(не)святое семейство

Я спустился к завтраку слегка опоздав. С самого утра мои коллеги, которых мы с Джинни оставили за главных в офисе, подняли панику из-за предстоящего дела, который нам доверила одна пожилая женщина. Она подарила молодому альфонсу свое фамильное кольцо, а теперь, когда он бросил ее сразу на следующий день после получения подарка, решила вернуть семейную реликвию назад. Вот только найти этого парнишку не могла ни она, ни доблестная полиция. А мы могли. И теперь дело оставалось за малым - забрать украшение обратно. Это не такая большая проблема, чтобы мои сотрудники не смогли справиться с ней самостоятельно. Просто иногда им спокойнее, когда я проверяю их планы и одобряю схему действий. Мне не сложно, а они сохранят нервные клетки. – Всем доброго утра и приятного аппетита. – произнес я, подойдя к полному столу родственников. В ответ послышался нестройный хор из редких голосов, дежурно отвечающие «спасибо», и кивки жующих людей. – Я взяла тебе… –… яйца Бенедикт. Спасибо, бабушка, – я улыбнулся ей, и сел по правую руку, принимаясь за завтрак. Мы провели в тишине еще несколько минут, и когда дождались, что все доедят основную часть блюд, то завели непринужденный разговор. – Мы с Люциусом собираемся сегодня съездить покататься. Есть желающие присоединиться? В прошлый раз вышло чудесное путешествие. – произнесла Нарцисса, неслышно размешивая сахар в чае. – Милый, мы не нужны тебе? – спросила мама, немного наклоняясь ко мне. После моего отрицательного мотания головой, она погладила меня по колену под столом и поправила сползающую с них салфетку. – Тогда мы с Джеймсом будем не прочь составить вам компанию. – В прошлый раз Люциус, мне помнится, ты обещал отыграться за те три секунды проигрыша на трассе. Ну что? В этот раз, когда я оставлю тебя позади еще метров на двадцать, предлагаю свалить вину на кривые горнолыжные палки. – со смехом обратился к старшему Малфою папа. – В прошлый раз, действительно, было не честно! – спохватился судья и даже забыл про свой утренний кофе, размахивая руками и рисуя трассу. – Ты стартовал раньше на целую секунду. И наплевать бы было, но на третьем спуске, где мы огибали холм, меня напугала женщина в красном комбинезоне, которая глупо выперлась на мою полосу трассы. Я замедлился и начал ее объезжать! А на пятом повороте? Я стал тебя догонять, Джеймс, но ты специально заехал мне палкой прямо на лыжу! Это с твоей стороны было очень гнусно. – на этих словах половина стола засмеялась, но Люциус, сдерживая улыбку, продолжил жаловаться на некультурную игру моего отца. – Не стыдно тебе? Я думал ты честный человек. Тем более мы соревновались на серьезный приз - чашку капучино с ореховым сиропом. Ты меня разочаровал. Я не был свидетелем этой истории, которая так веселила половину стола. Даже Билл немного растягивал губ в улыбке, хотя никогда не слыл весельчаком. В тот момент я, седея и старея раньше намеченного срока, пытался связаться с бабушкой, судорожно возвращаясь по темной дороге в отель. Но покорно делал вид, что я понимаю о чем речь, и даже пару раз хмыкнул в нужных местах. – Я думаю, что вам, Люциус, стоит действительно постараться, потому что папа готов порвать каждого, кто стоит на пути между ним и капучино. – подал голос я, чтобы точно подтвердить, свое нахождение на склоне в тот момент. – И я даже не удивлюсь, если женщина в красном комбинезоне, которая так неосмотрительно и, подозрительно в нужный момент, вышла на вашу часть полосы - это его рук дело. Глаза мистера Малфоя расширились, и он с напускным негодованием повернулся в сторону Джеймса. – Какой ты мерзавец, Поттер, а? Мама смеялась, утыкаясь лицом в плечо мужа, а остальные улыбались, переводя взгляд на двух героев пикировки. Папа поднял указательный палец вверх, планируя начать оправдательную речь, но не успел сказать ни слова из нее. – Ах вот где ты, гаденыш! – послышалось за моей спиной. Я быстрым взглядом заметил, как сменились выражения лиц моей семьи которые сидели напротив и сейчас агрессивно смотрели за меня. Поворачивая голову назад, я заметил, как мама положила ручку ножа для более удобного и быстрого захвата. Но, не успел я до конца развернуть корпус, как мою рубашку тут же схватили за отвороты, а меня самого рывком подняли со стула. В лицо тут же уперлась бешенная физиономия Шеклболта, которого я (Господи, спасибо!) не видел целый вчерашний день. Я успел заметить лишь покрасневшие глаза из-за лопнувших сосудов и вздувшиеся вены на лбу и висках. В эту же секунду со всех сторон нашего стола послышался неприятный и громкий скрежет отодвигающихся ножек стульев и предупреждающий голос моей мамы рядом: – Руки от него убери, Кингсли. – она сделала