал втайне мечтать о ценных дарах, которыми мог бы осыпать Дань Хэна. Только бы он не отказался... — Посмотрим, — не сдался неуступчивый видьядхара. Обожаемый, упрямый, ехидный, сильный духом, но временами такой ранимый. Сердце привычно защемило от прилива нежности. Цзин Юань положил голову на плечо юноши. — Вот бы провести так месяц... или два... — мечтательно протянул он, вздыхая. — Или три? — насмешливо поддразнил его Дань Хэн. — Вы погибнете от скуки уже через неделю, генерал, — услышал он и с изумлением почувствовал лёгкое прикосновение губ к своей макушке. — Или от голода. Видьядхара мог дерзить и одновременно проявлять к нему тёплые чувства. Как эти две противоположности так гармонично складывались в одно восхитительное целое, оставалось для Цзин Юаня загадкой. — Вы умеете готовить? — спросил Дань Хэн. — Боюсь, сэндвичи — это вершина моих умений. — Когда-то в юности умел, когда жил в казармах Облачных рыцарей, — признался Цзин Юань. — Мы всегда можем заказать доставку из ресторана, мой дорогой Дань Хэн, тебе не стоит беспокоиться на этот счёт, — сказал генерал и поднял голову от своей прекрасной подушки. Дань Хэн пожал плечами. — Чем займёмся сейчас, генерал? — спросил он. — Чем угодно, — ответил Цзин Юань. — Можем прогуляться в саду или у реки. Можем остаться дома и посмотреть кино. Что-то мне говорил Яньцин про последнюю популярную драму от «Лисфильм»... Или можем... хм-м... — он на мгновение задумался, — сыграть партию в шахматы? Дань Хэн даже прыснул от смеха. — В шахматы? С вами? Извините, генерал, я как раз вчера прослушал интересную историю от уличных комедиантов о вас, шахматах и одной знатной даме, которая решила, что играет лучше всех на Сяньчжоу. В общем, не хотел бы я оказаться на её месте, — расхохотался видьядхара. Цзин Юань безмятежно улыбнулся, откровенно любуясь развеселившимся Дань Хэном. Второй раз за два дня слышать его искренний смех — разве не это называется счастьем? — Помню, помню эту историю. Цинцзу приносила мне распечатку. Значит, её уже играют на улицах? Занятно. Генерал всегда старался быть в курсе слухов, циркулирующих о его персоне среди народа, и поручил секретарю собирать любые упоминания о себе. В конце концов, кто имеет больше информации, тот остаётся в выигрыше. Цзин Юань бросил взгляд на экран смартфона. — Правда, в любом случае сейчас я бы не рекомендовал начинать новых дел, — сказал он, — а сначала дождаться доставки. Здесь пишут, что робоптаха прибудет в течение десяти минут. Он отложил телефон и повернулся к Дань Хэну. — А пока... Цзин Юань обхватил его рукой за плечи и привлёк к себе, поцеловал в губы. Сладко, необыкновенно сладко было касаться этого желанного рта, ощущать под своими руками расслабленное тело, видеть в глазах видьядхары сверкающие отблески ответного желания... Он запустил ладонь в широкий вырез халата, провёл по груди, стараясь не задевать пальцами бугорки сосков. Принялся обводить кругами возле, намеренно поддразнивая. Дань Хэн вытянул руки, обвил шею генерала, запутал пальцы в волосах на затылке и несильно сжал. Цзин Юань издал довольное урчание, ему было приятно любое прикосновение видьядхары, а лёгкая боль вызвала поток мурашек, россыпью пробежавших по спине. Дань Хэн потянул его к себе, заставляя склонить голову ниже, явно собираясь поцеловать. И генерал Цзин Юань был бы последним дураком, если бы отказался от этого... Губы их встретились, соединились в поцелуе, и Дань Хэн выпустил его волосы, положив руки на плечи. А потом неожиданно надавил на них ладонями и Цзин Юань почувствовал, что теряет равновесие и падает спиной на диван. Он усмехнулся импульсивности видьядхары, а тот спокойно уселся сверху на его бёдра и склонился к Цзин Юаню, опираясь на свои руки, всё ещё лежащие на его плечах. — Десяти минут нам не хватит, генерал, — проговорил Дань Хэн, разглядывая его лицо, — если я правильно понял, на что вы намекали. — Но это же не значит, что нельзя хотя бы начать с поцелуев? — возразил Цзин Юань, улыбаясь. — Не значит, — неожиданно легко согласился Дань Хэн и прижался губами к его рту. Возможно, они целовались как раз эти самые десять минут, и Цзин Юань просто потерял счёт времени, сильно увлёкшись процессом. А, может, доставка прибыла в рекордные сроки, но когда в холле раздалась трель дверного звонка, они всё ещё не могли оторваться друг от друга. Генерал хватался ладонями за бёдра Дань Хэна, борясь с желанием задрать халат и начать поглаживать аппетитные ягодицы. Он сдерживался лишь потому, что тогда он наплевал бы на доставку и вообще не смог отвлечься ни на что другое. А Дань Хэн давно залез обеими руками под рубашку Цзин Юаня и гладил и распалял его своими ласками. Звонок вернул их в реальность, и генерал слегка прерывистым голосом пробормотал, ещё не до конца приходя в себя: — Не понимаю, зачем нужно было заставлять меня одеваться, если моя одежда тебе всё же мешает? — Помолчите, генерал, — ответил Дань Хэн и поднял голову. — И, может, вы уже откроете дверь? Настойчивый звонок всё не утихал. Вот когда Цзин Юань впервые пожалел, что отпустил всех слуг на выходные. Видьядхара слез с него, и генерал нехотя поднялся и проследовал в холл. Набрав код для получения товара на дисплее робоптахи, Цзин Юань отпустил её и передал доставленную коробку Дань Хэну. Ему не терпелось продолжить то, чем они занимались в гостиной, и он, наблюдая, как видьядхара открывает посылку, негромко произнёс: — Поднимемся наверх, Дань Хэн? Юноша вскинул на него взгляд ярко блеснувших глаз. — У меня нет возражений, — ответил он. — К тому же, я задолжал вам третий раз, — усмехнулся Дань Хэн. Третий раз получился очень насыщенным... С долгой прелюдией, с жарким началом, с чувственным продолжением, со сменой поз, и закончился таким мощным финалом, что даже Цзин Юань почувствовал себя утомлённым и очень быстро заснул вслед за отключившимся почти сразу после оргазма Дань Хэном. Он лишь успел озадаченно подумать перед сном, обнимая своего вымотавшегося возлюбленного: почему и в этот раз видьядхара остался в человеческом облике? Они проснулись одновременно, когда день уже перевалил за половину. Дань Хэн сразу же заявил, что он голоден, как зверь, и Цзин Юань поспешил заказать доставку еды на ужин. Пока они ждали очередную робоптаху, то валялись в постели и лениво болтали. Как будто за пределами этой комнаты и за стенами генеральской виллы не существовало ничего — ни ожидающих срочных дел, ни важных встреч, ни лелеющих тайные планы политиков и их закулисных игрищ. Цзин Юань купался в простом и доступном прямо здесь и прямо сейчас счастье, и гнал от себя мысли о том, что очередное расставание уже маячит на горизонте. Когда доставили их ужин, генерал разложил его по тарелкам и принёс на подносе прямо в спальню. Они поели прямо на кровати, и Дань Хэн немало поязвил на этот счёт, называя Цзин Юаня вконец предавшим свои снобские идеалы из-за лени спуститься в столовую. Генерал не спорил и безмятежно улыбался. Он-то знал, что не лень была тому виной, а недостойное упоминания вслух собственническое чувство. Он упивался присутствием Дань Хэна в своей постели, обнажённого, раскрепощённого, наконец, расслабившегося, и далеко не романтично желал оставить его подле себя в таком виде как можно дольше... Поужинав и отложив поднос с опустевшей посудой на круглый столик у кровати, они снова улеглись в постель. Дань Хэн удобно пристроил голову на плече Цзин Юаня и рассеянно водил пальцем по его груди, поигрывая с волосками, не слишком густо покрывавшим её верхнюю часть. Он думал о чём-то, и генерал не мешал ему, обнимая рукой за плечи, а вторую подложив себе под голову. Наконец, Дань Хэн негромко изрёк: — Так странно... — и