Портной

- Сам-то вещи…собрал? Предложение всё ещё звучит с заминкой и рваными паузами между слогами, но уже достаточно связно. Миша невольно улыбается и кивает. - Ещё в прошлый раз, когда домой приезжал, до Москвы. Да что ты смотришь так, ещё проверь потом, сколько пар носков положил, - для порядка ворчит он, разглядывая хаотично забрасывающего в гигантскую спортивную сумку вещи Андрея. Тот ухмыляется и ничего не отвечает. - Я это, - Миша растягивается на диване и с наслаждением потягивается, - в театр здесь ещё сегодня заеду. По делам, короче. - По делам? – Андрей поднимает голову от сумки и смотрит с подозрением. - Ну, - разом тушуется Миха, - да. Дела, понимаешь? Князь застегивает набитую сумку и с явным усилием отодвигает её ногой под письменный стол. - Я с тобой, - деловито сообщает он, - у меня тоже…дела. Миша хмыкает, но ничего не отвечает. - Уже уезжаете? – кричит из соседней комнаты Агата. - Мы ненадолго, - откликается Андрей, - туда и обратно. - Шапку не забудь, - голос из комнаты переливается всеми оттенками ехидства, - и так голова страдает. Андрей показательно бурчит и, конечно же, запихивает шапку в карман сразу же после выхода из подъезда, вызывая этим неприкрытый Мишин смех.

***

Театр набрасывается на Миху шумной яркой толпой, сыпящей миллионов вопросов: - Это как так тебя спонтанно отпустили на передышку-то, а? Поделись секретом! - Мих, ты специально что ли дождался гастролей в Питер, чтобы уже дома слиться и далеко не ехать? - Михаил Юрьевич, а когда назад? - Миш, ну нам-то мог и сказать! Секретничает он! Миха неуклюже обнимает в ответ, пожимает протянутые руки, пытается вставить пару слов в оглушающий гвалт и тут же мысленно забивает на это дело. Князь вальяжно растягивается на креслах в зале, всем своим видом демонстрируя, что извлекать Мишу из рук доброжелателей не планирует. Урюк. - Ну-ка пропустите, - для человека не самого большого роста и веса Поручик демонстрирует удивительную и почти Ноевскую способность раздвигания толпы одним жестом. Голоса гаснут друг за другом. - Позвольте у вас похитить главного артиста скромному музыканту, - галантно раскланивается Поручик в обе стороны и подхватывается Мишу под локоть, - идём. Они сворачивают в один из слабо освещаемых театральных коридоров и останавливаются. - Ну ты и даешь, - ухмыляется Саня, - ни словечка не сказал. А тут, между прочим, уже слухи распустили, мол, и уходишь ты, и контракт в Штатах подписал, и чуть ли не душу Князю Тьмы продал, чтобы вот так внезапно слиться. - А я не продал, я взаймы взял, - усмехается Миша, - да на самом деле ничего такого: помнишь, рассказывал, что Шурка на водопад звал смотреть? Я сначала не хотел, потом ждал, пока Андрей восстановится, а потом решил, что сколько откладывать-то можно, ехать надо. Тем более, это ж не премьерные спектакли, Леха справится. - Леха, конечно, справится, - соглашается Поручик, - только вот на остальные вопросы ты не ответил. Вернешься же? - Вернусь, - кивает Миха, - теперь уже обязательно. Они мерным шагом следуют к гримерке музыкантов. Звук шагов гулко отражается от стен. - А от него-то ты что хочешь? Ты ведь за этим приехал? – аккуратно уточняет Саша. - Я…Хуй знает, на самом деле. Извиниться еще раз, наверное. Поговорить там, - откликается Миша, - на самом деле я тебе тоже хотел сказать кое-что, Сань. Поручик чуть сбивается с шага. - Что? - Да я как-то…Поблагодарить хотел. Шурка меня по местам памяти таскал и за Андреем присматривал, Реник – сам понимаешь, а ты, ну…Я бы без тебя не вывез, Сань. Пор улыбается себе под нос. Миша искоса смотрит на него и думает о том, насколько же разными бывают человеческие, мать их, отношения. Кто-то ради другого направит машину в