полшага вперед, прикрывая меня одним плечом, и влезла в наше и так узкое пространство. Ее пальцы жестким захватом опустились на зажатую в кулак руку Шеклболта, в которой он держал ткань моей рубашки, и впились в тонкую кожу острыми ногтями. – Что тебе надо? Он, не обращая внимания на маму, сверлил меня взглядом. – Я уверен, что это сделал ты, мелкий ублюдок. – Мам, прошу, отойди. – сказал я спокойным голосом и положил свои ладони на кулаки Кингсли. – Мистер Шеклболт, позвольте уточнить, что именно, по вашему мнению, я сделал? Лили отошла от нас, не мешая мне разбираться в этой ситуации самому. – Ты и так прекрасно знаешь что. Поверь мне, я докажу, что это ты. – он встряхнул меня за отвороты и приблизил свое лицо еще ближе к моему. – Я землю жрать буду, но засажу тебя за это. Я с силой дернул его руки от себя, отчего он, не ожидавший подобного, разжал кулаки. – Могу лишь пожелать вам приятного аппетита, однако, все еще не понимаю, какое отношение я имею к вашим гастрономическим предпочтениям? – Мистер Шеклболт, я согласен с Гарри. Вы не имеете права налетать на него и обвинять в чем-либо, не разъяснив ситуацию. – встал на мою защиту Люциус. – Объясните, в чем дело. Разгневанный директор NCA сделал пару шагов от меня и, не обращая внимания на повышенный интерес на происходящее со стороны других посетителей ресторана, ответил судье: – Господин Малфой, этот человек виновен в том, что вчера вечером ограбил хранилище с вещдоками Национального агентства по борьбе с преступностью, уничтожив серьезные улики, а также проникнул в мой личный кабинет и разорил его. – Я? – у меня округлились глаза, и я удивленно тыкнул пальцем себе в грудь. – Я-то тут при чем? – Весь вчерашний вечер Гарри был в отеле и не выходил за пределы комплекса. – ответила Джинни, встревая в разговор. – Вы спокойно можете проверить это по камерам или спросить ваших грубиянов-охранников, которых вы лично приставили к нам для контроля. Они ни секунды не пропускают, стоя рядом с нашими номерами. Мистер Кингсли, а вас не напрягает, что вы установили такую открытую слежку за всей нашей семьей в обход разрешений и любых этических и моральных норм? Совесть не мучает, спите хорошо? – Заткнись, дрянь! – рявкнул он в ответ, зло взмахнув рукой в сторону сестры. – Эй! – я сдвинулся в бок, перекрывая его летящую руку, на автомате, защищая Джин. – Не смейте так к ней обращаться! – А с тобой мы поговорим уже в камере. – он снова перевел взгляд на меня. – Ты думаешь я не знаю кто ты? Думаешь я не знаю, что из себя представляет вся ваша семейка? Что вы здесь забыли? Я знаю все. И я докажу, что ко вчерашнему погрому в NCA причастен именно ты. Ты не уйдешь от ответственности, щенок. Я доберусь до тебя. – Сначала попробуй докажи. – я вздернул подбородок, чем еще больше разозлил его. – У тебя нет ни одного шанса на это. – Я все равно найду. – Ты сможешь обнаружить только то, что сам подкинешь. А все мы знаем, что ты прекрасный мастер в подлогах. – я не сводил с него пристального взгляда, стараясь не позволить ему соскочить с меня на других членов семьи. – Только смотри не переусердствуй, а то выйдет, как с Панси Паркинсон. А это очень, очень грязная работа, Кингсли. Он зарычал и бросился ко мне вновь. Мою шею от захвата спасло только то, что его люди, стоявшие позади начальника все это время, успели оттащить босса. – Заткни свой поганый рот! – проорал он на все помещение и в колоссальной тишине ресторана его слова отозвались звоном в стеклянных фужерах на столах. – Советую тебе не смыкать глаз по ночам. Я приду за тобой, и ты не отвертишься. Он сбросил руки подчиненных с себя и, резко отвернувшись, тяжелыми и громкими шагами, которые не заглушал даже ковер, двинулся на выход. В ресторане стояла гробовая тишина до тех пор, пока за ним и его людьми с громким хлопком не закрылись двери. – Прошу перед вами прощения за поведение этого джентльмена, – я улыбнулся присутствующим гостям за столами, которые от шока забыли, насколько были голодны и, не прекращая, пялились на нас. – Приглашаю вас продолжить завтрак. Я на немного подрагивающих ногах повернулся к своему столу и обнаружил, что вся моя семья поднялась и не теряла боевого настроя на лицах даже после того, как Кингсли покинул помещение. – Люциус, Нарцисса, простите за это недоразумение. Просто мы с мистером Шеклболтом с давних пор в плохих отношениях, и он не теряет надежды спустить на меня и мою семью всех собак. Очень злопамятный и вредный человек. Не советую к знакомству. – я попытался разрядить атмосферу подобием шутки, но заставил лишь судорожно дернуться в попытке на улыбку уголок губ Нарциссы. – Я думаю, что позитивное настроение завтрака полностью