Hydrargyrum

Амала довольно сербнула чаем. Внутри теплилось приятное чувство гордости, если не сказать превосходства. Она сидела за административной стойкой библиотеки, пока юноша сидящий рядом усердно записывал за ней. Калим был подсобным рабочим, но он хотел быть кем-то большим и стремился к этому. Несмотря на бедность и кастовое неравенство, он усердно учился и хотел поступить в университет заграницей. Несколько дней подряд он скромно мялся среди книжных стеллажей, пока Амале это не надоело. - Что ты хочешь, черт тебя раздери? Тогда-то Калим и проблеял, что очень хотел бы пообщаться с настоящим студентом из Великобритании и попрактиковать язык. Отказываться у Амалы причин не было. Наоборот, надеялась на более лояльное отношение от сотрудников и вытекающий из этого доступ в закрытые отделы библиотеки. Разговорившись, слово за слово, они пришли к тому, что Калим не только исправлял кривую грамматику, но усердно записывал информацию о возможных подводных камнях, с которыми может столкнуться студент-иностранец, и о стиле жизни в Англии в целом. Амала сама того не заметила, как остальные мужчины работники библиотеки подтянулись и в полуденное время вокруг стойки за чаем собралась кучка интеллектуалов с удивительно разными интересами в литературе. - Ману, как будет свободное время принесешь мне «Махабхарату»? – отставив в сторону опустевшую кружку и блюдце с персиковыми косточками – эти плуты быстро прознали как ее задобрить – Амала встала лениво потягиваясь. Немного устав от своей диссертации с расплывчатыми целями, она хотела отдохнуть, но даже отдых должен быть продуктивным. Когда как не сейчас изучить один из известнейших эпосов Индии? Молодой человек в очках кивнул в ответ. Он также был на удивление отзывчив и помог в некоторых аспектах, касающихся культуры, ритуалов и церемоний. Возможно, это личная заинтересованность, но Амала была склонна считать, что причина крылась в Рейтане, который появлялся на пороге Национальной библиотеки ровно за пять минут до закрытия. Студентка сначала ворчала, увещевала, что зачем тратить на нее столько времени, но увы все тщетно. Оставалось только послушно складывать вещи и уходить. Мистер Хэйз отказался от услуг проводника и Рейтан сходил с ума от безделья. Никак иначе Амала это назвать не могла. Проведя в этих стенах достаточно времени, Амала приметила для себя несколько укромных и уютных местечек для работы. Удобней всех была мягкая софа, скрытая в одной из залов. Здесь можно скинуть обувь, пройтись по мягкому старому ковру. Никто не мешал косыми взглядами: девушка могла сесть у низкого столика на пол, могла раскинуться на софе как ей хочется, погрузиться в книгу не обращая внимание на внешние раздражители. В который раз проходя мимо стеллажей, она взглядом скользила по корешкам книг. Ничего не задерживало ее внимание, заставляя вздыхать от тоски. Мало кто оценит работу, основанную на одних теориях и пересказах божественного пантеона. Прислонившись спиной к шкафу, Амала в задумчивости стала бодать затылком одну из полок. - Ритуалы. Мне нужно больше информации о церемониях. Но тех, что есть в обычном доступе недостаточно. Не на магов рассчитаны, - она тихо ворчала себе под нос. Искать магов среди местных – гиблое дело. Только почем зря унижаться. Дело не только в кастах, но и в ее смешанной крови. На ум приходил храм. Сосредоточение силы, опасной и бесхозной. Кто-то собирал энергию в его стенах, заставляя ее пульсировать в воздухе, течь среди каменных стен и сводов, как кровь по артериям. Кожа покрылась мурашки от одних воспоминаний о произошедшем инциденте. Если она хочет вернуться туда, то придется защититься с помощью драгоценных камней, превратив их в хитиновый панцирь. Но в ее случает это будет скромная тряпица, прикрывающая самые уязвимые точки. Для изготовления шрингара, шестнадцати украшений индийской девушки, у нее не было времени, такого количества денег для покупки золота и серебра, и мужа. Тот же синдур и бинди могут носить только замужние женщины, несмотря на популярность последнего. - Господь милостивый, если ты есть, дай мне знак… - Амала чувствовала себя дурочкой произнося нечто подобное, тем более в слух. Удар плашмя пришелся прямо по темечку. Девушка ойкнула больше от неожиданности, чем от боли, попутно прикусив язык, что действительно болезненно. Под ноги упала книга. - Спасибо. Когда я просила знак, то имела ввиду не буквально. Бойтесь своих желаний, - только сила воли не позволила ругательствам сорваться с языка. Смысл попусту воздух сотрясать? Амала наклонилась за книгой. Внезапно