умолк. Цзин Юань некоторое время подождал продолжения, не дождался и спросил: — О чём именно ты говоришь, Дань Хэн? Видьядхара поднял на него задумчивый взгляд. — Странно быть здесь, генерал. Необычное ощущение, будто мы с вами застыли в безвременье, потерялись между прошлым и будущим в бесконечно растянутом настоящем. Так хочется думать, что никому нет дела до нас обоих... — добавил он почти шёпотом. Генерал замер, удивлённый тем, как созвучны оказались мысли Дань Хэна его собственным. — И вдвойне странно, — признался видьядхара, уже отводя взгляд от его лица, — что я ищу в памяти и не нахожу ничего подобного. Со мной такое впервые... наверное, во всех воплощениях. — Дань Хэн... — тихо выдохнул Цзин Юань. — Я рад, что вы есть в моей жизни, генерал, — произнёс юноша. И, не успело сердце генерала замереть от сладкого восторга, как Дань Хэн прервал лирическое мгновение и продолжил своим, ставшим уже привычным для Цзин Юаня, ехидным тоном. Он вывернулся из-под его руки и лег на бок, опираясь на локоть и с усмешкой глядя на генерала. — Если так подумать, мы оба друг друга стоим, — произнёс он. — Вы рассчитываете выиграть политическое преимущество с моей помощью, разыграв меня, как козырь, перед генералами. Я считаю, что иметь знакомство с вами... — Дань Хэн замялся и тень улыбки скользнула по его губам, — особенно такое тесное... весьма полезно. Для Безымянных не будет лишним присутствие лояльного к нам человека среди верхушки властителей Альянса Сяньчжоу. Цзин Юань окинул видьядхару поражённым взглядом. — Восхищаюсь твоей беспринципностью, Дань Хэн, — проговорил он, изумлённо его разглядывая. — Я знаю, как тебе неприятны такие сравнения, но... Прости, я на мгновение решил, что передо мной Пожиратель Луны, и я слышу, как он хладнокровно выкладывает мне свои логические заключения. Дань Хэн только хмыкнул и пожал плечами. — Но Пожиратель Луны думал, в первую очередь, о пользе для своего народа. Думаю, его поведение могло быть оправдано этим. Я же не собираюсь возвращаться к видьядхара... Я остаюсь на Звёздном экспрессе. — Ты всё равно заботишься о своих людях, — мягко ответил генерал, любовно разглядывая чуть нахмурившиеся брови Дань Хэна. — Просто сейчас для тебя твой народ — это команда экспресса. Дань Хэн ничего не ответил, только взглянул на него удивлёнными глазами, будто эта мысль никогда не приходила ему в голову. А потом безмятежно потянулся и пожаловался: — Мне кажется, я за сегодня отлежал себе все бока! Он поднялся с постели, и Цзин Юань невольно проводил жадным взглядом его обнаженную фигуру. Насытится ли он когда-нибудь видом Дань Хэна или будет всякий раз реагировать, как подросток, озабоченный исключительно мыслями о сексе, при виде его очаровательной задницы? Дань Хэн тем временем открыл коробку, которую так и не распаковал за весь день, выудил оттуда новые футболку и шорты, повертел в руках и снова накинул ставший уже привычным халат Цзин Юаня. Оглянулся с озорной улыбкой. — Генерал, вылезайте из постели! Я только что вспомнил о вашем чудном бассейне... Не хотите ли немного поплавать? Лично я очень хочу. Цзин Юань улыбнулся. Что ж, если его видьядхара желает плавать, то он с удовольствием присоединится. Облизав ещё раз взглядом фигурку юноши, уже скрытую халатом, генерал вкрадчиво поинтересовался: — А в бассейне ты тоже захочешь видеть меня одетым, Дань Хэн? Надо было видеть, как заливаются краской нежные щёки и даже уши юноши! — Необязательно... — проговорил он, не глядя в сторону Цзин Юаня. — Но по дому всё же лучше ходить в одежде! — Никогда не пойму этих двойных стандартов, — сказал генерал, пожимая плечами, но встал с кровати и накинул рубашку, натянул брюки, а потом направился к двери. — Пойдём? Дань Хэн отложил вскрытую коробку с одеждой на столик и последовал за ним. Проходя по коридору, ведущему к застеклённой террасе, видьядхара запнулся и на мгновение замедлился. Цзин Юань оглянулся на него и незаметно ухмыльнулся. Наверняка вспомнил то же самое, что и генерал: как стоял вот здесь, у этой самой стены, и вздыхал, и сладко стонал, когда Цзин Юань впервые делал ему минет... Ах, приятные воспоминания! Как же он счастлив, что эти незабываемые моменты расцвечивают теперь его жизнь своими яркими красками... Они переступили порог галереи и оказались под открытым небом. Внутренний двор с бассейном был погружён в вечерние сумерки. Фонари оказались погашены, и территорию освещали только неяркие лампы подсветки, встроенные в борта бассейна. Генерал поднял глаза в постепенно наливающееся чёрным небо. На нём висел тонкий серпик молодой луны, и начали зажигаться первые звёзды. Он перевёл взгляд на Дань Хэна. Видьядхара неотрывно смотрел на голубеющую воду в бассейне и глаза его в вечернем освещении казались особенно яркими и огромными. Цзин Юань сделал несколько шагов к мощеной плиткой площадке. На шезлонгах у бассейна стопками были сложены свежие полотенца и пушистые халаты. Цзин Юань мысленно произнёс слова признательности управляющему и решил, что перед ним стоит извиниться, он, похоже, напрасно обидел его в последнем разговоре по телефону. А потом генерал быстро разделся, сбросив рубашку и брюки рядом с полотенцами, и, мельком взглянув на снова смутившегося Дань Хэна, сделал два шага и прыгнул в бассейн, подняв тучу брызг. Вынырнув, он энергично потряс головой, отправляя намокшие волосы за спину, и рассмеялся от удовольствия. Дань Хэн всё ещё стоял у борта, смотрел на него со странным выражением и немного отстранённо улыбался. — Его не было здесь раньше... — вдруг произнёс он. — А вы всегда любили нырять и плавать. Цзин Юань прекрасно понял, о каком именно «раньше» упоминает Дань Хэн: о том времени, когда его превосходительство Верховный старейшина был нередким гостем на вилле. — Ты прав, — мягко ответил генерал, подплывая к борту и хватаясь за него рукой, чтобы взглянуть на видьядхару поближе. — Я велел установить бассейн относительно недавно... — он склонил голову к плечу и улыбнулся. — А ты собираешься ко мне присоединиться? Дань Хэн слегка вздрогнул, словно сбрасывая не вовремя нашедшее оцепенение, и посмотрел вниз, на Цзин Юаня. Он вдруг улыбнулся непривычно широкой улыбкой, обнажая аккуратные белоснежные зубы, и у Цзин Юаня привычно захватило дух от его невозможной красоты. Дань Хэн медленно развязал пояс халата и позволил свободно сидящей одежде сползти со своих плеч, явно разыгрывая представление перед генералом. Кто бы поверил, что этот юноша с манерами опытного соблазнителя несколько минут назад краснел при виде нагого Цзин Юаня? Эта дивная дуальность видьядхары неизменно пленяла генерала и одновременно приводила в замешательство. Халат упал комком ткани к босым ногам юноши. Дань Хэн небрежно переступил через него и подошёл к краю бассейна. Цзин Юань окинул восхищённым взглядом его стройную фигуру. Он не был слишком тощим, но и упитанным видьядхару нельзя было назвать. У него были довольно широкие для такого строения тела плечи и узкие бёдра, подтянутый плоский живот, но без грубо выпирающих рельефных мышц. И, конечно, идеальной формы округлые ягодицы. Он весь был идеален с ног до головы в глазах Цзин Юаня... — Уже иду, — с улыбкой произнёс Дань Хэн, вытянулся в струнку и аккуратно, словно рыбка, скользнул в воду, почти не потревожив её поверхности. Цзин Юань восторженно ахнул, но когда нигде над водой рядом с ним не показалась темноволосая голова, начал волноваться. А потом разглядел мелькнувшую под собой тень... Его ноги захлестнуло чем-то гибким и плотным, с силой дёрнуло вниз, и Цзин Юань одним рывком ушёл под воду... Его счастье, что он смог успешно подавить мгновение паники и успел набрать в лёгкие воздуха. Под водой