Затерянные

      Накахара никогда не чувствовал себя настолько вымотанным. Он бы даже сказал — истощенным. Голова наливалась свинцом, но была удивительно пуста. Ему было даже лень подумать о том, что он лежит в объятиях человека, к которому у него много вопросов. Он запутался, но в данный момент ему было все равно. Он и сам не заметил, как устало прикрыл опухшие глаза и заснул.       Снилось всякое. Это была больше дремота, состояние, когда реальность смешивается с бредом, и он, кажется, ворочался, но чьи-то холодные, заботливые руки прикладывались к его лбу, и он успокаивался, хотя никогда не засыпал в присутствии другого человека. Кое? Только при сестре он мог расслабиться. Он откуда-то знал, что сестра умерла.       Вспоминались скитания после её смерти. Как он был заморожен. Порча — внезапно вспомнилось слово. Да, Порча было то, чего он боялся. Вот почему ему нельзя было терять контроль. Раньше он не так боялся за свое существование. В Агентстве он был в безопасности. А теперь… теперь, как раньше, он должен был научиться снова ничего не чувствовать. И забыть все.       Как забыл существование на улице. Он быстро приспособился: только сейчас в памяти прояснилось, что перчатки помогали ему сдерживаться. Кажется, он все же потом убивал. Он не помнил, сколько и кто были жертвами. Знал, когда к его убежищу подошёл странный человек.       — Я не причиню тебе вреда, хотя мог бы, — сказал он, противно растягивая гласные. Рот у него был забит сладостями. — Вылезай.       Чуя, сидящий в самодельном убежище на дереве, не послушался. Достал мелкую гальку, чтобы запустить ей в незнакомца, и размышлял, куда спрятать будущий труп.       — Ну сколько мне ещё ждать? — протянул капризный голос. — У меня есть выгодное предложение. — он замолк и вдруг произнес. — Я могу помочь тебе контролировать способность.       Чуя замешкался. Странный человек, странные предложения. Откуда он мог знать?       — Ой, ну серьёзно! — простонал он. — Ну хватит! Я же не вызвал спецов, хотя ты убил около пятнадцати человек.       Будь что будет, решил Накахара и спустился вниз. Всё же он сможет свернуть ему голову в любой момент и сказать, что так и было. А выслушать можно: вдруг это действительно его возможность жить спокойно. Перчатки уже не справлялись.       Так он и попал в Агентство. Рампо — как узнал он позже — усмехнулся и приказал: «Мы не будем говорить о твоём прошлом. Забудь его, как страшный сон».       Чуя послушался, как делал всегда. Послышался голос, родной, с привычной хрипотцой: «Ты не виноват. Ты просто пытался выжить». Он снова почувствовал, как мокрые дорожки бегут по его щекам.       Из ниоткуда возник Осаму. Он стоял, каким Чуя его запомнил, когда умерла Йосано. Растерянный и потерявшийся. Бинтов не было, и шрамы белыми толстыми полосами полностью покрывали его шею и выглядывающие из просторных рукавов худые, тонкие запястья. Он ничего не говорил, только смотрел на него непонятным взглядом. Глаза у него были тёмные, бездонная пропасть, в которую Чуя словно провалился. Больше ничего не снилось.

