Кисти и краски

Хёнджин широко раскрывает глаза. По его лбу стекает капелька пота, сердце стучит так, будто хочет выпрыгнуть из груди, а мысли путаются, словно клубок ниток. Он подскакивает и бежит на кухню. Сердце все также бьется, просится наружу, ноет и обливается кровью. Выпив стакан воды, Хван идет в комнату. Включает свет.  Стол, стоящий прямо посередине комнаты, дико мешает. Все краски и кисти летят прямо на него. Флакончики открываются с неприятным звуком, размазываются по палитре как сопли, а кисти принимают  релаксирующие ванны в банке с водой.  Белоснежный холост вмиг начинает пачкаться оттенками красок. Раз — появляется штрих, два — оттенки смешиваются в новый, неопределенный цвет. В скором времени на полотне не остается белого места. Глаза в бешенстве снуют туда-сюда. Капли пота скатываются по горячему лбу, сердце отдает больные признаки жизни. Воздуха уже не хвататет, а горло страшно першит, при попытке насытиться кислородом.  В скором времени на холсте вырисовывается какая-то фигура. При помощи темных красок и оттенков видны черты лица: глаза, нос, губы.  Портрет получается в светло-оранжевых тонах. Для окончательного завершения картины тяжелая рука опускается на палитру, вся человеческая кисть покрывается краской, поднимается и намертво прилипает к полотну. Посередине картины стоит огромный отпечаток руки Хвана.  Сердце перестает так быстро стучать, пульс приходит в норму. По недавним воспоминаниям Хенджину удалось восстановить и запечатлеть такое родное лицо из его снов. Наконец-то удалось. Тонкой кисточкой он ставит роспись, любуется на свое творение, откидывается на кровать и закрывает глаза.  Дышать получается как обычно. Головная боль потихоньку проходит, тело начинает расслабляться, а разум погружается в глубокий сон.  События ночи дались очень тяжело.  Но теперь лицо Феликса никогда не сотрется из памяти Хёнджина.

