дневник примерного семьянина (с примечаниями примерной дочери)

      «Я всегда искренне считал, что любящим людям тоже периодически нужно проводить время вместе. Я бы соврал, если бы сказал, что не пользуюсь такой возможностью, когда она предоставляется – хотя, я думаю, что если бы Клоринда не соглашалась брать девочек на ночевку, я бы не жалел денег на то, чтобы иногда нанимать няню.       Но нам повезло немного больше – на одну ночь примерно раз в несколько недель она соглашалась принимать девочек в гости. Конечно, и мы сами заходим к ней в гости, но сегодня Ризли забронировал столик в ресторане…»       — Еще раз большое спасибо, что идешь на это для нас, — Нёвиллет с порога наблюдал, как Сиджвин справляется с тем, чтобы самостоятельно снять с себя сапоги. Ризли тем временем помог ей повесить куртку на вешалку.       — Да пожалуйста, я же не с младшим братом сижу, — девушка язвительно улыбнулась, смиряя взглядом черноволосого. Тот насмешливо закатил глаза.       — Ты со мной насиделась в свое время, — заметил он. Клоринда согласно кивнула.       — Да, и я с уверенностью могу сказать, что твои дочери – ангелочки по сравнению с тобой.       Мужчина фыркнул, отпуская Сиджвин вглубь квартиры.       — Мы приедем завтра днем, — сказал старший Мермония, касаясь выпавшей из прически пряди волос и откидывая ее назад. Черноволосая склонила голову набок, прикидывая что-то, а затем кивнула.       — Да, супер. Если что, пишите, — она улыбнулась. — Ризли, не опозорься хотя бы сегодня.       — Когда я позорился в ресторанах?!       — О, а помнишь, как на день рождения матушки…       Мужчина выпрямился и покраснел, начиная махать руками.       — Прекрати! Я понял, хватит, не начинай свою любимую игру в позор, прошу! — он нахмурился, пытаясь скрыть палитру из сразу нескольких эмоций на лице. Как назло, в этот момент мимо прошла Фурина, и, услышав слово «позор» в адрес отца, она тут же остановилась и прислушалась.       — Тетя Клоринда, ты же расскажешь эту историю, верно? — девушка ехидно улыбнулась, искоса поглядывая на отца. Тот приподнял бровь.       — Фурина!       — Пойдем, Ризли, а то опоздаем, — чувствуя конфликт, Нёвиллет слегка подтолкнул мужа и повернулся к Клоринде, специально шепча погромче: — Мне тоже расскажи попозже.       — Нёвиллет, ты-то куда?.. — казалось, мужчина начал молиться, лишь бы каждый из членов семьи забыл об этом позже. Нёвиллет бархатно рассмеялся и покачал головой.       — Мы ушли, — сказал он, прощаясь с девушками и закрывая дверь. Клоринда повернула ключ в замке.       Фурина тяжело вздохнула, наблюдая за тем, как дверь закрылась. Она пожала плечами и пошла в сторону дивана, параллельно доставая телефон. Периодически ее голову посещала мысль о том, что совсем скоро предстояло пережить экзамен в цирке, но сейчас она действительно желала расслабиться и отдохнуть.       Как ни странно, в этот раз отец предложил пойти в гости к друзьям – девушка росла, ее приоритеты менялись, и сейчас, возможно, ей было бы интереснее провести время именно с ними. Однако, Фурина отказалась, потому что очень давно не видела тетю. Тем более, Клоринда всегда делилась очень занимательными историями как из их детства с отцом, так и с работы.       Вообще, старшая сестра ее отца была невероятно классной женщиной. Фурина тихо восхищалась ей – мало того, что за ней бегало множество мужчин на работе, так она еще и общалась с отцом так, словно ей все было можно. Конечно, Фурина и сама научилась вести себя так же, но не без помощи Клоринды. Она никогда не пропускала выступления названных племянниц, была рада составить им компанию везде, и многому научила Фурину, будучи девушкой, в отличие от ее родителей. У них всегда было много тем для разговора.       — М, кстати, Ризли сказал, что ты могла пойти к друзьям, но предпочла прийти ко мне, — внезапно начала она, листая что-то в телефоне. Фурина заметно напряглась – она бы искренне хотела, чтобы эта информация обошла тетю стороной. — Это правда?       — Ага, — смущенно бросила та, отводя взгляд. Клоринда тихо хихикнула.       — Иногда я вижу в тебе себя, но совсем капельку, — сказала она в ответ, наблюдая за тем, как Сиджвин прилипла к одной из книг для детей, любезно оставленной ее родителями. — Ты очень быстро растешь, Фурина. Не стесняйся своих чувств.       Девушка нахмурилась, но кивнула, чувствуя, как голову опять завалили «мусорные» мысли. Таковыми в ее понимании являлись все переживания из-за пустяков, на которые она никак не могла повлиять. Слова тети тронули ее сердце, и она даже слегка погрустнела, глядя в пол. Не пыталась ли Клоринда ее всего лишь успокоить, не вкладывая в слова особого смысла?       — М… а ты придешь на экзамен на следующей неделе? Он будет в четверг, кажется, — Фурина попыталась перевести тему, лишь бы не чувствовать себя настолько неправильно. Клоринда слишком хорошая.       Женщина расплылась в очень теплой улыбке, начиная трепать племянницу по голове.       — Я хоть раз пропускала твои экзамены и выступления? — она перебрала волосы девушки, пальцами проезжаясь по голубым прядям. — Это было твоей идеей? У Нёвиллета я заметила такие же.       Лицо Фурины приобрело хитрое выражение. Она почувствовала себя свободнее и выпалила:       — Моя! Папа предложил сделать это вместе со мной. Ты видела, что папа взял две пряди побольше от головы, а я решила сделать что-то вроде мелирования? Мне кажется, что ему тоже очень идет этот цвет! Он сказал, что коллеги на работе тоже заценили.       Брови Клоринды поднялись вверх. Кажется, она не ожидала, что Нёвиллет вообще способен на такие радикальные изменения во внешности.       — Твой папа, он… действительно сам решил?       — Да, — Фурина искренне рассмеялась, замечая, что Сиджвин прислушалась к ним. Девочка потянулась к старшей сестре, и та без раздумий взяла ее на руки в объятия. Сама Сиджвин продолжила читать свою книжку. — Я ни на секунду его не заставляла. Отец первый меня поддержал, папа долго молчал, но потом… для меня это очень важно.       Девушка прикусила губу и убрала прядь волнистых волос за ушко. Клоринда была искренне рада, что эти две девочки растут в счастливой семье. Им с Ризли было тяжело таким похвастаться.       — Нёвиллет меня искренне поражает некоторыми своими действиями, — женщина рассмеялась, слегка поворачиваясь к девочкам. — Я понимаю, почему мой брат влюбился в него.       Фурина состроила недовольную рожицу.       — Они иногда думают, что мы их не видим, — пожаловалась она, поглаживая сестру по голове. — Такие сладкие, аж противно.       — У тебя нет человека, который тебе нравится? — неожиданно поинтересовалась она, склоняя голову набок.       Фурина задумалась. С одной стороны, ей действительно никто и никогда не нравился слишком сильно. С другой – у нее была мимолетная влюбленность в Лини несколько лет назад, когда он вел себя слишком приятно для обычного мальчика. Он показал себя заботливым другом, добрым и держащим свое слово, поэтому в лучах его внимания Фурина чувствовала, будто он был бы неплохим партнером.       Однако позже она поняла, что он слишком глупый для нее. Тем более, живи они вместе, мир бы взорвался. Лини слишком… эмоциональный. И Фурина такая же. Им было бы тяжко вместе.       — Нет, — она пожала плечами, мысленно отмахиваясь от образа глупого друга. Но, хоть и глупого, понимающего и очень ценного для нее. Она закатила глаза, думая о своем окружении. Периодически ее переполняли теплые чувства к друзьям, и она не могла сдерживать себя в их выражении.       — Ну, значит все впереди, — женщина кивнула самой себе, улыбаясь. Вдруг Фурина слегка сморщилась и немного отодвинула Сиджвин. — Что такое?       Девушка молча встала и ушла в туалет, хватаясь за живот. Клоринда нахмурилась.       — Что с ней?       Женщина проверила календарь в собственном телефоне и о чем-то задумалась.       — Фурина, когда у тебя последний раз были месячные?       Спустя несколько секунд последовал ответ:       — Сейчас!       Женщина покачала головой и тяжело вздохнула, кивая Сиджвин. Девочка понимающе кивнула в ответ. И сестра, и тетя рассказывали ей в двух словах, что это. Но около пяти-шести лет девочке это не грозило, поэтому она чувствовала себя вполне комфортно.       Клоринда лишь встала и достала из тумбочки у дивана прокладки, молча следуя за племянницей. Вскоре они вернулись в комнату вместе.       — Тебе нужно чистое белье?       — Нет.       — Хорошо. Таблетки?       — Нет. Папам тоже писать не надо, я уже не маленькая. Если спросят дома – скажу.       — Смотри. Если что-то будет нужно, говори.       — Окей, босс.       Фурина обратила внимание на младшую сестру и ущипнула ее за щеку. Сиджвин наигранно-протестующе завыла.       — Что ты делае-е-ешь!       Старшая улыбнулась, обнимая ее крепче и заглядывая в книжку. Сиджвин чаще всего читала про какие-то приключения. Иногда при чтении она бормотала себе под нос, но чаще всего она читала про себя, причем, довольно быстро. Фурина искренне поражалась этому – сама она просто ненавидела читать. В целом, чем старше Сиджвин становилась, тем сильнее чувствовалось, насколько они с Фуриной разные.       — Радуйся, что кусать перестала, — девушка захихикала, обнимая сестру так, словно она была мягкой игрушкой. Сиджвин попыталась выпутаться, но, осознав, что сопротивление бесполезно, сдалась и села спокойно. — Кстати, как дела у Сесиль с Мамер?       — Мамер учит Сесиль рисовать, мы много говорим и рисуем все вместе на переменах, — ответила Сиджвин, не открываясь от книги. Все-таки, в ней было слишком много от Нёвиллета. — Мне нравится быть с ними в школе. Сесиль сейчас совсем не злая.       Брови Фурины поднялись вверх, она перевела взгляд на Клоринду. Женщина уже слышала эту историю от брата по телефону, поэтому она тоже навострила уши в заинтересованности.       — Я только с ними общаюсь из одноклассниц, — девочка пожала плечами, поднимая глаза на тетю.       Фурина тяжело вздохнула, не желая продолжать диалог. Она знала отношение Сиджвин к дружбе, и они уже много говорили на эту тему даже с папой, поскольку младшая Мермония совсем не беспокоилась о том, чтобы иметь много друзей. На курсах по английскому она не общалась ни с кем, потому что «там все какие-то глупые».       Девушка взяла в руки телефон, проверяя сообщения. Оказалось, что папа писал ей несколько минут назад. Нёвиллет отправил дочери фото ресторана, в который они поехали вместе с Ризли. Фурина шокировано покачала головой, ощущая, как губы тронула легкая улыбка с тенью белой зависти. Она любила, когда папа стучался к ней в личные сообщения с чем-то таким: ему иногда действительно нужно было поделиться своими чувствами только со старшей дочерью. Все-таки, друг для друга они были чуть ли не самыми близкими людьми на свете, а на протяжении всей жизни Фурины с ней был лишь он.       Нёвиллет убрал телефон в карман, скользя взглядом по интерьеру «Дебор Отеля». Ризли все это время решал что-то с бронированием, поскольку их привели не к тому столику, который он хотел изначально. В связи с этим он решил уладить вопрос, так как такой дорогой ресторан (по его мнению) должен был выполнять свою работу качественно.       Старший мужчина в это время успел перекинуться парой слов с дочерью. Иногда ему казалось, что они с Ризли все еще находились в конфетно-букетном периоде, потому что он каждый раз нервничал перед свиданиями так, будто они были едва знакомы. Ризли показывал себя, как надежный партнер, за которым вся семья находилась словно за каменной стеной. По словам Клоринды, раньше он скорее выглядел, как вечный одиночка – однако встретив Нёвиллета он почти сразу же остепенился, еще и принял факт того, что у него уже есть взрослая дочь.       