Противостояние противоположностей

Проходило время. За это время, ему даже стало все равно на Находкинса. Эко активистов и так много, верно? Так и думал Гридлер, отпивая глоток вина. Новая порция никотина, и снова он целует сигарету, всасывает его, будто в сигарете находилась вся его душа. То, что он физически и психологически может мучать лишь одно, лишь его мысли, которые останавливают его на пути. Те самые мысли и есть часть Находкинса. Гридлеру противно то, что Находкинс использовал скромность, как ключ, оставаясь против суждений мамы. Плюс, ему везло в начинаниях, когда он решил пойти «не по своей изначальной судьбе» Гридлеру больше приходилось терпеть как есть. У него было много сотрудников, которые лицемерно улыбались, и Гридлер замечал каждую такую улыбку. — Сука, да нахуя я думаю про это? — и звуки падающей стопки бумаг так и падают с характерным звуком, пока Гридлер вновь хватает себя за волосы, уже готовясь их вырвать. — Отлично! Теперь еще и мой кабинет в хреновом состоянии! — кажется Гридлер устал думать про все вещи вокруг. Он лучшая копия. От его жестов руками, он слегка разлил вино на пол, намочив один из документов. — Лучшая копия? — злобно говорит Гридлер — Почему я должен быть чьей-то копией? Я хочу быть одним. Если бы стоял выбор, убрать с себя эти жуткие черты Находкинса, либо получать миллиард долларов — я выберу первое! С того момента он понял, что ему плевать не на то, что он ненавидит Находкинса, как эко активиста. Он в целом готов пожертвовать своим бизнесом, как бы продать душу дьяволу, только лишь избавится от Находкинса, и его черт. Они и вправду давали ему лишь одни неприятности. По крайней мере похожую извращенскую фантазию, как у него, только самого Находкинса ебет только его блины, Лораксы и барбалуты. — Как он вообще мог забыть про свой Тниид? — Гридлер злился и вновь сел за стул и начал потирать виски — почему ему так легко поменять можно свое же решение? Гридлер, к тому времени, не получив ответа на свой вопрос, начал медленно собирать бумаги, лишь краем глаза читая их. Придется еще разбираться с этими бумагами. Гридлер не понимал, что все его вопросы можно легко дать простой ответ. Он готов поменяться в любой момент только лишь потому, что сам Гридлер такой же, ведь в любой момент, как бы сильно он ненавидел Находкинса, его член все же стоял колом несколько дней назад. Нет, Гридлер, ты должен понимать, что он твоя копия, и увы, тебе не сбежать! Голос, словно дьявол, продолжал вселять в него эти мысли, но единственное, что он мог делать, так это просто успокоится, допив последний глоток вина. Последние глотки вина оставили его рассудок где-то глубоко в сознании, и единственное, что крутило у него в голове — ненависть к Находкинсу. Он хочет высказать все, и никто не должен остановить его! Боль так и пульсировала в голове, пока на ряду с этим начала пульсировать его рука. Гридлер посмотрел на свою руку, подняв рукав рубашки вверх. — Опять ты ноешь! Не собираюсь я лечить тебя! — Гридлер разговаривает с рукой… Кажется алкоголь дал ему свое. — Я сам не знаю, чего блять я хочу. То секса, то резать руки, то смоктать сигары, то работать, то плакать. Почему я словно стыжусь этого? — Гридлер окончательно спятил. Он решил удовлетворить хоть как ни будь, хоть какие-то свои желания. Потянувшись на кухню, где он по пути едва не падает и не роняет стеклянный бокал, который отдает запахом вина, хватает нож, и возвращается в кабинет, чтобы зайти и закрыться в ванной. Конечно же, маме он лишь улыбнулся, и пытался максимально не сдаться, хотя его братья, впустив его почувствовали неприятный запах, но они промолчали, просто переглядываясь друг на друга. Гридлер, закрывшись в ванной, сразу же опирается на стену, открывая доступ к коже, медленно закрывает глаза и наносит порезы. Наслаждаясь процессом и неприятной болью, он лишь издает тихий стон, откидывая голову назад, и смотря своими красными от опьянения глаза прямо в потолок. Сны были неоднозначные. Конечно, же, его часто посещала сама Белка, но лишь в глубоком сне он полностью проникся в свои мысли. Стоит вдали Находкинс… Блять…какой же он красивый. Его веснушки, его улыбка, хоть и в точности как у него, но она такая искренняя, красивая. Сзади него свет, неизвестный свет, оно побуждает в нем чувствовать бабочки в животе. Казалось бы, сейчас самая возможность обнять его, и никто не отпускать. Он бежит, бежит, бежит, и вдруг понимает, что как бы он не бежал, он все на том же расстоянии от него. Он говорит ему — иди ко мне, я тебя защищу, я буду рядом, и, казалось бы, его фантазия вот-вот начала поддаваться, возвращать рассудок, и он смог бежать. Осталось всего несколько метров от него, и он внезапно почувствовал, что ему тошнит.В прямом смысле. После 5 часов сна, он внезапно проснулся. Первое, что он почувствовал, это сильное прокручивание желудка. Он попытался как можно скорее добежать до унитаза, поскользнувшись по пути от мокрого пола, он упал лицом вниз, и упустил пару позывов в рвоте, быстро встал на четвереньки, и продолжая блевать. Он понял, что заблевал полностью свою одежду. Он остановился блевать, и вытер рукой свое лицо. — Сука, теперь рука в блевотине, а лицо в крови! — сматернулся Гридлер. Он попытался встать, но единственное, что он чувствовал — головокружение. Он оперся руками о раковину, стал жадно пить воду, измывая остатки рвоты, и глядя на свои голубые глаза. Он понял, что должен увидится с ним. Он больше не может так себя вести. Не то, что жизнь ему не важна, но он пожертвует всем, ради него. Часы указывали 5 утра, поэтому Гридлеру пришлось уснуть у себя в комнате. В таком состоянии он не поедет домой. Да и если выйдет и увидят его блёваную одежду, будь то мама, будь то братья, они либо засмеют его, либо поймут это неправильно. Находкинс скрестил руки, и принялся раздеваться до трусов. До момента трусов он дошел, только вот понимал, что их лучше будет закинуть в стирку, хотя и стирать не в чем. Придется использовать ванну и мыло. Гридлер закинул трусы в ванную, как и остаток его вещей, и следующее, что сделал, это сел в свое кресло и сложился комочком. Неприятная для его нежной кожи ощущения, стало предлогом для сна. Все-таки, он мазохист. И он докажет это уже завтра.