потеряно. Бабушка была единственной за столом, кто не вскочил на мою защиту. Она продолжила гордо восседать на стуле, а после своих слов, подняла салфетку с колен и бросила ее на стол. – Мне нужно прилечь, после этого потрясения. Прошу меня простить. – Вальбурга с прямой спиной встала, обошла стол, и протянула мне руку. – Дорогой, проводи меня до номера. – Конечно. – я взял ее ладонь, положил на свое предплечье, и мы медленно, под продолжающееся оглушительное молчание, вышли из зала. За нами закрылась дверь, и тут же послышался гул в ресторане. Люди оживленно перешептывались, отчего звук их голосов смешивался в одну грязную какофонию. Мы медленно дошли до лифтов, и я хотел было нажать на вызов, но бабушка сжала мою руку и повела нас дальше, к лестницам. У ресепшена я заметил Шеклболта, который стоял в окружении своей охраны и судорожно пил воду из стакана. Трясущейся бледной девушке-администратору, судя по всему, тоже неплохо досталось. Мы с ним пересеклись взглядами, и он провожал нас глазами до тех пор, пока мы не скрылись за поворотом. – Ты понял, о чем он говорил? – еле слышно прошептала Вальбурга, пока мы поднимались по ковровым ступеням лестницы. – Нет. Только то, что кто-то вчера пробрался в NCA и устроил там вакханалию. И почему-то Кингсли считает меня виновным. – Согласись, это с его стороны логично. – поморщилась бабушка. – Ну да ладно. Я постараюсь сегодня выяснить, что произошло и расскажу тебе через какое-то время. Твоя задача - не отсвечивать. Весь день сиди в номере и не выходи. Никого не пускай. Ты должен быть один все это время. Понял? – Да. – Отлично. – мы дошли до нашего этажа, и я повернул к нашей половине, но бабушка настойчиво дернула обратно. – Отведи меня к Альбусу. Мне нужно удостовериться, что он будет на нашей стороне в этом деле. Он не последний человек в стране, к нему прислушиваются. Нужно заручиться его поддержкой на всякий случай. Лили с Джеймсом должны обработать Малфоев с этой же целью. Нам нужно поселить в головах наших здешних знакомых одну простую мысль - ты белая овечка, а Кингсли ненавидит нас всех. Придумайте что угодно… хоть его неразделенную любовь к прекрасному тебе. Мне все равно. Главное, чтобы они поверили нам. Мы дошли до той половины этажа, которая уже была перекрыта охраной Дамблдора. У меня, в отличии от бабушки, не было доступа в эту часть, поэтому я остановился и отпустил ее руку. – Спасибо тебе за помощь, милый. Иди к себе. – я кивнул и развернулся. – Передай мои слова родителям. Это очень важно. Я еще раз кивнул и быстрым шагом направился в номер. +++ Еще несколько минут после того, как вернулся с завтрака, я не мог успокоиться и постоянно ходил по номеру кругами, хрустел суставами пальцев и выглядывал в окно. Меня вновь не покидало волнение, только теперь его причиной был далеко не Драко Малфой. Это был противник посерьезнее. Удивительное дело, какой наглец (или глупец) отважился пробраться в самое сердце NCA и так насолить Кингсли? Если у него была настолько сильная реакция от произошедшего, то что-же по-настоящему там случилось? Каких размеров катастрофа накрыла агентство? И как жаль, что я к этому не причастен. В моей голове постоянно крутилась мысль о проведении чего-то такого же. Каждый раз, когда Шеклболт творил лютый беспредел или туго закручивал гайки под меня, то желание отомстить вновь и вновь появлялось. Один раз мы с Джинни даже попытались составить план проникновения в NCA, но довольно быстро сдулись и свернули это гиблое дело. Здание агентства являлось практически неприступной крепостью. Кингсли охранял свою вотчину так, как в Британии не охраняют королевскую семью. Несколько блок-постов на подъезде, огороженная территория с колючей проволокой с напряжением, уходящая на несколько метров под землю, перекрытая система коммуникаций, действующая только внутри NCA и не выходящая наружу, системы внутреннего и внешнего контроля за периметром, сотня огромных дяденек в бронезащите и с оружием. И это уровень охраны еще даже не внутри здания. Внутри вообще капец. Мы с Джинни погорели как раз на первом этапе составления плана - не смогли придумать, как провернуть это дело, чтобы не попасться в первые пять минут. Мне было бы очень интересно посмотреть на того, кто не только отважился сделать это, но и достиг результата. Этот человек явно не из робкого десятка, максимально подготовленный и с креативным подходом к составлению плана действий. И я знал лишь одного человека во всей Британии, который бы подходил по всем этим критериям. Пребывая в шоке от своей догадки, я быстрым полетом пальцев набрал ему сообщение и в последний момент сдержался, чтобы не поставить десяток восклицательных знаков. Ему улетело:

