Самое простое решение

Англия пробирается вглубь мрачного дома, в котором холодно, пахнет сыростью и не горит свет — ни маггловский, ни волшебный. На кончике его волшебной палочки горит маленький огонёк, освещающий помещение подобно фонарику. Мебель, которая попадается ему на глаза, выглядит довольно старой, но добротной и дорогой. Оттенки почти каждого предмета мебели или декора —темно-зеленые, темно-серые или чёрные, как в этой комнате, так и в уже осмотренных Артуром. Антураж слегка напоминает гостиную факультета Слизерин — но более необжито, темно и дорого. Дом выглядит относительно чисто — ни пыли, ни паутины нигде нет — однако всё равно создаётся впечатление, что он заброшен и в нём никто не живёт. И тем не менее, Англия остро чувствовал присутствие Волдеморта именно в этом здании — а как персонификация страны, он обладал способностью за мгновение отыскать любую вещь или любого человека на своей территории. Он никогда не ошибался — по крайней мере, если дело касалось именно английских земель. С территориями Уэльса, Шотландии и Северной Ирландии дела обычно обстояли гораздо хуже — Артур всё ещё мог применять там эту способность, но результат часто был неточным или даже полностью ошибочным. Так что Англии повезло, что сейчас Волдеморт обустроил своё очередное убежище на его территории — в противном случае он бы искал его гораздо дольше. В какой-то момент Артур замечает темно-зеленую змеиную чешую на полу и думает, может ли Волдеморт быть анимагом. Из того, что он знает о тёмном волшебнике, он может сделать вывод, что волшебных сил и мозгов у Тома Рэддла без проблем хватило бы на то, чтобы освоить данное мастерство ещё в школе — и также Англия не сомневается, что превращался бы наследник Слизерина именно в змею. Но было ли вообще интересно данное искусство тёмному магу? Со времён старшей школы он, кажется, был увлечен в основном крестражами... — Не двигайся! — внезапно командует противный и слегка шипящий голос. — Или я убью тебя прямо сейчас! Англия чувствует холодный и острый кончик волшебной палочки, приставленный к позвонку в районе его шеи. Он ехидно усмехается. — Можешь попробовать, — насмешливо говорит Артур, явно провоцируя. Волдеморт чувствует ярость. Долгие годы никто не смел с ним разговаривать с таким презрением и насмешкой, с самой школьной скамьи — и тут какой-то мальчишка, которого он видит впервые в жизни, смеет... Мальчишка, который осмелился проникнуть в один из его временных домов и нагло рыскать по его тайному укрытию... Тёмный волшебник не думает ни секунды — любой человек, низвергнувший его авторитет столь дерзким и оскорбительным способом обязан был заплатить жизнью. — Авада Кедавра! — с ледяной ненавистью произносит он, продолжая держать палочку у шеи Артура. Комната заливается зелёным светом на миг, а затем снова погружается в полумрак. Англия чувствует разряд, похожий на удар сильного электрошокера, проходящий через его тело. Разумеется, заклинание простого мага — пусть и одного из самых могущественных — не могло убить бессмертное воплощение целой страны. Артур чувствует лёгкий прилив бодрости и адреналина, а также слабое раздражение. Его усмешка становится только шире и язвительней и он резко поворачивается к Волдеморту, после чего смотрит в его бледное, вытянутое и озлобленное лицо. Тёмный маг выглядит изрядно шокированным. — Похоже на воздействие бензедрина, — нарочито непринуждённым голосом замечает Артур. — Что ещё за... ? — Волдеморт выглядит крайне обескураженным и недоумевающим. — Бензедрин. Маггловское средство для бодрости. Мне порой доводилось его использовать во время особо тяжёлых и долгих дежурств во время Второй мировой. Психостимулятор, позволяющий не спать очень долгое время, повышающий бодрость и мотивацию, — пояснил Англия. — В больших дозировках вызывает эйфорию и привыкание. В самых тяжёлых случаях — психозы. Поэтому сейчас запрещён для любого использования кроме лечения гиперактивных детишек вроде Америки — поскольку удивительным образом оказывает на них противоположный эффект. Лицо тёмного мага выглядит ещё более растерянным и Англия мысленно злорадно улыбается, сохраняя внешнее спокойствие и невозмутимость. — И какое это отношение имеет к... — Ну я говорю, воздействие Авады похоже на эффект этого психостимулятора. А, ещё на лёгкий разряд тока, как в электрошокере, — Англия едко улыбнулся. — Может быть, у тебя имеется что-то помощнее против меня? Или, наконец, сядем и поговорим, как взрослые люди? Волдеморт тут же схватился за палочку, но Англия был быстрее. Он наложил на тёмного мага заклинание, обездвиживающее тело невидимыми веревками, но сохраняющее жертве сознание и способность разговаривать. После чего уложил обездвиженное тело на пустой холодный стол из чёрного камня с зелёными прожилками, стоящий по центру мрачной гостиной, и сам встал рядом. — Теперь, полагаю, мы все-таки сможем поговорить, — улыбаясь произнёс Англия. — Ты что, тоже бессмертный? — злобно и завистливо бросил Волдеморт, недовольный тем, что Авада не сработала. — И да, и нет. Я не бессмертный в том понимании, что я не буду жить вечно. Всё в мире конечно, однажды даже эта планета будет поглочена вспышками на солнце. Но если тебя интересует возможность меня убить... — Артур усмехнулся. — Нет, убить меня нельзя. Особенно тебе. Последние два слова крайне сильно задели раздутое эго Волдеморта. — Что значит "особенно мне"? Я лучший маг этой эпохи! — уязвленно огрызается тёмный волшебник. — А ты правда не знаешь, кто я такой? — Англия наклоняется и с любопытством заглядывает в хищные глаза-щелочки. — Мне казалось, что ты достаточно умён и образован, Реддл. — Почему ты вообще зовёшь меня так? Ты не мой школьный учитель! — Потому что тебя это раздражает, — улыбается Англия. — Итак, позволю себе ликвидировать твоё невежество и, наконец, представиться. Меня зовут Артур Кëркленд, также известен как Королевство Англия. На международных съездах выступаю от имени всего Соединённого Королевства. Но с учетом твоего возраста, ты должен был даже еще застать времена, когда меня звали Британской империей. Волдеморт бы сейчас побледнел — если бы в его случае было возможно стать еще бледнее. — Иным языком — я воплощение этой страны, всей её земли и всего её народа. Я живу на этом свете почти две тысячи лет и обладаю всеми магическими способностями всех ныне живущих магов-британцев*, — Англия наставил палочку на грудь тёмного мага. — Да, Реддл, твоими в том числе. Тебе всё ещё нравится идея бросаться в меня смертельными заклинаниями? — Нет, — почти прошипел Волдеморт. — Вот и отлично. Тогда можно и поговорить, — спокойно заключил Англия. — Чего ты хочешь? — В каком смысле? — В прямом. Вот это всё, что ты делаешь — это зачем? Убийства, террор, пожиратели смерти, крестражи... Зачем это всё? Хочешь быть бессмертным? Хочешь захватить весь мир? Тёмный лорд стиснул зубы и промолчал. — Видишь ли, Том, ты жаждешь того, о чем не имеешь ни малейшего представления. Ты живёшь меньше века. Ты управляешь всего лишь шайкой верных прихвостней. Ну и да, ты однажды ты смог обмануть смерть и воскреснуть, — заключил Англия. — Однако, ни к настоящей власти, ни к настоящему бессмертию это не имеет никакого отношения. Читал сказку о трёх братьях? Их не спасли от смерти даже её собственные дары. Ты думаешь, тебя спасут твои крестражи? Волдеморт делает вид, что слушает, но ему крайне противно. Его не отчитывали вот так, как мальчишку со времён маггловского детского дома. К тому же он всерьёз боится и напрягается, понимая, что кому-то кроме него самого, известно о крестражах. — Я хочу, чтобы ты понял, Том Реддл. Я не собираюсь читать тебе нотации о том, что убивать людей это плохо. Я тебе не директор школы или министр магии, — спокойным голосом продолжил Артур. — Знаешь, я занимался почти тем же самым, что и ты. — Создавал крестражи? — Стремился захватить мир. Однако, если ты хочешь поговорить о крестражах... Да, наверное, это похоже. Не