this girl is a gun

Пробуждение кажется каким-то не особо реальным. Хмуро не понимая, что не так, почему же она не может перевернуться на бок, Йеджи едва раскрывает глаза, чтобы найти причину. О, ура, в этот раз потолок уже знакомый. Тупо моргнув несколько раз, находит виновника моментально – черная макушка на ее плече, обладательница которой так замечательно устроилась на ней, обнимая всеми правыми конечностями, прижимаясь. И все бы ничего, только Йеджи ощущает необъяснимую влагу примерно там, где находится щека Шин. Слюней напускала что ли... Чувствует себя странно. Голова гудит, тело ломит, до жути жарко и в то же время холодно. Был бы у нее выбор, она однозначно бы не вылезла отсюда даже за большие деньги, правда, хотя бы постаралась сделать так, чтобы бандитка так не липла. Правда, в этом что-то есть. От того, что Рюджин так близко. Воздух под одеялом кажется нагретым от двух тел настолько горячим, будто в печи, но все равно холодно. Морозит. Спустя один шумный выдох, ощущает, что и с другой стороны шеи ее что-то щекотит, хочет посмотреть, но вовремя останавливается – потревоженный лёгким движением маленький комочек начинает тихо мурчать. Блин, мило так. Едва приподняв голову, задаётся вопросом сколько вообще сейчас времени и стоит ли засыпать обратно, но утренние сумерки намекают откровенно, что рано ещё, а Тук, лежащий комочком между ее лодыжек поверх одеяла, только сонно щурит зелёные глаза, подтверждая, что это так. Лениво моргнув на все это, Йеджи ложится обратно, теперь уже ясно ощущая, как затекла ее рука под бандиткой, но предпринимать что-то слишком лень. Остаётся только смириться. Как и с мыслью, что она как валерианка сейчас – три кошки облепили. Самая большая из кошек сладко по причмокивает сквозь сон, головой ёрзает, находя положение поудобнее, а после на ощупь находит край одеяла возле локтя Хван и подтягивает его к самому плечу, укрывая теплее. Но, почему-то на этом не останавливается. Припоняв руку, кончиками горячих пальцев дотягивается до челюсти, скользит ими в волосы за ухом и пару мгновений большим пальцем поглаживает щеку, и только тогда уже возвращает руку обратно себе, кладет ладонь между ее грудей, на сердце. Йеджи замирает, широко распахнув глаза, прикусывает обе губы и пялится в потолок. Это что, блять, сейчас было? Сердце, кажется, выпрыгнет, колотясь под ладонью старшей. Не то чтобы это не приятно... Никогда ещё ничего подобного она не чувствовала. Это приятно, да, очень даже. После вчерашнего, картина подставления об Рюджин в корне изменилась. То, какой вчера была бандитка, сложило впечатление, что таковой она и является, а не жестоким и невыносимым человеком, боссом и большой шишкой. Удалось осознать, что Йеджи ей действительно не безразлична. Вряд ли вообще найдется человек, кто по собственному желанию будет ее искать посреди города, мёрзнуть под дождём в одной рубашке, а после и вовсе спрыгнет следом в могилу. Последнее сильнее всего зацепило. Примета, как бы, не очень-то и хорошая. Но тем не менее, она это сделала, позволила выплакаться, принимая и понимая всю ее боль, пусть и сама страдала от холода, затем помогла выбраться и позаботилась обо всем. Как они выбирались вдвоем из этой могилы – отдельная сказка. Землю всю в грязь развезло неимоверно, но тем не менее, Йеджи удалось уговорить брюнетку вылезти первой. План был прост и сделан на выводах о физическом состоянии обеих – у Хван было достаточно сил, чтобы на обеих руках подсадить девушку, но однозначно не хватило бы помочь вытянуть ее сверху. Извозились они настолько, что вариантов, как ничего с этим не предпринимать, попросту не осталось, поэтому поехали именно так. Рюджин не злилась по поводу засраного в усмерть дорогого авто, наоборот, ее повеселило, что она даже в детстве ни разу не маралась настолько сильно. Печка в машине работала на всей мощности, отогревая обеих, но Йеджи это не особо помогло. Разбито поглаживая пальцами черный, едва ли не чище их обеих, комок грязи в свитере в виде котенка, девушка тряслась всю дорогу, как вне себя. И даже горячая ванна не помогла отогреться на все сто, пока Рюджин разбиралась с несчастным котёнком и даже успела принять душ сама. Укутавшись в слой одеяла чуть ли не с головой, она пилила пространство перед собой пустым взглядом, пока Рюджин с мягким интересом о ее самочувствии не принесла ей уже чистый, черный комок, что не особо-то и хотел тусоваться в ее руках. Но, как только котенок, оказался под одеялом вместе с Хван, тут же