бетонный столб, кто-то на протянутых ладонях не задумываясь отдаст кусок собственной жизни, а кто-то без лишних слов и жертв будет стоять около твоего плеча, когда других людей не останется, проведёт за руку за через самый страшный кошмар, продаст сраную тачку, поддержит совершенно ебанутую в край идею, обнимет среди пустоты оставленного остальными дома, принесет не самые радужные новости и согласится с выбором, который сам не поддерживает. Кто-то, кого ты сам зачастую не видишь, уверившись в собственном одиночестве. Они останавливаются около закрытой двери в гримерку, прислушиваясь к негромкому гитарному перебору за ней. - Я, пожалуй, пойду, - Поручик притягивает Мишу к себе и крепко обнимает, - возвращайся, Мих. Во всех смыслах. Миша с трудом отрывает взгляд от удаляющейся спины и зачем-то прикладывает ухо к двери. Хоть приговор прочитан, он вернётся всё равно. Горшок шумно втягивает воздух, одновременно желая и ужасно не желая обозначить своё присутствие. Что-то внутри припадочно орёт, что он подслушивает что-то слишком личное, сокровенное, совсем не для его ушей. Эй, Время, поворачивай вспять, я там хочу остаться Я ей столько должен сказать, и с ней не расставаться Я готов пройти кошмар любой Чтобы пять минут побыть с тобой! Миха с нарочно медленно приоткрывает дверь, давая время поющему отложить гитару в сторону. На гримерном столике ярким желтым пятном сияет лежащий воздушный змей. - Миша, - приветственно кивает Ренегат, - выглядишь так, как будто прощаться пришел. - Да не, - морщится Миха, - я…просто. А это у тебя откуда? Миша кивает в сторону воздушного змея. - Нашел, - коротко бросает Реник. Миха нервно перебирает пальцами отросшие волосы. - Слышал? – больше констатирует, чем спрашивает Лось. - Слышал, - просто соглашается Миша. - И как? - Очень, - Горшку кажется, что так о чьем-то тексте не говорил уже лет пятнадцать, наверное, - очень... Очень даже, короче. - Спасибо. Миша с трудом заставляет себя посмотреть собеседнику в глаза. - Слушай, Реник, ты извини за вопрос, но вы с Андреем, ну… - Нет, - отрезает Лось. - И даже… - Нет. - И ты всё равно… - Мих, - Ренегат смотрит ему в глаза с какой-то бесконечной усталостью, - даже при моей безмерной к тебе симпатии, есть вещи, которые я не горю желанием обсуждать. - Да я понимаю, - пристыжено бормочет Миша, - я вообще, ну, ещё раз спасибо хотел сказать. Специально приехал, понимаешь? - Да ты говорил уже, - отмахивается Реник, - нормально всё. Ты возвращайся главное. - Я уже, - улыбается Миша, - в некотором роде. Под аккомпанемент вновь открывающейся двери Лось задумчиво кивает. В проеме появляется улыбающаяся Андреева голова. - Воркуете? – игриво уточняет он. – Не помешаю? Не дожидаясь ответа, Князь прикрывает за собой дверь, пододвигает ногой стул и плюхается на него сверху, разом становясь серьезным. - Миша, - Андрей смотрит прямо и обезоруживающе открыто, - можно тебя попросить? Эй, Время, поворачивай вспять, я там хочу остаться. Миха честно пытается почувствовать внутри хоть какой-нибудь укол обиды, но ничего не находит. Как и стремления оказаться в любом мире, в котором когда-либо существовал Андрей, пусть даже в самом темном, освещаемом лишь парой ярких пятен. Миша Горшенев знает, что теперь в состоянии сам построить и свой собственный, и их общий. Горшок встает с места, подходит к Ренику и подает ему руку. Тот, на секунду замерев, расплывается в широкой улыбке, и крепко отвечает на рукопожатие. - Спасибо, Саш, - в последний раз повторяет Миша. - Спасибо, - вторит ему Реник и первый опускает руку. Закрывая за собой дверь и оставляя по ту сторону Лося с Андреем, Мише кажется, что желтый воздушный змей освещает гримерку теплыми солнечными лучами.

