Стать частью общего мира

Сейчас остались только мы и ничего не имело значение, кроме нас. Его руки обнимали с особой осторожностью, но в них была сила и желание не отпускать. Я хотела раствориться в объятиях Мина, забыть обо всём, и отдаться со всей душой: моё тело отзывалось на прикосновения, ощущала теплоту его пальцев, насколько горячо было тело парня, касающееся моего, чтоб понять, если не остановиться, то всё может стать хуже. Я чувствовала пульсацию в своём теле, внутри разливалось желание окунуться в мир страсти и безрассудства, а мои уста, оторвавшиеся от манящих алых губ, прошептали: — Нам не по пути, - опустила голову, руками касалась груди парня и немного его отодвинула от себя. Послышался раздраженный или обречённый вздох, — Знаешь, это все похоже на нелепый сценарий дорамы, где популярный парень влюбляется в серую мышь с первого взгляда, - от этого сравнения стало немного забавно, по сути, не сказать, что это есть на самом деле, но как мы стали близки за несколько дней вызывает слишком много вопросов. Если б мне сказали это год назад, то сочла этого человека большим глупцом, но смотря сейчас на Мин Юнги, стоящего на расстоянии вытянутой руки, сказка обрела реальность. В хорошую ли сторону? — Самооценка у тебя такая себе, - бурчит парень в доброй манере, — Знаешь, я не могу это объяснить, - он делает вновь шаг ко мне, нависает, и заставляет посмотреть прямо в глаза. Шоколадные глаза притягательны и очень красивы. Он знает об этом? Я чувствую, как его рука тянется к моему лицу, обрамляет линию, и касается моих волос, накручивая прядь на свой палец, — Каждый раз, когда я тебя вижу хочу, чтоб ты смотрела только на меня. Его признание удивило и смутило. Сердце предательски кольнуло. — Мин Юнги, мы знакомы от силы три дня и … — Заткнись, - обрывает на паре слов, и его рука перемещается на мой рот, закрыв своей ладонью губы. Я хмурю брови, а Мин улыбается, — Я не потерплю отказа. Я осторожно убираю руку с губ, держа его ладонь в своих руках, и невольно сжимаю, словно это могло что-то изменить. Я не особо верила в любовь с первого взгляда, отмахиваясь, что это банальное клише фильмов, и встретиться с этим наяву вызывало небольшое недоверие. Что могло заинтересовать айдола в простой девушке? — У тебя какие-то предрассудки по поводу любви? - врезается его голос сквозь мои мысли, и молния вдруг прошибла меня. ... — Лия, пожалуйста, перестань мучить его. Он страдает, - невысокая шатенка сжимает руки у груди, а на бледном лице сверкают непрошеные слезы, — Он разрывается между нами: тобой и настоящей его судьбой. Отпусти его, позволь задышать свободной грудью... — Любовь губительна, - шепчу и отпускаю его руку. Я не хотела больше оставаться с Мином наедине. Моя прошлая жизнь возвращалась болезненными воспоминаниями, которые я хотела похоронить в глубине своего сердца, и никогда не вспоминать. Я подхватываю рюкзак, невольно киваю головой в знак прощания, скрывая лицо челкой, и покидаю студию, словно прокаженная. Мне хотелось бежать настолько далеко, чтоб не испытывать пустоту в своем сердце. Почему Мин вызывает эти ощущения? Они ведь незнакомцы, а сердце ноет от боли. Холодный воздух ударил в лицо, когда вылетела из кампании, едва накинув рюкзак. В висках пульсировало, сердце колотилось так, словно пыталось вырваться наружу. Я даже не заметила, как оказалась на краю тротуара. Сигнальный звук машины, визг тормозов — всё слилось в одно, время замедлилось, как в застывшем кадре. И прежде чем тело встретилось бы с ударом, чья-то рука резко схватила за запястье и дёрнула назад. Сила толчка сбила с ног, но удержала от падения. Грудь судорожно вздымалась от страха, а в голове звенела пустота. Что это только что было? Моя жизнь была на волоске от неминуемой… банальной смерти? Страх отошел в сторону, а в голове возникли возмущенные упреки. Великого воина чуть не сбила машина. Возмущенный воздух так и вырвался с моих уст, заставив спасителя заговорить. — Ты что, с ума сошла? - голос хоть и звучал ровно, почти бесстрастно, но в этой обманчивой спокойности чувствовалась едва уловимая дрожь. Я медленно подняла глаза на своего спасителя. Чёрные волосы, мягкими прядями спадающие на лоб; глубокие, тёмные глаза, чёткие черты