притих, тепло прижимаясь. Видимо, решил самостоятельно, кто ему больше нравится и кто именно будет хозяйкой. Это немного приподняло настроение. Сделав перевязку только на руке и сняв бинты с плеча уже окончательно, Рюджин через некоторое время заботливо принесла горячий чай и сказала выпить как можно быстрее, ведь он должен помочь, сидела рядом, в комке своего одеяла, тоже попивала, пока они смотрели какую-то дурацкую передачу на телевизоре. Все было славно и вполне даже замечательно, особенно, когда Шин искренне интересовалась по поводу тех или иных моментов, спрашивала ее мнение на некоторых эпизодах, пытаясь отвлечь и вывести в свободный разговор. Закончив несчастную передачу на ютубе и уже по второй кружке чая, они разошлись, пожелав друг другу спокойной ночи. Но не прошло и получаса в тишине и темноте, как бандитка вернулась с тихим вопросом о том, смогла ли младшая отогреться или нет. Получив отрицательный ответ, Рюджин замялась, но все же предложила погреться вместе – методика такая, ага, научно доказанная. Скептично хмыкнув, мол, ладно уже, заползай, Йеджи получила быстрый ответ, что как только они обе отогреются, Шин смотается к себе в спальню обратно. Но не тут-то было. Ага, видимо, Рюджин настолько расслабилась, обнимая девушку со спины, что сама не заметила, как словила жёсткий отруб после тяжело дня.

╏╏╏

Очередное пробуждение, уже очевидно в середине дня, навеяло наваждение, что все это было странным сном, а именно – Рюджин, что так тепло прижималась к ней, будто бы боялась отпустить. Но а теперь... Теперь Йеджи вновь одна, вновь ощущает на себе всю тяжесть своего существования. Бессмысленного ли? Вопрос хороший. Попытки прийти в себя не дают дельных результатов – кажется, только хуже становится. Тело выворачивает, ломит спину жутко, а голова раскалывается. Но... Как будто легче на душе стало. Виновата ли в этом бандитка или тот факт, что в последний раз зелёноглазая рыдала так чуть ли не похоронах мамы – хер его знает. Йеджи только уверена в одном – Шин в чем-то права. Может, Ён не зря сказала, что рано ей ещё умирать? Может, это был тот самый знак свыше? Но что именно из этого было сигналом – спасённый котенок или сама Рюджин, появившаяся из ниоткуда? Стоит ли, правда, ей доверить? Мысли вновь погружают в себя, захватывают страдающее тело. Йеджи уже в который раз не понимает, что ей делать, как быть. Дом теперь есть, куда можно вернуться, здесь ее не тронут – чуть ли не жизнью поклялись в этом. Здесь тепло, есть еда. Казалось бы, что ещё нужно? Вроде все замечательно. Но с Рюджин-то что делать? Мысленно девушка ставит равно между доверить ей и самоубийство. Но... Ён же сказала, что... Ну, во-первых, доверять «небесным силам» затея так себе. Потому что, ну, где они, там, где-то вне материального мира, а где сама Йеджи? Хван, очевидно, в какой-то жизненной залупе. А с другой... Рискнуть? Казалось бы, куда ещё хуже, чем сейчас? Вернуться домой – смерть. Предательство Шин – смерть. И тут правда не важно, кто кого предаст. В любом случае – смерть. Пессимистиченько, однако. Сомнения грызут. Йеджи до сих пор не понимает в чем прикол для бандитки буквально выхаживать незнакомую девушку. Грехи отмывает что ли? Ну и хуй с ним. Раз хочет, Джи поддастся. Как говорится, посмотрим, что из этого выйдет. Встретит ли девушка, как сказала Шин, счастливую старость, или умрет от пули во лбу в ближайшем будущем – покажет жизнь и принятие бандитки в свою жизнь, раз та так этого хочет. Сопротивляться смысла нет, раз ей хотят добра. А вот насколько уже это искренне – вопрос другой. Если так подумать... девушка и вправду находит нечто схожее в ситуации с котёнком и с собой. Зажата в угол, напугана, озлоблена – защититься пытается, чтобы не было больнее. Одной ей не выбраться, как и котенку из могилы. И рука к ней тянется, большая такая, могучая, с пустого места схватить за шкирку пытается. Страшно? Конечно. В жизни же не узнаешь, что эта рука хочет с тобой сделать: схватить за шею и свернуть ее или же помочь выбраться. Мысль об этой руке заставляет мурашками покрыться тело. А ведь правда – убить же могла, причем не раз. Но отчего-то лезет упорно, но не ударить, а погладить, успокоить ощетинившийся комок боли. Кстати, а что с этой бандитской рукой-то? Вчера Рюджин промерзла и промокла едва ли меньше самой Хван. Это было героически и очень даже заботливо. Но тупо. Даже после вчерашнего Йеджи искренне понять не может – а нахера она ей сдалась, в общем-то? Рюджин не особо похожа на Мать Терезу, если честно. Интерес и любопытство перевесило. Подойдя к комнате напротив, которая, насколько ей помнится, должна была быть спальней бандитки, Йеджи лениво прищурилась, мысленно едва сводя концы бордрствования с концами разума. Сладко зевнув, потерла костяшками глаза, а после, постучавшись на всякий случай, открыла дверь. Казалось, комната выглядит совершенно пустой, только одеяло скомкано посреди кровати. Однако, через пару мгновений этот комок пошевелился и из толщи ткани показались совсем раздосадованные черные глаза, смотрящие куда-то гораздо глубже души, и аккуратный нос. - Ты чего?