он немедленно открыл глаза и увидел потрясающую картину. Прямо перед ним в облаке мелких пузырьков возникло лицо старейшины Дань Фэна... Да нет же! Это был Дань Хэн, но его окружал ореол длинных, чёрных, колышущихся, словно диковинные водоросли, волос, а на лбу поблёскивали холодным призрачным светом бирюзовые рога... Глаза видьядхары также фосфоресцировали, придавая ему совершенно нечеловеческую, захватывающую дух красоту. Даже многочисленные чешуйки на его длинном гибком хвосте, завивающимся широкими кольцами, мягко мерцали неземным сиянием. В полудраконьей форме Дань Хэн был великолепен и грациозен, и генерал восхищённо рассматривал его, признавая про себя, что скучал по этому облику. Дань Хэн улыбался, и даже радостно смеялся, и это было ещё одним неоспоримым доказательством, что перед генералом сейчас находился не бывший старейшина Дань Фэн. Пожиратель Луны редко проявлял эмоции и тем более никогда не позволил бы такой счастливой и широкой улыбке озарить своё холодное надменное лицо... Дань Хэн снова улыбнулся, и Цзин Юань вдруг ясно различил заострившиеся аккуратные клыки за облачками пузырей, вырывавшихся из его рта. Похоже, он пытался что-то говорить, забыв, что находится под водой. А ещё видьядхара совершенно не задумывался о том, чтобы сберечь воздух в лёгких... Цзин Юань с изумлением понял, что Дань Хэн свободно дышит под водой, и обычно строгие черты лица юноши сейчас преображал неподдельный восторг. Между тем длинный хвост видьядхары гибкими кольцами всё туже захлестывал ноги Цзин Юаня, тянул ниже, пока ступни его не коснулись выложенного голубой плиткой дна. И тут он обнаружил, что воздух в лёгких начал заканчиваться, ощутил нарастающую тяжесть в груди и жжение в горле. Но Дань Хэн и не думал выпускать его из своего плена. Он лишь подплыл к нему ближе, опутывая колыхающимися прядями длинных волос, растянул губы в совершенно потусторонней улыбке и, обхватив затылок Цзин Юаня, крепко прижался к его рту своим. Язык видьядхары повелительно ткнулся в его крепко сжатые губы, и на миг генерал едва не отпрянул — разжать рот значило лишиться последних глотков воздуха. Но ведь рядом с ним был Дань Хэн, тот, которому он бы без оглядки доверил свою жизнь в любом бою, на кого мог положиться и знал, что он не подведёт. Поэтому Цзин Юань велел напрягшимся было мышцам расслабиться, обхватил руками гибкий стан Дань Хэна, и покорно открыл рот. Лёгкие, уже начинающие гореть от недостатка кислорода, вдруг расправились, когда в них вдохнули живительный воздух, заработали в полную силу, сердце заколотилось быстрее, разгоняя по жилам кровь. Дань Хэн делился с ним своим дыханием, и Цзин Юань смотрел прямо в его сверкающие глаза своими, расширившимся от невольного восхищения, глазами. А потом видьядхара отстранился от него, осторожно распустил тугие петли хвоста и без слов кивнул головой наверх. Цзин Юань оттолкнулся от дна ногами и успел увидеть, как Дань Хэн сделал плавное движение хвостом и легко, без видимых усилий взмыл к поверхности. На воздухе магическое сияние глаз видьядхары исчезло, да и рога перестали мерцать, лишь ловили отражённый свет от ламп на бортах бассейна. Цзин Юань ухватился руками за бортик и, ловя воздух ртом, смотрел, как подплывает к нему Дань Хэн, тоже пристраивается рядом и крутые гребни драконьего хвоста показываются над поверхностью воды и завиваются вокруг него в кольца. — Ну как, генерал? — посмеиваясь, произнёс Дань Хэн, убирая рукой липнущие на лицо длинные пряди мокрых волос. — Не нахлебались водички? — Благодаря тебе — нет, — усмехнулся генерал. — Что на тебя нашло? — поинтересовался он. Дань Хэн улыбнулся и положил увенчанную рожками голову на сгиб руки, покоившейся на бортике. — Во время посещения аквапарка на (...), куда мы отправились с командой экспресса, я случайно нырнул с головой в бассейн, когда съезжал с горки, — произнёс он, глядя на Цзин Юаня. — И тогда сразу же лишился человеческой формы. Оказывается, в воде со мной это происходит... автоматически! Цзин Юань удивлённо поднял брови. Он никогда раньше не слышал о подобном эффекте. Впрочем, прежний старейшина не был настолько откровенным с «малышом Юанем», как он обычно его называл, чтобы делиться подобными открытиями. — Представляю, какой фурор произвело это превращение, — проговорил Цзин Юань. — Вовсе нет, — пожал плечами Дань Хэн. — Парк развлечений на (...) такой гигантский! Каких только удивительно выглядящих рас не встретишь среди посетителей! Так что на меня обратили внимание лишь Март со Стеллой. Но меня немного огорчило это происшествие... — Вот как? Почему? Дань Хэн снова поднял голову и рассеянно зачерпнул ладонью воду, позволил ей стечь между пальцами и, любуясь оставшимися на руке каплями, ответил: — Мне не понравилось, как быстро я утратил контроль над своей формой. И это происходило уже не первый раз... Поэтому я решил поэкспериментировать. — Он бросил короткий взгляд на Цзин Юаня и снова отвернулся к воде. — Оказалось, что поддерживать облик человека мне стало немного труднее, после того, как... в силу известных обстоятельств... я снова вернулся в свой истинный. Каждый раз это требовало сознательных усилий, особенно, когда сопротивление превращению балансировало на грани возможного... Цзин Юань внимательно посмотрел на обращённое к нему профилем лицо видьядхары и даже в таком тусклом освещении заметил, как вдруг налились краской его щёки. Внезапная догадка зашевелилась в его мозгу. — Хм-м... — протянул он. — Позволь спросить, а проводить эти эксперименты ты начал сегодняшним утром, я прав? Дань Хэн вскинул голову. — А вы догадливый, генерал, — ответил он с вызовом. Что ж, теперь некоторые события стали очевидны для Цзин Юаня. Выходит, напрасно он корил себя за потерянные навыки... Генерал едва заметно покачал головой и протянул руку к видьядхаре, нежно погладил мокрую щёку. — Поэтому ты оставался в человеческом облике, пока мы были в постели, Дань Хэн? — мягко спросил он. — Ты удерживал его сознательно? Видьядхара прильнул щекой к его ладони, ласкаясь, и слегка кивнул головой. — И поэтому терял столько сил, что сразу же засыпал? Дань Хэн снова кивнул. — А ещё всё время зверски хотел есть — тоже поэтому, — со вздохом признался он. — Надеюсь, результаты твоих опытов тебя удовлетворили? — спросил Цзин Юань, нежно глядя на своего видьядхару, и думая, какой же он, в сущности, ещё молодой и только-только начинающий познавать себя и свои силы... — Не совсем, — сконфуженно произнёс Дань Хэн. — Но, по крайней мере, научили не противиться естественным процессам... Цзин Юань понимающе хмыкнул. А Дань Хэн вдруг оторвался от бортика бассейна и обвил руками шею генерала, прильнул к нему, заглянул в глаза. Цзин Юань ощутил, как к нему прижимается прохладное обнажённое тело, а его голени вновь захлестывают чешуйчатые кольца хвоста. — Ты расстроен, Цзин Юань? — спросил Дань Хэн негромким голосом, полным низких волнующих модуляций. — Чем бы это? — так же тихо прошептал он в ответ, глядя в быстро темнеющие от нарастающего желания глаза видьядхары. — Тем, что я мог бы быть намного выносливее с тобой... А в итоге моё упрямое стремление контролировать себя получилось похожим на попытку глупца остановить цунами голыми руками. Мне жаль, что это не принесло тебе удовольствия... — Ты неправ, Дань Хэн, — мягко возразил Цзин Юань. — Я люблю и ценю каждый миг, проведённый с тобой. Мне бы никогда и в голову не пришло жаловаться... Ты был прекрасен каждую минуту этого дня, я не шучу. Дань Хэн прикрыл глаза и вздохнул, явно не успокоенный словами генерала. Тогда Цзин Юань обхватил руками его лицо и коснулся губами его закрытого века, потом другого. — Дань Хэн, я тебя... — начал