***

      Он дернулся, с разбегу возращаясь в реальность. Солнце было на закате, освещая верхушки деревьев, и Чуя не сразу вспомнил, как оказался в лесу. Потом нахлынули воспоминания, и на сердце снова упал тяжёлый груз. Оказывается, он успел сесть. А до этого, кажется, лежал на коленях у Дазая.       Хотелось убежать, скрыться. От стыда и непонятных чувств горели щеки. Впервые за долгое время он испытывал такое смущение за себя. Но прежде чем он успел что-то предпринять, Дазай открыл заспанные глаза. Чуя уставился на него так, будто бы его засекли за чем-то противозаконным, а он невинный мальчишка, оказавшийся в неподходящем месте случайно.       — Привет, — сказал Дазай осипшим голосом и потер лицо. Синяки у него стали ещё глубже, почти черные. — Как ты?       Это было так сюрреалистично и странно, что Накахара подавил неуместный смешок. И что ему отвечать?       — Нормально.       — А если правдиво? — Дазай склонил голову, как сова, и у Чуи внутри все мгновенно заморозилось.       Болело все: от головы до кончиков пальцев на ногах, дважды активированная Порча сделала из него беспомощного котёнка, и он вымотался за этот… день? два? настолько, что хотел лечь где-нибудь и не просыпаться, пока кошмар не закончится. Но так проблемы не решаются, и он собрался. Отсел подальше, скрестил ноги, как йог, и помечтал секунду обрести такое же спокойствие. Все же помассировал переносицу: уж слишком яркими казались цвета в закатных красках.       Как только он подумал, что следует начать решать вопросы, то почувствовал, как снова активируется Порча. Дазай едва прикоснулся к его ладони, и способность даже не успела развернуться полностью. Чуя горько усмехнулся:       — Кажется, уйти я не могу.       — Что это? — вместо ответа спросил Дазай.       Заслуживал ли он знать? Чуя не понимал, что чувствует. Но, вероятно, кусочек информации он мог выдать.       — Я не знаю, — тщательно подбирая слова, сказал Чуя. — Я не помню себя в глубоком детстве. Воспоминания начинаются лет с шести, наверное. Когда я уже жил с сестрой.       — У тебя есть сестра? — слабо удивился Дазай.       Чуя прикусил себе щеку. Это даже проколом нельзя было назвать, не иначе как тупостью.       — Она умерла.       Дазай покачал головой, не комментируя. Непонятно было, как он к этому отнесся, но у Накахары не осталось сил, чтобы думать ещё и об этом. Наконец он чувствовал опустошение. Не хотелось барахтаться, просто не было мотивации. Он вспомнил, что говорил Дазаю, когда тот был в том же состоянии. Неутешительно. Он просто снова должен собрать себя из осколков. Если он уже делал это, то справится и второй раз.       — Какая способность у Сакагучи? — Чуя едва не подпрыгнул: так уплыл в свои мысли, что забыл обо всем вокруг.       — Если прикасается к предмету, то может узнать его прошлое.       — Он бывал в кабинете Йосано?       Голос у Дазая намеренно спокойный, тихий, как вода. Сердце кольнуло, но Чуя запретил себе думать о вчерашнем дне, хотя снова хотелось плакать. Он знал: разреши себе один раз — и он расклеится на долгое время, а было нельзя. Поэтому он сосредоточился на том, что мог ощущать: пальцах Дазая, едва уловимо касавшиеся его. Холодные, как лёд. Рука вся в венах, худющая, каждую костяшку можно рассмотреть. Почти забыл вопрос, но все же нашёл в себе силы продолжить разговаривать, хоть и не понимал цели:       — Вероятно, да. Он поставляет некоторые вещи в Агентство, которые добывать ему проще. Бензин, лекарства. То, что я знаю. Может быть, что-то ещё.       — Какие именно лекарства? — допытывался Дазай.       Чуя вырвался из его хватки и прислонился к дереву. Пошарился в глубоких карманах куртки и достал оттуда святую пачку сигарет. Даже зажигалка нашлась. Удивительно, как он не просрал её, скакая по лесам. Закурил.       — Те, на которые требуются рецепты или выдаются под расписку. До этого мы покупали на чёрных рынках дженерики, было не особо эффективно, но баснословно дорого.       