- перебарывая невыносимую тяжесть в плечах, Йеджи удивлённо поправила лежащее поверх них одеяло, укутываясь плотнее. - А ты?- голос звучит жалобно, а в черных глазах мелькает нечто незнакомое. Так, а вот это уже интересно. Неужто Шин тоже «самый больной в мире человек»? Нахмурившись, Йеджи шлёпает к ней ближе и, как только начинает тянуть ладонь к чужому одеялу, чтобы потрогать лоб, бандитка шустро захлопывает края, ныряя вглубь теплого кокона. - И что это значит?- вскидывает брови. - Ничего,- надувшись, как маленькое дитя, бубнит изнутри старшая. - Рюджин,- строго проговаривает Йеджи, что заставляет девушку вновь выглянуть, правда уже в детском удивлении. - Что?- о боги, этот взгляд. Точно как у ребенка, у которого упала мороженка в лужу. Чем-то до ужаса напоминает малышку Лию. Ну, оно и видно, что родственная связь присутвует. Йеджи вновь хочет протянуть руку к одеялу, но брюнетка опять шустро прячется. - Шин Рюджин, какого моржового члена ты вытворяешь?- ещё вот-вот и зеленоглазая начнет стрелять взглядом насмерть. - А моржовый член это комплимент или оскорбление?- совсем невинно интересуется та, не высовываясь из-под одеяла. - Угроза. Рюджин тихо хихикает, правда это быстро переваливает в грудной, страшный кашель, заставивший младшую нахмуриться до жуткой морщины между бровей. И как это называется? Какого хера вообще? Через некоторое время Рюджин выглядывает одним глазом, чтобы посмотреть на реакцию девушки, но мигом закрывается обратно от одного сурового взгляда той. И этот жалкий побег не помогает, поскольку Йеджи все же перестает испытывать свое терпение – крепкой хваткой стягивает одеяло с головы бандитки и, не особо задумываясь, прислоняется губами ко лбу старшей. Горячая. Вот же... блядство. Развернувшись на пятках, Йеджи, совершенно не беспокоясь о том, как все это выглядело со стороны, вылетела из спальни прочь, упуская из виду прекрасное зрелище – бандитка от такой пылкости смущённо зарылась в подушку лицом, вновь занырнув с головой в одеяло. После такого бурного, уже прошедшего дня, не мудрено, что в плане здоровья Шин подкосило. С одной стороны ее никто и не просил носиться в одной рубашке в холодный ливень под начало марта. Хочется спросить, не идиотка ли она и дать пару смачных подзатыльников, чтобы хоть что-то встало в ее голове на место. Но, а с другой стороны... Опять же, её никто и не просил. Рюджин сама решила, что состояние Йеджи ей куда важнее, чем свои бандитские дела, и приехала, чтобы забрать ее, выслушать, поговорить и успокоить. Эта чертова слабость во всем организме не позволяет делать самые обычные вещи с тем же усердием, что и обычно. Перебарывая себя, Йеджи поплелась на первый этаж, чтобы хоть что-то придумать. Но, как назло, в голову ничего не приходит, кроме идеи порыться в аптечке, которая, какого-то хрена, живёт у Рюджин на кухне. Для начала нужен градусник, который находится в этом хламе спустя несколько мучительных минут, а после уже и парацетамол. Отлично. Осталось намешать что-нибудь для питья и, желательно, не только полезное, но и чтобы на вкус ещё не было так отвратительно. Что ж. После (не)долгих махинаций, Йеджи находит бутылочку воды в шкафчике и отправляется с самой огромной кружкой теплого чая, что нашла в этом доме, обратно в спальню бандитки. Рюджин, кажется, за это время даже не двинулась с места, уснув, но дёргается от звука кружки, что осторожно приземляется рядом на тумбочку. - Мафия все же не спит,- усмехается Йеджи, когда Рюджин переворачивается на живот, подворачивая края своего клубка под себя не только для того, чтобы тепло не выходило, но и для того, чтобы достать ее оттуда было сложнее.