Кленовый лист и галстук.

      Когда Скарамучча увидел эту удивительную смесь эмоций на лице возлюбленного, обеспокоенно спросил: — Что-то случилось?       — Я… — проклятый ком в горле не дал ему связать и пару слов.       Юношу охватил ступор по всему телу, включая каждую конечность. Он не знает, что говорить, как оправдаться, у него внезапно пропал дар речи. Язык отказывается выполнять свою функцию и отвечать за речевой аппарат. Тревога внутри Скарамуччи нарастала с каждой секундой, как бы он не сохранял внешнее спокойствие. Гробовая тишина не давала покоя. Каэдэхара мрачно глядит в пол. Не произносит ни слова. Словно природа лишила его языка. Куникудзуши не выдержал и подошёл к возлюбленному практически вплотную и взял за обе щеки, чтобы Кадзуха смотрел ему в глаза.       — Что случилось, Кадзуха? Я увидел то, что не должен? — спрашивает темноволосый обеспокоенным голосом.       Светловолосый глубоко вдохнул и тихо выдохнул, чтобы хоть на мгновение почувствовать облегчение и не напугать любимого. Однако застрявший ком в горле по-прежнему не терял своего существования. Парень промолвил вполголоса: — Нет, эта фотография из моего прошлого, я могу рассказать.       — Давай я тебе воды принесу, и ты всё расскажешь. — осторожно сказал Скарамучча, ведя за руку светловолосого к дивану, чтобы тот присел.       — Хорошо. — сказал Кадзуха, глубоко выдохнув.       Аккуратно расположив Кадзуху на диване, Скарамучча умчался на кухню за стаканом с водой. Когда жидкость была набран в стакано, он вернулся в комнату светловолосого и присел рядом, протягивая ёмкость.       — Спасибо. — Кадзуха сделал пару глотков и следом произнёс — Так вот…

4 года назад.