Он не понимал, зачем рассказывает Дазаю информацию, которую ему отныне нельзя было знать. Он даже не спрашивал, что произошло — ему в данный момент было настолько насрать на свое будущее, что приходите и убивайте, Чуя даже сопротивляться не будет. Поэтому, наверное, он отвечал на его вопросы, не задавая свои. Накахара знал, что оклемается. Просто, вероятно, ему нужна была небольшая передышка.       — Теперь понятно, — сказал Дазай. — Так он узнал о нашей сделке с Йосано. Ты замечал, чтобы что-то не было на месте у тебя дома?       Чуя вспомнил, как бесился, когда вещи лежали не на своём месте. Непоправленная скатерть или немного переставленный шампунь. Лежащая не под прямым углом книга. Его это так отвлекло, что он даже не почувствовал укола от слова «дом», которого теперь у него снова не было.       — Почему ты думаешь, что это не ты? — в ответ спросил Накахара, который мелкие погрешности, однако, доводящие его до злости в плохие дни, списывал на депрессивное состояние Дазая. Злиться на человека, который и встать-то толком не может, — это каким же уродом надо быть. Вот и убирал молча, не акцентируя внимания.       — Чуя, я знаком с тобой четыре года. Я знаю, насколько ты дотошен в мелочах.       Накахара выпустил дым, задумчиво глядя в никуда. Он не мог проверить эти слова. Он вообще не знал, что происходит и что в этом мире правда. Дазай, скрывающий от него последствия ломки, или ошибающийся Рампо. Верить ли своей интуиции, согласной с Дазаем в том, что Сакагучи опасен? Должен ли он вообще возвращаться в Агентство, чтобы предупредить о том, чего, может быть, и не будет? Должен ли он вообще вмешиваться, если изгнан? Сколько бы он не предпринимал самостоятельных шагов, те всегда оканчивались провалом. Всё пошло наперекосяк, когда он поверил в то, что может составлять планы. Сейчас гнетущие мысли не вызывали столь бурной реакции, как вчера. Он просто был полностью разочарован в себе. Он хотел убить Дазая, потому что решил, что так сможет исправить положение. Но ненавидел он только себя. За слабость, за сбрасывание ответственности, за недальновидность.       — Зачем Сакагучи подставлять тебя?       — Они лишаются тебя, — мгновенно ответил Дазай.       Бред. Полный бред. Если и была важность кого-то, то это, несомненно, Йосано. Он-то тут причём?       — Ты самый сильный боец Агентства, — мягко сказал Дазай, прочитав его мысли. — Если будешь действовать самостоятельно, то Спец. отделу легче тебя ловить.       — Почему он не натравил спецов сразу на Агентство? — равнодушно спросил Чуя. Не то чтобы он поверил в невиновность Дазая. Тот вполне мог пудрить ему мозги. И своим намеренным самоубийством, и тщательно продуманный планом. Как Ликвидатор, главный Йокогамский мясник, гений, в конце концов, мог не знать все планы наперед? Или Чуя требовал невозможного: Дазай же редко покидал квартиру. Он погасил глупые мысли.       — Мы разговаривали об этом, — тут же отозвался Дазай. Наверное, у него было время продумать линию защиты. Чуя немного потерялся в часах. — Теперь Агентство сильно ослаблено. Им нечем атаковать и некем обороняться: бойцы больше не будут быстро восстанавливаться и снова и снова вступать в бой. Главный стратег в трауре и искренне желает мести. Значит, будет совершать необдуманные поступки и вероятность того, что он ошибется, значительно вырастает.       Накахара измученно прикрыл глаза.       — А тот, кто мог все это просчитать, сидит здесь с тобой, — дополнил Дазай. — И ему никто не поверит.       Никаких вариантов. Они не смогут найти Агентство. Скрыться надолго вряд ли получится. Чуя вдруг вспомнил одну важную вещь.       — В твоих модификациях нет следилок?       — Я нашёл способ контролировать их ещё будучи Ликвидатором, — Дазай подтянул к себе костлявые колени. Рукав задернулся сильнее, открывая вид на длинный, толстый шрам, и череду мелких, но тоже ювелирно параллельных. И розовые, ещё не до конца зажившие —хаотичные, портящие идеальный рисунок давнишних. — Об этом не стоит задумываться.       Чуя не мог не понимать, как безнадежно и беспомощно он выглядит со стороны. Страшно знать, что человек напротив понимает его и знает, что он слаб. Что сорвался. Что Чуя не может его убить. Боже, на его счету столько жизней… и все равно — Дазай казался чем-то, что выше, ценнее. После всего, что произошло. Это травмировало больше всего.       