- Вылезай давай. - Неть,- пыхтит брюнетка. Такой детский ответ почему-то вызывает смешанные чувства. И в то же время смешно с нее, и как-то не верится, что у этого человека всегда с собой пистолет и такие связи, что полиция не рада. Твою мать, да что с ней не так? - Рюджин, вылезай давай. - Не хочу. - Через «не хочу». Вчера ты меня из могилы вытаскивала, в прямом смысле, а сегодня не хочешь высунуть не только свой нос из-под одеяла, но и другие части тела. - Не хочу. - Или ты там что-то прячешь, а?- хитро тянет.- Признавайся. - Только себя,- не перестает бубнить. - Тогда я сейчас устрою шмон. - Каво? - Обыск. - С пристрастиями? - Не в таком состоянии,- вместо фырканья, Йеджи швыркает носом. - В каком это таком?- комок на кровати начинает потихоньку шевелиться, бубня. - Раздраженном,- не выдержав, закатывает глаза. - У тебя аллергия? - Нет. Рюджин, вылезай. Тебе нужно измерить температуру. - Нет!- комок поспешно маленькими конвульсиями ползет к краю кровати подальше. - Ты так возмущаешься, как будто я тебе ее ректально измерять собралась. - Как? - Через жопу!- всплескивает руками шатенка, в одной из которых несчастный градусник. Рюджин в комке одеяла задергалась к краю кровати ещё энергичнее, чем вызвала крошечную, измученную улыбку у Йеджи. Что ж, это невероятное зрелище действительно удивительно. Для начала уже потому, что это единственное, что хоть едва приподнято настроение в связи с последними событиями. А во-вторых, это сейчас делает тот же самый человек, который в первый день их знакомства размахивал пистолетом, а после пытался убить ее голыми руками. Жизнь иногда интересно закручивается, однако. - Ты сейчас с кровати наебнёшься,- вздыхает девушка.- Если уже не ёбнулась. Рюджин послушно замирает, а после начинает копошиться в обратную сторону, когда Йеджи попросту обходит кровать с другой стороны. - Что ж, в постели от меня ещё никто не бегал,- подмечает Хван, а после нагло забирается на кровать и усаживается на брюнетку сверху, бессовестно оседлав этот ком. Фыркнув с ситуации в целом, одной рукой стягивает с черной макушки одеяло, второй придерживая собственное, накинутое на своих плечах. Рюджин же, не желая сдаваться просто так, втыкается лицом в простынь. - Если ты сейчас не развернешься ко мне передом, а к лесу задом, я уйду,- откровенно манипулирует зеленоглазая. Нет, ну а как с ней ещё справляться? - Насовсем?- опять по-детски бубнит Шин. - Да,- блефует. Хотя она на все тысячи процентов уверена, что уйдет обратно спать в спальню, которую ей выделила девушка для проживания. Издав очень громкий выдох поражения, Рюджин медленно разворачивается, совершенно не скрывая своего выражения лица, по плотно сжатым губам которого кажется, что бандитка вот-вот расплачется. Боги, ну дитя же, ну. Уже лёжа на спине, она поднимает на младшую такой же серьезный взгляд, как у пятилетнего ребенка, а после отворачивает голову к окну, краснея. - Серьезно?- проведя языком по левому клыку, Йеджи выгибает бровь.- Теперь ты ещё и смущаешься. - Я не смущаюсь. - Почему покраснела тогда? - Жарко. - По твоим глазам прекрасно всё видно. Да и ты минуту назад тряслась от холода. - Неправда!- вновь по-детски возмущается бандитка. - Правда-правда,- кивает девушка.- А теперь давай измерять температуру. - Нет! Не буду! Не заставишь!- жмурясь, захныкала Шин. Йеджи же, в явном шоке, уставилась на нее. Не выдерживая давления раскосых глаз, брюнетка отвела взгляд, избегая чужого. - Ну и чего ты притихла? - Ничего,- ворчит она, отводя взгляд.- Просто... ну... - Просто что? На тебе ни разу девушка не сидела? - Сидела,- изо всех сил старается не смотреть на нее.- И ни одна даже... - Хороший повод для гордости,- хмыкает.- А теперь градусник. - Нет! - Кому говорю, что измерять нужно, а? - Мне,- послушно отвечает Шин. - Давай тогда. - Нет! - И это твое окончательное решение? - Да. - Даю последний шанс. - Не заставишь. - Ну, «нет» так «нет»,- пожимает плечами, а после слезает с кровати, игнорируя возмущенно-смущенный взгляд брюнетки, держит курс на выход. - Чай хоть пей,- на выдохе пожимает плечами, прежде чем закрыть за собой дверь. Недоверчиво хмыкнув на всю эту ситуацию, Йеджи протопала обратно в свою спальню, своей которую даже не назовешь. Ну если не хочет Рюджин лечиться, пускай тогда лежит и мается, мученица. Не одной ей тут херово, между прочим, Хван успевает тоже закашляться по пути до своей двери, правда чуть ли не до рвотного рефлекса. Ладно хоть не ела ещё ничего, убирать было бы вообще не в кайф все это. Один вопрос. А нахера... Нет, не так. С подачи какого хуя Йеджи сейчас пыталась позаботиться о бандитке? Интересно, правда? Ответ девушка нашла – почему бы и нет, собственно. Рюджин вчера сделала для нее то же самое.