«Все в порядке? Ты обещал написать, как только закончишь развлекаться в своей металлической коробке»

Хорошо. Допустим, Аристократ имеет какое-то отношение ко взлому NCA. И я даже не буду удивлен этим фактом, если подтвердится, что это он, потому что…ну а вот кто, если не он? Отталкиваемся от того, что ему что-то понадобилось от Кингсли. Возможно, он копал под него и нашел что-то важное и Аристократ, для сохранения своей шкуры, решился на такой отчаянный шаг. Шеклболт же что-то говорил про взлом архива с вещдоками и его личного кабинета. Это значит, что в архиве нужного для Аристократа предмета/документов/информации не оказалось и он прибегнул к поистине великолепному проникновению на непосредственную территорию обитания директора. Мне даже страшно было представить, как он рисковал в ходе этой операции. Но, успокаивает одно - раз Кингсли налетел на меня, то его людям не удалось поймать человека, который проник в NCA, и этот кто-то (условно, Аристократ) успешно замел за собой следы. Потрясающая работа. Пришло ответное сообщение и телефон приятно запикал. «Да, все ок. Волнуешься?)» Вот же самовлюбленный кретин. И ничего я не волнуюсь. Просто размышляю над твоей причастностью ко взлому NCA.

«Боже упаси за тебя волноваться — это неблагодарное дело. Как прошло вчера?»

Я завалился на кровать и просто стал ждать ответа. Раз отвечает, значит все в порядке. Удалось скрыться и выбраться в безопасное место. Это уже хоть какое-то успокоение. «На удивление хорошо. Не ожидал, что план, написанный на коленке за 10 часов, принесет такой плодотворный результат» За 10 часов? Мои брови взлетели наверх, а губы в удивлении изогнулись. Он не мог составить план проникновения в NCA за 10 часов. «На коленке». Никак не мог. Либо он сумасшедший, либо все же не имеет никакого отношения к этому взлому.

«Это какой-то заказ? Если да, то ты на редкость паршивый исполнитель, раз ты не ожидал таких хороших результатов»

Теперь нужно было аккуратно выяснить, кто был его клиентом, раз послал в такое адское местечко. И при чем тут могу быть я. «Нет, не заказ. Так, балуюсь на досуге. Разминаю кости, чтобы не забыть вкус адреналина» Я выпучил глаза и придвинул телефон ближе, подозревая, что зрение начало меня подводить. Сам? На досуге?! Ни один человек в психическом здравии не рискнет разминаться на проникновении в логово Шеклболта. Мы все, конечно, немного психи, но вот он… Перечитав это сообщение еще раз, я подумал, что это никак не подтверждает его причастность к ограблению именно NCA. Это могло быть вполне безобидный взлом банка или художественного музея Лондона, что угодно. А значит, я просто придумал себе теорию и подбираю факты, которые бы ее подтверждали. Но сейчас ни один факт из тех, что рассказал Аристократ, не вязались с тем преступлением, в котором меня обвинил Кингсли. Скорее всего, это не он. Возможно, это даже внутренняя история, которая больше всего похожа на правду. Как вариант, какой-то сотрудник NCA просто решил заработать, отбив улики на одного из боссов мафии. Он передаст их и получит деньги, а затем смоется из страны. Классическая схема. Стара, как гребанный мир.

«Что в этот раз стало добычей? Побрякушки или нечто посущественнее?»

Я почти успокоил себя мыслями о том, что он не причастен к этому. А, собственно, какой смысл? Глупо было бы проникать в одно из самых охраняемых мест Лондона, чтобы просто пощекотать себе нервы. «Нет. Нечто интереснее. Информация» Информация? Ну значит я точно прав. Он не при делах. Какую информацию можно вытащить из архива с вещдоками? Пф… нет, нет. «Точнее я спас информацию» Это сообщение пришло следом и я, как ужаленный, вскочил с места. Он «спас информацию»? В голове тут же красным крестом перечеркнулись мои мысли о том, что это не он был виновен в проникновении в NCA. Для меня этот подбор слов уже доказывал его причастность. Зачем вообще он туда сунулся? Каким беспечным надо быть, чтобы воплотить в жизнь план, составленный менее чем за сутки? Зачем вообще было так рисковать? Он что, совсем идиот?!?

