Спор на интерес

      Как и было принято командами Скарамуччей, команды занимались на своих площадках, готовясь к предстоящим соревнованиям. Скарамучча усиленно пытался избавиться от мыслей, полностью отдаваясь тренировке и концентрируясь на предстоящей игре. Они обязаны выиграть, их команда обязана стать лидирующей, а не команда филологов. Хотя и нехотя Скарамучча признавал команду Кадзухи достойными соперниками. Один Кадзуха чего только стоит: сильные удары мяча, которые необходимо научиться принимать и манёвры с траекторией мяча, которые могут запутать соперников. Но это не меняет того факта, что команда Скарамуччи, ещё раз, обязана выиграть.       Тренировка окончена и теперь есть несколько минут, чтобы собраться с силами перед игрой. Болельщики уже собирались и их было довольно большое количество, ведь многим интересно понаблюдать и узнать, какая команда станет лидирующей.       – Скарамучча, можем отойти на пару минут? – Названный вздрогнул от касания к своему плечу, оборачиваясь, и, конечно, замечая Кадзуху. Кивнув, он пошел вслед за ним в раздевалку.       Зайдя внутрь, Скарамучча закрыл за собой дверь, вопросительно смотря на Кадзуху ожидая продолжения диалога.       – Предлагаю спор на победу в этой игре, – сразу начал Кадзуха, – согласен?       Скарамучча лишь нахмурился. Спор? Такого ещё не было, чтобы он спорил с кем-то, и уж тем более со своим соперником на победу в соревнованиях. Но, как же тяжело, что Скарамучча азартный игрок, чтобы отказываться от такого.       – Допустим. И что будет, когда вы проиграете? – Парень сложил руки на груди, надменно подняв бровь.       – Мне нравится твоя самоуверенность, – усмехнулся Кадзуха, – но не исключай и того факта, что вы тоже можете проиграть, – на это Скарамучча лишь хмыкнул, но продолжал ждать ответа.       – Я предлагаю следующее: капитан проигравшей команды исполняет танец чирлидеров в соответствующей форме, – Кадзуха старался сдержать рвущуюся улыбку, наблюдая за изменениями эмоций на лице парня напротив.       Чего? Танец чирлидеров? В соответствующей форме? Как ему вообще такое в голову могло прийти? Недоуменный взгляд так и уставился на Кадзуху. Скарамучча пытался привести мысли в порядок, но они буквально перескакивали с одной на другую. Но одно лишь слово проходило красной нитью – пиздец. Хотя, ладно, увидеть Кадзуху в форме чирлидера было бы очень даже горячо.       – Я согласен, – Скарамучча от напряжения даже закусил губу, но протянул руку для заключения спора. – Жду не дождусь увидеть Вас, капитан, в соответствующей форме.       – Как и я тебя, Скарамучча, – усмехнулся Кадзуха, в ответ протянув руку и заключая рукопожатие. Рука Скарамуччи была прохладной, но такой приятной на ощупь.       – Кхм, надо, чтобы нас разбили. – Слегка неловко произнёс Кадзуха. Всё также держа руки, капитаны команд вышли из раздевалки: один с опущенным взглядом, а другой красный как рак, и попросили Тарталью разбить их.       После того, как Скарамучча отпустил руку Кадзухи, то даже тихо грустно вздохнул. Вот так бы держаться с ним за руки чаще…       – Ого, а на что спорили? – Смеясь, спросил Тарталья.       – На победу в этом матче, – улыбнулся Кадзуха загадочно, как показалось Тарталье, но он решил оставить данный момент без внимания. Обязательно после игры расспросит друга, в чём заключался проигрыш в споре.       