В голову вообще ничего не лезло. Никаких планов, даже наметок. Если быть откровенным, то целей тоже. Он механически подумал об Ацуши, Рюноске и других детях, о которых иногда заботился, но это не вызвало чувств. Как отрезало. Равнодушие его пугало, он был всегда внутри негаснувшим костром.       Он даже не знал, как им из леса выбраться, не то что о будущем думать. Забавно, как мимолетно он сказал «им». Автоматически. Кажется, Чуя не собирался с этим ничего делать. Да и, в принципе, не мог. После того, как его изгнали из Агентства, он больше не контролировал Порчу. А это — опасность. Не только для него, но и для людей, которые окажутся рядом. Накахара мысленно исправился: на окружающих ему было плевать. Но самоубиваться от способности не хотелось. Если не будет его, кто будет помнить о Кое?       — У тебя ловит связь?       — Что? — глупо переспросил Накахара.       — Телефон, Чуя, — терпеливо повторил Дазай. — Ты брал с собой телефон. Посмотри, где мы.       Блять. Он идиот. Сигнал закономерно не ловил, и Накахара уставился на экран смартфона, все еще надеясь, что магическим образом что-то случится.       — Взлети, — посоветовал Дазай. — Если не поймает, то хотя бы оглянешься вокруг и скажешь, в какую сторону нам идти.       Слушаться было легче, чем думать и что-то решать. По крайней мере сейчас. Несмотря на свое немощное состояние, соображал Дазай трезво, не как Чуя. Только сейчас он подумал, как тот себя чувствует. Без привычного курса таблеток и хотя бы минимального обезбола, а ещё в походных условиях ему должно приходиться туго. Он не жаловался. Наверное, Дазаю было привычно выживать в таких ситуациях. По совместным миссиям Чуя знал, что Капитан из любой жопы найдёт выход.       Вдалеке, на севере, виднелась дорога, от которой уже можно было оттолкнуться куда-то дальше. Туристическая база рядом, что ли? Это было в духе Агентства — прятаться в таких местах. Точно, где-то должна быть цивилизация. Иначе как поставлялись свежие овощи и фрукты. Он уже хотел было опускаться, как поймалась геолокация и жизнь сразу стала легче. Что же. Хотя бы машину они смогут вызвать. Притворятся потерявшимися путешественниками-самодурами или типа того. Если что, пригрозят смертью. В крайнем случае просто убьют.       Только сейчас созрела мысль, что Сакагучи точно знал, где их выселят. По мнению Чуи, это был бы идеальный момент, чтобы их окружить. Он спустился вниз, даже не зная, как сказать то, что его волнует.       — В северной стороне дорога, — он сказал, в какой части Йокогамы они находятся и название туристического городка. Дазай кивнул и задумался о чем-то. В итоге сказал:       — Нам нельзя там появляться.       — Да, — согласился Чуя, проверяя вещи. — Надо просто украсть машину. Хочешь пить?       Дазай со скрипом поднялся, но стоял ровно, устойчиво. Хоть что-то. Кивнул, и Чуя бросил ему бутылку, которую тот едва не уронил. Надо было взять что-то на перекус, но он был не в себе и не рассчитывал задерживаться. Не знал, что в итоге ему все равно придётся остаться с Дазаем, которому теперь и спину не подставить. Но, впрочем, с Чуи сейчас абсолютно нечего было взять.       — На наши поиски, скорее всего, пошлют Ищеек, — произнес Дазай, когда они двинулись в путь. Накахара чувствовал себя, как на миссии, только Капитан в этот раз был не всемогущим, но разговорчивым и почти что открытым, а сам Чуя тем, кто он есть: разбитым и с неконтролируемой Смутной Печалью. И они оба — на пределе, уставшие до смерти, погрязшие в недомолвках и опасном недоверии, настолько балансирующие на грани, что даже страшно, как до сих пор и на чем держится их союз.       — Я не знаком с ними, — сказал Чуя, чтобы просто поддержать диалог. Дазай все еще не говорил ничего просто так. Значит, нужно было дождаться цели или совета. — Только на уровне слухов.       Дазай повёл плечом. Он уже запыхался, хотя они прошли метров сто.       — Лучше бы не встречаться. Три модифицированных Ликвидатора.