╏╏

- Ты!- возмущённо пыхтит Рюджин.- Ты... Ты жестокая! - Ну да, я, и че,- нажевывая яблоко, фыркает Йеджи, пялясь в экран телевизора. И всё бы ничего, только ближе к вечеру жизнь повернулась ещё более интересным местом. Как оказалось, бандитка не особо любитель лечиться, но ещё и вредная. Поэтому Йеджи смело и очень нагло в очередной раз взяла всё под свой контроль – скотча не нашла, но обнаружила в кабинете у Шин черные наручники, с мехом. Спрашивать не стала, зачем они ей и откуда, но воспользоваться решила однозначно, чтобы та не буянила. И итог всей этой пьесы Шекспира – после недолгой погони Йеджи все же повалила брюнетку на диван гостиной, связала руки и уселась сверху на нее сама. Почему же так вышло? Да хрен его знает. С градусником Йеджи разобралась, почему же девушка так категорично к нему относится, правда приходила в себя после этого долго. Оказалось, что та думала, что ртутные градусники работают на подобии ампул, мол, надламываешь и всё, кранты тебе, а ртуть же очень опасная, никак иначе. С детства их боится, но один все же зачем-то дома имеет, как холодное оружие, видимо. Йеджи распинывалась минут двадцать, пока Рюджин все же не сломалась – сидела как статуя с градусником в подмышке, чуть ли не в предистеричном состоянии. А затем пришло время забега, потому что та не хотела вылезать из-под одеяла, так ещё и отдавать его младшей. И всё уговоры по типу, что нельзя организму перегреваться и подбрасывать лишнего тепла при температуре не помогали. Пришлось действовать. - Ты... Вообще!- кажется, в этой женщине возмущений больше, чем слов. Хотя, уже полчаса прошло с того момента, как было решено включить мультфильм. Можно было уже и перестать гундеть, смирившись. - Фто? Фто я воопсе?- не обращая на нее внимания, передразнивает, будучи искренне заинтересованной сюжетом. Все так же сидит на животе Шин, чуть скатившись к спинке дивана, чтобы не придавливать ее всей массой своего тела.- Вон, смотри лучше. Иккинг опять к нему пришел. Пыхтя, Шин недовольно отворачивает голову в сторону экрана, наконец, утихает, также заинтересовавшись взаимодействиями персонажей. - На тебя похож,- через несколько минут молчания выдает она.- Ты меня тоже обезоружила. - Ага. Подожди ещё, я тебя сырую рыбу с моей отрыжки есть пока не заставляла,- хмыкает Йеджи.- Ещё не вечер, успеем. - Ха! Он тоже улыбается, смотри! Ой... съебался,- последнее слово было сказано с такой детской досадой, что младшая вновь не сдержалась от крошечной, едва заметной улыбки. - А вот нечего было тянуть свои раскривульки к нему. - Он пытается подружиться,- пожимает плечами Рюджин, скорее, наоборот, вжимая голову в плечи. - Damn,- вздыхает младшая.- А выглядело это иначе. Дружба должна быть безвозмездной и искренней, а тот принес рыбу Беззубику, как разменную монету. Тем более, если учитывать, что при первой встрече Иккинг хотел убить его, понятное дело – дракону вряд ли будет легко начать ему доверять. - Но все обошлось же!- возмущается брюнетка. И опять это звучит по-детски. Кстати, вероятно из-за ее больного горла.- А потом они станут лучшими друзьями! - Рюджин,- Йеджи не сдерживается от очень шумного вздоха и косого взгляда на нее.- Это мультик. - И что?! Это не значит, что он глупый. И вообще, в нем раскрываются довольно обширные темы, например, того же самого доверия. - Ну, давай по порядку тогда. Они оба друг друга здесь боятся. Но Иккинг, как говорится, пищит да лезет, потому что у него шило в жопе и, возможно, играющее чувствство вины из-за того, что он лишил своего «врага», грубо говоря, пропитания, что приравнивается к самой жизни, так как дракон больше не сможет охотиться и, соответственно, скоро помрет с голоду. Но при этом всём, Иккинг также знает, что дракону ничего не стоит просто взять и сожрать его. Во-вторых, Беззубик его тоже боится – люди долгое время убивали драконов. Они из разных миров, изначально враги друг для друга. - Но у них много общего. - Отбросы своих обществ?