Самое простое решение

1692 год, Лондон Англия присутствует на экстренно созванном заседании Визенгамота и нервно постукивает палочкой по старой деревянной трибуне. Окружающие его волшебники жарко спорят о необходимости принятия нового закона, обязывающего всех магов скрывать следы своей деятельности. Сам Артур молчит — стараясь не вмешиваться в процесс и выслушать доводы каждой из сторон. В аудитории-амфитеатре собрались все видные представители магического мира Английского королевства — в том числе включая и подконтрольные ему колонии. Глава недавно созванного Министерства магии докладывает о том, что пришедший к власти после революции новый король Вильгельм Третий проигнорировал и даже высмеял любые попытки магического сообщества договориться с ним. Артур вздыхает и думает, что он правильно поступил, не рассказав королю, зачем ему было так срочно вернуться на другой берег Атлантики. Несколько новоизбранных членов министерства выступают с докладами об ущемлении прав магического сообщества в последние десятилетия — делая, впрочем, из этого совершенно противоположные выводы. Одни говорят о том, что нужно как можно скорее уходить в подполье, пока никто не пострадал — а другие о том, что наоборот, нужно бороться за свои права и свое место в мире. У Англии от всего происходящего раскалывается голова и болезненно пульсируют виски — как обычно, когда в стране нет согласия по тому или иному принципиальному вопросу. Следом выступает молодой маг, недавно прибывший из американских колоний. Он выглядит встревоженно и напряжённо: его волосы взъерошены, кулаки сжаты, а в глазах видна глубокая черная печаль. Волшебник сбивающимся голосом начинает рассказывать о начале охоты на ведьм в Новом свете. В зале суда воцаряется мертвая тишина — особенно после слов мага о том, как его жену в обвинили в колдовстве и повесили. Артур чувствует как бледнеет и его руки начинают дрожать на моменте, когда колонист рассказывает о беспечном юном мальчике на волшебной метле — которого видят то тут, то там. И о котором судачит уже чуть ли не все побережье. А также рассказывает о строгих законах, уже принятых на местном уровне волшебниками Нового света в экстренном порядке — о запрете любых контактов с магами. Англия срывается с места, краснея и извиняясь, и пулей вылетает из зала заседаний — после чего мчится в порт, не дожидаясь окончания заседания или даже долгой речи колониста. Забив на все приказы короля, Англия мчится в Новый свет на пиратском корабле — взывая ко всем светлым и темным силам о том, чтобы Америка был в порядке. За время долгой дороги он успевает выпить не один бочонок рома в жалких попытках забыться и успокоиться — но это едва ли помогает ему. Завидев американский берег, Артур готов едва ли не кинуться в воду и плыть до него вплавь — лишь бы как можно скорее оказаться у Альфреда и узнать, что с ним все в порядке. Разве что полная бессмысленность этого действия удерживает его от этого. ***** — Боже, Америка, ты в порядке! Ты не представляешь, как я скучал! — Англия крепко сжал его в своих объятьях и счастливо улыбался, стоя на пороге резиденции в Нью-Йорке. — Ты не представляешь, как сильно я волновался... Артуру пришлось потратить немало времени ещё на суше, пока он искал Альфреда. Его ушей даже достиг нехороший слух про казнь, но он отказывался в него верить — и окончательно отмел его в своем сознании, когда наконец обнаружил Америку в одной из построенных для него резиденций. Голубые глаза уставились на Артура после его слов. В них плескалось явное недоумение. — Конечно, я в порядке! Как я могу не быть? — удивился Альфред. — В конце концов, я ведь на своей родной земле. Артур успел перевести дух, успокоиться, а заодно — вспомнить о первопричинах всего этого переполоха. После этого