лица, полуоткрытые губы, будто он хотел что-то сказать, но не находил слов. Передо мной стоял Пак Чимин. Я замерла, дыхание сбилось, сердце пропустило удар, а потом гулко ухнуло вниз. Его взгляд был внимательный, словно искал во мне хоть малейшие намеки на ранения, и, видимо, не найдя, он не остался без сарказма и в иронии в голосе. — Я знаю, что Мин идеал, только бросаться под машину после отказа явно перебор. И именно в этот момент защита рухнула. Слёзы брызнули прежде, чем успела осознать их. Я стояла, дрожащая, с мокрыми щеками, не способная ни пошевелиться, ни отвести взгляд. Пак был растерян внезапной истерикой и не разжимая пальцев на моей руке, поволок в сторону, скрываясь от любопытных глаз. Я долго стояла, прижимаясь к нему, чувствуя, как его ровное дыхание смешивается с моим сбившимся, как пальцы на запястье уже не сжимают, но и не отпускают. Мир за пределами этого мгновения казался приглушённым, словно растворился в гулком биении сердца. Постепенно хаос в голове начал стихать. Глубоко вдохнув, заставила себя собраться, и, чуть дрогнув, отстранилась. — Спасибо, — голос прозвучал глухо, почти резко, будто пыталась вернуть себе контроль через эту грубоватую благодарность. Чимин не ответил сразу. Он просто смотрел на меня, чуть склонив голову, изучая. В его взгляде не было осуждения, только тихое, настойчивое понимание. — Ты в порядке? — спросил он спокойно. Эти два простых слова отчего-то снова ударили в самое сердце. Я отвела взгляд, крепче сжав пальцы, ответила ровно: — Да. Всё нормально. Но почему-то Чимин всё равно не спешил уходить. Его присутствие вызывало у меня дискомфорт. Он явно был не в восторге от моего присутствия, однако пересиливал самого себя, к тому же стал свидетелем моей глупости. — Чего ты хочешь в знак моего спасения? Мои слова явно пришли ему по душе. Ответил мягко и доступно. — Держись подальше от Мина, - я вновь вернула свой взгляд к нему, — Ваша минутная интрижка может стать концом его карьеры. — Ты вообще знаешь, о чём говоришь? Уголки его губ дрогнули, только не в улыбке — скорее в тени насмешки, в смеси усталости и чего-то ещё, неуловимого. — Знаю, — сказал он, не сводя с меня взгляда. — Поэтому и говорю. Я открыла рот, чтобы ответить, и вдруг поняла: в его словах не было ни злости, ни ревности — только факт. Только что-то похожее на заботу, на такую, от которой хотелось то ли злиться, то ли закрыться. — Делай, что хочешь, — Пак выдохнул и сделал шаг назад, давая мне пространство. — Потом не говори, что тебя не предупреждали. И прежде чем успела ответить, он уже развернулся и хотел уйти, как я остановила его, дернув за край его футболки. Он остановился, но не обернулся. — Я не собиралась влюблять в себя Юнги, — её голос звучал тихо, и в нём сквозила твёрдость. — Но и не позволю, чтобы кто-то порочил его искренние чувства. На секунду повисла тишина. Чимин медленно вдохнул и всё же посмотрел на меня через плечо. Взгляд, в котором не было ни прежнего легкомыслия, ни насмешки. В его глазах мелькнуло что-то — не раздражение, не гнев, а, скорее, осознание. Он задумался. — Искренние… — повторил он негромко, словно пробуя слово на вкус. Я замешкалась, убрала руку и посмотрела на него твердым взглядом. Хоть и перед мной известный айдол, только он не переставал быть человеком, который волнуется за своего друга. Такая дружба умиляет… и злит. Мило с его стороны волноваться о личной жизни близкого друга, однако так открыто показывать, что я ему не нравлюсь .. это немного задевает. Я, вроде, не давала поводу для ненависти. Может в другой момент меня это задело сильнее, однако сейчас не имело особого значения. Это лишь небольшая страница в моей жизни, где он случайный персонаж, и его судьба волновала меньше всего. — Юнги сам решит, как распределиться со своей судьбой, - мой тон немного снизился, — И не я всё это начала, - прозвучало, как оправдание. Может, это так и было. Все началось с того самого вечера в клубе, когда мы остались с ним наедине, к тому же в закрытом помещении. Алкоголь прибавил адреналин и разыграл бушующие гормоны, и о любви не могло быть и речи, только в подсознании, его внимание льстило. Развернувшись, я покинула компанию молодого человека, и скрылась за следующим поворотом.