«Ты просто псих, если имеешь к этому хоть какое-то отношение! Тебя родители совсем думать не учили? Как вообще нужно было догадаться залезть туда, олух?! А если бы все по пизде пошло? Если бы тебя обнаружили? Как прикажешь мне тебя вытаскивать? Ты просто идиот»

Я был очень зол. Этот человек абсолютно лишен мозгов! Придурок. Как, ну вот как, можно было пойти на это? Не имея поддержки или запасных планов? «Я не понимаю, о чем ты говоришь, но тот факт, что ты бы рискнул и попытался меня спасти, очень возбуждает» Я закатил глаза. Ну вот что он мелит? Когда это я говорил такое? Я бы никогда не… Но пальцы свайпнули немного выше, и я прочитал свое последнее сообщение, которое было написано практически в беспамятстве. Какая там есть поговорка на этот счет? Пьянство выдает то, что трезвость скрывает? Да да. Приплыли. Нужно просто выложить ему все, как есть.

«Меня обвинили преступлении, которого я не совершал. И сейчас я немного не в себе из-за того, что это все очень серьезно звучит»

Я подумал, что есть смысл в том, чтобы писать короткие, дозированные сообщения, чтобы более точно описать Аристократу всю ситуацию. Я не мог вновь потерять контроль над головой и нести сущий бред. Но не учел одного - пока я думал над тем, как продолжить, чтобы не раскрыть своего местонахождения, он уже прочитал и ответил. «Скажи мне, где ты. Я приеду» «У меня есть несколько квартир в разных точках мира, которые не отследить. Отсидишься первое время там. А я пока постараюсь все уладить» Я помотал головой. Я не об этом хотел просить. Это было лишнее, но от его сообщений щеки стали гореть, а воздуха легким потребовалось в два раза больше.

«Нет, погоди. Пока все под контролем. Правда. Я просто хотел рассказать тебе об этом, но…наверное, не стоит. Спасибо тебе за то, что готов помочь. Но у них нет ничего против меня. Никто ничего не докажет, и как бы кое-кто не хотел бы меня засадить - у него не выйдет»

Боже мой, почему они продолжают гореть? Что не так? Я отбросил телефон и прижался тыльной стороной ладоней к щекам. От них, реально, как будто бы шло тепло и, если бы я сейчас приложил кубик льда, он бы с громким «пшшш» уже бы растворился. «Ты уверен?» «Да. Я не хочу тебя видеть. Просто не переживу второй встречи». Я очень бы хотел ответить именно так, но у него возникло бы больше вопросов, чем ответов. А я не горю желанием сейчас заниматься выяснением и так непонятных и странных отношений между нами.

«Я справлюсь. Если что, всегда есть вертушка) пойду пересмотрю фильмы про Джеймса Бонда и поучусь паре фишечек о том, как сбегать от полиции»

Я перевел тему, пытаясь понять, почему вдруг захотелось рассказать ему обо всем? Последнее время я вообще отказываюсь понимать себя. Мне каждый раз хочется написать Аристократу что-то, что вскроет меня с потрохами. Хотелось рассказать все. О своей жизни. О работе. О замечательной и верной Джинн. О великолепной бабушке. О недавней примирении с мамой. О задравшем вконец Кингсли. О бриллианте. Хотелось рассказать и услышать ответную историю о том человеке, который скрывается за его прозвищем. Несмотря на нашу договоренность о том, что наше общение должно быть обезличено, мне нестерпимо хотелось ее нарушить. От этого шага меня спасало одно - боязнь бесповоротно потерять его. «Он сбегал не от полиции))»

«Плевать. Главное, что ему это удавалось»