- не без усмешки проговаривает Йеджи, возвращая взгляд обратно в экран. - О, смотри,- вздергивает подбородком, указывая в экран.- Похоже у них что-то налаживается. В ответ лишь согласное мычание. Но спустя некоторое время, Йеджи ощущает, как брюнетка осторожно тычет пальцем ей в бедро. - Я не слезу с тебя,- игнорируя призыв ее внимания, проговаривает зеленоглазая, все так же жуя яблоко. Сюжет и вправду интересный. Особенно, Беззубик очаровывает, его двойственность хищного зверя и ласкового питомца. - Да нет, меня все устраивает. - Мы так уже минут сорок сидим, ещё бы тебя не устраивало,- уже в который раз хмыкает Йеджи.- Что хотела? - Любви и заботы. - Обойдешься. - Ты злая. - Злая, злая,- соглашается, не отрываясь от экрана.- Как собака дворовая. - Йеджи? - Что? - А может, ты это... - Что? - Мне холодно,- с шумным выдохом поражено выдает Рюджин. - Ты хочешь, чтобы я согрела тебя? - Да. - Нет. - Да ну Йеджи-и..,- притворно хныкая, тычет ей в бедро уже обеими руками, пушистые наручники на запястьях которых забавно болтаются. - Не домогайся. - А если буду? - Женщина, совесть поимей, да? - Не раньше, чем тебя. - С такими темпами у тебя не только совести не будет, но и ты не проснешься в следующий раз. - Да ладно тебе,- канючит.- Может, хотя бы рядом ляжешь, а? А я тебя просто обниму, и всё. - Нет. - Да ну почему? Тебе жалко что ли? - Жалко у пчёлки. Тебе мама не говорила, что трогать чужое нельзя? Рюджин огорченно насупилась: - Не говорила,- тихо признается, отводя взгляд в потолок.- Меня практически Рози воспитывала. Я маленькая совсем была, может, как Лиа, когда мамы не стало. Я ее и не знаю даже. Отец только рассказывал, что её из-за разборок убили. - Очень жаль, что это произошло,- Йеджи отчего-то проникается ее маленькой историей.- Сколько у вас с Розанной лет разницы, если не секрет? - Чего уж скрывать... Восемь почти. Как и у меня с Юной. - Ей только будет восемнадцать? - Да, в декабре. - А тебе? - Двадцать шесть в апреле. - То есть ты... На семь лет меня старше,- задумчиво тянет. Но ровно через мгновение озарение херачит ее по затылку.- Ты че, сдурела?! - Почему это?- искренне изумляется Рюджин, вскидывая брови, внимательно смотрит на Хван. - Ты в школу пошла, когда я родилась, а твоя сестра на полтора года меня младше. А ты ко мне ещё и подкатывать умудряешься. - В чем проблема?- хмурится.- Ты взрослая девушка и тебе далеко не шестнадцать или меньше. - Это тебе уже совсем далеко не шестнадцать. Дело, конечно, вкусовщины, но я тебя не понимаю. - Ну, ничего-ничего, это вопрос времени,- самодовольно тянет бандитка.- Перед моими чарами ещё никто устоять не смог. Йеджи искоса смотрит на брюнетку и качает головой: - Какими чарами? У тебя вон сопля блестит, сейчас выпадет. - Это элемент шарма,- парирует та, принимая бумажный платочек, который младшая любезно ей протягивает из пачки. Высморкавшись не особо тихо, она швыркает носом: - Не, ну ты посмотри на меня, чем тебе не хороший вариант? - Сопли белые? Раскрыв платок, бандитка серьезно смотрит в него, как в книгу: - Ага. - Какой ещё вариант? Я знаю тебя от силы третий день. - Но ты не говоришь «нет». Кстати, а зачем тебе мои сопли? - Порчу наведу. На понос. - Только не понос, пожалуйста,- жалобно хнычет Рюджин, вновь смеша.- А вообще, я умная, красивая и богатая. - А ещё с белыми соплями, боится градусников и диареи. Очень мило. - Спасибо. - За белые сопли и понос? Всегда пожалуйста. - Ты сказала, что я милая. - Милая? Я говорила о диарее. Хочешь? Я тебе нашаманю, без проблем вообще. - Да ну за что-о? - Чтобы не расслаблялась.

