Отец

Зима выдалась снежная, но достаточно мягкая, и дети постоянно пропадали на улице, играя в снежки, катаясь на самодельных санках с того самого пригорка у озера, со склона которого летом Дензел свалился со своего велосипеда. Марлен слепила под окнами дома большого снеговика, которого потом дети вместе приодели в старые вещи, найденные в чулане. Ближе к Рождеству наконец ударили настоящие крепкие морозцы и повалил пушистый крупный снег, осыпая своими хлопьями, больше похожими на перья невиданных белых птиц, все вокруг. На стеклах стали появляться диковинные ледяные цветы, а по вечерам все семейство обычно собиралось возле камина и читало вслух сказочные истории. Хотя иногда эти самые истории рассказывал Клауд. Правда, по большей степени, это были совсем не сказки, а его воспоминания о пережитых приключениях, но детям все равно было интересно, и они с восторженным замиранием слушали обо всех злоключениях воинствующей Аваланчи и ее противостоянии могучей Корпорации и... Хотя, как раз вот про Сефирота Клауд старался лишний раз не упоминать, поспешно переводя тему на что-то более безобидное, и украдкой внимательно посматривая на тонкий профиль своего вечного оппонента, внезапно ставшего его младшим приемным ребенком. Но маленький Сефирот лишь смотрел широко раскрытыми, восторженными кошачьими глазищами, и вообще вел себя именно так, как и должен был вести ребенок его возраста, не обремененный страшной памятью о кошмарном прошлом. Да, по ночам его иногда мучили кошмары и он судорожно прижимал к груди любимого плюшевого чокобенка, но наутро милосердная память прятала в своих глубинах все его прошлые мучения, грехи и боль. И Клауд тихо вздыхал с облегчением. Нет, он больше не испытывал к мальчику ненависти или неприязни, наоборот, старался быть с ним как можно более добрым и терпеливым, понимая, что этот ребенок ни в чем не виноват. Но он просто очень не хотел, чтобы прошлое снова испортило мальчику жизнь. Сефирот за эти месяцы немного вытянулся, его волосы отросли почти до плеч, и он теперь все больше походил на свою миниатюрную копию. Марлен в шутку называла его Сефиюки или Снежком, но мальчик вовсе не обижался на нее. С приходом зимы, когда их любимый садик полностью засыпало снегом, он раздобыл в лавке несколько небольших горшков и посадил в них яркие неизвестные Страйфу цветы. - Какая красота! - вздыхала Тифа, любуясь крупными бутонами и соцветиями. - У него просто талант к выращиванию растений! Совсем как у Аэрис! Клауд больше не вздрагивал и не кривился от боли, слыша ее имя. Он только грустно улыбался и ласково трепал белокурую макушку Сефирота, а потом бросал печальный взгляд на цветы и бормотал: - Да, есть в тебе кровь Цетра, как ни крути... Приближалось Рождество, и наконец-то Клауд принес припрятанные в сарайчике рождественские полена. После праздничного ужина все вместе устроились возле камина и аккуратно сложили в него свои поленья. Потом Клауд на правах главы семьи поджег их и предложил всем загадать самые сокровенные желания. Пришло время сказочных историй, и Тифа и Клауд по очереди начали рассказывать разные волшебные сказки. До тех пор, пока, наконец, Марлен робко не спросила: - Клауд, а почему ты никогда не рассказываешь нам про того самого великого воина, на которого ты всегда хотел быть похож? Там потом, если я хорошо помню, что-то страшное произошло, да? Тифа с тревогой посмотрела на Клауда, а потом предостерегающе пробормотала: - Марлен, дорогая, Рождество - время добрых сказок, а не страшилок и кошмаров... - Все нормально, - внезапно произнес Клауд, пожав плечами и внимательно посмотрев на Сефирота. Мальчик спокойно выдержал его взгляд, и тогда Страйф продолжил: - Ведь сказки тоже бывают немного страшными, но в итоге имеют хороший конец. Эта сказка тоже закончилась хорошо, и я думаю, что ее можно и... наверное, наконец-то нужно рассказать? Дети согласно