+++ Бабушка пришла ко мне уже после полуночи. Я как раз собирался ложиться спать, потому что весь день промаялся ничегонеделанием и очень устал. – У меня есть информация. – она вплыла в мой номер, но не стала проходить дальше прихожей. – Ты говорила, что ко мне лучше никому не приходить. – ухмыльнулся я. – Наплевать. Мне сейчас нужно с тобой обсудить то, что мне удалось узнать. Она стояла напротив в прямой спиной, сведенными лопатками и сложенными друг на друге руками. В ее возрасте постоянно контролироваться походку и стойку уже вошло в привычку, и она даже не замечала, что даже в редкие дни копания в саду, все равно не сгибает поясницу. – Кингсли неспроста накинулся на тебя сегодня утром. – начала рассказ она. – У него были причины. – Какие же? Мне кажется, что он сам не верил в свои слова о моей причастности. – Возможно, он понимает, что в физическом плане, ты здесь. Но это не отменяет того факта, что ты мог бы быть мозгом операции. Твои ребята же все еще в Лондоне. Для них нет проблемы проникнуть в агентство, имея на руках идеальный план. – Да, но это не я. – в какой-то момент мне даже показалось, что бабушка не доверяет мне и по-настоящему считает меня организатором. – Посмотри на это со стороны Шеклболта - кроме тебя никому не выгодно пробираться сквозь максимально охраняемую территорию, чтобы украсть твое личное дело и все улики, связывающие тебя с Избранным. – ЧТО?! Господи Боже. Утреннее нападение Кингсли начинает приобретать смысл. Зачем вообще кому-то кроме меня заниматься подобным? Сохранение моего инкогнито, как Избранного, важно лишь для меня. И для еще одного человека. Который практически прямым текстом признался мне в том, что защитил некую информацию. – Что же ты наделал… – задал я вымышленному Аристократу вопрос и сполз по стене. – О. – отозвалась бабушка. – Ты похоже знаешь, кто стоит за этим. – Мне нужно выпить. А потом я все расскажу. +++ – Мы начали общаться с Аристократом после того, как он спас мою жопу из дома Фейвексов. Это попахивало настоящим провалом, а он сделал так, что я не только выбрался оттуда не повредив свою легенду, но еще и внушил страх некоторым полицейским, которые увидели потусторонние силы в том, что я испарился из запертого дома. Это было забавно. Мы сидели на креслах у окна, и бабушка периодически подливала нам виски в стаканы. Она не требовала начала рассказа несмотря на то, что я молчал первые десять минут, а теперь не перебивала, хотя я был в таком раздрае, что не мог верно и понятно формулировать свои мысли. – У нас выработалось негласное правило - мы не рассказывали друг другу о своей настоящей жизни. Скрывались за масками Избранного и Аристократа и вполне неплохо себя чувствовали. Рассказывали об удачных делах, хвастались своими достижениями. В нас кипело здоровое соперничество, и оно помогало совершенствоваться и придумывать более ухищренные схемы краж, чтобы перебить ответный вызов. Это интересно. А вчера он написал мне, что сидит в какой-то металлической коробке и ему не удобно отвечать. Я подумал, что это очередное его дело. Одно из сотен, которые он выполнил или еще выполнит в будущем. Я не придал этому значения. Но после сегодняшнего блистательного, бодрящего утра, когда ты посадила меня под домашний арест без права выхода, мой мозг решил хоть с какой-то информацией поработать и я накрутил в своей голове мысль, что это может быть связано. На тот момент я еще не знал, какова была цель проникновения в NCA, однако Аристократ сказал, что вчера «спас информацию». Тогда я первый раз подумал, что это он. Но потом резко передумал, решив, что украсть информацию он мог из любого другого места. Это могут быть коды от банковской системы безопасности, заказанные ему фотографии, подтверждающие измены жены какого-то олигарха. Что угодно. – Но твои примеры нельзя соотнести со словом «спас». – направила меня в нужное русло бабушка. – Нельзя. Но я всячески не обращал на эту несостыковку внимания. До того момента, пока ты не рассказала о главной роли в этой постановке моего личного дела. Я замолчал и залпом выпил еще один стакан с алкоголем, который был заполнен на один палец. Бабушка не наливала мне много, прекрасно зная меру. – Если ты хочешь знать мое мнение, – начала она, и я кивнул. – то оно двояко. С одной стороны, о которой рассказал ты, он может быть причастным. А с другой…слишком многое должно было сойтись, чтобы твоя версия оказалась верной. Да, сейчас самое тяжелое время для нас, потому что Шеклболт, как коршун, следит за каждым нашим вздохом, движением и пассом руки. Мы под пристальным его контролем и проворачивать нашу операцию опасно. Он стал затягивать петли на наших шеях и любое неверное действие привело бы к самоубийству. И сейчас бы нам не помещал подобный