      Близился День рождения Кадзухи. Ему скоро должно исполниться 14, но этот факт не очень радовал. Ведь с каждым годом он всё больше терпел издевательства со стороны сверстников. Сам факт существования подростка раздражал обидчиков, поэтому могут найти любой повод, чтобы нанести моральный ущерб Каэдэхаре. Если бы не тот день, когда в класс пришёл он, подросток не увидел бы в своей жизни тех ярких красок, того смысла жизни, что посетил его на тот момент, последняя надежда. Этот человек поменял в его жизни многое.       День этот был ничем не примечателен, не отличался от предыдущих. Красноглазый сидел за партой, подавленно опустив голову и смотря куда-то вниз. Мысли о серости собственной жизни не переставали давить на него. Ему хотелось побыстрее сосредоточиться на уроке и не слышать вокруг себя насмешек, поэтому с нетерпением ждал звонка. Наконец, этот режущий уши звук, но такой желанный для Кадзухи, прозвучал. Хоть немного, но одноклассники успокоились, пусть и продолжали бурное обсуждение между собой. Учитель где-то задерживался, для него это было странно. Если и были педагоги, для кого чужда пунктуальность, то текущий таковым не был. Через несколько минут после звонка, в класс зашёл преподаватель, но не один. За ним последовал незнакомый классу юноша. Вероятно, у них пополнение. Только Каэдэхаре не было до этого дела, ибо новый человек мало, что поменяет в его жизни. По крайней мере, так думал он. Когда учитель вернулся за своё учительское место, он бегло оглядел класс, готовясь приветствовать класс и представлять нового ученика.       — Познакомьтесь, это ваш новый одноклассник. — произнёс учитель, представляя мальчика.       — Меня зовут Томо, надеюсь, мы подружимся. — неуверенно промолвил новенький. Было видно, что он нервничает перед незнакомым коллективом.       Знакомое имя заставило Кадзуху поднять голову и из любопытства посмотреть на своего нового одноклассника. И тут же прозрел. Это же его друг детства, который переехал в другой город, когда им обоим было около восьми лет. Каэдэхара помнил все его детские очертания, что были ранее, помнил его добродушную улыбку, дружелюбный взгляд. В настоящее время Томо выглядел немного иначе; он довольно вытянулся, отрастил волосы, которые были собраны в хвост, черты лица поменялись в силу возраста, но это лишь украшало. Однако было у него кое-что всё тем же, не изменившимся, из прекрасного детства — те же фиолетовые глаза и добрая, лучезарная улыбка.       — Можешь сесть куда захочешь, у нас много свободных мест. — монотонно сказал учитель и сосредоточил внимание обратно на какие-то бумаги.       В классе и правда было много свободных мест, ибо городок, в котором жил Кадзуха, был маленьким и учеников было не много.       Томо стал осматривать класс в поисках места. Он заприметил место с симпатичным пареньком со светлыми волосами и красной прядкой, чьи глаза были алыми. В нём он узнал своего давнего друга — Кадзуху, с которым он дружил в детстве.       Парень проходил вдоль рядов и остановился около парты алоглазого. Они обменялись взглядами, узнав друг друга полностью. На лице Томо просияла прежняя улыбка, что видел в детстве светловолосый. — Кадзуха! Ты же помнишь меня?       Обладатель названного имени и не вспомнит, когда в последний раз с ним случалось такое чудо. Он был счастлив в душе, ведь в своём классе он практически не жил, а выживал. Кадзуха и представить не мог, что может что-то поменяться в его жизни.       — Конечно, помню, мы ведь дружили в детстве. — Кадзуха в ответ поделился своей улыбкой и с удовольствием отодвинул стул, чтобы его друг занял это место.       — Можно с тобой сесть?       — Да, конечно! Тот поспешно выполнил это действие.       Так и продолжилась их прерванная переездом дружба. Они много проводили времени вместе, что в школе, что вне её стен. Красноглазый будто заново родился; вместо подавленного взгляда, мрачного, даже измученного, выражения лица на нём сияла яркая улыбка. Камень с его души мигом упал. Теперь он с приподнятым настроением мог ходить в школу, а насмешки пропускать мимо ушей. Томо узнал об издевательствах над Кадзухой и всегда вставал на его защиту, буквально взял под своё крыло. Задирам это не нравилось, ведь в классе больше не было никого, над кем можно было издеваться. Отпор Томо, на удивление, первое время срабатывал: в его поле зрении Каэдэхара был менее уязвимым и реже подвергался пренебрежительному отношению со стороны сверстников. Только всё оказалось гораздо сложнее.       