Цзин Юань, но не успел договорить... и, наверное, к счастью. Потому что видьядхара вдруг распахнул свои дивные глаза и положил ладони на грудь генерала, несильно прижимая его к бортику. Лицо юноши приобрело решительное выражение, а на губах заиграла лукавая улыбка. — Рекомендую вам держаться крепче, генерал. Я намерен компенсировать свою недавнюю слабость... С этими словами он начал медленно погружаться в воду, всем телом соскальзывая по телу Цзин Юаня... Последними скрылись его ладони, даже под водой так и не отпустившие его, неспешно гладившие, спускаясь всё ниже и ниже, пока не остановились на бёдрах Цзин Юаня. К этому мгновению генерал, разумеется, уже догадался, что замыслил изобретательный видьядхара... Но всё равно вздрогнул, когда неожиданно горячий по сравнению с водой в бассейне язычок прошёлся по внутренней стороне бедра. А потом он почувствовал, как видьядхара лизнул головку его всё ещё мягкого члена и вдруг вобрал его в рот целиком, ткнувшись кончиком носа прямо в лобок. Цзин Юань невольно ахнул и опустил взгляд. Прямо через не слишком широкую толщу воды на него смотрели снизу вверх сверкающие бирюзой глаза, и их волшебное свечение дополняло таинственное мерцание рогов видьядхары. Цзин Юань прожил на свете не один век, но такого зрелища не видел ни разу за свою долгую жизнь. Увиденное потрясло его, и острое желание буквально взорвалось в нём, затопив всё тело разом. Кровь мгновенно бросилась к паху, член окреп так стремительно, что Цзин Юань издал короткий стон, а Дань Хэну под водой пришлось наполовину вытащить его изо рта. В возбуждённом состоянии он не мог принять его целиком. Но видьядхара вдруг переместил ладони с бёдер генерала на ягодицы, прижимаясь крепче, мягким движением округлил губы и принялся посасывать головку члена, время от времени проводя острым кончиком языка по её краям. Цзин Юань не смог сдержать ещё один стон, он откинул голову назад, чуть не коснувшись затылком плиточного борта, и едва не закатил глаза. Он судорожно вцепился в края бассейна, погружаясь с головой, словно в воду, в сладострастный мир ощущений, отключая все прочие органы чувств, оставаясь на какое-то время почти слепым и глухим. Где-то внизу, под водой, Дань Хэн продолжал свои ласки, легко удерживаясь на плаву и умудряясь одновременно не давать Цзин Юаню соскользнуть на дно. Генерал всё ещё чувствовал, как его ноги держит в крепких объятиях хвост видьядхары, и был мысленно благодарен Дань Хэну, потому что сам он был не уверен, что сможет держаться за скользкий бортик, если видьядхара будет и дальше продолжать в таком темпе. Он ощущал, как Дань Хэн насаживается ртом на его член, как прижимается к чувствительному навершию язык видьядхары, как юноша начинает двигать головой, чтобы доставить ему больше удовольствия... Руки Дань Хэна вдруг крепко сжали обе половинки его задницы, и Цзин Юань с силой выдохнул. Эти пальцы взволновали и возбудили его едва ли не больше, чем движения языка и губ на члене... Генерал вдруг ясно представил тонкие пальцы видьядхары, гладящие его, раздвигающие бёдра, нащупывающие вход, медленно надавливающие... Он видел себя, негромко постанывающего, распростёртым под нависающим над ним телом, и в воображении генерала глаза Дань Хэна, когда он входил в него, ярко сверкали, словно всё происходило под водой. Эта фантазия такой яркой картинкой вспыхнула у него в мозгу, что Цзин Юань содрогнулся всем телом, непроизвольно двинул бёдрами, вынуждая видьядхару принять его член глубже, а потом кончил так мощно, что на мгновение чуть не отключился. Он почувствовал, как Дань Хэн сглатывает, а потом выпускает его член изо рта, и позволил локтям соскользнуть с края бассейна. Цзин Юань ушёл с головой под воду, но едва она успела сомкнуться над ним, как его подхватили руки Дань Хэна. Сверкающие бирюзовые глаза возникли перед его лицом, губы приоткрылись и что-то проговорили. Под водой, конечно, ничего нельзя было разобрать, но по артикуляции генерал догадался, что Дань Хэн произносит его имя. А потом его ноги освободились от колец драконьего хвоста, чей мощный толчок тут же одним рывком вынес их обоих наверх, и Дань Хэн аккуратно опустил Цзин Юаня на край бассейна. Генерал слабо улыбнулся и расслабленно лёг на спину, совершенно обессиленный и счастливый. Он увидел, как перед его лицом прошлёпали босые ноги видьядхары, оставляя на плитке мокрые среды, а за ними следом, плавно изгибаясь в воздухе, проследовал полупрозрачный хвост. А под водой он выглядел гораздо реальнее, невольно отметил Цзин Юань, да и казался намного длиннее... А потом на него опустилось сухое полотенце, и генерал с благодарностью взглянул вверх, встречаясь взглядом с Дань Хэном. — Чем я заслужил это? — глухим голосом проговорил Цзин Юань, не в силах оторвать влюблённого взгляда от лица юноши. — Я же говорил вам, генерал, это было моё извинение... — произнёс Дань Хэн и уселся на корточки рядом с ним, вытирая его грудь и живот полотенцем. Цзин Юань качнул головой. — Я не только про то, что ты сделал сейчас, Дань Хэн... Хотя ты потряс меня до глубины души. Видьядхара хмыкнул и потянул его за плечи, безмолвно прося садиться. Цзин Юань послушно сел, и Дань Хэн принялся промокать полотенцем его волосы, хотя у него самого, как обратил внимание генерал, вода с волос стекала целыми струйками. — Я хотел сказать, — продолжал Цзин Юань, осознавая, что вдруг ощущает себя на удивление косноязычным, — что не понимаю, чем заслужил такое счастье — быть с тобой, Дань Хэн... — Он остановил ладони видьядхары, поймал их в свои руки и прижал к губам. — Ты даришь мне так много драгоценных моментов, которые я буду хранить в памяти вечно... А я не знаю, чем отплатить тебе за эту щедрость... Дань Хэн слегка улыбнулся и мягко вытащил ладони из его рук. Снял полотенце с его плеч и промокнул лицо Цзин Юаня. Генерал закусил губу, надеясь, что видьядхара принял влагу на его щеках за воду... — Вы сами не понимаете, что делитесь со мной намного большим, чем способен дать вам я, генерал, — ответил Дань Хэн. — Пойдемте наверх? Мне кажется, вы немного утомились. В глазах видьядхары мелькнула усмешка, и генерал заставил себя улыбнуться в ответ. Они поднялись, вытерлись и накинули халаты, а потом проследовали на второй этаж дома, в спальню Цзин Юаня. — Хорошо, что вы были одеты, генерал, — произнёс Дань Хэн, когда вдруг неожиданно для генерала опрокинул его на спину на постель и лёг сверху, глядя плотоядным взглядом и едва не облизываясь. Наверняка подводное искусство ублажения, показанное им Цзин Юаню, распалило его самого до предела... Генерал не помнил, чтобы видел Дань Хэна таким требовательным и решительным. И увиденное Цзин Юаню очень и очень нравилось! — Иначе что? — усмехнулся генерал, с удовольствием разглядывая порозовевшее от неутоленного желания лицо. — Набросился бы на тебя в коридоре, — проговорил Дань Хэн и вдруг припал к его шее, жадно целуя и даже слегка прикусывая ставшими острыми клыками. Теперь, когда видьядхара отбросил человеческий облик и не сдерживал своих сил, Цзин Юань почувствовал разницу. В форме полудракона Дань Хэн был более раскованным, прямолинейным и, похоже, более жадным до плотских удовольствий... — Я с трудом мог сохранять самообладание и удерживать человеческий облик, когда ты был таким горячим в постели, Цзин Юань, — шептал он, покрывая жаркими поцелуями всю шею и спускаясь на плечи. — А когда видел тебя, разгуливающим нагишом вне её, думал, что не выдержу окончательно... Ты такой соблазнительный, о-о, — простонал Дань Хэн, и припал горячим ртом к груди Цзин Юаня, лаская соски языком и губами. Генерал снова ощутил дрожь возбуждения, прокатившуюся по телу. — Ты напрасно истязал