Поцелуй

Мне было пятнадцать. В тот день я впервые напилась и поцеловалась. С девушкой. У Василисы был День рождения. Третий в жизни юбилей отмечали долго и весело, приглашены были только девчонки. Мы гуляли с утра до полуночи, обсуждали всё что только можно, а ещё громко и заразительно смеялись. Василиса сияла в тот день ярче любой звезды. И выглядела соответствуще. Когда ноги окаменели от пройденного расстояния, мы единогласно приняли решение продолжить веселье дома. Всё началось с бутылки сухого вина, которую три хрупкие девушки пригубили поразительно быстро. Также легко опустела вторая, третья, а за ней и четвёртая бутылка. Вот тут-то в Дианину хмельную голову и пришла идея сыграть в бутылочку. Благо, инструментов для игры было достаточно, выбирай не хочу. Началось всё с банального "на кого укажет бутылочка, тот расскажет свой секрет". Затем количество одежды на наших телах начало уменьшаться. Уж не знаю, из-за чего это произошло. Возможно, из-за духоты в комнате или из-за повышения градуса внутри нас самих. Наконец, кто-то из девочек предложил играть на поцелуи. Нам стало настолько весело из-за количества впервые выпитого алкоголя, что каждая на время забыла о неловкости и стеснении. Поцелуй Василисы и Ди был максимально дружеским, как бы это ни звучало. Диана ласково чмокнула именницу в щёчку, только и всего. А затем настала очередь Василисы крутить. И предательское горлышко бутылочки указало на меня. Я до сих пор не знаю, кто больше всего виноват в том, что случилось после. Дурацкая бутылка, указавшая на меня, пьяная Василиса, решившаяся на совсем недетский поцелуй с подругой, или я сама, вставшая в ступор от такого положения дел. Возможно, все понемногу, или наоборот, ни один из нас ни имеет вины в этой ситуации. Я уже никогда этого не узнаю. Я совершенно не помню, как чувствовала себя после алкоголя, хотя в тот день впервые его попробовала, не знаю, как мы легли спать в ту ночь, не могу сказать, какой подарок приготовила Василисе, но этот поцелуй забыть не смогу никогда. Она не просто чмокнула меня в губы, а поцеловала. По-настоящему. Глубоко и мягко. Василисины губы были сухими и шершавыми, от неё пахло вином и её любимым цитрусовым парфюмом. Оторвались мы друг от друга, когда у обеих закончился кислород. Василиса не предала этому маленькому событию значения, когда утром следующего дня мы вспоминали произошедшее ночью, но я сохранила этот момент в памяти, как самый яркий и значимый. Мне хотелось его повторить. Я ни разу не испытывала подобного после поцелуя с парнем. Моё сердце готово было вырваться из груди, когда я в очередной раз вспоминала ту ночь. Я влюбилась. Впервые. Влюбилась. В девушку. Ещё два месяца после внутри меня взрывались фейерверки от счастья. Мы с Василисой учились в одном классе, она сидела прямо передо мной, на втором варианте четвёртой парты, поэтому я рассматривала её потрясающие рыжие волосы целую вечность, совершенно не вникая в слова учителей. Я ловила каждое слово, произнесённое Василисой. Старалась растянуть каждое приветственное объятье, писать ей глупые и странные сообщения, отправлять смайлики с сердечками. Я делала всё, чтобы она обратила на меня внимание, чтобы услышать мягкое и тёплое "спасибо" или благодарное "Захарра, ты лучшая". Моё имя она произносила так, что пробирало до дрожи, до мурашек. Я провожала её до дома и радовалась, что живёт Василиса совсем недалеко от меня. Я прослушала весь её плейлист. Я пекла её любимые имбирные печеньки и дарила ей. Я рисовала её. Я каждый вечер перед сном вспоминала наш поцелуй. Я не могла оторвать взгляд от её прекрасных голубых глаз. Я тонула в ней. Я полюбила так сильно, как только могла, посвятив всю себя ей одной. Она выглядела с каждым днём всё прекраснее и вдохновляюще, она стала моим идеалом, а я старалась не потеряться, отвечая на её вопрос, и не сойти с ума на длинных уроках, когда желание обнять Василису становилось непреодолимым. Я была счастлива. У меня выросли крылья. Но летала я недолго. Вскоре мои крылья безжалостно уничтожил тот, кто их и подарил. Двадцать девятое ноября. В тот день я всё поняла. Именно тогда я поняла, что должна рассказать, что не могу больше носить всё в себе, что хочу разделить свои чувства с тем человеком, который не