Любовь в пути

Жарко. Безумно жарко. Фёдор тихо простонал, ощущая чужие движения губ по возбуждённому органу. Его тело слегка задрожало, а одна рука зарылась в светлые волосы. Чёрные пряди прилипали к лицу, с лба текла капля пота. — Чёрт... Достоевский закусил губу, отчего на ней в скором времени проявились маленькие капельки крови, что парень полностью проигнорировал. Хотелось стонать на всё купе, даже на весь вагон, но чувство морали и приличия были сильнее. Но какая мораль может быть, когда тебе отсасывает твой же друг? А друг ли? Нет, нечто большее, чем просто дружба. Это любовь. Почувствовав скорую разрядку, Федя начал чаще дышать и еле слышно стонать. Подробного рода звуки просто невозможно было сдерживать, они будто бы вырвались наружу сами. Он даже не знает, как описать это чувство. Достоевский понял, что сейчас не время, а потому, оторвав голову Гоголя от себя, он повалил того на спину, теперь уже нависая сверху. — Как видишь, я принял правила твоей игры. Сказал Фёдор, усмехнувшись, а после он вновь поцеловал Николая, руками блуждая по желанному телу. Гоголь продолжал. Он обхватил член Достоевского губами и плавно двигал головой вверх-вниз. Николай прижал орган Федора языком к небу, создавая ощущение тесноты в своем рту. Резко вынув член изо рта, светловолосый псмотрел на Федю и улыбнулся. Парень специально начал целовать и покусывать головку, понимая, что партнеру этого не достаточно. Он не был намерен долго дразниться, поэтому медленно взял в рот, обвивая головку пульсирующего органа языком. Николай старался, ему доставляло удовольствие удовлетвореннное личико Федора. Парню нравились его стоны, он хотел почувствовать как в его рот выльется горачая сперма. Но не тут-то было.. Светловолосика одернули от его занятия, и через мгновение парень уже лежал на спине. - Эй я вообще-то не зак.. Договорить вновь не удалось, Гоголя снова поцеловали. Федор водил по горячему телу Николая холодными руками, что возбуждало еще сильнее. Светловолосый обвил ногами талию Достоевского, а руки положил на его шею. Одна рука Фёдора прошлась по чужому животу, а после опустилась ниже и забралась под нижнюю одежду Николая. Через мгновение Достоевский плавными движениями начал ласкать возбуждённую плоть Гоголя, заодно вовлекая его в поцелуй, целуя страстно, языком проводя по желанным и дрожащим губам. Всё это походило на эротический сон. Но нет, это реальность, и Николай под ним реальный, настоящий, до одури красивый и желанный. Фёдор разорвал поцелуй и убрал руку с чувствительного места, как только из чужого рта вырвался тихий стон. А после произошло то, отчего бы сам парень пришёл в тихий ужас когда-либо. Поднеся тонкие пальцы к своему рту, Достоевский медленно облизал их, параллельно наблюдая, как стремительно краснеет чужое лицо. Фёдор стянул с своего возлюбленного его полосатые штаны, а после, смочив пальцы слюной, поднёс их к сжатому колечку мышц Николая. А затем протолкнул один палец внутрь. — Моя радость, будь потише.. если вдруг станет больно - говори. — тихо прошептал Коле на ухо Федя, а после опустился губами к чувствительной шее.