Дети Шипов

Деметрий, вернувшись после задания, сидел в кабинете напротив Аро, покорно глядя на него. — Меня впечатляет твоя сдержанность, Деметрий. Ты правильно поступил, что не поддался эмоциям. — Старейшина произнёс эти слова с большим уважением. Его привлёк план Спенсера. Сам по себе отступник казался слишком вульгарным в своих действиях. Ему не хватало холодности, притом глупым его назвать было никак нельзя. Спенсер скорее был ещё подростком, не научившимся контролировать свои импульсы. Но была ещё одна тема, не менее важная для Старейшины. — Я попрошу тебя об одной вещи. — Он сцепил пальцы в замок. — Ты знаешь, как в клане обходятся с теми, кто подозреваем? Деметрий не смог скрыть удивления. Но не успел он сформулировать свои мысли, как его тут же прервал спокойный, ровный голос Аро: — С недавних пор под подозрение попала одна из новеньких. Ты знаешь, я не стал бы делать выводов слишком быстро, поэтому я хочу, чтобы за ней проследили. Речь идёт о Терезе Дэймос. — Сказанное вызвало настороженность у Ищейки. Тереза? Не то чтобы он питал к ней симпатию, но и врага в ней не видел. Однако Аро не спешил рассказывать, что именно его беспокоило в её поведении. Он также не рассказывал, как воспользовался возможностью на прошлом приёме гостей и прочел мысли Терезы. Проведённый ею ритуал из-за сделки с Маркусом не мог остаться незамеченным. Девушка не была виновата. И её дар был всё ещё нужен клану. Избавляться от неё Аро не спешил. Но направить на другой путь в случае её ошибки он считал своим долгом. Тереза не должна лезть в тайны, которые ведьмы никак не касались. Даже если того хочет Маркус. Сам Деметрий не мог отказать Старейшине. Хотя впервые чувствовал нежелание поступать, как велел господин. По большей части оттого, как это повлияет на его дружбу с Феликсом. *** Маркус устало наблюдал за солнцем, торопящимся вскоре исчезнуть с горизонта. Окружающие его деревья успокаивали движениями веток. Маркус любил лес. Именно там он нередко останавливался, вдали от сплетен и переворотов, что происходили в замке. С каждым столетием Маркус чувствовал приближение внутренней старости. Ему всё больше хотелось уединения в тишине, где нет назойливых голосов. Но в этот раз его спокойствию помешали негромкие шаги по вялым листьям. Спокойные, медлительные шаги, по ним легко догадаться, кто идёт навстречу. — Я решил тоже немного прогуляться, тем более, вечер позволяет. — Аро выглядел непринужденно. Но Маркус хорошо знал собрата. Тот никогда не стал бы находиться один слишком долго. У Аро всегда находились идеи, чтобы отвлечься от себя. — Ты хочешь о чем-то спросить, брат? — Собеседник не стал играть с ним. Маркус не раздражался, пускай так и звучал его тон. Но он испытывал внутреннюю усталость и не чувствовал мотивации скрывать её. Аро прекрасно знал, из-за чего этот упадок сил. — Я пришёл лишь выразить беспокойство, Маркус. Знаю, раньше ты отвергал мою помощь, но сейчас, наблюдая твою замкнутость, не могу не предложить её снова. — Собеседник бросил внимательный взгляд на него. Он говорил о Корин и её даре. Но принять такую помощь для Маркуса было скорее унизительно, а возможно, он и сам не знал, что делал бы, исчезни из его жизни все страдания. — Меня волнует, что ты продолжаешь так глубоко утопать в своём горе. — Так может, там мне и место? — На лице Маркуса появилась усмешка. — Я попрошу больше не поднимать эту тему. Мы вряд ли сойдёмся с тобой во мнениях. — В глазах древнего вампира появилась незнакомая прежде Аро надежда. Помимо боли, печали и подавленной ярости, у Маркуса появилась своя цель. — Маркус, мёртвые не могут дать