он довольно быстро вышел из себя и его голос словно по щелчку сменился с обеспокоенного на достаточно жесткий. — Как ты можешь быть не в порядке..? Ну... например, попавшись кому-то из охотников на ведьм во время полета на моей чертовой метле! Которую ты, паршивец, посмел спереть с моего корабля прямо перед отплытием! — грозно сказал Англия. — Или ты думаешь, что если прикинешься дурачком, я обо всем забуду? Америка хлопает глазами несколько секунд, после чего начинает глупо хихикать. — Англия, ты чего? На метлах не летают, ими убирают полы! — смех Альфреда звучит все противнее. — Скажешь тоже! Небось рома у себя на корабле перепил... Больше всего на свете Артур ненавидит, когда ему врут и когда его держат за идиота. А в данный момент он чувствовал со стороны Альфреда и то, и другое — поэтому не заметил, как несколько лет его тревог и беспокойства моментально превратились в бешеную ярость. Он никогда не был настолько близок к желанию выпороть Альфреда, как сейчас. Англия резко взмахнул волшебной палочкой и произнес заклинание невидимого хлыста, после чего направил его на Америку — однако в ту же секунду оцепенел от удивления. Альфред не только не видел и не слышал хлыст, но также — и не ощущал на себе никакого физического воздействия. В стремлении разобраться в ситуации, Артур даже взмахнул палочкой в свою собственную сторону — дабы убедиться, что с самим заклинанием всё в порядке. И тут же почувствовал горящую от боли кожу в месте, на которое пришелся удар невидимой плетки. В то время как Америка только хихикает —глядя на то, как Англия нелепо машет руками в воздухе, а следом шипит и взвизгивает от боли. На глазах Артура, тем временем, выступают самые настоящие горькие слезы. Разумеется, не из-за удара невидимым хлыстом — просто он в полной мере осознает, что Альфред в своих словах ему не врал. Что его любимая и самая понимающая колония на самом деле утратила способность видеть магию... Что единственная персонификация, которая делила с ним этот чудесный дар — теперь так же слепа, как и все остальные. Что его единственный друг, который его понимал — теперь всегда будет смотреть на его главное увлечение хихикая и насмехаясь. Задорный смех Америки резонирует в его ушах и впивается ножом в его сердце. Его собственная колония больше его не понимает. Англия чувствует, как земля уходит у него из под ног. Он тихо бормочет: "Почему?" и "За что?", ещё больше вгоняя Альфреда в недоумение, а затем и вовсе уходит в отдельную комнату подумать о сложившемся порядке вещей. Может ли это быть из-за новых магических законов о секретном статусе волшебников в американских колониях? Поначалу Артур думает именно так, но когда у него самого не пропадает дар к магии после вступления в силу Статута о секретности в Лондоне — и эта теория рассыпается в прах. Все последующие годы Англия ломает голову, стараясь разглядеть в Америке остатки способностей к восприятию сверхъестественного — его нечеловеческая физическая сила, его супергерои, его страх призраков и одержимость ими, общение с инопланетянами, говорящие киты... Конечно, это была не прям магия, но уже кое-что необычное... Увы, Артур не успевал даже заговорить об этом — как постоянно сталкивался с недоумением и беспокойством в голубых глазах, а также множеством глупых шуток. А уж после войны за независимость их общение и вовсе превратилось в сущий кошмар. Альфред высмеивал английскую магию чаще, чем все остальное мировое собрание вместе взятое — и Англии не оставалось ничего, кроме как реагировать схожим образом и на необычные вещи Америки. ***** 1990-е годы, дом Англии. Перепуганный падением Альфреда с метлы и потерей им сознания, Артур затащил последнего в дом и влил ему в глотку несколько особых зелий — предназначенных снимать любые наложенные