Октябрьские истории

‒ Ха-ха-ха-ха-ха. Раскаты смеха, холодные, зловеще-угрожающие, заполняли не только пространство старинного загородного дома, но и окружающий его сад, одичалый и неухоженный, и разбитую подъездную дорожку, и ближайшие окрестности. Словно преследовали стремительно удаляющуюся синюю машину, неуместно-яркую среди поздне-осеннего дождливого пейзажа. ‒ Ха-ха-ха, как я их, а? ‒ продолжался хохот и тогда, когда автомобиль нырнул в ближайший лес и скрылся за поворотом. ‒ Как обычно, ‒ скучающе скрипнули половицы. ‒ Можно подумать, ты тут подвиг совершил. Серое облачко горделиво нависло над креслом, небрежно укрытым чехлом от пыли. ‒ А что, нет? Я их прогнал, я! А не они меня! ‒ Подозреваю, им вообще на тебя пофиг было, ‒ брякнул чугунный совочек для золы, лежащий возле каминной решётки. ‒ Если б ты не высовывался ‒ никто тебя не гнал. ‒ С чего это я не должен высовываться? ‒ возмутилось облачко. ‒ Я тут куда дольше их живу! ‒ Живу-ву-ву-ву, ‒ загрохотало эхо на чердаке. Грохот не скрывал скептических интонаций. ‒ Именно, ‒ скрипнуло в унисон с эхом чердачное окно. ‒ А вообще, чего ты хотел-то? Если помощи, то просил ты её крайне неубедительно. ‒ Я ещё их просить должен был? ‒ облачко взметнулось к потолку и зависло. ‒ Они меня убили, а я их должен просить? ‒ Когда ты сдох, не родились ещё их прадеды, ‒ звякнули подвески на старой люстре. ‒ Не говоря уж о том, что эти вот люди и близко не твоя родня. Они случайные покупатели, как и два последних семейства. В сером сумраке старого дома повисло молчание. ‒ Они… они даже не попытались мне помочь, ‒ буркнуло облако через долгие три минуты. ‒ Могли бы попытаться, хотя бы мои останки по чести захоронить, но зачем им? ‒ Предыдущее семейство попробовало, ‒ зевнули шторы, кутаясь в лёгкий сквозняк рассохшихся окон. ‒ Даже экзорциста тебе нашли. Но ты решил, что не собачка, чтобы на зов экзорциста отзываться. Ну и, ‒ они вновь лениво зевнули, ‒ не отозвался. ‒ Пойду и я спать, ‒ шелестяще прошептал старинный гобелен, скрывающий грубую кладку стены и высохший скелет за ней. ‒ А ты так и оставайся здесь, запертый и забытый.