вброс, который бы заставил его уехать обратно в Лондон. – Он уехал? – зацепился я за эту мысль. – Несколько часов назад. Забрал половину своих людей и отправился в аэропорт. Это похищение - сенсационно. Не думаю, что начальство простит ему такой прямой плевок в лицо госбезопасности. Он поехал спасать свою шкуру и в ближайшее время будет рыть носом в другом от нас направлении. За это время нам удастся провернуть дело. – она наклонилась ко мне ближе и понизила голос. – Хочу обратить твое внимание именно на эту деталь. Этот взлом - идеален в своей своевременности. Второй факт - было украдено лишь твое дело и все доказательства вашей вероятной связи с Избранным. Теперь у NCA нет никаких улик, которые могли бы указывать на тебя. Да, они остались у Кингсли в голове, но фактически - нет ничего. Ни один суд не согласится дать ордер на твой арест без существующих на руках улик. – У них и так ничего не было на меня. – Сложно сказать. Возможно, не было ничего существенного, но дьявол в деталях, дорогой. И несколько незначительных фактов могли сложиться в полноценное обвинение просто потому, что какой-то умный человек смог их вписать в общую картину. Поэтому избавление от этих документов значительно облегчает твое существование. – Но теперь Кингсли будет еще сильнее копать под меня. Его взбесило то, что он потерял итоги своей десятилетней работы. Он займется мной вплотную. Бабушка засмеялась приятным тихим смехом. – Не прими за грубость, но ты не входишь в список особо опасных преступников. Хоть у Шеклболта личные счеты с нами, но не бросит свои приоритетные дела. Возможно, первые полгода или может год, он плотно сядет за тебя, но потом рутина погребет его с головой. Тебе всего-то нужно переждать это время и не вылезать из норы. Это будет сложно. Но, с другой стороны, меня никто не заставляет бросить составление планов. Я просто не будут выходить «в поле», а сидеть в офисе и чертить схемы преступлений - не запрещено. – Но, я все же хочу вернуться к тем вопросам, которые у нас еще стались. Ты сказал мне, что вы с Аристократом не делились своими планами и не раскрывали друг другу личности. Тогда как он узнал, что его помощь может понадобиться именно сейчас? Потому что это не простое совпадение. В такие божественные знамения я не верю. – Ты думаешь, что он знал о плане с бриллиантом и подыграл мне специально? – Тогда он должен знать и о том, что ты Гарри Поттер. – она пару раз неслышно стукнула подушечками пальцев по прозрачной стенке стакана и задумчиво обхватила подбородок другой рукой. – Ты говоришь, что вы не представлялись друг другу, но при этом, выходит, что он знает про тебя намного больше, чем ты про него. В голове бурлило непонимание: как он мог что-то узнать про меня? Я никогда не рассказывал ему о себе, о своей жизни или семье. Я строго контролировал свои слова и соблюдал конспирацию в любое время для и ночи. И я почти уверен, что он не стал бы взламывать меня, чтобы что-то узнать. Не такой он человек. Слишком честный (насколько в нашем криминальном случае это вообще возможно). Однако, я ведь могу ошибаться? Может же быть такое, что все-таки Аристократ не сдержал своего слова и попытался определить мою личность? Теоретически, я могу это представить. Но ему бы все равно это не удалось. За информационную безопасность каждого из членов семьи в сети и на всех гаджетах отвечает Рон. А он был профессионалом невероятного уровня. Я не видел никого в своей жизни, кто общался бы с этими компьютерными системами так же бережно, но с хладнокровной скоростью. Аристократ бы не смог меня взломать. – Нет, бабушка. Он не мог ничего узнать. Просто потому, что я не такой дурак, чтобы вскрываться. – я отпил из стакана снова и отставил его на пол, заканчивая на этот вечер с выпивкой. – Нужно подумать об этом побольше. Я пока не могу ответить на твой вопрос о его причастности. Дай мне время. Я кивнул, и мы замолчали. Мне не хотелось подозревать Аристократа. За то время, что мы общаемся, он стал мне близок и его предательство котировалось бы мной, как предательство со стороны друга или члена семьи. Я дорожил теми теплыми отношениями, которые нам удалось выстроить, и не горел желанием отказываться от них. Но вот другого человека, я очень даже подозревал. И бабушка сейчас вновь закатит глаза, как только поймет, о ком я веду речь, но я обязан был попробовать снова. – А вот Драко Малфой… – Оооо, нет, нет, нет... – она вскочила со своего места, массируя виски пальцами. – Только попробуй вновь завести эту шарманку про его связь с Кингсли. Умоляю, пощади мои нервы. Я не так молода, чтобы каждый день терять годы своей жизни из-за твоих подозрений. – Но, бабуль… – я тоже встал, протянул к ней руку, чтобы она обернулась ко мне, но она извернулась и отскочила в