***

Ночной город дышал приглушёнными огнями, отражёнными в лужах дождя. Узкие улицы тонули в полумраке, где свет фонарей не мог разогнать тень. Высокие здания возвышались немыми стражами, а где-то вдалеке мерцали неоновые вывески, их мигание напоминало едва слышный зов. Воительница шагала по мостовой, сливаясь с ночной тишиной. Ее боевой костюм был скрыт тёмным плащом, который развевался за спиной, скрывая очертания тела, а сапоги мягко ступали по мокрому асфальту, не издавая звуков. Глаза, острые, как лезвие, скользили по переулкам, изучая каждую тень, каждый едва различимый силуэт. Здесь, в глубинах ночи, прятался враг — она чувствовала это. Юпитер сделала шаг в тёмный переулок. Влажный воздух нёс запах мокрого камня и металла. Где-то вдалеке раздался хриплый голос — то ли шёпот, то ли предсмертный стон города. Воительница напряглась, сжимая кулаки, готовясь использовать свою силу. Ночь была ее союзником, но и врагом. В тишине могли прятаться когти, а за каждым углом — ловушка. Она закрыл глаза на мгновение, вбирая в себя все звуки, дыхание улиц, шорохи под ногами. Враг был рядом. И когда лёгкий ветер донёс до нее чужой, едва слышный шаг, она уже знала — пора действовать. Воин ловко ушла в сторону, едва избежав удара. Лезвие противника свистнуло в воздухе, рассекло ночную тьму, а затем с глухим звуком вонзилось в землю. Воительница развернулась, готовая к ответной атаке, но на мгновение застыла. Ветер раскачивал длинные каштановые волосы, университетская форма была немного испорчена, словно боролась с неизведанной силой, а глаза, искрящие теплотой, сверкали чужим мрачным светом, а губы исказились в жестокой ухмылке. Юпитер не могла поверить, что перед ней стоит знакомая фигура, которая готовилась сделать очередную атаку. Девушка бросилась вперёд, двигаясь неестественно быстро. Её тело словно не принадлежало ей, каждый шаг был резким, дёрганым, как марионетка в руках невидимого кукловода. Её голос, когда она заговорила, был искажён, наполнен холодом: — Сейлор Юпитер, победа будет за мной! Тёмная энергия вокруг Му Ён вспыхнула, завихрилась, словно пламя. Юпитер невольно прикусила нижнюю губу от досады. Она меньше всего хотела причинить боль девушке, и искала самый безболезненный способ вернуть подругу в чувства. Воительница рассчитала ее скорость, уклонялась, и сделала выпад назад, оказавшись за ее спиной, и легким ударом коснулась точки ее шеи, обездвижив врага в бессознательное состояние. Девушка упала прямо в руки воина и та осторожно опустила ее на землю. — Что ж тебя так огорчило? - вопрос сам собой вылетел из ее уст и, коснувшись своей броши, свечение окутало воина мягким, ослепительным светом, переливаясь золотыми и серебристыми искрами. Оно словно ожило, потянувшись к фигуре подруги, распространяя по её телу тёплое, пульсирующее сияние. Сначала ничего не происходило. Но через мгновение её грудь дрогнула, лёгкие наполнились воздухом, а ресницы дрогнули. Свечение проникало в её кожу, заполняя каждую клеточку жизненной энергией, возвращая тепло в окоченевшие пальцы. Воительница наблюдала, не отрываясь, не смея даже дышать. И когда её подруга слабо застонала, веки дрогнули, Юпитер наконец позволила себе выдохнуть с облегчением. Она каждый раз наблюдала процесс восстановления, но никогда не была настолько близка к этому процессу, особенно, когда темная энергия захватывал разум близкого человека. Девушка медленно приоткрыла глаза, сначала видя лишь размытые отблески света. Грудь всё ещё сдавливало тяжестью пережитого, однако сознание прояснялось, и первое, что увидела, — лицо воина, склонившееся над ней. Му Ён не ожидала увидеть её здесь. Тёплые, хоть и строгие глаза, лёгкая тень усталости на лице и напряжённые пальцы, которые до сих пор не