Ризли подошел к мужу, озадаченно смотря перед собой.       — Все в порядке? — Нёвиллет коснулся его плеча, поправляя пиджак. Редкое явление – его мужчина в темном костюме и черной рубашке.       — Да, они перепутали бронь. Нас сейчас проводят.       А эта его черта решать проблемы самостоятельно, и всегда «твои проблемы – наши проблемы, но мои проблемы – мои проблемы»… Нёвиллету первое время было очень тяжело привыкнуть к тому, что Ризли привык самостоятельно решать большинство вопросов. Тем не менее, если какая-то ситуация выходила из ряда вон, он сразу же обращался к мужу. Особенно если это было связано с детьми. Старший Мермония действительно лучше разбирался в воспитании и общении с другими родителями, поэтому Ризли просто пришлось признать свое поражение в этом вопросе.       Мужчин проводили за столик, они аккуратно сели и приступили к изучению меню. Нёвиллет искоса поглядывал на мужа, замечая его максимальную сосредоточенность и погруженность в новые названия. Мужчина был уверен, что такие были – он и сам знал в здешнем меню далеко не все. По лицу Ризли было непонятно, что он чего-то не знает, но Нёвиллет точно знал, что он очень старается.       Вообще-то, этот мужчина всегда старался. Нёвиллет знал об этом, как никто другой – на самом деле, они с Ризли познакомились по чистой случайности, ему всегда казалось, что судьба просто хотела посмеяться над ним. Стоит отдать ему должное – он хорошо выкрутился, и вместо того, чтобы испугаться и сбежать с места происшествия, он остался и более того – подвез в больницу.       В тот день Ризли сбил Нёвиллета с ног. На машине. Да, это было на небольшой скорости, но мужчина здорово ударился головой – так, что начал городить абсолютную ересь (позже Ризли понял, что в бреду Нёвиллет увидел погибшую жену и просил двоюродную сестру позаботиться о Фурине), поэтому мужчина принял решение отвезти пострадавшего в больницу самостоятельно. По-другому сделать он бы просто не смог – это не в его характере, он должен был взять ответственность за проступок. Каково же было его удивление, когда Нёвиллет, придя в себя, предложил ему вместе поужинать?       Да, это совершенно не в его характере, и, честно говоря, он бы и сам никогда не поверил, что сказал что-то такое. Однако Ризли соответствовал всем его стандартам красоты, Нёвиллету показалось, что этот мужчина выглядит интересно, и он действительно бы хотел пообщаться с ним. В тот день он впервые увидел, как Ризли краснеет в ответ на комплименты. Его мысли только подтвердились.       — Мне все еще иногда кажется, что если я закрою глаза, то проснусь в старой однушке и мне снова придется варить Фурине кашу быстрого приготовления, — внезапно признался старший Мермония, отодвигая мысли на второй план. Ризли моментально среагировал, хмурясь:       — Что ты такое говоришь?       Тот лишь хихикнул, пожимая плечами.       — Мне кажется, что моя жизнь слишком хороша, чтобы быть правдой.       Если подумать, абсолютно все в его жизни пошло в гору, когда он встретил Ризли. Были моменты, когда они ссорились – первое время Нёвиллету сильно не нравилось, что мужчина пытается выйти на «лидирующую» позицию в отношениях, ведь мало того, что он к такому не привык, он еще и видел, как на это все реагирует Фурина. Он не хотел быть слабым в ее глазах ни на секунду. И только после того, как тогда еще девочка подтвердила, что ей важнее, чтобы папа был счастлив – Нёвиллет смог чувствовать себя спокойнее.       Ему было важно мнение дочери. И постепенно к критериям оценивания событий добавилось мнение Ризли. Теперь Нёвиллет чувствовал, что у него появилась настоящая опора, которая не только помогала ему свободнее дышать, но и любила его дочь от первого брака. Более того, Ризли относился к ней, как к своей собственной.       Отношения Ризли с Фуриной, можно сказать, наладились сами собой. Нёвиллет почти не думал об этом – незачем, да и важнее было то, что оба этих человека пошли навстречу самому Нёвиллету для того, чтобы он был счастлив. В момент, когда Фурина приняла Ризли, мужчина понял, что хорошо воспитал свою дочь.       — Я выбрал, а ты?       На лицо Нёвиллета опустился взгляд светло-голубых глаз, такой глубокий и понимающий, но при этом теплый и родной. Мужчина невольно улыбнулся в ответ. Ризли же в удивлении поднял брови.       — А? У меня что-то на лице?       Нёвиллет улыбнулся шире, касаясь его щеки и поглаживая ее большим пальцем. Тот сию же секунду смутился, невольно косясь на людей вокруг. Их же точно никто не видел? Однако в этот раз Нёвиллету почему-то было все равно на остальных.       — Почему ты смеешься…       — Ничего, просто… — Нёвиллет прикусил губу и убрал руку, вновь заглядывая в меню. — Знаешь, возьми мне то же самое, что и себе.       Ризли, прищурившись, хотел что-то сказать, но, подумав, все-таки махнул рукой и позвал официантку. Он проговорил все те сложные названия салата и супа, а затем отдал одно меню девушке, что обслуживала их. Они покивали друг другу, после чего она удалилась. Черноволосый вновь повернулся к мужу с приподнятой бровью.       — Знаешь, я думаю, что, если бы ты не учил меня базовым манерам, мне было бы сложнее с названиями и уточнениями состава блюд, — он слегка наклонился, так, чтобы никто не понял, о чем он говорит. Тема этикета была одной из самых болезненных для него. Нёвиллет опустил взгляд.       — Я рад, что это пригодилось.       — Почему вообще каждый раз я делаю заказ?       — Если хочешь, в следующий раз его сделаю я.       — Я запомнил. Сдержи слово.       Нёвиллет тихо рассмеялся.       — Сдержу.