пальцев коснулся поток холодного воздуха, заставив недоуменно оглядеться. Она поставила несостоявшееся орудие убийства назад и стала внимательно изучать щель между шкафом и полом. На каменных плитах Амала нащупала едва выступающие борозды, выдававшие следы волочения. Ладонь, просунутая под нижнюю полку, не встретила препятствия, хотя там должна быть стена. Азарт не на шутку взыграл внутри нее – не это ли божественный знак? Все складывалось как в любимых детективных романах, которые она почитывала на досуге или в долгих перелетах. Амала метнулась назад, ко входу в зал, настороженно прислушиваясь. Кажется, никого нет. Сердце бешено застучало, разгоняя кровь вперемешку с дурными намерениями. Дерево под ее руками натужно заскрипело, но поддалось, выставляя на всеобщее обозрение аккуратный проход. Тёмный коридор был узким, что взрослому мужчине средней комплекции пришлось проходить через него боком. Амала была рада своей комплекции, делающей ее похожей на сухую щепку. Будь она крутобедрой и полногрудой индийской принцессой, то пришлось бы обтирать стены. Коридор не был пыльным или грязным, но отсутствие вентиляции не позволяло воздуху циркулировать, от чего возникала неприятная затхлость. Впереди забрезжил огонек света. Нырнув в арку, отводя в сторону шторы из бус, Амала замерла. Нет. Правильнее сказать – оторопела от восхищения. Потолки здесь были выше, чем в соседних залах библиотеки, что позволило разместить массивную люстру бывшую источником мягкого теплого света, словно горевшего сотней свечей. Может лет сто назад так и было, но сейчас это самое обычное электричество. Глупо оставлять открытый огонь там, где собираешься хранить ценности. - Да за одну мебель тут антиквары глотки перегрызут, - Амала со знанием дела рассматривала резьбу по дереву, пальцами касаясь идеально сохранившейся лаковой поверхности. Опомнившись, она переключила внимание на книги, занимавшие все шкафы и полки в этой огромной зале. - Ох-хо-хо, ущипните меня кто-нибудь! Маханирвана-тантра! Да еще и оригинал, а не трактование! И сохранился-то как! Священный текст шиваизма и шактизма в ее руках был равноценен национальным сокровищам. Холодное прикосновение не позволило сосредоточиться на изучении книги. Хулиганский щипок оставил после себя горящий след на талии, не скрытой сари, заставив Амалу сдавленно пискнуть и сжаться в комочек, напряженно оглядываясь по сторонам. С явной неохотой фолиант был возвращен на полку. Не хотелось его случайно повредить в стычке. Пружина тревоги внутри распрямлялась, возвращая здравый рассудок. Глупо было полагать, что этот тайник принадлежит обычному богачу. «Здешние маги, как и везде, предпочитают не отказывать себе в средствах и удобствах», усмехнулась она про себя, исключая из круга подозрений разве что брахманов, отрицающих мирское и живших духовным. Амала на своей шкуре прочувствовала, что значит не иметь за спиной покровителя с громким именем. Разрываемая подростковым максимализмом первый год учебы среди магов, она отрицала любую связь с профессором Де Клэр, пытаясь неизвестно кому доказать свою самостоятельность. Она невольно превратилась в несуществующего человека. Столкнись девочка с прямым буллингом, то она могла бы ответить физически, как делала всегда. Тогда-то ей стало ясно, что равнодушие порой страшнее ненависти. - Какой бы ты особенной не была, ты не найдёшь себя места. Ни в Англии, ни в Индии, - голос профессора был сух, но мужчина был в несвойственном ему философско-болтливом настроении, протягивая носовой платок Амале, что пыталась спрятать злые слезы. В тот момент ей даже показалось, что серая радужка сменила цвет, перетекая в голубой, но отмахнулась, приняв за обман цветовосприятия. Дал понять, что чопорные англичане, в любой ситуации хотят следовать протоколу и этикету, не признают ее равной, а для индусов Амала останется чем-то грязным, запятнанным грехами предков. Останется в самом низу кастовой системы. Встряхнув головой, отгоняя непрошенные воспоминания, она напряглась всем телом, касаясь пространства вокруг кончиками пальцев, словно поверхности воды. Магические цепи вспыхивали синими искрами на коже – здесь было небезопасно. - Сигнальные чары? Нет, и даже не проклятые руны… - Амала тихо бормотала под нос, пытаясь определить степень мины, на которую наступила. Была ли это детская шутиха или же бомба, что уничтожит ее без следа? Сложный и хаотичный мыслительный процесс отражался на побледневшем лице. Тусклые лампы попеременно мигнули, словно пытаясь напугать. Среди электрического стрекота прозвучал