на человека заклятья. Тревожным взглядом Англия заглядывал в спящее лицо Америки, поглаживая его песочные волосы и, наконец, прижавшись губами к его тёплому лбу — пока ясно-голубые глаза наконец не открылись. Зрачки Альфреда были неестественно расширены. — Прости меня, пожалуйста. Обещаю больше не пытаться вовлечь тебя в свои странные магические эксперименты, — виновато пробормотал Артур с лёгкой улыбкой. — Я не должен был. — Англия... Я все помню... — шокировано пробормотал Америка и слегка обмяк в руках Артура. — Про метлу? — Да нет, вообще всё! Ну, про метлу, конечно, тоже... — рот Альфреда испуганно распахнулся и он уставился на Англию снова. Перед его глазами словно кинопленка проносились утерянные воспоминания. Разгневанные призраки индейцев, убийство Артуром их персонификации, виселица в Салеме, многочисленные публичные полеты на метле, единорог и фея Англии — всё, о чем Америка забыл на триста лет, встало перед его глазами одновременно и вперемешку. От переизбытка информации и эмоций Альфред снова теряет сознание— но спустя несколько часов приходит в себя на этот раз естественным путём, безо всяких зелий. Пока Америка спит, ему снятся события из прошлого — те самые, которые до сегодняшнего дня были вырезаны из его памяти на целых три столетия. Первое, что он чувствует после пробуждения — это как заботливые руки Артура продолжают гладить его по голове. Он улыбается. — Я догадывался, что боюсь призраков не просто так... — пробормотал Америка нервным и дрожащим голосом. — О чём это ты? — в недоумении спрашивает Англия, поглаживая руку Альфреда и крепко сжимая её в своей собственной. Его голос смягчается ещё больше. — Ты можешь рассказать мне всё, что угодно, — зелёные глаза доверительно и требовательно заглядывают в голубые. — Или спросить всё, что хочешь узнать. Знаешь, я ждал этого так долго, что... — Блин, ты что, реально убил персонификацию индейских племен заклятием? — Америка тут же перебивает Англию наиболее неудобными и неприятными вопросами из возможных. — Значит, магия может нас убивать, да? И этот твой злой маг, которого я застрелил — он тоже мог бы убить тебя, если бы не умер? Альфред аж привстает с дивана, на который его уложил Артур, когда он отключился. Его речь нервная и сбивчивая, сердце колотится, зрачки расширены, а в голове роится множество новых мыслей. Почти бессмертным существам вообще гибель себе подобных кажется чем-то ещё более ужасающим и страшным, чем просто даже сама смерть для людей. — Ну... я этим не горжусь, чтобы ты знал, — слегка потерянно пробормотал Артур. — Но если ты вдруг собрался меня сейчас осуждать, то не советую. Надеюсь, ты помнишь, что как твой ближайший союзник я неплохо помню множество неприятных моментов и из твоей собственной истории... Альфред отрицательно покачал головой. — Да я не к тому… Я просто не понимаю. Она же была персонификацией… Как ты смог её убить? И могут ли нас тогда тоже... — Строго говоря, я не уверен, что убил её именно своим заклинанием и именно в тот день. Возможно, она погибла несколько позже — так, как обычно умирают персонификации исчезнувших государств или народов. А в тот день это была просто очередная физическая временная смерть и она спокойно проснулась через несколько дней в своем поселении, — Артур развел руками. — Кто знает? Их конфедерация довольно скоро прекратила существовать. Мы просто могли не успеть встретиться с ней до этого момента снова. Альфред отчётливо вспомнил являвшийся к нему агрессивно настроенный призрак девушки, обвиняющей и насылающей проклятье. Он нервно дернулся, натягивая на себя плед повыше. — Эм... Нет, Англия. Та девушка потом больше не воскресала, — Америка тяжело выдохнул и попытался собраться с духом. — Почему ты так уверен, что она больше не появлялась в