*

      На следующий день, посидев с Клориндой за чаем и забрав дочек домой, мужчины обговаривали планы на следующую неделю. Нёвиллет еще в машине тактично напомнил о том, что у Фурины совсем скоро предстоял экзамен в цирке.       — Он будет в формате выступления, верно?       — Все так, — девушка, услышав о том, какую тему подняли, слегка замялась, но очень старалась звучать уверенно. Нёвиллет закивал, делая отметки в своем календаре в телефоне.       — Мы придем всей семьей, такое пропускать нельзя, — он улыбнулся глазами и посмотрел на старшую дочь через зеркало. Она мягко улыбнулась, тщательно скрывая переживания. Мужчина задумался еще, но больше ничего не сказал.       — Сиджвин, — Ризли за рулем привлек внимание младшей дочери, которая до этого спокойно продолжала смотреть в окно. — Мы с папой подумали и решили все-таки записать тебя в художественную школу.       Глаза девочки загорелись интересом, она проследила за отцом в зеркале. Тот искренне, но немного хитро улыбался.       — Я связался с родителями Мамер, они подсказали мне, что к чему, — Нёвиллет вступил в диалог, замечая, что Фурина тоже проявила заинтересованность к диалогу. Кажется, она была очень рада за сестру. — На следующей неделе нам также стоит съездить в магазин за новыми принадлежностями для рисования.       Нёвиллет внес еще одно дело в свой список и удовлетворенно выдохнул. Фурина поджала губы, погружаясь в свои мысли. Она глянула в окно: на улице шел небольшой дождь, но при этом из-за облаков выглядывало несколько лучиков солнца. Девушка слабо улыбнулась. Ей следовало держать эмоции в узде для того, чтобы хорошо сдать экзамен.       «В последнее время все более-менее спокойно. Девочки ходят в школу, я – на работу, Ризли решает свои дела, пока он в городе, помогает Сиджвин с рисованием. Недавно он виделся с каким-то из своих старых друзей, что меня удивило – обычно он нелюдим, а тут внезапно проявил интерес к встрече с другом. Впрочем, это меня не касалось, поэтому мы не обсуждали это слишком много.       Экзамен Фурины уже сегодня. Я взял отгул на работе, поскольку подумал, что мне так будет спокойнее – тем более, в любом случае, Фурина пропустила школу. Все были дома с утра за исключением Сиджвин. Ей все-таки пришлось отправиться на уроки, а вот Фурину Ризли почти сразу отвез в цирк».       — Ты все взяла?       — Ну папа, конечно все, у меня нет права что-то забыть, — начала канючить девушка, поджимая губы. Абсолютно все ее действия с потрохами выдавали ее волнение, но от того, что она пыталась это скрыть, она выглядела еще более нервной.       — Если что, мы привезем днем, просто скажи…       Ризли тяжело вздохнул, подходя к мужу и опуская руку на его плечо. Он моментально успокоился, поджимая губы и отводя взгляд.       — Все будет в порядке, я уверен, — он улыбнулся, целуя дочь в лоб. Девушка хотела ответить ему что-то колкое, но лишь тяжело вздохнула, и, бросив что-то на прощание, спустилась. Ризли с Нёвиллетом одновременно покачали головами.       — Мне стоит поговорить с ней?       — Бесполезно, — старший Мермония откинул волосы за спину, покусывая нижнюю губу. Второй мужчина взял в руки сумки и солнечно улыбнулся.       — Не переживай, все решаемо.       Он сложил губы бантиком и чмокнул, словно отправлял воздушный поцелуй, но, поскольку руки были заняты, он сделал это лишь губами. Нёвиллет сделал вид, будто словил этот поцелуй и прижал сжатый кулак к сердцу. Дверь закрылась.       Ризли всегда был таким. Он не привык делиться своими мыслями, но если его семье требовалась помощь, он был первым, кто пойдет разговаривать с кем-то. Нёвиллет был прекрасно осведомлен о том, что этот мужчина рос не в самой благополучной семье, и то, каким он вырос, совершенно не вписывалось в рамки человека с проблемным детством. Старший Мермония понятия не имел, каким образом Ризли удалось стать человеком с надежным типом привязанности, который ни секунды не сомневался в своей семье – но, вероятнее всего, во многом это было влияние Клоринды на него с самого детства.       Отношения Ризли с сестрой, несмотря на взаимные подколы, были очень теплыми и тесными, поскольку, в виду плохих родителей, она воспитала его почти что самостоятельно. Возможно, кто-то мог бы с уверенностью сказать, что Ризли был ей больше как сын, нежели младший брат – большей частью своего воспитания он обязан именно ей.       Ризли завел машину и выехал с территории дома, сосредоточенно смотря на дорогу. Он не планировал молчать всю дорогу, но Фурина целиком и полностью ушла в телефон, поэтому он решил не трогать ее лишний раз. Девушка весьма озадаченно листала ленту и, очевидно, не была настроена на диалог.       — Ты справишься, — внезапно сказал отец, похлопывая ее по ноге. Фурина дернулась от неожиданности, а потом слабо улыбнулась. — Прекрати сидеть с таким смурным лицом.       Девушка опять хотела что-то сказать, но промолчала, прикусывая губу изнутри.       — Я никогда раньше не волновалась перед экзаменами так сильно. Мне кажется, сегодня что-то произойдет…       Ризли пожал плечами, не отрываясь от дороги.       — Что должно случиться – то случится. Я чувствую, что с экзаменом у тебя все будет в порядке.       — Я рада, что ты тоже в этом не сомневаешься, однако у меня ощущение, что сегодня будет что-то значимое… странно, будто не экзамен, а что-то другое…       Мужчина склонил голову набок, задумываясь. Фурина замолчала, а потом замахала руками с просьбой о том, чтобы отец забыл обо всем сказанном.       — Впрочем, неважно. Что будет, то будет. В первую очередь у меня в голове, конечно, выступление.       — Вот это моя девочка.       Впервые за день она наконец расплылась в искренней улыбке и посмотрела на отца. И как с таким человеком рядом переживать о чем-то?       