полностью идентичный процесс, но... — О чем ты? — Мы, персонификации, бессмертны лишь условно. Мы можем жить тысячи лет, но однажды... Иногда что-то случается и страна внезапно умирает... — начал рассказывать Англия. — Так было с Римской империей, к примеру. На тёмном волшебнике всё ещё было заклятие невидимых пут, но вероятно, даже если бы его не было — тот замер бы просто от шока, всё ещё пытаясь усвоить в своей голове факт существования персонификаций государств и их относительного бессмертия. Естественно, он начал думать и о том, как бы воспользоваться всей этой информацией в своих целях — но ему пока совершенно ничего не лезло на ум. — Разумеется, любая страна пытается избежать подобной судьбы любой ценой. Способов защитить себя и укрепить своё присутствие в мире — великое множество, но разумеется, не все из них хорошие... — продолжал рассказывать Артур. — Как я уже говорил, ты должен был ненадолго застать период, когда я ещё был империей. Это один из самых популярных путей, по которому идёт страна, когда ей становится всего мало. Когда она хочет жить вечно, править всем миром и... Англия тяжело вздыхает. — И да, наверное, создание колоний в некотором роде похоже на создание крестражей. Когда ты их завоевываешь, ты убиваешь людей. И ты оставляешь там частичку своей души и себя. И цель этого всего в том, чтобы сделать себя ещё более неуязвимым и бессмертным, чем раньше... — задумчиво продолжает он. — Но всё однажды заканчивается. Колонии провозглашают независимость, а крестражи протыкаются клыками василиска, верно, Рэддл? А в душе остаётся дыра. Всё больше дыр, с каждым разом, не так ли? Бледное, безносое и уродливое лицо перед ним болезненно скривилось. Англия усмехнулся и понял, что попал в точку. — Если вовремя не остановить свою жажду власти и бессмертия, она лишит тебя всего и заберёт жизнь намного раньше срока... Поэтому среди стран и нет сейчас Римской империи. Или Пруссии. Не нужно замахиваться на кусок больше, чем ты способен съесть. Я сам чуть не погорел на этом, еле успев вовремя остановиться и не разрушить самого себя... — Артур критически осмотрел Волдеморта. — Посмотри вот на себя, мечтаешь о бессмертии и всевластии, а куда тебя это привело? Ты уже один раз умер. У тебя уже умерло несколько частей твоей души — а тебе семидесяти нет даже. Многие волшебники доживают до ста и более лет совершенно спокойно... А тебя твоя гонка за бессмертием и властью сведёт в могилу гораздо раньше. Разумеется, Волдеморт никогда особо никого не слушал. Магглов и более слабых волшебников, чем он сам, он в принципе за людей не считал, чтобы воспринимать их слова и мнения всерьез — а равным по силе до этого момента встречал только Альбуса Дамблдора. Того он слегка побаивался и старался лично не пересекаться в поединках — и, тем не менее, всё равно считал недостойными внимания его взгляды на чёрную магию и место магов в мире. А посему его наставлений он, разумеется, тоже никогда не слушал. Англия затеял весь этот разговор предположив, что есть некоторый смысл в том, чтобы поговорить с Рэддлом с точки зрения существа, превосходящего его и по силе, и по возрасту — а также не гнушавшегося на своём жизненном пути самых грязных и чёрных методов получения своего. По крайней мере, с точки зрения разочаровавшегося злодея с Томом Рэддлом ещё беседу никто прежде ещё не вёл... Увы, Артур по одному взгляду красноватых глаз-щелочек на бледном лице мог уловить, что затея была бессмысленной, а тёмный волшебник совершенно его не слушает — думая только о том, как выбраться из передряги, в которую он попал. Так что в конце концов, Англия решил, что пришла пора более серьёзных мер. Да, он всё ещё не может убить Волдеморта или уничтожить его крестражи, но если он применит легилименцию — он сможет хотя бы узнать, где они находятся и как выглядят, что из себя представляют. А это уже хотя бы что-то. Легилименс, — мысленно шепчет Артур, глядя в налившиеся кровью и ненавистью глаза, но что-то явно