нам ответы, не станем их тревожить. — Эти слова укололи собеседника. Конечно, Аро успел прочесть мысли своей подданной. — Оставь меня, — коротко бросил Маркус, не желая больше развивать дискуссию. Он понял, что Аро теперь знает о его намерениях. И это заставило содрогнуться от напряжения. Маркус не знал, с каких пор перестал доверять собрату. Это не произошло внезапно, в один конкретный день или месяц. Его недоверие начало проявляться в мелочах, пока Маркус был отстранён и наблюдал за Аро, не комментируя его действия. Разговор прервался, будто последняя нить, разорвавшая канат. *** Тереза направлялась в башню, к своей новой подруге. Вернее, она хотела считать Сульпицию подругой, но всё ещё не была готова ей открываться. Она определённо чувствовала, что у них есть что обсудить, но не знала, оттолкнет ли история ведьмы древнюю вампиршу. Но, внезапно для себя, Тереза остановилась посреди коридора. Она замерла, ясно ощущая, что кто-то приближается к ней. Тереза не слышала шагов, скрежета или голоса. Она могла только чувствовать, как кто-то плавно направляется ей навстречу. Холод покалывал бледную кожу. — Здравствуй, бессмертное дитя. — Тонкий голос эхом отозвался в пустом пространстве. Тереза резко обернулась. Женщина в красной мантии, приблизившаяся изящной поступью, стояла перед ней. Ведьма вспомнила предупреждение сестры. Так вот как выглядит этот призрак. — Мне говорили, вы придёте, чтобы помочь, но я не знаю, в чём именно. — Я здесь, чтобы дать тебе возможность увидеть то, о чем тебе никогда не осмелятся рассказать. — Амадея подошла к Терезе. Слова Проводника заставили ту испытать любопытство и страх одновременно. Не успела ведьма отреагировать, как её перенесло в знакомый кабинет. — Феликс, — отозвался голос Аро, окликнувшего стоящего у двери вампира. — Последуй за ними. Ты знаешь, что делать. Старейшина не поворачивался к нему лицом, а продолжал наблюдать через окно, как Ларент и Тереза идут по улице. Через мгновение девушка оказывается рядом со своим старым домом. Феликс врывается в него, выбивая дверь и накидываясь на Ларента, пока тот ещё не успел понять, что случилось, отрывает ему голову, швыряя её под дверь. От увиденного Терезе показалось, будто от неё самой оторвали кусок кожи. Боль пульсировала в висках. Страж Вольтури аккуратно ступал по лестнице, приближаясь к комнате новообращенной. В тот день он соврет ей о том, что отступники напали на Ларента, и воспользуется дезориентированным состоянием Терезы. А затем начнёт заботиться, словно всегда её спасал. Когда картина перед глазами исчезла, ведьма уже забыла, как держаться на ногах. Всего на миг Тереза почувствовала себя снова уязвимым человеком. Разбитым и обманутым. Ищущим утешения у таких же, как и она. Проводники не врут. Если они приходят к живым с какой-то миссией, значит, чья-то душа пострадала похожим образом, как Тереза, и хотела с ней связаться. И ведьма догадалась, кто именно этого хотел. — Я уничтожу их, — тихо выдохнула Тереза сдавленным голосом. — Непременно. — Амадея подала руку упавшей ведьме. В этом жесте ощущалось сострадание, пускай духи, подобные ей, бесстрастны. Поднявшись, ведьма не произнесла ни слова. — Я направлю вас, и тогда вы поможете не только себе. — Вы проводник Дидим? — наконец осмелилась спросить Тереза. Хотя ответ она уже знала. — Значит, я буду на её стороне. Желание мести холодной бурей поселилось в ведьме. Голос её обратился в сталь. Разрушить. Наказать. Убить. Тереза не знала, куда деться от своих чувств, кроме как закрыть их надёжно внутри себя. Она ненавидела и хотела заставить отвечать перед своей ненавистью.