Ризли высадил Фурину из машины, пожелав ей удачи еще раз, после чего девушка направилась в сторону здания цирка. Почему-то после диалога с отцом ей стало лучше – или она просто хотела так думать? Каждый раз, говоря с кем-то о своих чувствах, она будто начинала чувствовать себя сильнее. Это чувство было настолько престранным и непривычным, что ей казалось, что она обманывает себя.       Но пока что она решила это оставить.       Единственное правило, которого она придерживалась в цирке, все-таки, просило ее оставить все переживания на пороге здания. А сегодня ей как никогда нужно было забыть обо всех своих переживаниях.       [ вы ] (11:11): вы уже внутри????       [ Линетт Ледрю ] (11:11): ну, типа того       [ Линетт Ледрю ] (11:11): Лини жутко паникует, поэтому мне тут не нравится       [ линейка ] (11:12): ??!!!?!!!!!       [ вы ] (11:12): о архонты       [ вы ] (11:12): лини у тебя больше шансов сдать чем у всех вместе взятых какого черта ты нервничаешь       [ Линетт Ледрю ] (11:13): он люто ругается на себя за то, что не позвал Итэра на выступление       [ вы ] (11:13): АХАХАХАХАХ       [ линейка ] (11:14): ПРЕКРАТИ СЕЙЧАС ЖЕ       [ линейка ] (11:14): МНЕ НЕ СМЕШНО       [ Линетт Ледрю ] (11:14): ТЫ ПЕРЕСТАЛ ТРЯСТИСЬ И ЗАУЛЫБАЛСЯ       [ линейка ] (11:14): ЭТО НЕПРАВДА ПРЕКРАТИ СМОТРЕТЬ НА МЕНЯ ТАКИМИ ГЛАЗАМИ       [ Линетт Ледрю ] (11:15): нет, ты ведешь себя так будто тебе пять лет!       — Полностью согласна! — Фурина, придерживая большую сумку на плече, поставила руки в боки. Близнецы одновременно подняли головы и встретились с ее уверенным, но слегка бегающим взглядом. Лини приподнял бровь:       — Ты слишком радостная для человека, который волнуется обычно больше всех.       Фурина прыснула:       — Сегодня это место твое.       — Слушай!       — Прекратите, — Линетт нахмурилась, смиряя взглядом обоих. Они тут же притихли: в этот момент Фурина заметила, что близнецы уже в тренировочных костюмах, и ей, вероятно, тоже следует переодеться. — Фурина, иди переоденься. Лини, выпей воды. Ты у меня уже в печенках сидишь, пожалуйста, возьми себя в руки.       «И почему он волнуется, если Итэра в зале не будет», – девушка послушно кивнула и направилась в раздевалку. – «Надо поговорить с ним, это уже выходит за рамки обычных переживаний Лини».       Словив себя на мысли, что она собирается выводить друга на разговор о его чувствах, Фурина слегка поморщилась, но от затеи не отказалась. Для нее были не свойственны глубокие эмоциональные диалоги, однако переживания друзей для нее были важнее собственных убеждений. Переодевшись в танцевальный купальник, девушка вновь вышла в коридор, где близнецы и еще несколько одногруппников стояли в ожидании тренера.       — Лини, можно на пару слов? — Фурина вырвала друга из диалога с кем-то, он успел сказать что-то Катрин и повернулся к подруге. Та нахмурилась и кивнула в сторону одногруппницы. — Вы давно общаетесь?       — Она просто спросила о порядке выступлений, — парень изогнул бровь в немом вопросе, а затем подушечкой пальца убрал выпавшую прядь из челки. Фурина закатила глаза. — Что не так?       — Почему именно в этот раз ты так сильно переживаешь?       «Не в бровь, а в глаз, Фурина. 10 из 10».       Лини стушевался.       — Это имеет значение?       Фурина подняла брови с тяжелым вздохом, а затем развела руками. В это время Линетт вернулась из туалета и обратила внимание на недовольное пыхтение подруги.       — О, поверь, имеет! — девушка вновь поставила руки в боки, а затем ткнула парня в грудь. Линетт молча обвела их взглядом и продолжила слушать. — Твоя задача сейчас без утаек рассказать нам, что с тобой.       — Просто мне кажется, что я недостаточно хорош.       — ?!       — Что? Не смотрите так на меня, мне кажется, что на сцене я перестал держать тот же образ, что раньше.       — Раньше ты был маленьким мальчиком, а сейчас в тебе растет харизма, — Линетт, слегка нахмурившись, приложила пальцы к губам. Лини, до этого смотревший в пол, перевел на нее глаза. — Фокус смещается. Сейчас ты берешь не миленьким личиком, а притягательностью.       — ?!       Фурина, широко распахнув глаза, посмотрела на подругу. Лини, казалось, заполнился красной краской, словно бочка – от подбородка ко лбу, причем так явно, что можно было заметить за километр.       — Ч-что… что ты такое говоришь, сестренка! Ха-ха, какая притягательность…       — Природный магнетизм? Что тебе больше нравится?       — Архонты, перестань, я понял…       — Сексуаль…       — Достаточно! — Фурина злобно зыркнула на Линетт, а затем тут же закрыла себе рот, замечая, что в ее сторону посмотрели несколько человек. — В общем, ты все еще потрясающе смотришься на сцене, а думаешь о каком-то бреде, — она заворчала шепотом, опуская руку на его плечо. — Ты молодец и хорошо справляешься. Недаром тебя считают здесь лучшим, не находишь?       — Вообще-то лучшей сейчас считают тебя, — отметила Линетт. Фурина тут же шикнула на нее.       — Мы вполне можем делить это место втроем, — она вздернула носик, укладывая руки на плечи близнецов. Девушка скривилась, но не вырвалась – парень же склонил голову набок в сторону Фурины. Она тут же слегка отодвинулась. — Все получится. У нас еще номер на троих, не зря же нас поставили в одну тройку.       Она с гордостью улыбнулась, приобнимая друзей. Лини покивал, тяжело вздыхая.       — Но я не… то, что ты сказала.       — Но ты точно пользуешься популярностью у девушек. Ты видел, как с тобой говорила Катрин?       — Бедная девочка.       — Архонты, прекратите, вы же знаете, что мне это неинтересно.       — В этом и проблема. Бедная девочка, — повторила Фурина, поджимая губы. Настало время готовиться к прогону, а затем и к выступлению.