поселениях? Поухатан была относительно большой конфедерацией и вряд ли у тебя есть точная информация о... — Ну... — Альфред начал говорить неуверенным дрожащим голосом и слегка съежился. — Как бы так сказать. В общем. Она приходила ко мне. По ночам. В виде... — В виде привидения? — спокойно уточнил Англия. Альфред нервно кивнул. Даже одни только разговоры и воспоминания о призраках заставляли его реагировать не слишком адекватно. Его пальцы дрожали, глаза бегали туда-сюда, а вечно торчащий Нантакет прилип к запотевшему лбу. Увидев, что состояние Америки не слишком улучшается, Англия взял его покрепче за руку и придвинулся ближе — в надежде, что его присутствие поможет Альфреду успокоиться. — Все в порядке, я рядом с тобой, а призраков никаких здесь нет, — Артур бормотал успокаивающим голосом и надеялся, что хотя бы говорит правду. — А теперь медленно, не торопясь, расскажи мне все, что там тогда случилось... По правде говоря, в его дом призраки периодически залетали, а раз к Альфреду вернулась память о магии — то вероятно и способность видеть привидений могла тоже вернуться... Но Артур решил все же надеяться на лучшее. В то время как Альфред все никак не решался заговорить и не знал с какого угла начать свой рассказ. Почему-то так вышло, что обычно очень оптимистичный, активный и болтливый американец в минуты столкновения со своими главными фобиями менялся практически на свою полную противоположность — в том числе иногда не мог выдавить ни слова. Зато когда наконец он начал — тут уже из него непрерывным единым потоком вылилось все разом: и про обиженных призраков, и про метлу, и про охоту на ведьм и даже про казнь. Единственным непонятным звеном во всем этом пазле оставалась лишь природа таинственных провалов в памяти Альфреда. И в принципе, для Англии не составило бы большого труда проанализировать все материалы о магических провалах в памяти — начиная со своей личной библиотеки и заканчивая лучшими английскими магическими архивами. Однако прямо сейчас Артуру было немного не до этого — так как у него в голове сложился совсем другой паззл, расстроивший его до глубины души. У него перед глазами проносились моменты, где он подшучивал над Америкой, используя его фобию призраков в качестве главного козыря... И моменты, когда Альфред цеплялся за него в истерике и просил не уезжать, а он называл это детскими глупостями — в то время как дом был полон агрессивно настроенных призраков, только и ждущих его отъезда... Или тот факт, что ту персонификацию — которая так обозлилась на Америку в роли призрака — убил никто иной, как он сам. Да и даже эти треклятые метлы, создавшие столько проблем — были привезены Америке его собственными руками на его же собственном корабле. Конечно, в последнем случае Америка был виноват сам — если бы он не украл метлу с корабля, то ничего бы не случилось. И всё-таки... Всё-таки вроде предполагалось, что он в некоторой степени должен был заботится об Альфреде в те времена... И он всегда был уверен, что делал это отлично! Но получалось, что это было крайне далеко от истины. Англия задумчиво смотрел в одну точку и занимался самоедством. Внезапно ему в голову пришло ещё и его с Америкой дурацкое ежегодное соревнование страшилок на Хеллоуин. За все эти годы — всего одна победа Альфреда, да и та благодаря помощи Кику... И несколько столетий непрерывных побед Англии — в которых больше половины его костюмов были завязаны на тематике призраков. Для создания некоторых из них он даже местами использовал настоящую магию — чтобы жуткие глаза парили в воздухе или чтобы под простыней было не углядеть ног... Артур хотел провалиться под землю от стыда. Сколько раз он сам неуклюже наступал на чувствительные места Альфреда, но даже не замечал этого — и обвиняя в эгоцентризме