***

Миша переступает порог собственного дома с ощущением человека, заходящего туда впервые. - Ну, чего стоишь? – улыбается встречающая его Оля, вытирая руки о фартук. – Проходи давай. Дочки с радостным визгом виснут на Мише, еле дождавшись, пока тот повесит на крючок куртку и стянет обувь. - Я там картошки нажарила, будешь? Горшок благодарно угукает и следует за Олей на кухню. Девчонки вприпрыжку несутся следом. Оля накладывает нехитрый ужин в тарелку и ставит ее около Миши. Тот с нескрываемым наслаждением набрасывается на еду. - Вот и отпускай тебя на пару дней непонятно куда, - сетует Оля, устраиваясь напротив. - Да почему непонятно-то, - бурчит Миша в тарелку, - я ж тебе московский адрес сразу дал. А сюда не приехал сразу с поезда, потому что нужно было с визами всякий шурум-бурум доделать. Любят их бл… Миха осекается, косясь на внимательно уставившиеся на него две пары детских глаз. - …лин, отдавать в последний момент, - поспешно заканчивает он, - а потом, ну, к Андрею нужно было, проверить, как он там, да? И в театр. Оля аккуратно подпихивает девочек к выходу из кухни и прикрывает дверь. - Миш, - аккуратно начинает она, - ты ничего не хочешь мне рассказать? Миху прошибает мелкий пот от ощущения дежавю вопроса. Оля смотрит внимательно, понимающе, принимающе. Скажи нет, Миша, и мы отложим этот разговор на день, два, неделю, месяц, жизнь. Скажи нет, и я всё равно пойму, что за ним скрывается, но ничего не скажу в укор. Скажи нет, и я никогда не попрекну тебя этой слабостью, потому что, чтобы не случилось и какие бы решения ты не принимал, помни: однажды мы выбрали быть на одной стороне и это никогда не изменится. - Хочу, - говорит Миша, отодвигая тарелку в сторону.

***

В последнюю ночь затянувшегося промежутка между восьмой и девятой жизнью Миша Горшенев вызывает такси, высаживается в самом начале Дворцовой набережной, долго и бесцельно бредет вперед, некоторое время смотрит на освещенный фонарями Эрмитаж и неспешно идет к спуску со Львами по левую сторону от моста. Придерживаясь рукой за гранит, Миха аккуратно спускается к воде, присаживается на корточки и кончиками пальцев касается ледяной Невы. - Один здесь отдыхаешь? Лиза сидит на гранитной ограде непривычно пустой набережной, обнимаясь с охраняющим её львом. Рядом, опасно наклоняясь в сторону воды, стоит раскрытая шахматная доска с двумя фигурами: черным и белым королем. - Лиза, - констатирует Миша без всякой эмоции. - Присядешь? Скажем так, на прощание? – Лиза услужливо хлопает бледной ладонью по камню. - Чего ж не присесть, - пожимает плечами Миха, поднимается обратно и устраивается рядом. Лиза заправляется выбившуюся бледную прядку волос за ухо и жадно рассматривает Мишу. Горшок показательно выпучивая глаза и приближает лицо к Лизиному, чуть придвинувшись к шахматной доске. Девчонка, не будь дурой, со смехом тоже подается вперёд, утыкаясь лбом к лбу. -Му-у-у-у-у! – дурашливо тянет она, складывая указательные пальцы на манер рожек. Миха отстраняется первым, переводя взгляд на шахматную доску. - Сыграем? – предлагает Лиза. - У тебя тут как будто фигур не хватает, - беззлобно хмыкает Миша. - А это шахматы наоборот, - охотно откликается не-гадалка, - обычно с фигурами что делают? - Съедают, - на автомате отвечает Миха, - убирают. - Верно. Значит, в «наоборот» - как? - Добавляют? – Горшок аккуратно проводит кончиком пальца по стоящему с его стороны иссиня-черному королю. - Молодец, Миша. Первый ход традиционно за белыми, такой вот шахматный расизм. Лиза сдвигает свою фигуру на клетку вперед и выжидательно смотрит на Мишу. - Странная у тебя игра, конечно, - хмыкает он, - правила