Раз Кадзуху защищает этот Томо, значит нужно давить и переключаться именно на него. Одноклассники обсуждали между собой придуманный план, и несколько человек из них начали шпионить за парнями.       Они спрятались за углом здания, чтобы их не было видно, и начали наблюдать за подростками, стараясь не упускать их из поля зрения. Они, тем временем, ничего не подозревая, сидели вместе, поедали различные сладости, рассказывали друг другу истории из жизни. Сидели они в обнимку, что не ускользнуло от внимания одноклассников.       — Посмотрите, как Кадзуха липнет к этому Томо. — хихикнув, произнёс один из них, показывая пальцем на двух "голубков".       — О боже, мои глаза... — жалостливым голосом, в котором чётко слышалось отвращение, произнёс другой.       — Они, по любому, сосут друг у друга. — третий предположил это, казалось бы, случайно, но когда осознал смысл своей догадки, на его лице образовалась насмешливая улыбка.       — А вдруг они мутят? Давайте всему классу скажем об этом.       Остальные задиры с удовольствием поддержали эту идею и сделали несколько фотографий с их совместным времяпрепровождением.       В последующие Кадзуха иногда ловил на себе осуждающие взгляды от школьников. Он не понимал, что происходит, но настолько привык к буллингу, что ему было всё равно, как на него смотрят другие.       Только ловил эти осуждающие и насмешливые взгляды не только Каэдэхара, но и Томо. Выглядело это подозрительно, ведь раньше существование последнего не смущало задир настолько сильно. Красноглазый предположил, что это их глупые сплетни, которые не нанесут им вреда. Друга он в обиду не даст, ибо это самый дорогой его человек... Был.       Однажды, во время очередной попытки издевательства над Кадзухой, на защиту встрял Томо. Главный задира вышел из себя; он не понимал, почему у друга Кадзухи настолько плохой вкус, раз возится с этой, по мнению одноклассников, тряпкой. Не выдержал и, практически срываясь на крик, промолвил: — Что, тоже видишь в нём девчонку? Поэтому защищаешь его? Потому что обычные девочки не дают, да? Поэтому ты нашёл парня, похожего на девочку? Вы, геи, такие отвратительные.       Томо стоял, как вкопанный: он не понимал, что это за провокация, зачем он это сказал.       Кадзуха, в свою очередь, изумился такому резкому заявлению. Конечно, это всего лишь предрассудки, между ним и Томо ничего не было. Шок юноши сменился злостью, его руки сжались в кулаки до побеления костяшек. Невозможно просто стоять и смотреть, как его друга обижают и поэтому подошёл ближе к задирам, закрывая собой друга, словно стена. — Отвалите от него, хотите бить меня — бейте, но его не трогайте. — смело произнёс Кадзуха, пусть его сердце чуть ли не выпрыгивало из груди. Волнение за друга было сильным, но красноглазый старался сохранять спокойствие.       — А ты у нас герой, как не посмотри. А кто у вас снизу, а? Скорее всего — ты, Кадзуха, ты же девчонка.       Томо продолжал молчать. Его прежде никогда не буллили, обзывали в детстве максимум, но сейчас он не мог выдавить из себя и слова, чтобы хоть как-то оправдаться. Признаться, эти выражения очень сильно задели собственное самолюбие. Кажется, Томо больше не был авторитетом и защитной стеной для Каэдэхары.       Так продолжалось ещё год. Теперь вместо Кадзухи больше доставалось его "парню". Это оказывало большое моральное давление, ещё и одновременно с учёбой. Всё происходящее выбивало из коллеи.       Однажды Томо всё это достало, ему тяжело каждый день выслушивать одно и то же. Надоели упрёки родителей насчёт учёбы, надоело абсолютно всё.       Он принял окончательное решение и взял в руки ручку, чтобы написать записку, в которой хотел описать всё, что чувствовал на данный момент. В процессе написания с глаз Томо текла хрустальная, солёная жидкость. Эмоции рвались наружу, парень не мог перестать плакать. В душе его накопилось слишком много груза, с которым больше не мог справиться. Когда все мысли были изложены, а последнее слово окончено точкой, моральное состояние Томо было никакое. Он ничего не чувствовал. Казалось, что он ничто в этом суровом мире.       Собрав все мысли и волю в кулак, он взял канцелярский нож, поменял в нём лезвие на новое, более острое. Когда ванна с теплой водой была набрана, он лёг в неё прямо в одежде. В последние секунды он думал о Кадзухе, его дорогом друге, которого так сильно…