себя, — выдавил он, слегка выгибаясь навстречу ласкам, подставляясь под них. — Уверяю, я был бы не против, если бы ты потерял контроль над своей формой... и набросился на меня в любой момент... — Давай не будем возвращаться к этой теме, Цзин Юань, — видьядхара поднял голову и посмотрел прямо в глаза генералу. — Я хочу тебя до безумия, — признался он, — и собираюсь спросить, согласишься ли ты... — Да, — выдохнул Цзин Юань. Дань Хэн поднял бровь. — Я не договорил! — Я согласен на всё, что ты пожелаешь, душа моя, — горячо заверил его Цзин Юань. Выражение лица Дань Хэна смягчилось, он поднялся чуть выше, чтобы оставить нежный поцелуй на его губах. А потом с лёгкой улыбкой произнёс: — Ты и тут окажешься первым, Цзин Юань. Я ведь ещё ни с кем никогда... Надеюсь, тебя согреет эта мысль, пока я буду... — он склонился к самому уху Цзин Юаня и выдохнул, — трахать тебя!.. Генерал вздрогнул всем телом, и острое предвкушение горячей волной захлестнуло его разум. Он не помнил уже, когда в последний раз был с кем-то в принимающей позиции. Слишком далеко в прошлом остались его мимолётные романы и любовные похождения, не затрагивающие ни душу, ни сердце, отчего Цзин Юань давно в них разочаровался. Его обуяло такое волнение, что даже руки затряслись мелкой дрожью. Неужели давешняя фантазия, которой он предавался в бассейне, воплотится в реальности? Тем временем Дань Хэн рывком приподнял его колени и прижал к груди, склоняясь над ним. — Прости меня заранее, Цзин Юань, если я допущу в чём-нибудь промах... — проговорил он и взял в руки флакончик с лубрикантом, который им уже неоднократно пригождался. — Своего опыта у меня нет, и искать его в воспоминаниях... — он стиснул зубы и выдавил сквозь них, — Дань Фэна... мне претит. Но я постараюсь сделать так, чтобы ты остался доволен, — договорил он с многообещающей улыбкой. И тогда Цзин Юань окончательно потерял голову и полностью отдался во власть требовательных рук видьядхары... Он выгибался всем телом, часто дышал, хватая воздух ртом, а потом тихонько шипел сквозь зубы, когда его неопытный возлюбленный излишне спешил. Он шептал что-то, сам не понимая, что именно произносит, но, кажется, умолял Дань Хэна то ли снова поторопиться, то ли продолжать так целую вечность... Цзин Юань закрывал в изнеможении глаза, впуская в тело настойчивые пальцы, подавался им навстречу, охваченный жаром разгорающегося с каждым мгновением желания. Кивал головой и стонал: «Да-а-а...» в ответ на вкрадчивый шёпот видьядхары: «Тебе нравится, Цзин Юань?»... Он чувствовал, как руки Дань Хэна разводят его колени и выцеловывают узоры на внутренних сторонах бёдер. В какой-то момент поцелуи сменились укусами острых зубов, но Цзин Юань только вздыхал и принимал эту незначительную боль с радостью. Гораздо больнее было в прошлом, когда он смел грезить о недостижимом, мечтать о недосягаемом журавле, парящем в небе... Теперь, имея самую прекрасную синицу в руках, Цзин Юань не уставал думать, что это лучшее, что случалось с ним за все долгие столетия его жизни... В какой-то момент Дань Хэн нежно поцеловал его, и генерал осознал, что не ощущает больше пальцев внутри себя. Он открыл глаза, смаргивая непрошенные слёзы с ресниц. Лицо видьядхары с огромными, совершенно пьяными от страсти глазами, покачивалось перед ним. — Цзин Юань... — простонал Дань Хэн, ещё раз прижимаясь к его рту теперь уже коротким и жгучим поцелуем. — Невыносимо больше ждать... — Погоди... сердце моё, я сейчас... — проговорил Цзин Юань и развернулся, вставая на колени и опираясь локтями о матрас. И Дань Хэн тотчас же, не мешкая, погрузился в его тело целиком, заставляя хриплый вскрик исторгнуться из горла генерала и взвиться к потолку. — Ничего, всё в порядке, Дань Хэн, — прошептал Цзин Юань, когда услышал обеспокоенный возглас над своей головой. — Ты так прекрасен, любовь моя! Продолжай, прошу... — Я хочу, чтобы тебе было хорошо, — проговорил Дань Хэн и начал медленно двигаться. — Хочу отблагодарить тебя за всё, что ты делал для меня... За твою заботу... — толчок посильнее заставил Цзин Юаня невольно податься вперёд, — за поддержку в бою, — ещё толчок выбил из него короткий стон, — за всё то удовольствие, что ты дарил мне в постели... При третьем толчке Цзин Юаня прошило дрожью, как от разряда молнии, Дань Хэну удалось коснуться самого чувствительного места внутри его тела... Генерал упал головой в подушку и длинно, протяжно застонал, почти не слыша собственного голоса из-за бешеного стука крови в ушах. Видьядхара, видя его реакцию, повторил последнее движение под тем же углом, и Цзин Юань погрузился в ослепительное блаженство. С каждым плавным толчком Дань Хэн вызывал в нём новые всплески ощущений, они накручивались друг на друга, завивались спиралями, не давая Цзин Юаню передышки, поддерживали во взвешенном состоянии, вознося всё выше и выше к сверкающей белизной вершине, до которой он добрался почти одновременно с Дань Хэном... Цзин Юань почувствовал, что больше не удержится на краю и ощутил прикосновение тёплых пальцев, обхвативших его член. Они энергично провели несколько раз по стволу, сжались на головке, и Цзин Юань сорвался, рухнул в пропасть, унося за собой видьядхару, и их общий стон слился в ушах генерала в одно целое. Он ощутил острую боль от вонзающихся в загривок зубов и растерял последние капли выдержки. С тихим всхлипом он упал всем телом на постель, и его сверху сразу же накрыло распаренное, взмокшее тело его любовника... Он очнулся через пару минут, ощущая, будто мышцы во всём теле размякли и превратились в желе, а ладони и ступни онемели и покалывали сотнями мелких иголочек. Дышать было трудно, но только потому, что его тело от шеи и до голеней обвивали цепкие руки, ноги и даже хвост видьядхары... Генерал улыбнулся, не открывая глаз, и услышал рядом с собой голос Дань Хэна. Он похоже, наблюдал за Цзин Юанем и ждал, когда он придёт в себя. — Вы живы, генерал? — с нежной усмешкой проговорил видьядхара, и Цзин Юань приоткрыл левое веко. — Если я и умер, то попал в рай... — протянул он, совершенно расслабленный и счастливый. Дань Хэн издал смешок и легонько чмокнул его в лоб, убирая губами чёлку от лица. Цзин Юань открыл и второй глаз и тихо выдохнул. Он бы хотел умирать так каждый день... — Генерал... — немного неуверенно произнёс Дань Хэн, оглядывая его лицо с лёгкой тревогой. — Я... я не сделал вам ничего плохого?.. Цзин Юань слабо мотнул головой. — Ты был на высоте, сердце моё, — ответил он искреннее. А потом добавил, сощурившись в улыбке. — Но, конечно, некоторые навыки придут со временем. Поэтому, я бы рекомендовал тебе больше заниматься практикой... — Фу, какой вы ненасытный, генерал, — рассмеялся Дань Хэн и несильно пихнул его в плечо. А потом освободил от своего плена и вытянулся на боку рядом с ним, уложив длинный хвост кольцами за своей спиной. Цзин Юань потянулся всем телом, томно вздыхая. Сидеть завтра будет некомфортно, это он мог сказать уже сейчас. Но в остальном он чувствовал себя великолепно, как и должно быть после потрясающего секса с любимым человеком. Цзин Юань приподнялся и потянулся к Дань Хэну, благодарно его целуя. Ещё не оторвавшись от сладчайших на свете губ, он почувствовал, как по ногам мягко хлестнул пушистый конец хвоста и улыбнулся прямо в поцелуй. Но Дань Хэн, видимо, не заметил, как неосознанно снова взял его в плен. Он собрался вставать с постели со словами: «Вам принести чего-нибудь, генерал?». Цзин Юань отрицательно качнул головой и поймал видьядхару за талию. Притянул к себе, крепко прижал. — Мне ничего сейчас не нужно, кроме тебя, — прошептал он. Дань Хэн вздохнул и... поудобнее пристроил рогатую голову на его плече. Цзин Юань поцеловал