Белым по чёрному

Доктор Ласло Крайцлер был для Генри больше, чем учителем или другом, он был хорошим человеком. И других таких Генри не знал. Он явился к нему на порог от отчаяния, желая убедиться, что испробовал всё, что мог. Он испытывал терпение Крайцлера на прочность, проверял сколько ещё его выходок он выдержит, прежде чем станет обычным. Но, чтобы Генри не делал, Ласло был с ним ласков и добр. Он искренне заботился о нём и тогда Генри понял, что он — хороший человек. Это осознание наполнило его ощущением нестерпимой горечи и отчаянной надежды. Генри хотел остаться с ним рядом навечно или тут же умереть, только бы никогда больше не разочаровываться. Поэтому просыпаясь по ночам от кошмаров, с ощущением чужой крови на руках, он не жалел о том, что сделал. Звук выстрела продолжал звенеть у него в ушах, запах пороха преследовал повсюду. Сколько бы раз Генри не мыл руки, они казались грязными. Он чувствовал себя отравленным, но не жалел. Потому что такие, как доктор Крайцлер не должны умирать.

***

— Как он? — неуверенно поинтересовался Джон, будто сомневаясь стоит ли своим вопросом открывать двери тревожным мыслям Крайцлера. — Я не понимаю, — после долгой паузы отозвался тот. — Он стал веселее, разговаривает с другими ребятами, один раз играл с ними в мяч, но я вижу, что ему плохо. Он спит в моем кабинете почти каждую ночь, я слышу как он бормочет во сне, ворочается, просыпается и его трясёт. Я не знаю, станет ли ему лучше со временем или всё будет только ухудшаться. Крайцлер замолчал, тяжело вздыхая. Они с Джоном сидели в гостиной за обеденным чаем, никак не в силах разойтись, хотя чашки давно опустели и разговор доставлял больше неудобств чем удовольствия. Джон пришёл, чтобы поддержать Ласло и помочь ему развеять вечное беспокойство, но, откровенно говоря, выходило это у него очень плохо. Крайцлер справился бы лучше, жаль он не мог помочь самому себе. — Время лечит, да? — нарочито бодро произнес Джон. Крайцлер взглянул на него с сомнением. — Смотря кого… Чем больше крови вытекает из раны, тем скорее настаёт смерть. — Так перевяжи рану. — Я не знаю как! Повисло неловкое, звонкое молчание. Джон так и не успел его нарушить, потому что в тишине стали отчётливо слышны приближающиеся шаги. Крайцлер прислушался и быстро сбросил с себя тень печали, его лицо посветлело и в уголках рта замерла неуверенная улыбка. Джон искренне поразился этой перемене, в гостиной появился Генри. Он окинул их обоих быстрым взглядом и торопливо подошёл к столу. — Добрый день, мистер Мур. Никогда раньше Джону не доставалось от этого разбойника ничего похожего на вежливость, оттого теперь он совсем растерялся и ничего не ответил. — Вы пьете чай, у меня для вас как раз кое-что есть, — заявил Генри, энергично вытряхивая из карманов на стол завёрнутые в бумагу карамельки. — Боже, Генри, где ты их взял? — удивился Крайцлер, глядя как на столе вырастает значительная горка сладостей. — Украл, — бросил Генри. Джон и Крайцлер переглянулись. — Или нет, — так же невозмутимо добавил Генри. — Я похож на вора, доктор Крайцлер? — Похож на лжеца, — тихо выдохнул Джон. Генри бросил на него холодный презрительный взгляд. — А вы похожи на посредственность, мистер Мур. — Генри! — одёрнул его Крайцлер. — Джон, не нужно неуместных комментариев. Генри кажется совсем не расстроился от окрика в свою сторону, зато обращённые к Джону слова явно улучшили ему настроение. — Посиди с нами, Генри, я налью тебе чай, — предложил Ласло, не обращая внимание на кислое лицо Джона. — Расскажешь, где ты был? — Там меня уже нет, зачем об этом говорить, — отмахнулся Генри, усаживаясь на стул рядом с Крайцлером. — О чем вы разговариваете? — Теперь уже ни о чём, — не удержался от издёвки Джон. Генри снова впился в него взглядом, но Ласло отвлёк его, положив ладонь ему на плечо. — Генри, я не хочу чтобы ты уходил без ведома воспитателей, мы можем договориться с тобой об этом на будущее? — мягко спросил он. — Давайте договоримся, — задумчиво кивнул Генри. — Я буду сообщать воспитателям о своём уходе в девяти из десяти случаев, согласны? Один из десяти — вполне достаточно для неприятностей, но Ласло только усмехается. — Ладно, по рукам. Они пожали руки, а Джон невольно нахмурился. Генри закинул в рот конфету и опёрся локтями о стол. — А мистеру Муру ещё не пора по делам? — поинтересовался он. Джон скрипнул зубами. — Пожалуй, да. — Генри, это не вежливо, — нахмурился Крайцлер. — Нет, Ласло, мне правда пора. Я не могу это выносить. — Как жаль, — прыснул Генри. — Я бы на твоём месте так не радовался, — холодно оборвал его Джон, — если Ласло тебя терпит, не значит, что другие люди станут. — Мне не нужны другие люди, — пожал плечами Генри. — Мир не ограничивается твоим «доктором Крайцлером». — Моему миру этого вполне достаточно. Ласло почувствовал приступ дурноты от этих слов и, не в силах сказать что-либо вслух, подтолкнул Джона к выходу. Они вышли в прихожую и пока Мур надевал пальто и шляпу, Крайцлер старался взять себя в руки. — Ты же в курсе, что это звучит ужасно? — устало вздохнул Джон, замирая на пороге. — Да, похоже на то, — глухо отозвался Ласло. — Он не сможет прижиться в обществе, если продолжит так цыклиться на тебе. — Я понимаю, но… Отстраниться от него сейчас — значит убить его своими руками. Я не могу этого сделать. Они замолчали, обдумывая прозвучавшие здесь слова. — Удачи тебе, Ласло, — Джон похлопал друга по плечу, будто признавая тем самым своё бессилие. Ласло только слабо улыбнулся ему в ответ.