закивали, и ободренный Страйф начал: - Довольно давно жил один недобрый ученый, который нашел почти на самом краю земли один очень страшный артефакт. Он решил, что этот артефакт поможет ему открыть путь к тайным сокровищам Планеты. Но для этого ему нужно было осуществить очень сложный план... - Ммм, не больно понятно, - захлопала глазами Марлен. — Это же сказка, да? Значит, не ученый, а колдун, да? - Ну, хорошо, колдун, - поспешно сдался Клауд. Дензел тут же возмущенно скривился: - Волшебник, значит? Не-ет, сумасшедший ученый - это круче! - Значит, будет колдун, который занимается наукой! - рявкнул Клауд, но тут же продолжил более спокойным тоном. - Он применил этот жуткий артефакт к... короче, заколдовал свою молодую добрую и красивую жену, и тогда у нее появился необычный мальчик. - Ну и козел же! - возмутился Дензел, потрясая кулаком. - А чего жена от такого урода не сбежала? - Ой, заколдованный мальчик! - восторженно пискнула Марлен. Сефирот задумчиво посмотрел на Клауда и слегка побледнел. - Жена хотела забрать своего сына, - вздохнул Страйф, - Но он его не отдал и прогнал ее вон. Тогда бедняжка с горя ушла в пещеру и заключила себя в волшебный кристалл. - Ну и дура! - разочарованно подытожил Дензел. - Надо ей было позвать рыцаря верхом на белом чокобо, и он бы этого колдуна-то!.. - Бедная! Совсем, как спящая красавица! А ее можно разбудить? - поинтересовалась Марлен. - Не знаю, - пожал плечами Клауд. - А что до рыцаря, то... вот как раз этот мальчик и вырос потом в волшебного рыцаря, и даже захотел найти свою настоящую мать, но его злой отец-колдун наврал ему, что его мать - злобная и страшная ведьма, и тогда рыцарь сошел от горя с ума и решил всем отомстить. Он сотворил страшные вещи, но только потому, что был под влиянием колдовства этой страшной ведьмы и... - Тогда его надо было поскорее расколдовать! - горячо воскликнула Марлен. - И помочь ему найти его настоящую маму! - А самому рыцарю надо было дать этому колдуну хороших люлей по башке, да так, чтобы она отвалилась! - с жаром отозвался Дензел. Только Сефирот внезапно помрачнел, а потом внезапно тихо сказал: - Не надо, папа! Я... все очень хорошо помню. Не стоит меня жалеть и оправдывать. Мне нужно было немного думать своей головой, а я тогда повелся на эмоции, как последний дурак и... Прости меня, если можешь! И больше не рассказывай эту... сказку, ладно? Когда-нибудь я САМ ее расскажу, причем именно так, как все было на самом деле... - Ой, так ты и есть тот самый заколдованный мальчик-рыцарь! - восхищенная и обрадованная Марлен буквально повисла на его шее, не дав мальчику договорить. - Так это же замечательно! Ничего страшного! Ты ведь теперь, если я правильно поняла, расколдовался, да? -… - Сефирот только покорно кивнул, низко опустив свою белокурую голову и виновато посмотрев на Клауда. - Вот и замечательно! Тогда мы найдем и расколдуем твою настоящую маму... - девочка вдруг осеклась и растеряно посмотрела на Тифу и Клауда. - Ой, но ты же теперь, вроде как, наш братик? - Да, теперь вы - моя семья, - мягко произнес Сефирот и робко ей улыбнулся. - И я всех вас очень сильно люблю! - Вот и славно! - примирительно произнесла Тифа, обнимая мальчиков и Марлен. - Значит, мы больше не будем вспоминать эту страшную и злую сказку, и постараемся все вместе сочинить другую, новую, про то, как однажды, не очень давно, наш Клауд нашел в старом храме маленького мальчика, которому очень нужна была семья, и про то, как этот мальчик наконец нашел тех, кому он очень дорог. И это самая добрая и хорошая сказка с самым настоящим добрым и хорошим концом! Сияющая за окном золотистая полуночная Луна осветила своим мягким светом крепко обнявшуюся семью, уютно расположившуюся возле камина, в котором догорали, потрескивая, рождественские поленья. А с ночного неба медленно падали так похожие на ангельские перья крупные белые хлопья снега.