его меж полупрозрачных рожек и позволил своим ладоням немного сдвинуться вниз по спине видьядхары, чтобы коснуться основания чешуйчатого хвоста. Он погладил его тёплую плотную поверхность, а потом провёл кончиками ногтей по чешуйкам... Дань Хэн вздрогнул и поёжился. — Если вы собираетесь выяснять, насколько чувствительно это место, генерал, — беззлобно проворчал он, — я вам и сам скажу: да, очень чувствительно. Поэтому не стоит меня дразнить... Неужели вам было мало? — спросил он с лёгким удивлением в голосе. — Мне всегда будет мало времени, проведённого с тобой, Дань Хэн, — признался Цзин Юань, продолжая тихонько поглаживать нижнюю часть спины и основание хвоста, пользуясь моментом, пока юноша не сердился и не шлёпал его по пальцам. — К тому же я испытываю неподдельный восторг от твоего облика... Никогда ещё мне не доводилось держать в своих руках настолько волшебное создание... Дань Хэн только хмыкнул и потянулся к столику, выключая стоящую на нём лампу. Комната погрузилась во тьму, которую слегка рассеивал тусклый лунный свет, лившийся из окна. — Спите уже, генерал, — произнёс видьядхара. Цзин Юань ощутил мягкое прикосновение его губ к своей щеке и услышал тихий, на грани слышимости, шёпот: — Это создание никуда от вас не денется... Он на мгновение крепко сжал Дань Хэна в объятиях. Слышать такое было слишком хорошо, чтобы быть реальностью. Но Цзин Юаню в эту минуту меньше всего хотелось сомневаться в словах видьядхары... — Спокойной ночи, Дань Хэн, — просто сказал он. — И вам спокойной ночи, генерал... III. Воссоединение. День второй Дань Хэн в новых домашних шортах и чёрной футболке, заказанных вчера, смотрел на своё отражение в зеркале в ванной комнате и хмурился. На шее ярко горел багровым пятном засос. Ну, и как прикажете добираться до экспресса в таком виде? Виновник будущего его позора отразился в зеркале за спиной, и тотчас пояс Дань Хэна обвили две сильные руки, а на плече примостилась лохматая светловолосая голова. — Я готов завидовать зеркалам, — промурлыкал немного хриплый после сна голос Цзин Юаня. — Они каждый день отражают такую красоту... Дань Хэн только хмыкнул. Генерал ластился к нему, как большой кот, и откровенно засыпал льстивыми комплиментами. Сам же он не считал свою внешность чем-то заслуживающим особого внимания. Он перевел взгляд на зеркало. Оттуда на него смотрело бледное лицо с ярко-бирюзовыми глазами, обрамлённое длинными чёрными волосами, из-под которых виднелись заострённые кончики длинных ушей. На макушке красовались два недлинных рога, давно ставшие настолько привычными, что он их не замечал... В общем, лицо как лицо. Хотя вот губы свои Дань Хэн считал чересчур тонкими, подбородок мог бы быть более волевым, а скулы — более резко очерченными. Одним словом, восторгов Цзин Юаня по поводу своего отражения в зеркале он не разделял. Взгляд его снова упал на раздражающе яркое пятно засоса. Дань Хэн коснулся кончиками пальцев своей шеи и перехватил взгляд генерала в зеркале. Выражение его было очень довольным, и вообще всё лицо Цзин Юаня излучало абсолютное благодушие. Разумеется, ведь не ему предстояло краснеть сегодня вечером под взглядами команды экспресса... Впрочем, Дань Хэн тоже не остался в долгу и раскрасил в нескольких местах тело генерала следами от укусов, правда, не в таких заметных местах. Он вспомнил вчерашний вечер, когда откровенно сорвался, отпустив вожжи, которые сам же старательно накидывал на себя ради глупого эксперимента. Цзин Юаню, похоже, тогда досталось, Дань Хэн не слишком церемонился... Но он помнил, как приятно было впиваться зубами в покорно подставленный загривок, и приятная дрожь пробежала по его спине и плечам. — Может, позавтракаем, генерал? — спросил он и не смог удержаться, провёл ладонью по всклокоченной гриве. Пушистая, объёмная копна волос Цзин Юаня, вечно падающая на глаза, восхищала Дань Хэна и манила зарыться в неё пальцами... На кухне выяснилось, что генерал вполне сносно готовит. По крайней мере, для неприхотливого вкуса Дань Хэна омлет с ветчиной показался просто превосходным. Цзин Юань всё-таки отыскал заварку среди многочисленных шкафчиков, и они смогли выпить горячего чая. А потом перебрались в гостиную. Здесь генерал, извинившись взглядом, принял телефонный звонок, по-видимому, оказавшийся важным, и минут двадцать вёл переговоры, сверяясь с каким-то свитками, выуженными из пачки документов со стола. Дань Хэн, чтобы не мешать занятому делом генералу, присел на диван и взял в руки пустую записную книжку, найденную на том же журнальном столе, и остро отточенный карандаш. Пока Цзин Юань говорил по телефону, Дань Хэн разминал руку, набрасывая скетчи по памяти. А потом мужчина разобрался с делами и пристроился на том же диване, беззастенчиво уложив голову ему на колени. Рисовать стало неудобно, зато появилась возможность гладить высокий лоб, перебирать мягкие пряди волос и изучать пальцами точёные черты его лица... Цзин Юань улыбался и жмурился, явно тая от удовольствия от его ласк. Дань Хэну хотелось поддеть генерала и сравнить его с ручным генеральским львом, выпрашивающим поглажки, но язвить почему-то не хотелось. Не после вчерашнего... Дань Хэн имел возможность наблюдать вчера, каким мягким и покорным любовником может становиться этот сильный воин и непреклонный политик. И мысль, что это ему, Дань Хэну, покорялся Цзин Юань, полностью отдавая себя в его руки, причиняла почти боль. Столько доверия, столько надрывных эмоций, столько невысказанных чувств Дань Хэн попросту не заслуживал... — Не хочешь прогуляться к реке? — предложил Цзин Юань, когда Дань Хэн, глубоко задумавшись, перестал его гладить и перебирать волосы. Он моргнул и слегка дёрнул ушами, услышав негромкие слова генерала. — В прошлый приезд тебе, кажется, понравилась прогулка на яхте, — продолжил Цзин Юань. В прошлый приезд во время поездки по реке Дань Хэн не мог поднять глаза, не решаясь встретиться с пожирающим его взглядом генерала... Наверное, приятно было бы неторопливо прогуляться по берегу рядом с Цзин Юанем теперь, когда можно не отводить взгляд и откровенно греться в источаемых генералом тепле и заботе, как в солнечных лучах. Он согласился, и через короткое время они вдвоем уже спускались по тропинке к живописному берегу, поросшему плакучими ивами. У причала качалась стройная белоснежная яхта генерала, но Дань Хэн отказался от катания, предпочитая пешую прогулку. Ему хотелось быть ближе к воде, всегда иметь возможность спуститься к реке, коснуться тёмных прохладных вод пальцами. Цзин Юань с явным сожалением вздохнул, но настаивать не стал. Они гуляли почти час, сначала молча, оба погрузившись в свои мысли. Неизвестно, о чем думал генерал, но в голове Дань Хэна вдруг зашумело, перед глазами на миг помутилось. Ему почудилось, что вместо изящной яхты генерала на реке качается довольно утлое на вид судёнышко, похожее на рыбацкую лодку. Да и вместо реки вокруг расстилается бескрайний водный простор. Дань Хэн увидел себя... нет, это снова прорвались в памяти воспоминания прежнего старейшины, а значит — это Дань Фэн сидел в лодке рядом с кем-то... чьего лица он рассмотреть не мог. Они разговаривали и даже смеялись... А потом вдруг он ощутил себя в воде... И почувствовал ту же пьянящую свободу, что вчера поманила Дань Хэна краем крыла в бассейне, тот же вдохновляющий восторг, ту же радость от соприкосновения с родной стихией. Дань Фэн оказался под толщей океанских вод, а длинный бирюзовый хвост старейшины завивался петлями вокруг пояса и ног того, с кем они только что беседовали в лодке. Было неясно, то ли внезапный шторм опрокинул её, то ли Дань Фэн нарочно столкнул человека за борт, то ли он прыгнул сам, желая