любил…

      Мир перед глазами парня исчез. Он ничего не чувствовал. Он, наконец, свободен.       Ближе к вечеру, когда мать Томо вернулась домой, она не нашла сына в доме. Единственное место, куда она не заглянула, была ванная комната. Открыв дверь, женщина застала неприятную картину, как для любой любящей матери. Её собственный ребёнок лежит в ванной со вскрытыми венами. Вода, давно окрасившаяся в алый цвет, покрывало молодое, но уже холодное тело Томо. Она тут же позвонила в скорую и полицию. Обчистив всю комнату, полиция обнаружила предсмертную записку, адресованную Кадзухе.       Блондина вызвали на допрос. Юноша не понимал, что происходит, ведь светловолосый никогда не нарушал закона, да и впринципе из дома не высовывался. Этот случай максимально тревожил.       Полицейский с каменным лицом произнёс: — Вам знаком мальчик по имени Томо?       — Да, мы друзья. — немного неуверенно произнёс Кадзуха.       — Его нашли сегодня в своём доме со вскрытыми венами. — сказал полицейский, всё с таким же невозмутимым лицом.       Кадзуха от этой новости уже ничего не слышал. Красноглазый не понимал, зачем его близкий человек это сделал, и правда ли это вообще? Вдруг это всё розыгрыш.       — Вы…уверены?       — Да, также в его комнате мы обнаружили предсмертную записку, адресованную вам. — сказал полицейский и протянул Кадзухе вещдок.       Светловолосый дрожащими руками взял в руки пластиковый пакетик и прошёлся глазами по тексту.

«Мой дорогой друг, Кадзуха, думаю ты уже знаешь, что произошло, но не спеши расстраиваться, ты ни в чём не виноват, это всё я, это моя вина. Я не хотел чтобы тебя обижали и поэтому заступался за тебя. Ты хороший человек, друг, ты не заслуживаешь такого отношения к себе. Мне надоело терпеть такое отношение к себе и к тебе, Кадзуха. Моё моральное состояние сейчас просто отвратительное. Я ничего не хочу. Я желаю лишь быть свободным от всего этого. Когда умру и попаду в ад, обещаю я достану этих придурков и заберу с собой, и больше никто не посмеет тебя обидеть. Знай, что я всегда буду наблюдать за тобой. И ещё.я хочу чтобы ты знал.я.всегда любил тебя Кадзуха.»