выходит из моей головы который день подряд. Да, я решила во всём признаться Василисе. И у меня был шанс. Вечером того же дня Василиса позвала нас всех к себе домой, чтобы поговорить. Идеальней и быть не могло. Мы проведём классно время общей компанией, начнём расходиться по домам, но на выходе из подъезда я вспомню, что забыла какую-то ненужную ерунду в квартире Василисы. Начну горячо уверять друзей, что ждать меня не надо. Вернусь в дом и всё расскажу. Идеальный план. Мы собрались у неё дома. Сели за стол на кухне, заварили чай. Отопление хоть и включили, но всё равно было прохладно. Я замёрзла, поэтому хозяйка милостиво выделила мне тёплый плед, домашние тапочки и самую большую чашку, чтобы я смогла греть о неё руки. Я была счастлива. Василиса выглядела особенно мило и привлекательно в мятой домашней футболке, серых штанах, с наспех собранными заколкой волосами. Этот небрежный вид придавал ей особенной элегантности. Я готова была наслаждаться ею вечность, но Василиса очень хотела что-то сказать, поэтому лёгким покашливанием привлекла всеобщее внимание. - Вообщем, нам нужно кое-что сказать... Я не успела даже подумать кому это "нам", как Фэш закончил Василисину фразу, слегка приобняв её за плечи. - Мы встречаемся. Диана широко улыбнулась и кинулась обнимать новую парочку. Ник произнёс победное "ес" и счастливо рассмеялся, Маар тихо присвистнул и не упустил возможность подкинуть беззлобную шуточку, Василиса слегка покраснела, а Фэш наслаждался происходящим, переводя довольный взгляд с Василисы на других. А я... Улыбнулась и сказала "круто". Только сейчас я поняла, что утонув в своей влюблённости, не заметила, как подозрительно много времени эти двое начали проводить вместе в последнее время, как часто Фэш возвращался домой позже обычного, рассеянный, с глупой убылкой на губах. Не заметила, что они всё время ходили по школе за ручку, что Василиса надевала его толстовки, что тёмные пятна на шее, которые так старательно прятала Василиса под воротом рубашки вовсе не были "синяками" или "аллергией". Только сейчас в моей голове все фрагменты соединились в один большой пазл. Растворившись в собственной влюблённости, я не заметила, как Василису поглотили те же чувства. Только не ко мне, а к моему-чтоб-его-брату. И он, в отличие от меня, не медлил ни секунды. Я ушла от них буквально через десять минут. Я не могла находиться в атмосфере всеобщего счастья, когда внутри разгорался пожар ненависти и разочарования. Выйдя на улицу, я решила не сдерживать себя. Слёзы моментально потекли, мешая находить дорогу, дизориентируя в пространстве. Я зашла домой. Разулась. Помыла руки. Переоделась. Поставила завариваться чай. Села за стол. И тут меня накрыло. Слёзы хлынули рекой из глаз. Я рыдала в голос, периодически выкрикивая что-то вроде "ненавижу" или "почему". Как я могла рассчитывать на что-то? Какая же я дура, если решила, что Василиса даст мне шанс и выслушает. Какая же я дура, если забыла, что тот поцелуй для неё ничего не значил, что понравится ей может только парень, а не какая-то больная девчонка. Неужели это всё? Их с Драгоцием ждёт счастливое будущее, а что ждёт меня? Придётся делать вид, что всё нормально? Придётся скрывать свои чувства, врать, улыбаться, флиртовать с парнями, но каждый вечер вспоминать один единственный поцелуй и уже не рассчитывать на повторение? Реветь вечерами в подушку? Бить кулаками стену от отчаяния? Ненавидеть брата, который живёт с тобой в одной квартире? Бросить школу? Перестать общаться с друзьями? Страдать до конца жизни? Начать пить? Слушать грустные песни про любовь? Что, что ей теперь делать!? Захарра плакала так долго, что лицо стало багровым, и воздух в лёгких начал заканчиваться. Но физическое состояние - последнее, о чём она думала в тот вечер. Первое июля. В тот день я решила, что это конец. Долгожданный выпускной. Наша школа решила провести его после сдачи всех экзаменов, чтобы мы могли полностью расслабиться и выдохнуть после проделанной работы. Стою в коридоре и придирчиво осматриваю себя в зеркало. Я заметно выросла с прошлого выпускного в 9 классе. Сильнее всего изменился ни цвет волос, ни их длина, ни рост и даже ни возраст. Как никак, мне уже исполнилось восемнадцать. Взгляд - вот что по-настоящему изменило