разжались после исцеления, заставили её почувствовать странное облегчение. Кан с трудом сглотнула, и вдруг, словно пазл сложился в голове, осознание пронзило её. Обрывки воспоминаний нахлынули волной: холод, ужас, неведомая сила, сковывающая разум, чужая воля, заставляющая говорить и делать то, чего она не хотела… — Я… — Она зажала пальцы в кулак, словно пытаясь убедиться, что снова контролирует себя. — Меня охватил злой дух. Её слова повисли в воздухе, но воительница лишь молча кивнула, подтверждая её догадку. — Теперь ты в безопасности, - улыбнулась ей в мягкой улыбке и протянула руку, помогая девушке подняться. Её пальцы были сильными и тёплыми, словно излучали остатки того самого света, что только что вернул её к жизни. Му Ён пошатнулась, но воительница твёрдо удержала её, не дав упасть. Она смотрела на неё пристально, зачарованно, будто изучая каждую черту лица, каждую деталь её облика. В глазах плескалось что-то непонятное — смесь благодарности, восхищения и чего-то ещё, более глубокого, едва уловимого. Прошло всего несколько мгновений, и этого хватило, чтобы прийти к какому-то выводу. Её губы тронула лёгкая улыбка. — Спасибо, — её голос прозвучал мягко, с искренностью, которая коснулась самой души. Воительница чуть заметно кивнула, а на её лице отразилось нечто похожее на замешательство — будто бы не привыкла к таким словам, не знала, как на них реагировать. Кан опустила взгляд, её плечи едва заметно вздрогнули, словно она не была уверена, стоит ли говорить вслух то, что так долго тянуло её вниз. — Я… бросила его, — голос прозвучал почти шёпотом, но в тишине эти слова разлетелись, будто камешек, брошенный в гладь воды. — Я видела, как тяжело ему совмещать плотный график с нашими встречами. Он уставал, старался… Я чувствовала, что со мной ему становится только сложнее. Я не хотела быть для него ещё одной проблемой. Поэтому… я ушла. Она горько усмехнулась, но в её глазах не было ни облегчения, ни уверенности в правильности выбора. — А потом… когда я осталась одна, я дала слабину. Позволила сомнениям и одиночеству взять верх. И враг воспользовался этим. Тишина повисла между ними, будто невидимое напряжение. Сейлор Юпитер стояла, не двигаясь, чувствуя, как внутри поднимается холодная, неприятная волна осознания. Она должна была быть рядом. Она должна была заметить, что подруга страдает, что её сердце разрывается между чувством долга и личным счастьем. Только вместо этого… вместо этого сама была поглощена своими мыслями, металась в нерешительности, пытаясь разобраться в собственных чувствах к айдолу. Сейлор Юпитер глубоко вздохнула, сдерживая нахлынувшую волну эмоций. Она знала, что сейчас не время корить себя за ошибки, не время теряться в сожалениях. Подруге нужна поддержка — не пустые извинения, не жалость, а именно поддержка. Воительница подобрала нужные слова, тихие, но полные искренности: — Ты не виновата. Иногда мы принимаем решения, думая, что так будет лучше, только никто не может знать наверняка. Главное — ты справилась. Ты сильнее, чем думаешь. Девушка взглянула на неё с лёгким удивлением, будто не ожидала услышать эти слова. Её губы дрогнули, и прежде чем она смогла что-то сказать, воительница несмело, но твёрдо приобняла её. Это было нечто большее, чем простой жест утешения — это был знак сочувствия, знак того, что даже если мир рушится, она не одна. В этот момент Сейлор Юпитер уже знала, что для неё всё изменилось. Она больше не может позволить себе привязанности. Не может быть рядом с друзьями так, как они этого заслуживают. Она — воин, и её долг не оставляет времени на поддержку, на тепло, на простые радости дружбы. Ей нужно держать дистанцию. Это будет правильно. Это будет легче. По крайней мере, так она пыталась себя убедить.