*

      После разминки и последнего прогона концерта Фурина чувствовала себя заметно более уставшей. Но она понимала, что в ближайшее время – а может, уже сейчас – папы забрали Сиджвин из школы и уже спешат сюда. Вероятнее всего, Клоринда тоже сорвалась с работы. Фурина думала, что в работе госслужащей определенно есть плюс, поскольку ее тетя могла в любое время уйти и позже доработать часы. Ей не пришлось брать отгул.       Однако Фурина чувствовала, что начала слегка нервничать. Ей предстоял сложный трюк, и, несмотря на то что на прогоне у нее все получалось, она не чувствовала себя уверенно и устойчиво. Она окидывала взглядом всех девушек в раздевалке, которые, переговариваясь, обсуждали то, что будут делать после экзамена. Она вздохнула. Нужно было брать себя в руки.       — Ты готова? — Линетт подошла ближе, молча разворачивая подругу к себе спиной и завязывая бант на ее спине. Фурина лишь глубоко дышала, позволяя подруге помочь. Она вновь повернула Фурину к себе, поправляя шляпу на ее голове и проверяя то, насколько устойчиво она держится на чужих закрученных волосах.       — Да? Будто у меня есть выбор, — она поджала губы, постукивая каблуками по полу. Внезапно всех девушек позвали снаружи.       — Пора, — Линетт окинула взглядом присутствующих: всего «экзамен» сегодня сдавало 9 человек, среди которых было пятеро девушек и четверо парней, считая Фурину и близнецов.       — Пора, — тихо повторила девушка, проводя рукой по полям шляпы.       В коридоре уже стояли парни. Внезапно брови Фурины подлетели: около Лини она увидела человека, который уж точно не должен был стоять тут. Линетт опешила и подбежала к братьям.       — Фремине? Что ты здесь делаешь, как тебя пустили…       — Он, оказывается, умеет быть настойчивым, — кивнул Лини головой в его сторону, ухмыляясь. Фурина продолжала стоять, как вкопанная.       — Я очень хотел поддержать вас, — Фремине сжал руки в кулаки, а затем затянул старших брата и сестру в крепкие объятия. — Как это делаете вы, когда я на плавании. Вы справитесь! Мы с мамой будем в зале смотреть на вас во все глаза.       Мальчик продолжал держаться руками за их плечи, пока из-за кулис не послышался еще один зов. Выступающие засуетились.       — Нам пора, ребята, — Фурина звучала слегка встревоженно, когда смотрела в сторону сцены. Фремине тут же отпустил своих старших и сложил руки в замок, вскидывая его.       — В-вы трое справитесь! Удачи, Фурина, — добавил парень, замечая, как тренер бежит в их сторону. — Ухожу!..       Лини, Фурина и Линетт зашли за кулисы. В зале играла спокойная музыка, и уже сейчас оттуда можно было услышать гул различных голосов людей, что рассаживались по своим местам. Белокурая девушка почувствовала, как пальцы стали холодными: она еще раз выдохнула, прикрывая веки. Она верила в себя, но сегодня по какой-то причине ей было более нервно, чем обычно. Благо месячные к этому времени уже закончились.       Линетт подошла сзади и положила руку ей на плечо. Она всегда волновалась меньше остальных – все гены, что отвечали за волнение, каким-то чудом перешли одному Лини. Фурина поджала губы и взмахнула кукольными ресницами.       — Мы столько раз это делали с детства, а ты еще и обожаешь сцену, — девушка улыбнулась как-то особо по-матерински, а затем коснулась волос подруги. Такую заботу она проявляла очень редко – специально, чтобы она возымела нужный эффект.       — Все мы на сцене начинаем играть, — внезапно выдала она, краем глаза замечая, как некоторые выступающие суетятся. Она прекрасно знала, кто не сдаст, и она также знала, что она к этим людям не относится. Почему же она так нервничала?       Лини, поставив руку на бок, подошел к девушкам и вымученно улыбнулся. Именно в этот момент все они заметили, что софиты на сцене заработали. В небольшом пространстве за кулисами стало в разы жарче.       — Фремине придал тебе сил? — Линетт вскинула брови, оглядывая старшего брата с ног до головы. Его костюм, как и всегда, выглядел потрясающе – а из-за того, что сегодня им предстояло лишь жонглировать, он был более строгий и менее открытый, чем обычно. Если бы Лини добавил к этому образу галстук, то Линетт и Фурина начали бы ставить ставки, сколько сердец он разобьет в таком костюме. Однако, тот лишь гордо кивнул на замечание сестры. — Понятно.       Фурина улыбнулась, по очереди глядя на друзей, и вздохнула. Из зала послышались аплодисменты.       Она подняла глаза, чувствуя, как волна эмоций поднялась в груди. Еще один вдох.       — Значит, сегодня зажжем, — в ее глазах блеснул огонек. Близнецы одновременно улыбнулись, чувствуя, как заряд Фурины передался им обоим.       — Вот это та Фурина, которую я знаю, — на одном дыхании выпалил Лини, пожимая ей руку. Она присела в реверансе, а затем приподняла шляпу с головы в знак почтения.       Благо, их часть была последней. В то время, как все ребята всегда просились выступить одними из первых, «тройняшки» – так их называли учебники цирка – всегда выступали последними, красиво закрывая любое шоу. Они уже обзавелись определенной аудиторией, да так, что были люди, которые готовы были приходить на выступления обучающихся лишь для того, чтобы увидеть именно их. Вероятнее всего, из-за этого многим в цирке было нелегко – из-за конкуренции многие бросали занятия.       Но разве это были их проблемы?       