меня. В нём уже не читается детская наивность и открытость. В нём нет доверия и беспричинного счастья. Всё, что осталось от меня прежней - демонические искорки, но чтобы их разглядеть - придётся хорошо постараться. В моих глазах поселилась Вселенская печаль - неизбежное последствие разбитого сердца. Ладно, понастольгировать ещё успею. Нужно идти. Вечер медленно переходит в ночь. Каждое его движение отточено до мелочей, они повторялись уже сотни раз до этого. Но вечер хочет произвести впечатление на последок, хочет запомниться. Меня всегда поражала эта вечерняя церемония прощания - сумерки. Будто утро, день и вечер, держась за ручки, машут нам на последок, желая спокойной ночи. Наконец прощальный взмах прошедшего дня растворяется в ночной тьме, и всё заканчивается. Природа удивительна. Я сижу на длинной деревянной скамейке в парке на окраине города. Выпускной решили отметить без лишней суеты и пафоса. Просто собрались пожарить шашлыки, пообщаться, посмотреть на закат. Алкоголя не было ни у кого. Видимо, каждый посчитал, что его принесёт кто-то другой. Но вечер отсутствие спиртного лишь приукрасило. Никто не сходил с ума, зато время провели очень душевно. Ели шашлыки, играли в догонялки, пели песни под гитару. Я чувствовала себя маленькой и взрослой одновременно. Я была счастлива здесь и сейчас, хоть и понимала, что всё это скоро закончится. Сейчас ребята пьют чай на полянке, но мне захотелось отойти в другое место. Такие моменты в жизни происходят крайне редко, и мне совсем не хочется делить их с людьми, которых я даже не вспомню через пару лет. Вру, конечно. Одну голубоглазую особу забыть просто невозможно. А ещё братец. Ведь он никуда не денется. Я бездумно смотрела в одну точку и вспоминала всё, что произошло после того Дня рождения. Я долго переживала своё неудавшееся признание. Практически не общалась с братом после того, как он и Василиса стали парой. Мне было одиноко. Внутри каждый день разрывалось что-то, крошилось на части. Вечерами я тихо плакала в подушку и молча ненавидела брата за то, что он выбрал её. Мне ни разу даже в голову не пришла мысль, что она его выбрала. Нет, я обожала Василису, была влюблена, поэтому никак не могла в это поверить. Я винила всех вокруг и с каждым днём сильнее ненавидела саму себя. Было больно и тошно. И в самый сложный период, когда внутри меня умерли уже все бабочки и погасли огни, ко мне на помощь пришёл Маар. Вот уж чего я точно не ожидала. В тот день он пригласил меня погулять и признался в любви, предложил встречаться. А я? А что я... Разревелась. Маар долго обнимал и успокаивал, поддерживал, шептал тёплые слова, слушал. В тот же день я согласилась стать его девушкой. Сказала, что хочу попробовать, но ничего не могу обещать. А он принял меня со всеми тараканами в голове и обнял. Я нашла себе опору и верного друга, который, к тому же, умел ухаживать за девушками. Цветы, подарки, внимание, я ни чем не была обделена. Это ух как помогло выдержать. И я не сломалась. Я ему ничего не рассказала про Василису. Мне хотелось сохранить эту тайну в сердце навсегда. Я наивно полагала, что если буду молчать, то влюблённость просто умрёт в какой-то момент. Забудется. Закончится. Исчезнет. Как там говорят? Хочешь насмешить Бога - расскажи ему о своих планах. Ничего не прошло. Я каждый день видела её, сожалела о том, что она с другим и мучилась от того, что переживала. Я ненавидела. Ненавидела с таким же остервенением как полюбила когда-то. Ненавидела жизнь, брата, судьбу, людей, погоду, школу, себя. Это чувство пожирало меня изнутри. Оно не помогало мне переживать любовь, наоборот, засыпало солью ещё свежие раны. Ужасно больно. В какой-то момент ненависть стала настолько сильной, что я не выдержала. Пересела на другую парту, чтобы не натыкаться каждый день взглядом на её прекрасные рыжие волосы, отделилась от нашей компании и поссорилась с братом. Я раздула скандал из-за какой-то ерунды, вроде грязной посуды. Для меня ссоры с братом остались единственным утешением. Мне нравилось выводить его из себя, стирать с лица эту омерзительную счастливую улыбку. Я хотела сделать его хоть чуточку несчастным. У него было всё - Василиса. Мне хотелось хоть где-то сделать его жизнь настоящим кошмаром. Вот и придумывала поводы