идёт не так. К сожалению, Англия регулярно забывает, что некоторые особо могущественные смертные волшебники тоже умеют колдовать, не используя палочку и не произнося заклятий вслух. Разумеется, Артур знает о такой возможности — он неоднократно с этим сталкивался, но всё же настолько могущественных волшебников он встречал нечасто. И даже большинство из них всё равно в повседневной жизни использовали палочки, чтобы держать свой дар в тайне от окружающих и иметь таким образом дополнительное секретное оружие. В общем, Англия иногда забывался и по инерции думал, что смертный волшебник без палочки априори обезоружен. Особенно, если это был тёмный маг, который около часа смирно лежал и слушал его историческую лекцию с нравоучениями — не снимая с себя невидимые путы и не пытаясь сбежать. И на самом деле, Волдеморт мог бы в миг снять с себя Инкарцероус невербальным заклинанием — но кто знает, что Англия сделал бы с ним дальше? Тёмный маг этого точно не знал, а потому как истинный слизеринец — хитрый и осторожный — решил сначала выждать и выслушать бессмертное могущественное создание, чтобы понять, на что оно способно. И только потом уже действовать, исходя из полученной информации и подобрав наиболее удачный момент. И несмотря на то, что Артур не произносил вслух заклинание и не махал палочкой, Волдеморт — как один из самых могущественных магов и как мастер легилименции, почувствовал этот импульс ещё на моменте, как изумрудно-зеленые глаза впились прожигающим взглядом в его собственные. Протего, — мысленно прошипел Волдеморт, не отводя взгляда от глаз нависающего над ним Артура ни на секунду. Конечно, главный тёмный маг страны мог бы использовать и другие приёмы, чтобы помешать влезть к себе в сознание — но была очень простая причина тому, почему он предпочёл окклюменции высшего уровня заклинание, которое знает любой третьекурсник. Дело в том, что заклятие легилименции, отражённое при помощи защитного заклинания "протего", имело свойство оборачиваться против того, кто его бросил — особенно, если защищающийся имел достаточно магической силы. А это открывало перед тёмным волшебником возможности совершенно другого уровня, нежели просто скрыть собственное сознание... ***** — Эй, Англия? Если ты такой весь из себя волшебник, чего же ты себе на своём острове погоду нормальную не наколдуешь, — насмешливо говорит Испания, и Франция с Пруссией смеются так, что у них болят животы. — Мне нравится моя погода, отвалите! — кричит и убегает от них маленький Артур. — Признайся, у тебя так много дождей, потому что по ночам ты постоянно плачешь в подушку? — Франция насмешливо кричит вдогонку убегающему Англии, и дружная компания снова разражается смехом. Это были то ли самые последние годы средневековья, то ли самые первые нового времени. Так или иначе, все европейские страны были ещё подростками — в самом худшем смысле этого слова. И несмотря на то, что некоторые из них были даже младше Англии по возрасту —выглядели они почти все на порядок выше, взрослее и сильнее его. Вероятно, такой эффект был от того, что другие европейские страны начали создавать свои империи и осваивать Новый свет раньше, чем Артур (и в целом опережали его по силе). А возможно, дело было в самих персонификациях, в развитии и половом созревании непосредственно их тел — ибо пока Англию вгоняли в краску даже гульфики на одежде, европейцы вовсю соприкасались друг с другом своими границами не только на географической карте или в драке, но и в собственных постелях. Разумеется, европейские страны обожали дразнить Англию — за то, что недостаточно взрослый, опытный и сильный, как это обычно принято у подростков, предоставленных самим себе (даже если это столетние страны). Но как только на континенте узнали ещё и про то, что Артур верит в волшебство — всё это переросло в откровенные насмешки и издевательства. "У тебя что, задержка развития, если ты до сих пор в сказки веришь?" — фразы подобные этой были самой безобидной