непонятные. - Конечно, непонятные, - охотно поясняет не-гадалка, - они же во всём наоборот, дурашка. Миша ухватывает черного короля за верхушку и пытается сдвинуть вбок. Фигура на удивление оказывается намертво вросшей в свою клетку и совершенно отказывается повиноваться. - И чо за игра это? – предпринимает ещё одну безуспешную попытку Миха. - Жульничаем-с? - Отнюдь, - в тон ему откликается Лиза, - просто ты неправильно ходишь. Миша толкает короля ребром ладони вперёд. Тот неохотно слушается, оставляя за собой слой едкой черной слизи. - Опять оно? – брезгливо морщится Горшок. - А что ты хотел для начала игры? – ухмыляется девчонка. – Впрочем, очень хороший ход, Миха. Пожалуй, ты заслужил несколько фигур. Из небольшого Лизиного рюкзака на свет появляются два черных слона, которые она аккуратно ставит на Мишин край доски. - Теперь моя очередь, - сообщает Лиза, сдвигая своего короля ещё на шаг вперёд. Миша тянет руку к одному из слонов, но оба они выскальзывают из-под пальцев и, нарушая любую логику действий, закрывают короля, заняв две черные клетки спереди. - Это сейчас что было? – оторопело спрашивает Миха, отдергивая руку. - Видишь ли, иногда фигуры шахмат наоборот зачастую умнее своих игроков. А в нашем конкретном случае это в целом не очень-то и сложно. Смотри, Миша, а фигуры-то твои бы на реставрацию, слыхала, ты как раз относительно недавно был в подходящем для этого месте. Миша прищуривается, замечая, что один из слонов и правда с широкой трещиной посередине, а второй весь в каких-то мелких, но явно видимых глазу потертостях. - Я, получается, походил? – уточняет Миха. Лиза качает головой. - Технически ход был не совсем твоим, Миша. Давай. Горшок с силой надавливает на свою фигуру, отодвигая её на клетку вбок. Король, на удивление, поддается гораздо проще. - Отличный ход, - улыбается Лиза, переводя взгляд с доски на Мишу и обратно, - идти назад – трусость, недостойная панка, вперёд – слишком страшно, верно? Вот в сторону – это по-нашему. В сторону – это понятно и безопасно, так? Не-гадалка пододвигает своего короля вправо и широким жестом передает ход Михе. Тот было тянется к слонам, но резко отодвигает руку, наблюдая, как слоны снова перемещаются чуть вперёд. - Шахматы всё ещё порою умнее игрока, да? – подмигивает девчонка. – Будем считать, что следующие фигуры заслужили именно они, а не ты. С широкой Лизиной руки на доске появляются несколько стоящих в ряд пешек. - Короны примеряют пешки, а, Миша? Лиза снова пододвигает белого короля на клетку вперёд. Миха чувствует, как неприятно сохнет во рту. - Пешки – интересные фигуры, - ухмыляется девчонка, - на первый взгляд: расходный материал, эдакое пушечное мясо шахматной доски, но стоит одной из них добраться до конца поля… Впрочем, не будем теоретиками, у нас же шахматы наоборот, согласен? Лиза быстрым движением заменяет одну из пешек на черного ферзя, торжественно водружая его на белую клетку посередине доски. - Э, - хмурится Миша, - это же моя фигура, куда ты её? - Как я уже и сказала, - игнорирует его не-гадалка, - пешки – интересные фигуры. Почему вдруг они спонтанно превращаются в ферзей, а ферзи в пешек – нет? Однажды разжаловав из мелкой сошки, обратно в неё пути уже не будет? Бредовый бред, согласен, Миша? Как же часто в жизни мы берем себе готового ферзя, а по итогу возводим его в пешки, а не наоборот…И лишь когда фигура безжалостно сжирается соперником, ведь пешку не страшно кинуть в расходный материал, мы понимаем, что бездарно проебали сильнейшую фигуру в своей партии. - Гроссмейстеры бы поспорили с твоей тактикой, - излишне бодро хмыкает Миха. - А ты? - Что я? - Ты бы поспорил, Миша? – Лиза смотрит внимательно, медленно