╏ ” ⊚ ͟ʖ ⊚ ” ╏

Утро пятого дня чуть ли не убило скукой. Привычка вставать рано никуда от нее не делась, поэтому уже в такую божью рань Йеджи валяется на диване в гостиной вверх тормашками и болтает ногами, читая очередную книгу, успешно стыренную из кабинета Шин. И не важно, что она сама разрешила брать всё, что угодно, и делать, что угодно. Так не интересно. Куда интереснее – представлять, что книга скомунизженна беспалевно. И опять же, не важно, что Рюджин об этом в курсе. Тоска болотная. Хоть и клетка теперь из золота, Птичке на волю все же хочется, пусть и Рюджин пока ничего не разрешает делать – сказала отдыхать и восстанавливаться, ничего более. Первый день их совместной болезни прошел «бурно» из-за капризов бандитки. Драк больше не было. Но очень хотелось, когда Шин отказывалась пить таблетки или сироп, ноя, что тот противный. Йеджи от всей души хотела сказать, что это она противная, а не сироп, но кое-как сдержалась. С утра второго же дня заявилась разгневанная Розанна с предъявами, почему же её младшая сестра пропала, но в итоге покинула их чуть ли не с сединой вместо блонда – даже подумать не могла, что кто-то сумеет заставить Рюджин измерить температуру, так ещё и ртутным(!) градусником. Также пожалала удачи и посочувствовала, поскольку, как никто иной, знает, что такое иметь дело с болеющей Рюджин. Да, всё просто – на фоне ослабшего организма девушка начинает капризничать и вести себя несносно, как ребенок. Йеджи это уяснила. Справилась. На удивление, на третий день Рюджин уже была как огурчик, отчего свинтила на работу – дебилы без нее не справляются. Но душевно благодарила девушку за совершенное чудо – без нее бы промучалась с температурой, как минимум, бы неделю. А ещё сказала не беспокоиться на счёт еды, доставку она отправит раза четыре в день, а пятую привезет сама после работы. Четвертый день в компании кота и котёнка ничем не отличался от предыдущего. Тоска. Да и сегодня тоже намечается целое ничего. Однако, внезапный грохот откуда-то с недр дома, пробудивший любопытство, перевесил унылую лень. Собравшись с мыслями, Йеджи вяло поднялась на ноги и поплелась разузнать, что же там такое происходит, а именно – брякает, звенит и грохочет. Звуки, что привели на кухню, оказались оправданными, только вот их причина... Йеджи очень и очень старалась удержать смех при себе от вида Шин, носящейся из одного конца кухни в другой, а корректнее от того, что на ней надето. Три! Три вещи! Причем не просто вещи, а черные трусы, пара носков и наручные часы. Но самое неожиданное и очень даже интересное – огромное тату на бедре девушки, начинающееся чуть ли не от колена, заканчивающееся тем, что уходит со стороны тазобедренной кости на талию. Но сдержать смеха не удалось, когда на чистые носки Шин пролилось молоко, отчего та заматерилась как сапожник. Йеджи настолько сильно расхохоталась, что от режущей боли в ребре ее отшатнуло к стене, об которую она шоркнулась уже заживающим плечом. Но смеяться не перестала – испуганное лицо бандитки от того, что её застали в неприличном виде, заставило похрюкивать от смеха, и постанывать от боли одновременно с перекошенным лицом от спектра противоположных эмоций. Сгибаясь в три погибели, Йеджи с горем пополам дотянулась до крючков рядом по стене: - По-полотенчиком..,- начав задыхаться от неконтролируемого смеха, протянула его ей,- прикройся... Ощутив, как ткань в руке молниеносно исчезла, Йеджи сползла по стене, наконец, начав успокаиваться. Спустя пару мгновений подняв на бандитку глаза, едва удержалась от порыва вновь начать уссыкаться с ее потерянного выражения лица, широко улыбаясь, впервые за долгое время обнажая в улыбке ряд ровных зубов с совсем едва выпирающим левым клыком. - Ебать,- указательными пальцами вытерла влагу у глаз,- давно я так не смеялась. Забыла, что теперь не одна живёшь? - Угу,- отрывисто промычала Рюджин, обеими руками придерживая белое полотенце на груди. - Опаздываешь? - Угу,- ее лицо за эти мгновения приобрело спелый бордовый оттенок. - Иди собирайся, я сейчас придумаю что-нибудь,- с кряхтением поднимается с пола,- а то, я чувствую, уже горелым пахнет. Быстро кивнув, как болванчик, практически голая бандитка улетела