смешок, едва уловимый. Но такой человеческий. Догадка молнией ударила в темечко, промчавшись по нервным окончаниям до пят. Чтобы проверить свою теорию, Амала ущипнула в тот же участок кожи на животе. Идентично. - Покажись, тогда я проявлю сострадание, и так и быть выпущу из клетки, - рука как можно незаметнее потянулась к груди, чтобы открыть крышку амулета-пробирки. Ей нужно действовать быстро и точно, иначе махая кулаками есть риск ненароком разнести библиотеку. - А иначе что? Мужской голос насмешливо-тягуче прозвучал в пустоте. Глаза, зачарованные усилением, медленно привыкали к новой призме, через которую смотрели на мир. Это была та самая несвойственная даже для большинства магов особенность – восприятие тонкого слоя духовной энергии. Вероятно, бабушка Индира могла видеть это и в итоге сошла с ума. Сизая дымка, расползалась вокруг, более плотно клубясь вокруг человеческой фигуры. Призрак пытался спрятаться в этом мороке. «Наивный!» - Помрешь еще разочек! Боевой клич вышел сдавленным, но дающий ясно понять ее намерения. Амала сделала резкий выпад вперед, рассекая морок перед собой взмахом руки. Серебро из колбы тонким лезвием просвистело в воздухе, став продолжением ее пальцев. Призрак сдаваться не собирался – метнулся прочь и выставил перед собой ладонь. Его глаз вспыхнул потусторонним огнем, там где должно было находиться лицо. Свет в помещении заморгал с такой силой, что лампы грозились вот-вот лопнуть. Интуиция кричала девушке отступить. Амала полагаясь на свой опыт сдаваться не собиралась. Ей приходилось сражаться с существами более страшными и опасными, чем силой удержанный дух, пускай и мага. За ней оставалось самое главное преимущество – она жива и имеет физическое тело. Она отскочила назад на добрых полметра, полоснув оружием как плетью под ногами, и не прогадала. Сгущающаяся тьма чёрной жижей, формировавшаяся под ней, издала потусторонний визг, исчезая в пузырях и шипении. - Должен признать – я удивлен, - незнакомец присвистнул от восхищения, замирая. - Я не меньше. Это другие не упокоенные? – хрупкое перемирие повисло между ними. Амала замерла в напряженной стойке. Манипуляции с энергией мертвых, особенно после своей собственной смерти – это что-то новенькое. Маг определенно был очень талантлив при жизни. - Мы зовем их бхуты. А это знаменитая «серебряная пуля»? - Не совсем. Разработка моего наставника. Оружие «Объемная ртуть». Сановники из Кентерберийской церкви Святого Мартина осветили ее по моей просьбе. Как можешь заметить мертвецы не очень любят подобное. Поговорим мирно? – мистический код был возвращен в пробирку. Дымка согласно качнула головой и жестом пригласила сесть. Повисло неловкое молчание. - Услада глаз моих, открой личико, - подразнила его Амала, подражая акценту южных горцев, с коими встретилась, когда кратко посещала СССР. Он в ответ насмешливо фыркнул, но энергия стала вокруг уплотняться и дымка, за которой маг прятался, рассеялась. Перед Амалой сидел мужчина, определенно из местных. Он был достаточно красив, чтобы услаждать женский взор одним присутствием, несмотря на солидный возраст. На вскидку Амала сказала бы, что ему около сорока лет, но легко могла обманываться, так как отсутствие бороды здорово молодило благородное лицо. Духовное тело было бледным и почти прозрачным. Единственный глаз, не прикрытый повязкой, живо следили за ее реакцией. - Довольна? - Более чем. Даже жаль, что ты жил лет сто назад, - играть недотрогу Амала не видела смысла. - Как догадалась? – он улыбнулся, демонстрируя бессовестно идеальными зубы. - Пальцем в небо ткнула. Я не воришка, - про себя подумав «По крайней мере не в этом случае», - тут уж попрошу без проклятий. Случайно нашла ход и не удержалась, залезла. Дальше ты сам видел. - Твоя судьба - оказаться здесь. Я уже и забыл, когда последний раз с кем-то вел беседу. В тебе сильна кровь брахманов. Меня это радует. Значит не все еще потеряно для рода Дубеев. Амала вопросительно склонила голову, любопытствуя поддавшись вперед. Густые брови мужчины сошлись на переносице. - Ты не из главной ветви Дубеев? Из другой семьи дюжины, в которые мы отдавали дочерей? - Прости, в душе не знаю о ком ты. Я Амала Кхан. По отцу Амала Кроуфорд, но он давно не имеет ко мне никакого отношения, поэтому я использую девичью фамилию матери. - Она явно тебе соврала. Иначе как объяснишься – так легко видишь сокрытое, усопшее. Еще и больно кусаешься, маленькая госпожа. Мать научила? – маг зеркалил ее движения, чем немного раздражал. - Хорошая попытка, дедуля, - фыркнула Амала. Она раскусила его