двигая пальцами ферзя с белой клетки на черную и обратно. - Не так уж я в этих ваших шахматах разбираюсь, - отвечает Горшок, уже неистово желая утопить клетчатую доску в Неве. - И не только в них, - задумчиво тянет Лизка, - а знаешь, что ещё интересно? Кто-то посвящает шахматам всю жизнь, учась прогнозировать любое движение фигуры, кто-то ебашит наобум, попутно теряя всё…А главный итог всё равно один – защитить короля ценой всего. Шах или мат – и игра заканчивается. Разве это честно? - Хуй знает. - Хуй, конечно, знает всё, образованный он орган. А что знаешь ты, Миша? – ведомый Лизиными пальцами ферзь останавливает на черной клетке. – Будет ли смысл в игре, если убрать из неё слонов, пешек, никогда не добавить коня и ладью, даже не допустить их до доски, какими бы не были правила? Что тогда станет ферзем, если тот, который был в начале, разыгран на первом же ходе? Миша ежится от порыва ветра и вцепляется в доску. - Выиграет тот, - буравит его взглядом Лиза, - кто ведёт партию, используя все фигуры и дорожа каждой из них. Проиграет тот, кто будет только одержим идеей спасти своего короля. - А в чем смысл игры-то тогда? – пожимает плечами Миха. – Если главную фигуру просрешь. - Главную фигуру для себя каждый сам выбирает, - Лиза аккуратно сдвигает ферзя в Мишину сторону, устраивая его на белой клетке около черного короля, - в этой партии ты вышел победителем, Миша. Постарайся не пролюбить следующую. - А это, – Горшок проводит пальцем по ферзю и старается не смотреть на не-гадалку, – ты же себе, ну…Ни одной фигуры не добавила. - Это ты верно подметил, - хихикает та, - видишь ли, Миша, у каждого своя партия, и кто-то, не обзаведясь дополнительными фигурами, проигрывает вчистую. А кто-то…Кто-то – я, назовём это так. - Так может я также, - сипло откликается Миха, - без… фигур, которых все равно сожрут. Лиза приподнимает черного короля над доской, задумчиво разглядывая, как остатки черной слизи испаряются с клетки. - Ты опять всё перепутал, Миша, - как-то слишком устало говорит она. Некоторое время они молчат, рассматривая черно-белые фигуры. - Впрочем, - словно сбрасывает пелену задумчивости Лиза, - в этот раз ты всё-таки сохранил ферзя, пусть и с моей помощью, и вышел победителем. А победитель заслуживает подарок. Протяни руку. Миша послушно протягивает вытянутую ладонь, почти сразу ощущая в ней что-то неимоверно плотное и тяжелое. Катушка черных ниток. - Кроме того, у тебя оставался ещё один вопрос. Не люблю быть в должниках, - улыбается Лиза. - А мне нравится мысль о том, что теперь не я должник у Смерти, а она у меня, - игриво подмигивает Миша. Лизина улыбка становится шире. - Интересные теории, милый мальчик. Достойные твоих песен. - Наших песен, - аккуратно поправляет её Миха. - Ваших песен, - легко соглашается Лиза и становится разом серьезной. Катушка ниток могильным холодом сковывает руку. - У тебя последняя попытка, Миша. Но, если уж что-то пойдет не так, ты знаешь, что делать, - не-гадалка выразительно кивает на прощальный подарок. Лиза собирает фигуры в мешочек, захлопывает доску и убирает всё в рюкзак. - Удачи, Мишенька, - говорит она, спрыгивая с гранитного возвышения на набережную, - пусть эта партия будет твоей лучшей. Девчонка протягивает руку, и Миша, не раздумывая, пожимает тонкую холодную ладошку, а затем долго провожает взглядом удаляющуюся Лизину спину с подпрыгивающим на ней рюкзаком. Некоторое время Миша сидит в одиночестве, разглядывая на удивление спокойную гладь Невы, а затем сжимает руку крепче и наотмашь бросает черные нитки в мертвую воду. Вопреки всем законам физики, расходящихся кругов от затонувшего груза не появляется.