и невнимательности лишь самого Америку... — Эй, ты в порядке? — Альфред дёрнул его за плечо, заметив, что мысли Артура уже давно находятся где-то не здесь. — А? Да, я... — Англия растерялся и случайно выпалил: — Знаешь... Я тут подумал... Быть может, я не должен был настолько сильно злиться на тебя за твою войну за независимость... Америка подозрительно уставился на него, вопросительно вскинув брови, а потом тяжело вздохнул. — Пожалуйста, только не говори мне, что ты опять сидишь и думаешь о той войне. Это было почти триста лет назад, Артур. Мы уже несколько раз с тех пор помирились, мы уже почти сто лет союзники, ты даже несколько раз приходил ко мне на праздник... И уж тем более сейчас, когда мы... — Альфред покраснел, думая об их более тесных отношениях. — Да, я знаю, как ты любишь жить прошлым... Но зачем это делать, когда настоящее даже лучше прошлого! Ну, я имею в виду... Ты понял, да? "Ты даже приходил ко мне на праздник" — эхом прозвучали слова в сознании Англии. О да, он отлично помнит тот день. Ему было не просто на это решиться и перебороть себя... Но черт возьми, он подарил Альфреду единорога, которого тот не видит! Невидимое существо — человеку, у которого есть серьезная травма и фобия, связанная с призраками. Чёрт, да он просто ВСЕ делал наперекосяк на протяжении ВСЕХ этих лет. Америка снова потряс Англию за плечо. — Хэй, если ты снова мысленно застрял в сам-знаешь-в-каком году... — он придвинулся к Артуру и нежно поцеловал. — То мне следует напомнить тебе, что тот Альфред в синей форме и с мушкетом в руках таких вещей делать не умел... Поэтому я все же настаиваю на том, чтобы ты сфокусировался на настоящем! — Да не думаю я сейчас про ту войну! Я просто думал о том, что... — Англия очень не хотел признаваться в своих ошибки и снова напоминать о них, поэтому просто незаметно сменил тему: — Я просто подумал, что теперь ты сможешь увидеть единорога, которого я тебе тогда подарил! Если, конечно, блокирующие твое восприятие магии помехи сняты полностью, а не частично... Альфред внезапно просиял от этих слов. — И я смогу снова на нем покататься, как в тех твоих волшебных воспоминаниях? — он уже воодушевился и его голубые глаза заблестели в предвкушении. — Ещё чего! Единороги позволяют на себе кататься только детям, — усмехнулся Англия. — Хотя знаешь, в твоём случае... Можешь и попробовать! Америка треснул его диванной подушкой. — Мне уже почти четыреста лет, Арти! Я давным давно не ребенок, — фыркнул он. — И кстати, что там за помехи, блокирующие восприятие? Надеюсь, это не какое-то злое заклятье или что-то вроде того? — Мне нужно некоторое время на полноценные исследования, — Англия пожал плечами. — Но в любом случае, я не думаю, что это темное заклятье. Иначе ты бы неизбежно заметил его последствия за столько лет... — Ну знаешь ли! Не то, чтобы я разбирался в злых заклятиях и их проявлениях. — Альфред, ну черт возьми! Просто посмотри на себя! Ты получил свою чёртову независимость, запускал ракеты на Луну, оказался в числе победителей в двух мировых войнах, стал сверхдержавой... — Англия слегка смутился, поскольку не привык так открыто и без иронии хвалить Америку. — В общем, я не собираюсь сейчас перечислять все твои успехи и достижения, иначе твое самомнение раздуется и лопнет. Ты и так сам все про себя знаешь. Просто можешь быть уверен, что у стран, на которые наложены темные проклятья, дела обстоят в разы хуже. — А как дела обстоят у стран, на которые наложены такие проклятья? — тут же живо поинтересовался Альфред. — Ну... предположим, как у Франции в конце наполеоновских войн? — фыркнул Англия и продолжил размышлять вслух о непонятном случае Альфреда. — В любом случае, лично твоя история складывается так, как будто на тебя скорее заклинание удачи наложили. Хм... А