Тренер в официальном костюме начал шоу, здороваясь со зрителями и перечисляя имена обучающихся, которых сегодня можно будет увидеть на сцене. Стоило отметить, что каждый номер в этот раз был поставлен учениками самостоятельно, и зал взорвался аплодисментами. По сути, следующим их шагом было лишь планирование собственного шоу без участия тренера в его организации.       — Дамы и господа! — музыка заиграла громче, предвещая то, что концерт пора начать. Месье Блейн вскинул руку, заставляя свет софит направиться на себя, а музыку – замолчать. — Мы начинаем!       Всего в концерте в этот раз было четыре номера. Три девушки – Катрин, Ноа и Амелия вступали втроем, Еверетт и Алетта – вдвоем, Лиам – самостоятельно, а Фурина, Лини и Линетт – вместе последние. Сказать, что Фурина ни с кем из ребят, кроме близнецов, не общалась – это не сказать ничего. Во многом из-за ее растущей популярности и природной предрасположенности к выступлениям обучающие воротили нос от того, чтобы даже разговаривать с ней – всем всегда казалось, что она лишь бахвалится, и на самом деле ей просто все это время везло.       Поэтому желания внимать чужим номерам у девушки не было. В основном она скучающе сидела, сложив ногу на ногу и ожидая своей очереди. В это время близнецы разминались и тренировали мышцы лица. Фурина же успела заняться этим еще в раздевалке, поэтому не переживала. Она лишь размяла руки и поморгала, ожидая, когда же Лиам наконец закончить жонглировать. На ее удивление этот с виду тихий парень, который редко появлялся на занятиях, справился очень неплохо. Она краем глаза видела, как месье Блейн одобрительно кивал и записывал что-то в свой блокнот.       Фурина наклонила голову влево и вправо, чтобы размять шею, когда Лиам вошел за кулисы.       — Молодец, вышло классно, — сказала она, слегка кивая. Парень фыркнул.       — Посмотрим, как сейчас вы справитесь, тройняшки, — он язвительно улыбнулся, пропуская ребят вперед. Лини нахмурился и уже хотел что-то сказать, как Фурина жестом остановила его и прошла вперед, задирая нос.       «Раз для вас всех это соревнование, я покажу, как нужно играть с залом».       — Даже не думай, — словно читая ее мысли, Линетт обратилась к подруге и развернула ее к себе за плечо. — Не забывай, что это экзамен. Не просто выступление – экзамен, и от этого выступления зависит не только твое нахождение тут, но и наше. Ты не можешь делать чего-то непредвиденного на сцене сегодня.       — Я и не думала, — Фурина замахала руками, чувствуя, как та начала сверлить ее взглядом сильнее. — Хорошо! Немного подумала, но я не буду ничего делать, я же не сумасшедшая…       — Не позволяй чужой зависти выбить тебя из колеи, — прошипела Линетт, вновь разворачивая подругу к сцене. — Готовимся. Всем ни пуха.       — К черту, — одновременно ответили Лини с Фуриной, замечая, как реквизит на сцене поменяли, а свет слегка приглушили. Месье Блейн взял микрофон в руки.       Объявление номера было сделано, Лини тряхнул головой и натянул улыбку. Он всегда так делал – это было его фишкой и уже устоявшейся привычкой.       — Дамы и господа, добрый вечер! — парень взял шляпу и взмахнул рукой с ней, отвешивая низкий поклон. Зал взорвался аплодисментами. Парень выпрямился и одарил глубоким взглядом весь зал, стараясь вычленить знакомые лица. Однако в этот раз было слишком темно. — Постойте-постойте, что вы. Еще рано взрываться аплодисментами, самое интересное ждет вас впереди. Встречайте моих подруг – дражайшая Фурина Мермония, а также моя прекрасная сестра, Линетт Ледрю!       Фурина схватила подругу за руку в приступе волнения. Девушка, улыбаясь, сжала чужую руку в ответ. Они выбежали под руку, так же низко кланяясь, как и Лини.       — Добрый вечер, уважаемые зрители, мы готовы начать!       Фанфары заиграли громче, Фурина забежала на деревянного коня, ожидая, когда Лини справился с жезлами. Он начал жонглировать, принимая их от Линетт. Парень солнечно улыбнулся, смотря в зал слегка исподлобья, стараясь сохранить некую таинственность. Внезапно он кинул сначала один, а затем второй жезл Фурине.       Девушка уверенно подхватила их, начиная свою часть. В это время задачей Лини было получить еще четыре от сестры, которая слегка ускорилась от волнения. Это не было запланировано: по взгляду парня было заметно, что он слегка опешил от скорости, но давать залу понять, что что-то идет не так, было нельзя. Принимая один жезл от Линетт, другой жезл он бросал Фурине. В итоге в ее руках их оказалось уже пять.       Больше не нужно было. Фурина сосредоточено подняла голову, настраиваясь, а затем оглянула зал, взмахивая ресницами. Зрители захлопали. Лини взял свои мячики и начал жонглировать вслед за подругой, в то время как Линетт взяла четыре кольца и принялась подкидывать их в воздух. Вероятнее всего, у зрителей в этот момент разбежались глаза, поскольку за каждым уследить было очень сложно.       Фурина выдохнула и приготовилась спрыгнуть со стула, чтобы поменяться с Лини местами во время жонглирования. Линетт в это время справлялась сама, периодически прокручивая по несколько колец в воздухе и вызывая громкие аплодисменты.       Девушка с жезлами спрыгнула. Линетт, пока Лини пытался взойти на стул, закончила с кольцами и подала Фурине одноколесный велосипед.       — Готова? — шепотом, не без волнения в голосе. Фурина судорожно кивнула, оставляя в руках лишь два жезла. Больше подкидывать во время передвижения на велосипеде она бы не смогла.       — Давай, — она взобралась на велосипед и услышала очередные аплодисменты, когда Лини подкинул все шары в воздух и по очереди словил их шляпой. Фурина выкатилась, медленно перебирая ногами и иногда прокручивая педали чуть назад, чтобы не упасть.       Девушка подкидывала по одному жезлу медленно, стараясь думать и шевелить то ногами, то руками. Одновременно в этот раз у нее катастрофически не получалось, и она буквально слышала, как Линетт за ее спиной гневно выдохнула.       Фурина втянула в себя побольше воздуха и сосредоточилась, чувствуя, как со лба покатилась капелька пота. Ее подруга в этот момент взошла на стул и стала перекидывать туда-сюда мячи на пару с братом. Фурина почувствовала, что она осталась одна, поэтому ей требовалось сейчас же найти равновесие.       Но вместо этого она лишь сильнее ускорилась, еле-еле сохраняя это самое равновесие. Жезлы в руках запрыгали выше, а велосипед потребовал вести себя по кругу, иначе Фурина бы просто-напросто упала. Она почувствовала затылком, насколько разгневано смотрит на нее Линетт. Однако, остановиться уже было невозможно: процесс ускорения пошел, и вместо того, чтобы стоять на месте, девушка делала небольшие круги вокруг себя, продолжая жонглировать. Это было очень грубой ошибкой.       Вскоре белокурая девушка смогла выдохнуть и вновь вернула себе медленный темп, но перед этим она слегка запуталась в педалях, из-за чего вновь чуть не упала с седла. Она подъехала назад, Линетт остановила ее велосипед. Чужой взгляд прямо в глаза не предвещал ничего хорошего.       — Благодарим всех вас за внимание! — Лини вновь отвесил низкий поклон и остался в нём.       — Спасибо! — Фурина поклонилась вслед за другой, остро чувствуя, как аплодисменты стали громче.       — Спасибо большое! Это все было для вас! — Линетт с трудом заставила себя улыбнуться, кланяясь вслед за друзьями.       Все трое дружно выдохнули и выпрямились. Фурина чувствовала, как между ними повысилось напряжение. Они вернулись за кулисы в полном молчании.       — Ты себя звездой возомнила, Фурина? — Лиам гадко рассмеялся, откидывая челку назад. Девушка опустила голову, замечая, что тренер вышел прощаться со зрителями.       Линетт молча прошла мимо, взмахивая своим длинным хвостом. Лини положил ладонь подруге на плечо, когда она порвалась пойти за ней.       — Не трогай ее, пока не пройдет разбор полетов. Ей надо успокоиться.       — Но я же…       — Я знаю.       Фурина почувствовала, как по спине и шее пробежали мурашки. Взгляд Лини был тяжелым, но молящим, и ей ничего не оставалось, как просто кивнуть и вновь опустить голову.       Все ученики и тренер знали, что «быстрая» поездка на одноколесном велосипеде не была предусмотрена. Да, зрители, скорее всего, ничего не поняли – но Фурина не только отняла их внимание на себя, но и заставила партнеров поволноваться, которые вполне могли совершить еще больше ошибок из-за нее. Девушка поджала губы, ощущая, как в горле появился ком.       Это целиком и полностью ее вина. Спасибо, что никого не сбила на этом несчастном велосипеде. И ведь, на самом-то деле, этот велик был ее идеей. От этого на душе становилось еще тяжелее.       Занавес закрылся. Линетт вернулась за сцену, продолжая хранить молчание. Лини хотел к ней обратиться, но она остановила его рукой. В этот момент тренер собрал всех выступающих и начал рассказывать, кто как выступил.       Она выдохнула, когда закончили говорить почти обо всех, за исключением последней четверки.       — Что касается Лиама… неплохо, — начал месье Блейн, заглядывая в записи. — Ты приятно меня удивил. Признаться, посмотрев на прогон перед концертом я подумал, что все будет в разы хуже. Ошибки были, но совсем незначительные, отдельно разберу их с тобой. Оценка позже, но ты точно сдал.       — Спасибо, месье, — парень улыбнулся и кивнул головой и почти сразу скосил взгляд на Фурину, язвительно улыбаясь. Девушка даже не удостоила его взглядом, предпочитая убежать и спрятаться.       — Фурина, Лини, Линетт… — тренер постучал ручкой по губам, подбирая слова. — Близнецы молодцы. Лини… растешь в проведении и координировании номеров, с каждым разом все увереннее объявляешь подруг, в этом нет сомнений. Будучи единственным парнем в этом выступлении, умеренно его ведешь, элементы выполняешь. Резче лови мячики шляпой, позже проработаю это с тобой. В целом, молодец. Сдано, оценку также выставлю позже.       — Благодарю, — Лини приподнял шляпу и улыбнулся мужчине.       — Не кокетничай, — месье Блейн указал на него ручкой и вновь посмотрел в свой лист. — Линетт, я не устану повторять, что жду от тебя больше эмоций. Скорее всего, требовать их от тебя – это уже дохлый номер, но я все равно попытаюсь. Однако ты единственная, кто свою часть сегодня выполнил без единой помарки. Очень приятно удивила, очень приятно было смотреть, может быть, я что-то выпустил из виду, но все элементы, что я видел, были чистыми, у меня отмечено.       — Большое спасибо, месье, я буду стараться.       — Так, ну и… — он перелистнул лист, останавливаясь на последнем имени. Фурина не решалась поднимать на его взгляд. — Фурина.       Девушка молчала, чувствуя, как на нее посмотрели одновременно все ученики. Ей захотелось провалиться сквозь землю.       — Вы, безусловно, сдали, — мужчина покивал, продолжая думать, как ему выразиться. — Безусловно, я видел твою работу как на тренировках, так и на прогонах, однако… что произошло? Что за фокусы, в плохом смысле этого слова, были с велосипедом?