***

      Дазай очень плохо себя чувствовал. Ноги гудели от многих часов ходьбы и грозили подломиться в любой следующий шаг. Дышал через рот, и губы жутко пересохли. Но он знал, что единственную бутылку воды стоит беречь. Желудок сводило от голода. Но он молчал, просто стараясь идти. Уже не вспоминал, как легко раньше было преодолевать такие трудности. Он даже их так не называл. Небольшие задержки.       Неудивительно, что мало кто выдерживал его быстрый темп. Дазай вот сейчас не сдавался только потому, что Чуя тоже шёл вперёд.       Он выглядел очень отрешенно, весь в своих мыслях. Осаму даже предположить не мог, о чем он думает. Им нужно обсудить хотя бы основные моменты, чтобы сопоставить данные. Информация. Её жутко не хватало. А замедленная мозговая деятельность ещё сильнее понижала шанс на удачу.       Они не разговаривали. Потом, когда, может быть, окажутся в более комфортном месте. Дазай знал, что Чуе может понадобиться время на то, чтобы уложить в голове имеющиеся факты. Понятно, почему ему сложно было снова довериться. Он наверняка воспринимал произошедшее как свою собственную ошибку. Перестраиваться сложно, особенно ему, имеющему, оказалось, такой твёрдый стержень внутри. Но Осаму уже не надеялся, что сможет вернуть прежнее отношение к себе. Единственное, что действительно вызывало вопросы: почему он все ещё жив? Вернее, почему Чуя передумал? Это не укладывалось в стройную логику размышлений. Но Дазай просто решил, что попытается и дальше следовать за Чуей и помогать ему, что бы тот ни задумал. Ему все равно больше нечего делать. Да и он не хочет.       К утру они вышли на трассу. Очень хотелось присесть больше, чем на полчаса. Желательно вообще лечь и не вставать. Очень тяжело было идти последние несколько километров, его обувь была неудобной и жёстко стёрла все ноги.       — Нельзя останавливаться, — разрушил царившее молчание Осаму. — Я не знаю, сколько времени может понадобиться для потенциального захвата.       — Они могут специально прислать машину, в которой сидит Ищейка, — ровно заметил Чуя.       Кажется, он все же пришёл к какому-то согласию с собой. Дазай, конечно, предполагал такой вариант развития событий. Это если Сакагучи действительно имеет информацию об их местонахождении.       — Один из датчиков слежения я пустил по реке, — ответил Дазай. — На некоторое время это собьет их с цели.       — Дорога может просматриваться.       — В таком случае нам мало что поможет.       Чуя хмыкнул, соглашаясь с оптимистичным заявлением Осаму. Но тот не заметил камер. Для снайперов подходящих мест тоже не нашлось, насколько он мог различить со своим севшим зрением. Оставались только тепловизоры.       — Я не уверен, что смогу отбиться, — проронил Чуя. Он весь был в засохших разводах крови, хотя попытался немного умыться, когда они проходили мимо реки. Не сильно помогло освежиться.       — Насколько разрушительна Порча? — поинтересовался Дазай. Чуя отреагировал слишком живо для того, кто несколько часов шёл, а до этого пережил мощнейший нервный срыв, а до этого потерял подругу — повернулся, округлил глаза и даже рот приоткрыл. Воскликнул, не веря:       — Ты хочешь её использовать?       — Один из вариантов, — Дазай все же сел, массируя гудящие ноги. Икры не расслаблялись при всем желании. Конечно, у него последние месяцы была максимальная нагрузка — это до лазарета дойти, и он с ней не справлялся. По приложенным усилиям это казалось даже тяжелее, чем когда он прикрывал тогда ещё Накахару от смерти на заброшенной станции метро, когда тот ещё не раскрыл себя. А может, воспоминания стёрлись, а впечатления притупились, как это обычно бывает.       