что, если это и правда… — У Франции... Постой-ка!? Ты что, и правда приложил свою руку и волшебную палочку к его проигрышу в той войне? Ты реально умеешь накладывать ТАКИЕ проклятья? — Альфред снова перебивает Артура, ибо чувствует сильную обеспокоенность существованием таких сил в руках у Англии и он явно хочет узнать об этом побольше. — Ну, мне тогда очень мешала его блокада моей торговли. И да, иногда я такое умею, — Англия усмехнулся и, глядя на задумчивое и взволнованное лицо Америки, тут же передразнил его недавние слова: — "Эй, если ты снова мысленно застрял сам-знаешь-в-каком-году, то лучше вернись сюда ибо здесь у нас отношения всяко лучше!" — Не смешно! Я не думаю о тех временах часами, как ты. Просто конкретно эта — довольно логичная мысль. В плане, если у тебя есть такие заклинания, то ты мог бы меня тогда... Ну, во время восстания... Сам понимаешь, что со мной сделать. — Ох, Альфред. Я бы и мушкетом мог, если бы захотел. Колонии вообще очень уязвимы к атакам тех стран, которым принадлежат. И могут быть ими же разрушены, причем без всякой магии, — Англия вздохнул. — Если бы мне были нужны только твои земли, я бы именно так и сделал. Но... как ты понимаешь, дело было в другом. — Ну то есть, заклятье бы ты тоже не насылал? — допытывался Альфред. Англия пожал плечами с загадочной ухмылкой. — Как знать... Например, ты никогда не задумывался, почему трое из пяти твоих первых президентов умерли именно четвертого июля? — Артур с интересом разглядывал лицо Америки, которое даже слегка побледнело от этих слов. — Эй, я шучу! Успокойся. Не стал бы я ничего плохого насылать на тебя. Даже вон, как видишь, по всей видимости... наоборот забыл снять хорошее. Альфред вздёрнул брови. — Это что опять какая-то шутка? — Надо проверить, — Англия улыбнулся. — Вполне возможно, эта твоя странная амнезия — это следствие тех защитных заклинаний, которые я на тебя поставил много лет назад... — Ты что, поставил на меня какие-то заклинания без спроса? — возмутился Альфред. — Какого черта? — Не какие-то, а очень полезные. К тому же, ты был моей колонией и твое согласие не требовалось, — Англия усмехнулся, увидев, как тут же встрепенулся Альфред. — И да, можешь успокоиться: ты даже лично присутствовал непосредственно при процессе готовки тех зелий. Их рецепт обязывает готовить обязательно в присутствии того, кто их впоследствии будет пить. — Но ко мне же вернулась память... Почему я тогда не помню момент готовки зелья? — Ну, ты тогда решил, что это древнеанглийская кулинарная книга и подумал, что я готовлю нам ужин, — Англия фыркнул. — Я все равно потом сказал тебе правду, но этого видимо ты уже не запомнил. Лицо Альфреда внезапно приняло весьма задумчивое выражение со странной игривой ухмылкой. — Эй, тебя что-то беспокоит? — Да вот думаю... Может, на самом деле ты умеешь готовить? Просто каждый раз когда тебя застают на кухне, ты на самом деле веришь зелья? — Альфред продолжил хихикать и тут же получил подушкой по боку. — Прекрати! Насколько мне известно, ты раньше любил мою еду, — слегка обиженно пробормотал Артур. — А может даже и до сих пор её любишь! Америка сделал вид, что не услышал этих слов. — Ты мне лучше скажи, как твое заклинание вызвало у меня эту дурацкую амнезию. И как воспоминания наоборот вернулись? — спросил он животрепещущую тему. — И главное: не повторится ли со мной эта фигня ещё раз? — Я же сказал, мне нужно сначала изучить мои архивы, чтобы дать точный ответ. А это займет некоторое время, — Англия улыбнулся и поцеловал Альфреда в лоб на прощание. — Пожалуй, я приступлю прямо сейчас, а ты постарайся отдохнуть какое-то время. Может быть, даже ещё немного поспать... По крайней мере, во сне твоему сознанию будет гораздо проще переварить столько новой информации...