оказаться рядом с видьядхарой... Вихрь пузырьков заслонял лицо того человека, и вдруг Дань Фэн приблизился к нему и накрыл его губы своими... Он дарил человеку своё дыхание, как это делал вчера сам Дань Хэн, когда увлёк Цзин Юаня на дно бассейна... Оказалось ли случайным совпадением, что у прежнего старейшины были в почёте такие же опасные игры? «Это у тебя они, как у Дань Фэна», — ворчливо заметил внутренний голос. Но Дань Хэн возмущённо подавил его возражение. Чем бы ни занимался старейшина с тем человеком из воспоминаний, их дела не касались ни Дань Хэна, ни тем более — Цзин Юаня. Это было его собственное желание: подарить генералу подводный поцелуй... не говоря уже обо всём остальном! И он не мог повторить эти действия за Дань Фэном, потому что не знал о них, и вспомнил только сейчас... Дань Хэн склонился к реке, зачерпнул в ладони прохладную воду и плеснул на горевшее от воспоминаний лицо. Вода приятно охладила кожу и, казалось, смыла неприятно горький осадок, оставшийся после подсмотренной в чужих воспоминаниях сцены. Он упрямо мотнул головой, прогоняя прочь последние отрывки картины из прошлого, и повернулся к Цзин Юаню. Генерал казался спокойным и расслабленным, похоже, он искренне наслаждался прогулкой, подставлял лицо прохладному ветерку, щурился на солнце, и даже их долгое молчание не выбивало его из равновесия. Они прошли ещё немного в тишине, а потом понемногу разговорились. Цзин Юань с юмором и хорошей долей здоровой самокритичности пересказывал известные ему городские легенды, ходящие в народе о его персоне. Говорил он хорошо и складно, да и истории были местами нелепые, местами абсурдные, что вызывали только смех. Дань Хэн вспоминал забавные происшествия на экспрессе, в основном, связанные с Март 7 или Пом-Пом. В общем, несмотря на новые воспоминания из прошлой жизни, от прогулки у него остались только самые положительные впечатления. Когда они вернулись домой... точнее, на виллу генерала, мысленно поправил себя Дань Хэн, они снова обосновались в гостиной. Дань Хэн присел на диван, ответить на сообщения от Химеко в общем чате и незаметно вовлёкся в болтовню со Стеллой, к которой вскоре присоединилась и Март. Цзин Юань деликатно разместился на диване напротив. Он прилёг с книгой, чтобы скоротать время. Когда Дань Хэн в следующий раз поднял голову от смартфона, генерал уже дремал, уронив книгу раскрытой обложкой вверх себе на грудь. Дань Хэн отложил телефон в сторону и улыбнулся, а потом тихо потянулся за записной книжкой и карандашом... Он так увлекся, что не заметил, как прошёл ещё час. Генерал начал ворочаться на диване, книга соскользнула на ковёр с негромким стуком, и Цзин Юань сразу же настороженно распахнул глаза и сел, всегда готовый встретить опасность лицом к лицу. Но потом моргнул, окончательно приходя в себя, умилительным жестом почесал в затылке, потянулся и смачно зевнул. — Долго я спал? — спросил он. — Около часа, — ответил Дань Хэн, не пытаясь скрыть улыбку. Уж очень трогательно выглядел растрёпанный и помятый со сна генерал. Лицо Цзин Юаня явно погрустнело. — Почему ты меня не разбудил? — расстроился он. — Вы устали, — пожал плечами Дань Хэн. — И к тому же, выглядели слишком мило, чтобы вас беспокоить. А ещё я был занят. — Дань Хэн поднял вверх закрытый блокнот. — Немного упражнялся в скетчинге. Цзин Юань откровенно заинтересовался, встал с дивана и сел рядом с ним. Приобнял за плечи и нежно чмокнул в ухо. Дань Хэн непроизвольно дёрнул им, ощущая, как разбегаются под футболкой приятные мурашки. — Позволишь мне взглянуть? — спросил генерал и Дань Хэн молча протянул ему записную книжку. Цзин Юань взял её в руки и открыл первую страницу. На ней, как и на нескольких последующих, не было ничего интересного. Дань Хэн разминал руку, зарисовывая всё, что приходило в голову или на что падал взгляд. В одном углу листа могла быть большая напольная ваза, украшавшая интерьер гостиной, в середине — зависший в небе звёздный ялик, с другой стороны — рельефные подушечки львиной лапы. Но генерал осматривал каждый набросок очень внимательным взглядом, не пропуская ни одной мелочи. Дань Хэн тоже смотрел вместе с Цзин Юанем, придирчиво отмечая, где сплоховал с перспективой, а где допустил огрех в анатомии. На следующем развороте он упражнялся в портретах. Так вышло, что большую часть обеих страниц занимали улыбки Цзин Юаня. Широкие, лукавые, совсем лёгкие, едва заметные на губах, радостные и немного печальные. Эти улыбающиеся губы с разными эмоциями Дань Хэн мог в любой момент нарисовать по памяти с закрытыми глазами. Ещё он перенёс на бумагу профиль генерала, портрет Пом-Пом, уличную артистку, на чьё представление смотрел в городе, женщину видьядхара, хлопающую в ладоши, и ещё нескольких прохожих из толпы с особо фактурными лицами. Цзин Юань почему-то рассматривал этот разворот ещё дольше и, наконец, негромко спросил каким-то бесцветным голосом, указывая пальцем на один портрет: — А это кто? Дань Хэн взглянул на лист блокнота. С него на зрителя смотрело улыбающееся лицо немолодого мужчины с длинными светлыми волосами. Дань Хэн изобразил их, схваченными сверху в узел, скреплённый заколкой-цветком, свободные концы нарисовал развевающимися на ветру. Мужчина на портрете смеялся открыто и заразительно, особенно Дань Хэну нравилось, как он передал счастливое выражение глаз в лучиках мимических морщинок. Он не помнил точно, где встретил этого человека, в порту или в переулке ауруматонов, или в другом месте, но на фоне Дань Хэн почему-то захотел изобразить печь сотворения, поразившую его во время прогулки в Комиссии по ремёслам. Ему нравился этот скетч, рисовать его было легко, словно руки сами знали, что делать, и карандашные штрихи легко и уверенно ложились на бумагу. Он считал этот портрет одним из самых удачных своих набросков, неудивительно, что и Цзин Юань его особо выделил. Дань Хэн пожал плечами, отвечая на вопрос. — Я не знаю, кто это. Скорее всего, кто-то из толпы зрителей возле уличных артистов. Я провёл там немало времени... Красивое лицо, правда? Очень живое и характерное. Цзин Юань вдруг поднял на него взгляд, полный боли, как будто он его ударил... Дань Хэн забеспокоился. — Что-то не так, генерал? Цзин Юань молча качнул головой и вдруг солнечно улыбнулся. — Ты потрясающе рисуешь, Дань Хэн, — произнёс он с какой-то особо пронзительной искренностью. А потом перелистнул очередную страницу и дошел до разворота, над которым Дань Хэн трудился весь последний час. Слева он изобразил генерала, безмятежно спящего на диване в домашнем халате и с книгой на груди. Именно такого — уютного, мирного, каким он наблюдал его всё то время, пока тот дремал. А на правой стороне Цзин Юань был нарисован по памяти. Спиной к зрителю, стоящий на коленях, уткнувшийся лицом в подушку, с разметавшимися волосами, совершенно обнажённый... Именно такой Цзин Юань со вчерашнего вечера стоял у Дань Хэна перед мысленным взором. Ракурс наброска не оставлял сомнений, где именно находится невидимый зрителю наблюдатель... а вернее, полноправный участник сценки. Потому что с самого края рисунка Дань Хэн изобразил себя, ну хорошо, часть себя... А именно — свой член, почти до основания погружённый в тело Цзин Юаня... Дань Хэн искоса взглянул на генерала. Тот застыл с раскрытым блокнотом на коленях, расширившимися глазами рассматривая рисунок. И Дань Хэн, к своему огромному изумлению, разглядел на его щеках нежный румянец! Цзин Юань медленно набрал в грудь воздуха, с шумом выдохнул через нос. Потом повернулся к Дань Хэну. — Значит... — негромко произнёс он, — значит, вот как я выгляжу твоими глазами, Дань Хэн? — Цзин Юань улыбнулся. — Либо спящим, либо... — он на мгновение