***

Ожидающий его в аэропорту Андрей широко улыбается и приветственно машет рукой. - Ты даже не опоздал, - весело констатирует он, проталкиваясь сквозь очередь на сдачу багажа. - И похвалил, и обосрал, честное слово, - ворчит Миша. Они регистрируются на рейс, несколько часов ебланят в зале ожидания и выпивают почти по литру неприлично дорогого кофе, чтобы не уснуть в ожидании запуска на самолёт. Когда они, наконец-то, устраиваются в своих креслах, Миша надолго залипает в иллюминатор, жадно разглядывая удаляющийся ночной город. Андрей неуклюже ворочается, устраивая голову на подушке. - Миш, - негромко говорит он, снова сбиваясь на паузы между словами, - водопад. Ты рад? - Ну да, - Миха отрывается от окна и оборачивается к Князю, - я ж, ё-моё, в прошлый раз так и не посмотрел. Второй шанс, получается. - Второй шанс, - задумчиво тянет Андрей, пристально разглядывая Мишу. Миха почти уверен, что говорит он не о водопаде. Самолёт наконец-то набирает высоту. Миша долго разглядывает темные силуэты облаков, бессмысленно копается в телефоне, с некоторым удовольствием съедает принесенную стюардессой еду и искоса посматривает на дрожащую Андрееву руку, старательно выводящую каракули в зелёной тетради. - Бесит, - раздраженно пыхтит Князь, встряхивая руку и пытаясь унять её невольный тремор, - рисуется почему-то проще. Писать – тяжело. Сука. Миша перехватывает его руку, аккуратно вынимает из неё ручку и легкими движениями растирает ладонь. - Раньше тебе и жрать проблематично было, - успокаивающе говорит он, - всё будет, Андрюш, ты ещё столько букв этих вручную накатаешь – охуеть можно. Заебусь на них музыку писать. Андрей кидает на него выразительный взгляд, так и не озвучивая свою часть самого очевидного в мире диалога. - Обещаешь, Миш? - Обещаю. Князь откидывается на кресле с задумчивой улыбкой. - Ты…С Олей поговорил? – неожиданно спрашивает он. - Вроде того. А ты с Агатой? Андрей утвердительно кивает. - Так, получается, мы, когда вернемся, ну… Князь приоткрывает один глаз и ехидно смотрит им на Миху. - Ага. Князь вновь закрывает глаза. Между рядами снуют юркие стюардессы, предлагая напитки. Миша ковыряет обивку подлокотника, осторожно поглядывает на успевшего задремать Андрея, и тихонько напевает слишком хорошо знакомый мотив. Собрал все части, пазл сложил – Изрядно пришлось постараться Танцуй же, танцуй, ведь я заслужил Чтоб вечно тобой любоваться! Миша думает о том, что всегда-правый-Балунов всё-таки ошибся, в сердцах назвав его Портным. Миша думает о том, что невидимые черные нитки, как и это звание, нужно разделить между множеством людей, которые когда-то были в его прошлом, которые есть в его настоящем и наверняка будут в будущем. Миша думает о том, что дом был всегда ближе, чем он сам предполагал; дом – это и дремлющий на соседнем кресле Андрей, так и не вынувший свою руку из его, Мишиной, и доверчиво закрывающая дверь Агата, и тащущий огромную бутыль живой воды по берегу Финского залива Лось, и вырисовывающая на окне невидимые узоры Оля, и Шурка, раскручивающий на пальце ключи от квартиры на Миллионной, и замерший истуканом за рулем около Князевского дома Пор, и Яша, и Захар, и Леша, и девочки, и муся…И он, Мишка. Там, где он – там дом. Пазл с потерянной деталькой наконец-то сложился, и постараться для его сборки действительно пришлось изрядно. Миша не отпускает Князевскую руку ни до конца полета, ни в очереди за багажом, потеряв приятное тепло на пару минут только на паспортном контроле, и вновь обхватывает чужие пальцы после него, погружаясь в шумную толпу встречающих. - Дюх, мы пока еще не совсем, ну, прибыли, - пытается найти хоть какие-то слова Миша, - я, это самое, сказать хотел. Я, короче, ну…Ты… - Ага, - легко откликается Андрей, - я тебя тоже. В толпе встречающих виднеется светлая лохматая макушка, чей владелец активно машет руками в знак приветствия, чуть ли не подпрыгивая на месте. Миша крепче переплетает свои пальцы с пальцами Андрея и делает шаг вперёд.