Прошло немного времени, как проехала очередная машина.       — Ну, поехали, — поднявшись, сказал Чуя и засигналил, выйдя прямо на дорогу.       На тормоза нажимать никто не планировал. Чуя оглянулся, прежде чем действовать, и Дазай негромко приказал:       — Останавливай.       Если машина решила проехать мимо, то это лишь значило, что либо ловушка становится все более изощренной, либо им жутко повезло и небольшая обманка действительно сработала и выиграла им немного времени. Он завороженно смотрел, как Чуя успел прикоснуться к машине — ярко-голубому автомобилю относительно дешёвой, но добротной марки — и та зависла в воздухе. Он успел открыть окошко, когда Дазай подошёл к нему. Как приятно работать с человеком, у которого такая практичная способность и который понимает тебя с полуслова. Раньше Дазай бы схватился за такой бриллиант всеми руками. Ах, он же так и поступил.       В машине оказалась супружеская пара средних лет и дети — мальчишка постарше и совсем мелкая девчонка в детском сидении.       — Вы должны довезти нас обратно до Йокогамы, — ласково, без тени угрозы произнес Чуя. — Иначе вы пострадаете.       Наверное, жутко он выглядел для обычных людей: жёсткий, весь уставший, в крови и с запутавшимися рыжими волосами. Остановил, применил способность и грозится убить. Дазай засомневался, что это ловушка.       Мужчина, конечно, согласился. Девчонку переместили к матери, а они уместились на заднем сидении. Дазай знал, что сейчас совсем нельзя расслабляться, но тепло от Чуи сбоку делало происходящее каким-то даже комфортным. Не вовремя же его размазало, но, что же. От усталости ему можно было немного бредить.       Они потратили на дорогу около двух часов и без проблем въехали в город. Наконец-то. Чуя бесцеремонно снял шляпу с мужчины и одним лишь взглядом приказал снять его толстовку. Шляпу нацепил на себя, а кофту дал Дазаю. Размер был огромным, но все же лучше, чем отсутствие какой-либо маскировки. В капюшоне хоть немного прячется лицо.       Чуя схватил у мужчины паспорт.       — Якамото Нисури, — прочитал он и перелистнул страничку с пропиской. — Интересно. Что же. Если я узнаю, что вы что-то шепнули Спец. отделу или полиции, я вас найду и на твоих глазах убью твоих детей и твою жену. А потом и тебя — очень медленно и мучительно. Достаточно понятно объясняю?       — Д-да, — мужчину давно уже трясло, но Дазаю было неинтересно. Он молча радовался, что может немного расслабиться, пока у руля был Чуя. У них хорошо получалось взаимодействовать, когда их цели одинаковые. Сейчас они уменьшились до «поспать» и «поесть».       Они оказались в переулке. Чуя выдохнул, закуривая последнюю сигарету в пачке.       — Не верю, что все так легко прошло.       Дазай разделял его эмоции.       — Надо будет запутать следы.       — Сколько у нас времени? — спросил Чуя. — Хоть примерно. Очень нужно пару часов передышки.       — Мы либо уже на крючке, либо след немного потерян, — объяснил Дазай.       Три Ищейки. Вряд ли Спец. отдел официально посвящал общественность и рабочих в то, что Ликвидатора ликвидировали, ужасная тавтология. И ещё меньше вероятность — что допустили ошибку, и тот все ещё жив. Значит, простых бойцов задействовать не будут. Предположительно, они знают, что рядом может быть Чуя. Хотя, нет. Сакагучи наверняка не знает, что они снова скооперируются: он лишь видел, как Чуя отдалился, поверил в виновного Дазая. Он не мог знать о Порче, потому как сам Чуя никогда не заговаривал об этом. Значит, одна Ищейка будет искать Дазая, вторая — Чую, а третья может наблюдать за дорогой.       И все равно получается плохо. Голова раскалывалась. Положение казалось безысходным.