частью из того, что приходилось выслушивать маленькой островной стране. — Эй, Англия, знаешь байку, что девственники становятся волшебниками, если за много лет так никого и не находят? — Франция мерзко хихикает в очередной раз, когда Артур попадает в поле зрения их троицы и не имеет при себе меча. — Кажется, мы раскрыли тайну твоих способностей! Испания и Пруссия ржут во весь голос, как обычно. ***** Совсем раннее детство, заря времён... Англия ещё почти не осознаёт себя и не умеет разговаривать, почти что не существует— но уже замечает необычные летающие огонечки с крылышками и различных зверушек. В их присутствии ему всегда спокойно, хоть он пока и не умеет общаться. Он впервые в жизни улыбается именно рядом с ними и именно им. Волшебные создания учат Артура, как создать самую простую волшебную палочку — из дубовой ветки и перьев редких птиц. Англия внимательно следует всем инструкциям и очень долго старается, прежде чем у него действительно выходит палочка, способная хоть на какое-то волшебство. Он так горд собой в этот момент и так счастлив... Римская империя, заехавший проверить свою провинцию, отбирает и ломает палочку о колено, а обломки выбрасывает в Темзу. Насмехается и отчитывает. Англия потом несколько дней прячется в лесах — чтобы никто не видел, как он отчаянно плачет. ***** Англия лежит скрючившись на холодной каменной койке в темнице, куда он умудрился угодить попав в плен в ходе очередной войны с Испанией. Единственное утешение — разговоры с призраками тюрьмы, которые наконец рады человеку, открытому к диалогу. К сожалению, Испании становится об этом известно. — Тебе бы в церковь сходить, Англия, — критически высказывается он об оккультных практиках островного государства. — Да есть у меня церковь, — буркнул Артур. — Какая там у тебя церковь. Ересь одна. Вот и занимаешься ерундой. Англия игнорирует. — Я тебе так скажу. Выбирай: верёвка, вода или огонь? — Вода? — Артур немного растерян. Если это способ смерти, то Антонио же должен знать, что они не умирают... Испанские палачи привязывают его к изогнутой дыбе, засовывают воронку в горло и наполняют водой, пока он не начинает задыхаться. Последнее, что он помнит — это как Испания ударяет его по надутому животу. Разрыв органов. Провал в темноту. Он регенерирует в Лондоне меньше, чем через сутки, и обещает себе, что однажды обязательно станет самой большой и сильной империей в мире. С которой больше никто не посмеет так обращаться. И больше никто и никогда не будет пытаться запрещать ему волшебство или издеваться над его способностями. ***** Кадры из прошлого проносятся перед глазами за считанные секунды — после чего Англия с отвращением и ужасом чувствует присутствие Волдеморта в собственном сознании. "Вот видишь! Вот как с тобой обращались страны-маглы! Точно так же, как со мной обращались маглы-люди! Они понимают только силу, Англия. Ты очень правильно тогда сделал, что начал завоёвывать мир. Миром должна управлять страна-волшебник. И страной-волшебником должен управлять волшебник. Зачем тебе этот глупый маггловский премьер-министр? Наш народ никогда не будет в безопасности, пока ничтожные магглы правят миром. Ты никогда не будешь в безопасности, пока ничтожные магглы правят тобой!" — звучит у него в голове противный шипящий голос. Англия в ярости вышвыривает тёмного волшебника из собственного сознания магическим усилием и закрывает свой разум для него. — И кто же мной тогда должен править? Ты что ли? — агрессивно выплёвывает Артур. — И да, кстати. Мой народ — это все англичане, вне зависимости магглы они или волшебники! Его голос резонирует эхом по мрачной гостиной и Англия внезапно понимает, что его слова обращены в пустоту. Тёмный волшебник не терял времени даром — пока Артур отходил от неожиданного вторжения в свои мысли и возмущался, он успел буквально за несколько секунд таким же беззвучным заклинанием снять с себя заклятие невидимых пут, а следом — трансгрессировать в неизвестном направлении.