***

Сегодня Хвану ничего не снилось. Просто черный экран, пустая картинка. Силы прибавилось мало, а энергии и вовсе. Но пора вставать, долго организм спать не может. Глаза потихоньку открываются. На груди ощущается тяжесть. Тело лежит, придавленное чем-то. Ну, или кем-то. Распахнув глаза, Хенджин видит лежащего на себе голого парня. Сонливость мигом проходит. Хван вскрикивает: — Ты кто?! — глаза опять бегают туда-сюда, — Что ты забыл у меня в квартире?! Парень, лежащий на Хенджине быстро поднял голову, потер и расширил глаза: — Что-то нужно? А... Х... Хенджин? Это ты? — удивленно говорит голый подросток, — Хенджин... Глазам не верю! Как я скучал! — радостно кричит парень и прислоняется к  Хвану все больше. Старший смотрит по сторонам. Холст стоит. Но... почему он белый? Хенджин точно помнит: ночью он рисовал Феликса. — Феликс?.. — растеряно говорит парень с родинкой под глазом. — Ты что, не узнал меня? — огорченно отвечает голый парень.  — Ах, вот какая ты в жизни... причина моей бессонницы, — Хенджин садиться и приникает губами к таким теплым губам Феликса. Немного шершавые, но, наконец-то, ощутимые, они кажутся сладким медом, сахарной ватой, да чем угодно!  Два парня робко пытаются углубить поцелуй. Сначала губы еле-еле касаются друг друга. Феликс и Хенджин нежно смакуют сладкие губы напротив, постоянно отталкиваются, набирая больше воздуха, а затем продолжают.  Губы Хенджина холодные, но гладкие. Феликс мягко стонет, когда Хван продолжает прикасаться к нему губами.  В ход идут языки. Первый запускает Хван, исследуя горячий рот. А Феликс потихоньку решил пойти навстречу.  И вот уже языки танцуют страстное танго, переплетаются, как ветки двух деревьев, сталкиваются и постоянно с любовью издают приятный звук. Губы все также накладываются на чужие, теплый пар попадает на шею, отчего на теле голого Феликса появляются мурашки. Парни отрываются от поцелуя. Воздуха катастрофически не хватает.  Хенджин только сейчас замечает красивые формы тела Феликса, парня, который не давай Хвану спать на протяжении многих дней. И вот сейчас эта причина бессонницы сидит перед Хенджином, вся голая, с раскрасневшимися губами и алыми щеками. Соски каменеют, рельефные бедра выпирают, от чего у Хенджина просто сносит крышу.   Хван обхватывает руками талию Феликса, притягивает его к себе, вовлекая в страстный поцелуй. В комнате становится очень жарко, атмосфера близости лезет из всех щелей, окна начинают потихоньку запотевать. Руки блуждают по острому телу, Ли изгибается от ласк парня, обвивая шею Хенджина руками. Член старшего начинает затвердевать, что сильно показалось сквозь серые домашние штаны. Феликс замечает это, рукой проводя по органу любимого, понимая, что все реально. Это не сон. Не секс во сне. Это реальность. Руки заползают под резинку трусов, поглаживая член парня. Пальцы легонько сжимают головку, от чего на руке остается предэякулят. Член теперь полностью стоит.  Долго Ли решает не тянуть. Он отрывается от поцелуя. Тонкие пальцы стягивают с парня боксеры, оголяя член Хенджина.  Хван в это время решает снять футболку, так как тело начинает вспотевать.  Феликс дрочит орган парня напротив, вызывая сладкие стоны изо рта человека, который приходил в его сонный мир. Дальше парень облизывает всю длину аппарата, языком проводя по выпирающим венкам члена.  Темп ускоряется. Феликс решает полностью заглотить всю горячую плоть, покрывая обильным количеством слюны член Хенджина.  Хван времени зря не теряет. Он кладет руку на волосы парня снизу, сжимает их, и начинает медленно, но глубоко опускать голову, тем самым позволяя Феликсу приспособиться к ощущениям. Ли давится членом. Воздуха не хватает. Парень поднимается вверх, жадно глотая воздух. — Ты такой сексуальный, когда что-то идет не по плану, — говорит Хенджин, ухмыляясь от вида раскрасневшегося парня напротив. Хван притягивает Феликса к себе, снова вовлекая в жаркий поцелуй.  Два оголенных тела примыкают друг к другу. Сердцебиение парней можно слышать из другой квартиры, комната заливается страстью, возбуждение зашкаливает. Хенджин целует мягкие губы напротив, пуская свой язык исследовать рот причины его бессонницы. Феликс поддается нежным ласкам любимого, изгибаясь, он просит лишь большего.  Руки Хвана блуждают по телу красавчика Ли. Пальцы проводят по выпирающим ребрам, животу, сжимают и вертят соски, отчего Феликс мягко стонет в поцелуй.  Все это дико заводит Хенджина. Он хватает младшего за ягодицу, сминая ее в руке. От неожиданности Ли вскрикивает, но наслаждение точно получает. Легкая ухмылка ползет по лицу Хвана, но поцелуй все равно останется неразрывным. Средний палец аккуратно проскальзывает к колечку мышц, мягко массируя вход. Феликса накрыла волна возбуждения. — Возьми меня уже прямо на этой кровати, Х...Хенджин, — умоляюще стонет Ли в объятиях Хвана, прижавшись к нему всем своим телом.  Пальцы начинают понемногу заходить внутрь, но получается очень туго.  — Хен... где смазка? — вопросительно смотрит Феликс. — У меня ее нет... Но зато есть идея… — говорит Хенджин и бежит к полотну. Открыв тюбик с краской, он размазывает алый красный по руке, заменяя акрилом смазку. Подойдя к возлюбленному, Хван начинает потихоньку просовывать свои пальцы. Краска легко дает скольжение и один палец с легкостью входит в Феликса.  — Ахм... — стонет Ли, утопая в приятных ощущениях. Руки его обнимают Хенджина, скользят по его телу, а тем временем Хван вставляет свои пальцы в колечко мышц Феликса. Проход сразу же окрашивается в красный. Спустя немного времени Хенджин добавляет второй палец. Теперь Ли стонет от боли.  — Не привык к двум пальцам? — ухмыляется Хван. Он убыстряет темп. — Ax... Хенджин... я сейчас... Старший резко вынимает пальцы.  — Пока еще рано кончать, котенок, — расплываясь в улыбке стонет Хван. По телу пробегает дрожь. Хенджин решает больше не медлить. Он аккуратно выдавливает на член краску и начинает потихоньку входить. У Феликса глаза поворачиваются на все 360.  Сначала очень плавно и нежно Хван начинает делать толчки. Целуя любимого в плечи, старший ускоряет темп. Входит все дальше и резче, отчего Ли сладко стонет.  Спустя некоторое время оба парня доходят до разрядки. По телу скатываются маленькие капли пота. Хенджин немного устал, но все равно продолжает. Кончают парни в один момент. Теперь, лежа в обнимку, целуя друг-друга, они понимают, что теперь они вместе.  Мысли все также лезут в голову, не давая покоя. Тихо восходит солнце, купая в своих лучах два оголенных тела. Бешеное дыхание сменяется нормальным, глаза закрываются, а голова становится тяжелее. Парни проваливаются в мягкий сон. С мятыми простынями и без белья. Но теперь они не будут сниться друг-другу. Смысла больше нет. Они нашли. Нашли себя, нашли стимул жить. 

Зато они будут рисовать себя. Кистями и красками.