намерения. Считал, что она такая юная да зеленая все так запросто выболтает. – Информацию для хозяина собираешь? Позови его, хочу познакомиться. Таланта ему не занимать. До сего момента мне не встречались так хорошо сохранившиеся плененные призраки. Делать этого он откровенно не хотел: откинулся в кресле, подперев голову рукой и расслабленно прикрыв глаз, погрузился в себя, не допуская мысли о нападении исподтишка. Поняв, что разговор не клеится, Амала вернулась к изучению книг в комнате. Но сосредоточиться не получалось. Мысли возвращались к несговорчивому собеседнику. Неприятный червячок сомнений точил изнутри. Мозаика не складывалась. Весь его вид почти кричал, что призрак исчезнет со дня на день, исчерпав запас сил. Не побоялся потратить угасающие силы на короткую стычку, словно смирился со второй смертью. Господин не давал ему подпитываться от себя? «Забыл, когда говорил с кем-то?!», Амала дернулась всем телом. В голове заскрипели шестеренки. От догадки рот невольно округлился от удивления. Здесь слишком чисто и убрано, чтобы считать библиотеку заброшенной. Сюда приходит не только прислуга низших каст, но хозяева! Кто-то из названной дюжины? Перед ней брахман, да необычный, а имеющий магические цепи. - Никакого хозяина нет?! – Амала налетела на него словно ураган, встряхивая призрака за предплечья, выпучив глаза. – Ты сам это сделал?! Или это Дубеи постарались? Маг вытряхнутый из забытия недовольно поморщился, но злиться не стал. - Тише, маленькая госпожа, тише. Сядь, - он коротко посмеялся, когда разрываемая любопытством девушка села у его ног. Ладонь опустилась на ее буйную голову в попытке успокоить. Бесполезно. – Дубей - это я. Мое имя Рам Дубей. Я был семейным брахманом, до того, как покинул сторону живых. Ты так легко пришла к этому выводу. Умеешь удивлять. Откуда знаешь? - Удивлена здесь я! Какого черта на всем земном шаре именно в Индии я нахожу подтверждение гипотезы профессора! - Тебе рот с мылом вымыть? – Амала не обратила внимания на угрозу, и даже шаловливо показала язык. – Кого ты зовешь профессором? - Эск Де Клэр, но так это имя довольно устаревшее, он больше известен под именем Эрик. Он слишком молод, чтобы существовала вероятность прямой встречи… - рассуждала она вслух, - Его дед служил какое-то время здесь, в Калькуте. Он и жену из Индии себе привез. Тогда-то и был заложен скелет «духовной теории»! Она была из семьи Дубеев? Рам заметно осунулся, но взял себя в руки. - Нет, Дивия принадлежала семье Шарма. Она могла возглавить свою семью, но выбрала свободу. Выпорхнула из клетки, как сокол на их гербе. Ее смелость окружающих злила, но меня эта черта всегда восхищала в ней. Но возвращаясь к Де Клэру… - тень раздражения промелькнула буквально на секунду, - в свое время он достаточно крови моей выпил, ракшас проклятый, но нам удалось найти баланс в наших отношениях. Некоторое время мы поддерживали общение письмами, но Первая мировая, да и революция в Российской Империи, куда он сунул нос, оборвали эту связь. Хотя у меня и своих забот хватало, так что я его не виню. - Ностальгия – это хорошо, но ты, не ровен час, распадешься. Поговорим о более насущных вещах – зачем ты оставил свою душу здесь? - Любопытства ради, - Рам улыбнулся как мальчишка, задумавший шалость. Возможно, вся его жизнь до сего момента была долгом и бременем. – Предчувствие смерти не обошло меня. Тогда я и подумал, что ничего не потеряю, если попробую. Перспектива увидеть Кали-Югу из первых рядов звучит как привилегия. - Теоретически, нашей цивилизации дают лишь лет двадцать, спекулируя, что с новым тысячелетием мир погрузиться в ядерный хаос, полагаясь на календари майя из-под руки шарлатанов, - Амала не удержалась и закатила глаза. Один Нострадамус со своими стишками чего стоил! За все века найдётся еще добрая сотня таких же «предсказателей», среди которых будут и маги. - Кали-Юга ближе, чем ты думаешь. - Ну уж точно не завтра, господин Дубей. - Увы, у меня выбора нет, - пришло ли это смирение с годами забвения среди книг или это его врожденная черта, не поймешь. - Вообще-то есть… Гипотеза Де Клэра не стояла на месте: на остов наросли мышцы и мясо, приобретая человеческий вид. - У тебя есть выбор стать моим «Слугой». В терминологии профессора – это дух, подчиненный магу, что его призвал, но сохранивший свою личность и индивидуальность мышления. - Какой тебе с этого прок? - Любопытство! – Амала дала ответ его же словами. Она не собиралась давать пустых обещаний. Она не могла дать никаких гарантий. Только шанс. И никто из них не собирался его упускать.