для ругани каждый день. С каждым разом всё более незначительные. В тот день решила прикопаться к этой посуде. Не знаю, какая цепочка действий и сказанных на эмоциях фраз к этому привела, но следующее, что я запомнила из того дня, был мой удар. Я со всей силы треснула его кулаком по лицу. Не целилась куда-то конкретно, просто хотела сделать ему больно, вернуть ему свою боль. Удар у меня сильный, поэтому синяк на его скуле ещё долго не проходил. Но на этом я решила не останавливаться. Слова, сказанные после, изменили всё. Поставили точку. Разбили наши и без того хрупкие отношения на тысячи кусочков. Ранили его до глубины души. И стали причиной моих нескончаемых ночных кошмаров. А ещё те слова подарили мне сожаление. Теперь у ненависти в моём серце появился друг. А я ни разу не произнесла эту фразу вслух с тех пор. И, наверное, никогда уже этого не сделаю. Мы с Фэшем начали вести себя как чужие люди с того дня, хотя были самыми близкими друг для друга с самого детства. В тот день я потеряла брата. Ненависть продолжала расти и заполнять собой всю меня. Её стало настолько много, что я почувствовала, как любви тесно. Тогда я перестала общаться с ними окончательно, даже не здоровалась. Только Маар был мостиком между мной и этой компанией. Но мы с ним не обсуждали никого из них. Видимо, он понимал, насколько больно мне это слушать. Маар оказался на редкость проницательным и чутким парнем. Ему никогда ничего не нужно было объяснять. Даже жаль, что он выбрал меня. В 11 классе я сосредоточила всё своё внимание на поступлении. Я выбирала ВУЗ в другом городе, чтобы сжечь все мосты. Мне казалось, что если я сменю обстановку, ударюсь в учёбу и перееду, то мысли сами собой растворятся в бесконечной суете повседневных дел, и я стану свободнее. Кто-нибудь, дайте мне таблеток от наивности. Пожалуйста. А сегодня у меня выпускной. Время прошло поразительно быстро. А чувства так и не угасли. Разве что ненависть немного притупилась. Я просто устала от неё, слишком утомительное чувство. Сзади послышался шорох приближающихся шагов. Я вздрогнула, когда услышала обеспокоенное: "Захарра, всё в порядке?" Этот голос я узнаю из тысячи. Когда она рядом, лучше и быть не может. - Да, всё нормально, - я постаралась ответить максимально отстранённо, но не холодно. Может быть, она просто уйдёт? Каждым словом, жестом, взглядом, адресованным мне, она разжигала внутри меня пожар, который с таким трудом и упорством я тушила долгое время. Все труды насмарку. Хотя, ради неё ничего не жалко. - Можно я сяду? - она указала на пустующую часть скамейки. - Конечно. Прошло несколько минут. Это было то самое напряжённое молчание, когда каждый хочет что-то сказать, но боится. Молчать всегда проще, чем быть честным. Чтобы говорить, нужны правильные слова, а для молчания ничего не нужно, оно всегда рядом, ждёт своего часа. Как ни странно, тишину нарушила Василиса. - А помнишь, как мы отмечала моё пятнадцатилетие? Встречали закат на этом самом месте. Диана тогда ещё мороженое уронила. А ведь правда. На этом самом месте. Почти три года назад. И как я могла забыть? Закат тогда был не такой красивый, но атмосферу это не портило. И действительно, Диана уронила своё эскимо буквально в десяти шагах от этой лавочки. Она совсем не расстроилась, и мы очень долго над этим смеялись. Я ничего не запомнила с того дня, кроме одного поцелуя, Василиса. Поцелуй... Василиса... День, когда... Вот он. Тот самый момент. - Василиса, я люблю тебя. Как девушку. Я уже очень давно люблю тебя, Василиса, - мой голос был уверенным и спокойным, на дыхание сбилось, пульс участился, мурашки пробежали по телу. Я. Призналась. Она медленно првернула голову в мою сторону. Недоумение, шок, смущение - вот, что читалось тогда в её глазах. Странно, ни капли отвращения, страха или недоверия. А я думала, что она примет это за шутку или просто пошлёт. - Ч-что, прости? - кажется, мои слова её прямо-таки поразили. - То. Люблю я тебя. А дальше рассказала всё как есть. Всё, с того самого поцелуя до выпускного заката. Василиса не пропустила ни одного моего слова. Ещё никогда я не чувствовала себя настолько нужной. Зато явно ощутила, как с каждым произнесённым вслух предложением, ненависть медленно покидает меня, растворяясь в ночной темноте.