      У обладателя этого имени онемели руки от написанного. Несколько мгновений юноша был охвачен шоком, а после по лицу градом потекли горячие слёзы. Он ничего не мог сказать, лишь закрыл рукой лицо и периодически всхлипывал. В голове крутилось слишком много отвратительных мыслей. Зачем он вообще начал защищать Кадзуху? Почему ничего не сказал? Ведь они могли поговорить и поддержать друг друга. Каэдэхара лишь хотел хотя бы на мгновение почувствовать себя счастливым и узнать, что такое дружба. Следующие слова стали окончательным ударом для его ещё неокрепшей детской психики.       — Вас обвиняют по статье 110 УК РФ: Доведение до самоубийства.       Юноша поднял на полицейского глаза, полные отчаяния и удивления, на которых красовались слёзы.       — Почему меня обвиняют? Я же ничего не сделал ему плохого. — речь от слёз становилась невнятной. Юноша старался вытереть беспрерывно текущие по щекам слёзы.       — Все вопросы вы сможете задать в суде обвинителю.       Нин Гуан, узнав обо всём, сразу взяла на себя ответственность, наняла лучшего адвоката в городе, заплатила ему огромную сумму, она не хотела чтобы её сына обвиняли просто так.       На суде Кадзуха узнал, что обвинила его во всём мать Томо. Кадзуха старался отвечать чётко и уверенно на все вопросы которые ему задают. Суд установил, что Кадзуха не виновен в суициде Томо и отпустил его. После суда мать Томо подошла к семье Каэдэхара.       — Суд ошибся, я буду требовать моральной компенсации и не смей приходить на похороны. Прийдешь, я найду, что ещё на тебя повесить. — последнее предложение женщина говорила безумным голосом, кажется, она сходит с ума.       — Вы с ума сошли, вы не можете повесить на моего сына то, что он не совершал, если вы это сделаете, я обращусь в полицию. — отчеканила Нин Гуан и увела сына за руку из здания суда.       К записке Томо прикрепил их единственную фотографию, Кадзуха решил сохранить её в память о своём дорогом друге.       Прежняя жизнь перед обладателем красных глаз вовсе испарилась. Мало того, что у него больше не было друга, так его ещё и обвинили в смерти. Внешнее давление было настолько интенсивным, что юноша со временем и сам стал думать, что Томо умер по его вине.       Обстановка в школе стала только хуже. Одноклассники, да и вообще вся школа узнала об инциденте, что произошёл с Томо. Издевательства только усилились: теперь его и в школе могли обвинить в смерти друга. Очевидно, попытки защитить себя, оправдаться или объясниться закончатся крахом. — Глядите, это же наш убийца идёт. — Что, не продержался твой дружок? Вот он слабак. — Как можно было так довести своего друга? Ты никчёмен.       Эти выражения Каэдэхара выслушивал ежедневно. Его вид выглядел более подавленно, чем ранее. В голове мелькали мысли стереть собственное "я" с лица Земли. Однако даже на самоубийство у него не было сил. Не было сил абсолютно ни на что.       Избиения участились, но парень уже не сопротивлялся. Не потому что был слаб волей или физически, а потому что сам чувствовал себя виноватым. При каждом обвинении он предпочитал убегать в укромное место, чтобы не слышать этих слов, стреляющих в самое сердце души. У красноглазого не было никакой поддержки. С собственной матерью он не делился грузом, который происходил в школе. Она ничем не сможет ему помочь, думал Кадзуха. Мужской туалет был единственным спокойным местом для него. Там удавалось хотя бы на короткое время выплакаться. Делал юноша это тихо. Не хотелось привлекать к себе внимание.       Когда в очередной раз парень оказался подушкой для биться для одноклассников, у них слишком развязался язык, что Кадзухе произнесли вслед: "лучше бы умер ты, а не он". Сделать вид, что его не тронули эти слова крайне сложно, но слава Богу, никто не увидел тогда слёз юноши, когда тот вновь скрылся с места.       Он забежал в первый попавшийся туалет и в спешке закрыл его, чтобы его никто не нашёл. Когда парень отошёл от двери, от усталости и отчаяния облокотился о стенку и тяжело задышал, глаза стали поблёскивать от слёз. Негатив внутри пожирал Кадзуху. Желание исчезнуть из этого мира только росло. Уже не с каждым днём, а с каждой минутой.       Не успел блондин даже заплакать, как услышал шаги где-то рядом. Первому было уже все равно, кто это и что будет дальше. Сейчас он выглядел беспомощно и жалко, но убегать не было сил.       Незнакомец подошёл ближе к юноше и положил руку на плечо тому. Прикосновение, на удивление, было нежным, словно, этот некто хотел утешить Каэдэхару. — Кадзуха... — голос звучал мягко и, на удивление, даже знакомо.       Наконец, Кадзуха нашёл в себе силы посмотреть на человека перед собой. Не сказать, что эта личность изумила первого, но незнакомец, в отличие, от других школьников, вёл себя иначе. Возможно, у него действительно нет плохих намерений?       Однако между ними повисло молчание. В бирюзовых глазах читалось сочувствие без тени насмешливости. Русые волосы аккуратно лежат на его голове. Кадзуха спустя несколько мгновений копаний в воспоминаниях вспомнил последнюю встречу с этим человеком. В подсознании даже всплыло его имя, которое практически никогда не было на слуху. — Горо...       Теперь в голове скопилось много вопросов. Но самый приоритетный из них гласил, почему его давний друг не чурается, не изгаляется над красноглазым? Ведь это нужно выползти из глуши, чтобы не знать, какие сплетни ходят о Кадзухе.       Следующие действия потрясли Каэдэхару ещё пуще. Русоволосый, приобняв за плечи, отвёл его в другой угол туалета и посадил рядом с собой. Далее успокаивающе поглаживал по спине и, кажется, потихоньку заключал в собственные объятия. Ранее никто не проявлял такие, даже дружеские, нежности, кроме Томо. По этой причине из алых глаз брызнули слёзы. Кадзуха крепко зажал рот рукой, заглушая всхлипы и низко опустил голову. Тем временем, Горо положил лицо друга на свои колени и начал поглаживать волосы того. — Всё хорошо... Поплачь. — единственное, что смог произнести русоволосый.       Ему известно всё. Также всегда было видно критическое состояние Каэдэхары. В настоящий момент любая речь будет лишней, Кадзухе просто стоит выплакаться. Продолжалось это до тех пор, пока всхлипы блондина не затихли. Для обоих парней это длилась целая вечность. Каэдэхара не решался поднимать голову, возможно, от неловкости. Изредка его тело вздрагивало от сильных эмоций. Пусть у них благоприятные отношения, ни один из парней не делился сокровенными мыслями друг с другом. Поэтому Горо ещё раз погладил того по голове и мягко произнёс. — Я не считаю тебя виноватым.       Эти слова заставили Кадзуху поднять голову, и заплаканные глаза удивлённо устремились на друга. Тот выглядел достаточно убедительно, поэтому не похоже, что он врёт. Затем, русоволосый положил руки на плечи красноглазого и осторожно произнёс: — Ты не виноват, Кадзуха. — повторил Горо. — Если бы не эти слухи, никто бы не пострадал. Виноват тот, кто в них замешан.       Друг внезапно замолчал. Вредить и давить на Кадзуху ему не хотелось. Блондин и без этого был в тяжёлом состоянии. Очередное гробовое молчание вновь заполнило помещение. Лишь через минуту голубоглазый тихо промолвил: — Прошу, Кадзуха, живи...       Горо и не надеялся, что собственные слова окажут влияние на приятеля. Хотя теперь в его глазах читалось нечто смешанное: боль и... Лёгкость? Такая смена эмоций может показаться изумительной, но ранее Каэдэхара ни разу не получал такой большой поддержки. Горо ему не только помог выплакаться, но и сказал нужные слова. В глубине души красноглазый был счастлив, что мир не без добрых людей.

***

      Когда повествование было завершено, глаза Каэдэхары прослезились вновь.       Скарамучча ничего не говорил, чтобы не нагнетать лишний раз. Он просто нежно обнял светловолосого и шептал на ушко разные ласковые слова, чтобы хоть как-то успокоить возлюбленного.