Октябрьские истории

Вино было сладким и тягучим, совсем не похожим на сумерские вина, лёгкие и прозрачные. Нравятся ему такие или нет, Кавех пока не решил и потому протянул пустой стакан Аль-Хайтаму – пусть наливает. Аль-Хайтам понимающе хмыкнул, но промолчал (о чудо!) и потянулся за бутылкой. Бутылка была непривычной, из глины, а не стекла, и Кавех успел уже зарисовать её с двух проекций. Они сидели на западном склоне горы с поэтично-непроизносимым названием – здесь, в Ли Юэ, даже холмы старались назвать гребнями драконов или рёбрами кого-то там ещё – и любовались глубокой долиной перевала Линцзю (Кавех не рискнул спрашивать перевод) и полуразрушенными башнями средневековой крепости. – Конец четвёртой династии, – прикинул Кавех характер построек, засомневался и уточнил: – Или, возможно, пятой. Не помню. Вернусь в Сумеру, загляну в справочник. – В Сумеру ты полезешь не в справочник, а в Акаши, – лениво возразил аль-Хайтам, который повод поспорить упускал редко. – Даже и не помню, когда ты свои справочники в последний раз открывал. – Да-да-да, ты прав, как обычно, – спорить Кавеху не хотелось, слишком хорош был вечер, чтобы портить спором. – Я помню, что привычка обращаться к Акаши по поводу и без ведёт к деградации, снижению интеллекта и чему-то там ещё. Ты раз двадцать об этом говорил. За месяц. – Хочешь сказать, что я не прав? – резко обернулся к нему Аль-Хайтам. Спорить всё равно не хотелось, да и смысла в этих спорах Кавех не видел. – Какая разница? Всё равно Акаши не получится ни закрыть, ни вывести из строя. На удивление, Аль-Хайтам не сказал ничего. Он вообще, кажется, завис и ушёл в глубокое самосозерцание. Машинально взмахнул рукой, порождая над ладонью зеркальные осколки, и уставился в струящиеся вокруг рун иероглифы. Что нового он мог увидеть в собственной рунической конструкции – Кавех даже спрашивать не собирался. – Вообще-то, если внести… – Аль-Хайтам, очнись! – на сей раз Кавех даже обеспокоился… самую чуточку. – Мы говорим про Акаши, созданную Рукхадеватой. Это не-воз-мож-но! Зелёные глаза Аль-Хайтама зеркально отразили рисунок рун, а затем он по-змеиному улыбнулся: – На что спорим?