***

Генри валялся на диване в кабинете Крайцлера, бездумно глядя как пляшет огонь в камине. Он редко приходил сюда вечером — чаще ночью, пробираясь в темноте как призрак. Крайцлер догадывался, что рядом с ним Генри искал успокоения. Находил ли? — О чём ты думаешь? — Крайцлер, как обычно, сидел за столом, хотя работы с бумагами у него сегодня не было. Стол будто давал повод остаться в кабинете и позволял сохранить безопасную дистанцию. — Думаю? — переспросил Генри, задумчиво закидывая руку за голову. — Думаю о том, может ли у огня быть душа. Ласло удивлённо поднял брови. — Мне иногда кажется, что да. Будто и у воды, и у огня, и у ветра есть мысли. — Думаю, наши языческие предки с тобой согласились бы, — осторожно заметил Ласло. Генри поморщился, переворачиваясь на живот, чтобы лучше его видеть. — Язычники боялись их силы, они поклонялись им, пытались задобрить… Я не чувствую, что огонь и ветер в этом нуждаются. Мне кажется они не такие. — Какие они? — Они как мои потерянные братья. Более свободные и смелые, чем я или вы. Они будто обещание, что наша жизнь не прибита гвоздями к земле. Ласло откинулся на спинку кресла и задумался. — Вы сегодня не пишите? — спросил Генри, не давая ему провалиться в раздумья слишком глубоко. — Да, сегодня в этом нет необходимости, — ответил Крайцлер. Генри продолжал смотреть на него поверх подлокотника дивана, но больше ничего не спрашивал. Крайцлер чувствовал, как тишина в кабинете медленно накаляется. Может, это подходящее время серьезно поговорить с ним? Или лучше не портить вечер? Сегодня у Генри, похоже, хорошее настроение. Обычно по вечерам он особенно раздражителен и хмур. — Генри… — начал Крайцлер неуверенно. — Мы можем поговорить? Генри тяжело вздохнул и сел ровно, похоже подобное развитие событий не было для него неожиданностью. Должно быть, он давно чувствовал, что Крайцлер чем-то озабочен. — Можем, доктор Крайцлер, — покладисто кивнул он. — О чём? Крайцлер нахмурился, пытаясь сформулировать мысль как можно яснее. — Вы меня избегаете, — нарушил тишину Генри. — А говорили, что не боитесь. — Я не боюсь тебя, Генри. Я боюсь за тебя, — вздохнул Ласло, поднимаясь из-за стола и пересаживаясь к нему на диван. — Мне кажется, что я что-то делаю неправильно. Я хочу вернуть тебе веру в людей, а не в меня одного. Генри откинулся на спинку дивана, грустно глядя куда-то в сторону. — И что? — сухо спросил он. — Передадите меня кому-то другому? Скажите «у них получится лучше»? — Нет, конечно нет, — Ласло вдруг стало страшно от его слов. Генри был его ответственностью, он не мог от него отказаться. Особенно теперь, когда его кости трещали под тяжестью клейма убийцы. Крайцлер не винил его, но каким бы не оправданным был этот поступок, он стал той самой раной, кровотечение которой Крайцлер не мог остановить. Или мог? Генри — всего лишь потерянный ребенок, нуждающийся в помощи. Но в некоторых вещах он был куда мудрее Крайцлера, может, он знает, что нужно делать? Будто прочитав его мысли Генри склонил голову и коснулся виском его плеча. — Вы делаете достаточно. Больше, чем я могу себе представить. Мне ничего больше не нужно, только оставайтесь тем, кто вы есть, и не бойтесь. Ни меня, ни за меня. Крайцлер затаил дыхание и аккуратно погладил его по волосам свободной рукой. — Обещаю, — серьёзно сказал он. Генри замолчал ненадолго и продолжил уже почти шепотом, глуша слова в пиджаке Крайцлера. — Я когда-нибудь выйду вслед за вами к людям, когда-нибудь стану одним из них. Это уже происходит. Незаметно… Вы каждый день будто пишете моё имя белым мелом на чёрной доске и я обретаю человеческий облик.