подальше, окрылённая стыдом, в то время как Йеджи, весело улыбаясь самой себе, ведь ее утро началось далеко не с кофе, а с довольно красивой женской груди, приступила к готовке более-менее адекватного и быстрого завтрака, ведь брюнетка все же затарилась продуктами. Первым делом в жертву пали нерожденные куриные дети, то есть яйца, в которые девушка со всей жестокостью недо-повара утопила куски хлеба, а после кинула их на разогретую сковороду. Параллельно всему этому жестокому обряду ещё и умудрилась нарезать овощей для полезности и вкуса, а так же сварить в турке кофе, будто у нее не две руки, одна из которых покалеченна, а все восемь. Через некоторое время на кухню Рюджин влетела обратно, ровно в тот момент, когда Йеджи перекладывала яичницу из остатков от хлеба на тарелку. Такое разнообразие за короткое время удивило брюнетку, но, что удивительно, она никак это не прокомментировала, а только скромно начала завтракать. Ну как, скромно – это ещё мягко сказано, поскольку Йеджи все же заметила как у старшей разыгрался аппетит и она постепенно начала набирать обороты. - Жуй хоть иногда,- стоя у кухонного гарнитура и потягивая кофе, с лёгкой усмешкой прокомментировала шатенка. - Йа фую,- с набитым ртом отвечает. - Вкусно? - Офень. Не, пфавда, офень фкушно. Фтати,- не успевает проглотить, как засовывает в рот ещё кусок прожаренного с яйцом хлеба, и, наконец, поднимает глаза на младшую. Выглядит очень забавно, поскольку у нее полный рот настолько, что удивительно, что у нее смыкаются челюсти.- Как фебя фуфтфуешь? - Прекрасно,- не скрывает улыбки. - Пфавда?- удивленный взгляд становится искренне радостным. - Груди открытый, дерзкий вид от всех болезней исцелит,- едва держа себя в руках, чтобы не рассмеяться, серьезно проговаривает. Не особо оценив подобного рода подъеб, Рюджин сильно давится едой, отчего Йеджи все же не сдерживается, начав смеяться. Но оставлять в беде Шин совесть не позволяет – подойдя, хлопает ее между лопаток, из-за чего старшая дёргается и кашляет, стараясь запить это кофе. - Да ладно тебе,- с лёгким смешком отходит обратно, когда Рюджин потихоньку приходит в себя и уже обратно принимается за завтрак.- Ты ещё скажи, что я у тебя первая. - Надейся,- бурчит себе под нос. - Хорошо, тогда буду надеяться, что буду последней,- усмехается в кружку Йеджи, отчего Рюджин вновь закашливается, правда не настолько сильно, чтобы понадобилась помощь. Бандитка поднимает на нее возмущенный взгляд, серьезность которого портят набитые щеки: - Ты сейчас со мной заигрываешь или что? - Я?!- театрально охает Йеджи.- После всего, что между нами было? Как-то поздновато уже. - А что, по-твоему, было? - А тебе напомнить? - А ну. - Ну смотри,- Йеджи деловито выставляет вперёд правую руку, чтобы загибать пальцы.- Начнем по порядку. Асфиксию практиковали? Практиковали. Игрища с оружием были? Были. Кто получил по лицу? Ты, потому что поцеловала меня. А потом что было? Правильно, ты пускала на мое плечо слюни, пока обнимала меня в своих сладких и, возможно, во влажных снах. Не думай, что я об этом не знаю. Или ты специально осталась, потому что хотела? Это был твой изначальный план? Соврать, что уйдёшь и остаться? Но, что самое интересное – утреннее представление. Не, ну ты так подумай. Какие могут быть заигрывания, когда ты меня уже целовала, мы спали, а потом я тебя ещё и голой видела, хотя обычно всё наоборот происходит. А мы даже не встречаемся, да-да. - А ты хочешь?- лицо Рюджин необъяснимо озаряется. - Какие отношения, женщина,- отмахивается Йеджи.- Мне бы не помереть в скором времени, хотя бы от скуки. Слушай, возьми меня с собой? Какая разница, где мне хуи-то пинать, может, хоть повидаю, чем бандиты нынче занимаются. - Да не бандиты мы,- с набитыми щеками тянет, отводя взгляд. - Ну-ну, рассказывай, Дон Карлеоне. Не ты ж багажник изнутри повидала. - Ты мне это долго припоминать будешь? - Всегда. Ну так что? Взгляд девушки необъяснимо меняется на озадаченно хмурый. Кажется, вот-вот и Йеджи услышит как заскрипят ржавые шестерёнки в ее голове. Она сомневается, это однозначно, и, кажется, ее что-то смущает. - Ладно,- сдается она, чуть ли не выдыхая с воздухом еду.- В гардеробной возьми, что хочешь, сейчас поедем.