сторону. – Послушай меня, дорогой. Этот мальчик не при чем. Ты не поверил мне, не поверил своей сестре. Ты даже сходил к Лили, которая также не поддержала твоих мыслей относительно его. Забудь уже про его вымышленную связь с NCA. Хватит его терроризировать. – она устало приложила ладонь ко лбу, как будто остужая температуру холодной кожей, – Я не удивлюсь, если он так поспешно уехал в Лондон только из-за того, что устал терпеть на себе твои презрительно-подозрительные взгляды. Все мы знаем, что ты в них специалист. Я закатил глаза. Ну нельзя же меня обвинять во всех смертных грехах. Уехал он точно не по моей вине. – Кстати. Майкл Корнер приехал сегодня после обеда, и мы еле разместили его - все номера заняты журналистами. Они уже начали пребывать в отель, ведь до пресс-конференции остаются считанные дни. Точно, как я мог забыть, что он приезжает сегодня. Значит с завтрашнего утра мы можем приступать к выполнению нового плана. – А кто отвечает за подготовку к завтрашнему дню в мое отсутствие? – спросил я. – Джинни. Она же в курсе всего. Прекрасно знает материал, молодец. Ей начали помогать Гермиона с Роном. – она подошла обратно к столику и закупорила пробкой бутылку. – Спрячешь? – я кивнул. – Но не далеко. Завтра отметим удачное завершение операции. Я перехватил горлышко и пихнул виски в шкаф. – Лили с Джеймсом целый день с Малфоями. Выстраивают в их глазах твой позитивный имидж в противостоянии с NCA. Пока все в порядке. – А остальные как? – тоскливо спросил я. Почему-то сидя здесь, в четырех стенах, за которыми постоянно ходят члены моей семьи, стало тоскливо. – Билл гордым павлином ходит по отелю и показательно игнорирует нас всех, кроме Люциуса и Нарциссы. Молли бегает вокруг него и пытается вернуть его расположение, но… – она махнула рукой и поморщилась. – …в каждом стаде есть паршивая овца. У нас это Билл. И мы будем нести этот крест до конца жизни. – Ладно. Забыли. – я поджал губы и отвернулся к окну. – Раз Шеклболт уехал из отеля, можно мне выйти? – Он оставил вместо себя своего заместителя. Я попытаюсь узнать о нем побольше. Если он не такой приверженец теории о твоей всепоглощающей виновности и даст тебе нормально жить без излишней подозрительности и слежки, то выйдешь через пару часов. Мое вынужденное одинокое заточение (которое казалось не однодневным, а уже минимум полуторагодовым) привело даже к тому, что я начал скучать по семье. Да, у нас особо теплые отношения, нам было легче в дали друг от друга, но, как будто, приезд сюда что-то поменял. Мы стали терпимее, и наша расположенность друг к другу возросла в несколько раз. Мы, каким-то волшебным образом, стали проводить вместе завтраки, обеды и ужины, свободное время, научились говорить друг с другом. Возможно, наша игра в идеальную семью для Малфоев заставила нас поверить в это самим. – Пока ты не ушла, – спохватился я, когда бабушка уже была у выхода из моего номера. Услышав обращение, она повернулась. – Ты не чувствуешь, что за те несколько дней, что мы здесь, внутри нас всех что-то поменялось? Меня не покидает ощущение, что между нами начинают прослеживаться контуры общения нормальной семьи. Вальбурга задумалась на мгновение, сощурив глаза, но отрицательно покачала головой. – Не заметила. Отдыхай. – она развернулась к двери, и я на одну лишь секунду как будто увидел ее ухмылку. Это было странно и неуместно, поэтому я решил, что мне показалось, и выбросил это наблюдение из головы. +++ Как и обещала, бабушка освободила и меня от домашнего ареста через три часа. К этому времени на экране моего телефона мерцали цифры 02.54. Все уже явно легли спать. Но я больше не мог находиться наедине с собой. Мне нужны были люди. И сейчас, я вдохновленный идеей навязаться любому живому незнакомому человеку, уже спускался в лифте вниз. Ведь девушки на ресепшен должны работать круглосуточно? Значит они и будут первыми жертвами моего болтливого языка. Приятный звон оповестил меня о прибытии на первый этаж, и я вышел из кабины, широкими шагами пересекая холл. Девушки-администраторы как раз стояли за стойкой, обслуживая припозднившегося постояльца. Он был в черной толстовке, с накинутым на голову капюшоном, поэтому определить пол и возраст было сложно. Но… Его фигура казалась мне знакомой. Что-то в его движениях руками, постановке ног говорило о том, что мы где-то уже пересекались. Он протянул руку к девушке, забирая какие-то бумаги, и разложил их веером перед собой, приступая к заполнению. – Гарри! – я развернулся на звук голоса, и увидел в лобби две знакомые фигуры. Майкл с Джинни, похоже, обсуждались завтрашнее начало реализации плана, и я поспешил к ним. Не заметив, как на звук моего имени поспешно обернулся новый постоялец отеля, жадно вглядываясь в мою уходящую фигуру.