запнулся, подбирая слово. — Сексуальным, — подсказал Дань Хэн и тоже приподнял губы в улыбке. — А вчера ваша сексуальность настолько зашкаливала, что я и через месяц, наверное, смог бы нарисовать вас таким по памяти... Цзин Юань молча закрыл записную книжку и отложил в сторону. А потом обнял Дань Хэна за пояс. — Иди ко мне... — прошептал он и притянул его к себе на колени. Дань Хэн ухватился руками за плечи генерала, глядя в глаза. Зрачки Цзин Юаня так расширились, что почти полностью затмили собой золотистую радужку. В них ясно читались неприкрытое обожание и откровенная похоть. Дань Хэн усмехнулся про себя, он уже успел понять, какое впечатление на генерала производят его рисунки... А потом потянулся губами к его губам, и они соединились в поцелуе, тягучем и жарком, как тысяча солнц. Они так и остались на этом диване, пока занимались сексом. Таким же неторопливым, как и прелюдия перед ним. Цзин Юань сидел, уронив голову на спинку дивана, а Дань Хэн оседлал его бёдра и, тихонько постанывая, плавно поднимался и опускался, насаживаясь на крепкий член. Свой хвост он скрыл ещё ночью, чтобы не мешал спать, и сейчас на мгновение пожалел, настолько сильно захотелось Дань Хэну обвить его мощные тугие кольца вокруг пояса Цзин Юаня, чтобы ещё туже связать их в одно целое... Дань Хэн кончил первым, содрогаясь от долгого, пронзительного оргазма, обильно пачкая спермой пальцы Цзин Юаня, обнимавшие его член. А потом генерал рывком опрокинул Дань Хэна на диван и после нескольких энергичных движений, кончил сам. После они лежали на диване, крепко обнявшись, и медленно остывали. — После моего отъезда вам придётся вызывать клининговую службу, — хихикнул Дань Хэн, ероша пальцами слегка взмокшие у корней волосы генерала. Цзин Юань лежал, наполовину навалившись на него, обнимая за плечи, и Дань Хэну было неудобно, да и тяжело дышать, но он не делал попыток высвободиться. Тело, придавившее его своим весом, было приятно тёплым, и даже медвежьи объятия уткнувшегося в его шею Цзин Юаня казались уютными... — Не говори, пожалуйста, об отъезде, — пробормотал генерал и поднял голову, встречаясь с ним взглядом. — Давай притворимся, что у нас впереди ещё целая вечность... — взмолился он, страдальчески заломив брови. — Генерал, не будьте ребёнком, — устало вздохнул Дань Хэн, но всё же чмокнул его в нос. — Сегодня вечером экспресс совершит прыжок на Пенаконию. У нас с вами осталась всего пара часов... Цзин Юань вдруг посерьёзнел, внимательно взглянул в его лицо. Дань Хэна поразила спокойная решимость во взгляде обычно добродушных золотистых глаз. Генерал поднял руку и нежно провёл ею по лбу Дань Хэна, погладил пальцами висок, прильнул ладонью к щеке. — Я люблю тебя, Дань Хэн, — просто сказал он. Слова Цзин Юаня выскользнули легко, будто дыхание, и повисли в воздухе, назад их было не вернуть. Генерал смотрел на него ясным и открытым взглядом, но Дань Хэн всем телом чувствовал, как сильно колотится сердце в его груди, почти сотрясая всё тело Цзин Юаня. Дань Хэну вдруг стало страшно. Так страшно, как никогда в жизни. — Я знаю, что поторопился, прости, — спокойным голосом сказал Цзин Юань. — Если ты не можешь ответить, лучше ничего не отвечай. Я переживу. Просто я не мог больше таить в себе свои чувства, Дань Хэн... Он сказал и умолк, по-прежнему неотрывно глядя на него, переворачивая этим взглядом всю душу. Цзин Юань обнажил перед ним самое уязвимое место, раскрыл свою главную слабость, вверил своё сердце в его ладони... Как ты теперь поступишь с сердцем генерала, Дань Хэн? — Я... — начал он и вынужденно запнулся, прочищая внезапно пересохшее горло, — я никогда ещё не испытывал того, что называют любовью. Дань Фэн... все его воспоминания и опыт для меня бесполезны, ведь даже если он и любил когда-то, эти чувства принадлежали ему, а не мне. Я не знаю, что такое любить... Дань Хэн сделал паузу, переводя дух. Цзин Юань продолжал молча смотреть на него немигающим взглядом, в котором застыло болезненное отчаяние. — Вы хороший учитель, генерал, — снова произнёс Дань Хэн. — Я уже многому научился от вас. И мне кажется, вы намного смелее меня. Вы легко можете признать вслух то, что испытываете. Мне же трудно заставить самого себя поверить, что я способен на такое же сильное чувство... Но я попробую научиться от вас и этому... Дань Хэн умолк, набираясь мужества высказать то, что кипело в душе. Генерал не перебивал его, застыв, словно статуя. — Я хочу быть с вами, касаться вас, рисовать, слушать ваш голос и смех, целовать, делить с вами постель. Без вашей улыбки мир кажется мне скучнее. Когда вы не со мной, я оглядываюсь на улице, невольно ищу в толпе ваше лицо. Мне хотелось бы открывать новые для себя миры рядом с вами, делиться этими открытиями, ждать ваших реакций и комментариев. Может, это и есть то, что люди называют любовью? Если так, то я... Дань Хэн отвёл чёлку ото лба генерала, замершего в оцепенении от потока его признаний. Он обхватил ладонями его лицо, вынуждая смотреть прямо в глаза, открыто и честно. — ...я люблю тебя, Цзин Юань. . . . ...Они сидели в ялике генерала, припаркованном в порту, и Цзин Юань обнимал его, сжимая в объятиях отчаянно и крепко. — Мне пора, — уже в четвертый или пятый раз произнёс Дань Хэн, обнимающий его в ответ, однако, снова даже не попытался вырваться и уйти. Расстаться было нелегко. Только не после того, что произошло сегодня между ними на вилле генерала. Признание Цзин Юаня до сих пор звенело в ушах, заставляло сердце радостно и больно колотиться в груди. Можно было остаться на Лофу... Цзин Юань предложил ему этот вариант почти сразу же после признания. Он так горячо расписывал, как Дань Хэну можно было освоиться в городе, найти работу, жильё... а пока временно остаться пожить у генерала, будто продумывал этот план заранее в мельчайших деталях. Жить вместе с Цзин Юанем на Лофу Сяньчжоу. Найти непыльную и уж точно не опасную работу... Звучало слишком похоже на сказку, чтобы быть реальностью. Разве позволят мудрецы и генералы-арбитры новой реинкарнации Верховного старейшины видьядхара затеряться на Лофу среди офисных работников? Разве избежит он пристального внимания Комиссии десяти владык, если будет счастливо и мирно жить в доме генерала Цзин Юаня? Нет. Они оба понимали, что это невозможно. Потому и сидели в звёздном ялике, не в силах расстаться, но и сознавая бессмысленность затягивания неизбежного расставания. Дань Хэн снова был налегке, как и в день приезда. Цзин Юань упросил его не брать с собой вещи, купленные вчера. — Прошу, оставь их на вилле, — говорил он умоляющим тоном. — Мне будет легче... Так я буду надеяться, что ты вернёшься. Если хочешь, я велю переделать твою комнату! Перекрасить стены, купить другую мебель. Или отдам тебе свой кабинет, только сменю в нём обстановку... — Цзин Юань, Цзин Юань... погоди, — останавливал его Дань Хэн. — Ты строишь слишком далеко идущие планы... У генерала было всё просто... А каким видел их будущее сам Дань Хэн? Он не мог ответить на этот вопрос чётко и без запинки. Он вообще не знал, что бы мог сказать... — Мне пора идти, — совсем уже обречённым голосом произнёс Дань Хэн, понимая, что больше медлить не получится. Он и так уже опаздывал к назначенному строгой проводницей времени... — Дань Хэн... — тихим голосом ответил Цзин Юань и всё-таки разжал объятия. Посмотрел на него долгим тоскливым взглядом. — Ты понимаешь, что делаешь со мной? — тяжело вздохнул генерал. — Как теперь дождаться новой встречи? — Жди меня, Цзин Юань, — сказал ему Дань Хэн и поднялся, направляясь к выходу. — Она непременно состоится. И уже покидая ялик, он услышал ответные слова генерала: — Если ты обещаешь мне... я буду ждать!