Октябрьские истории

‒ Считаешь Рэм добренькой, да? ‒ неприятно резанул голос Рюка. ‒ А знаешь, как она стала шинигами? До этого момента Лайт не знал даже, что шинигами можно стать ‒ он считал, что шинигами нужно родиться. Информация была интересной, но если показать Рюку заинтересованность, он просто откажется говорить. Из вредности. ‒ Была маньяком и потрошила стариков, женщин и детей любого пола и возраста? ‒ предположил Лайт, вложив в голос весь свой запас равнодушия. Собрался ещё и зевнуть, но решил, что получится слишком наигранно. Хотя много ли шинигами понимают в человеческих чувствах? ‒ Почти, ‒ захихикал Рюк, явно приходя в благостное настроение. ‒ При жизни она убила больше тысячи человек. Дети там тоже были, но кто их считал? Мы, как понимаешь, не разделяем ваше трепетное отношение к младенцам. ‒ Если убить тысячу человек, можно стать шинигами? ‒ удивился Лайт. Оценил лицо собеседника, сообразившего, что он проговорился, и насмешливо хмыкнул: ‒ Врёшь. У вас бы тогда не продохнуть было от всевозможных тиранов, диктаторов, ну и маньяков тоже. Рюк ожидаемо разозлился… даже странно, насколько же просто оказалось манипулировать шинигами. ‒ Ты уже больше тысячи убил и до сих пор человек, ‒ сообщил шинигами тем временем. ‒ А Рэм ‒ она палач… неважно, впрочем, откуда. До того палачом были её мать и отец, и их отцы и матери, и… в общем, династия палачей. Жили, правда, недолго ‒ рано или поздно, но узнавали слишком много неполезного для жизни. Порой погибали от меча сына или женушки. Рэм вот повезло казнить и отца, и мать, и старшего брата, и среднего. А потом она пошла и повесилась, и вот так династия палачей прервалась, а ей достались все отнятые её семейкой годы. Накопительный эффект в действии. Повезло ведь. Кстати, всё ещё считаешь её доброй? В отличие от меня? ‒ В отличие от тебя, она молчалива, ‒ буркнул Лайт. ‒ И по большей части я не думаю ни о ней, ни о тебе. ‒ Подумай, ‒ хмыкнул Рюк и ушёл через закрытое окно. Может, как-нибудь пригодится.