***

      Скрамучча был зол. Нет, он был буквально в бешенстве. Как можно было так опозориться именно в этой игре? Он ведь приложил множество усилий на то, чтобы команда могла больше потренироваться, занимался с каждым человеком, но всё пошло насмарку. Внутри кипела бурлящая злость, которая вот-вот была готова выйти наружу. Сжимая кулаки и неосознанно впиваясь ногтями в собственные ладони, Скарамучча старался сдерживаться. Он, правда, старался. Старался не сорваться на свою команду.       Остальные ощущали даже физически эмоции своего капитана, поэтому и слова не сказали. Да, безусловно, это было феноменальное поражение. Ни разу за всё время команда ещё так плохо не отыгрывала.       Зайдя в раздевалку, ребята молча переодевались, неловко переглядываясь друг с другом и мелко взгляд падал на капитана, который слишком агрессивно раздевался и швырял свою одежду. Они хотели поговорить, но прекрасно знали, что сейчас это делать бессмысленно.       – Скара… – нашёлся всё же отважный человек, который уже не мог вытерпеть такого давящего напряжения. – Послушай, это всего лишь игра и поражения у нас тоже были. Здесь ведь нет ничего страшно-       Скарамучча, который хотел было выйти из раздевалки и стоял в дверях, резко хлопнул ей и повернулся на Тарталью.       – Нет, это ты послушай, – голос был холоден как никогда: данный факт ничего хорошего не предвещал, – я выбрал часы на тренировки, пытался составить чёртово расписание, чтобы каждому из вас было удобно. Ты думаешь, это было легко? С каждым из вас я занимался индивидуально, указывая на ошибки и достоинства. В итоге, у меня сложилось ощущение, что вы, блять, первый раз вышли на это поле, – на последних словах голос стал гораздо громче, Скарамучча начал срываться. – И ты теперь мне говоришь, что ничего страшного? Ничего страшного, что все приложенные усилия ушли впустую? Вот такая для меня благодарность? Вы – никчёмные и неспособные идиоты. Такой я вывод могу сделать по сегодняшней игре.       Скарамучча резко вновь открыл дверь и вышел из раздевалки, громко ей хлопая. Злость в теле была просто невыносимая. Злость за то, что его труд не ценят, злость на то, что ты зависишь от команды и самостоятельно игру не сможешь выиграть, как бы не пытался; злость на Кадзуху, который смог его превзойти.       Ему срочно нужно расслабиться. Срочно успокоиться и прийти в себя, потому что в голове настоящий хаос. Выйдя за территорию университета, Скарамучча пошёл в парк рядом и сел на ближайшую лавку, трясущимися руками доставая сигарету. Необходимо срочно восстановить размеренное дыхание. Зажигая фитиль, он сразу затянулся, впуская едкий дым в лёгкие и прикрывая глаза. Дыхание начало приходить в норму, а эмоции постепенно отступать, оставляя после себя белый шум в голове.       Когда в голове стало тише, он понял, что снова сгоряча наговорил оскорбительные слова своей команде. С одной стороны, Тарталья прав. Ничего страшного не произошло, ведь это была всего лишь игра. Да, они проиграли. Но с другой стороны, злость Скарамуччу одолела не из-за глупого спора Кадзухи или того, что его команда выставила себя в плохом свете, а именно из-за такого глупого проигрыша.       – А я тебя искал.       Скарамучча вздрогнул от голоса, который раздался совсем рядом. Обернувшись, он увидел Кадзуху и не смог скрыть во взгляде своего удивления. Молча подвинувшись, он уступил место рядом.       – И зачем искал? – Вновь затягивая в себя едкий дым, он проследил за Кадзухой, который сел рядом.       – Ребята из твоей команды обеспокоены твоим состоянием. Я слышал, как они обсуждали это.       И вновь неприятное чувство появилось в груди, словно что-то снова начинает пожирать изнутри. Ненависть. Ненависть к собственным поступкам, необдуманным словам, к самому себе. Команда беспокоиться за его состояние, когда он сам необдуманно сказал то, от чего любой человек испытает обиду и нежелание даже взаимодействовать хоть каким-то образом с обидчиком. Порой, парень сам не понимал доброе отношение к себе, ведь не заслуживал его. Никогда не заслуживал.       – Заняться им нечем значит.       Тон Скарамуччи был слишком холоден, а взгляд устремлён в пустоту. Чувство отвращения к себе достигло пика. Если бы не Кадзуха рядом, то контролировать собственные эмоции не приходилось бы: показывать сущность другому человеку совершенно не хотелось.       – Скарамучча, хватит.       Названный удивлённо поднял брови, уставившись на своего собеседника. Безусловно, удивило то, каким строгим и не требующим возражений тоном была сказана эта фраза. Подобного ещё Скарамучча не слышал от Кадзухи.       – Ты постоянно делаешь вид, что тебе всё равно, но это не так. Признание собственной вины – не признак слабости. Наоборот, это показатель мудрости и демонстрация собственной силы духа, – Кадзуха нахмурился, вздыхая кратко. – Прости, не хотел показаться грубым, - его тон смягчился, принимая обычные ноты. – Знаю, это не моё дело, однако, ты должен понимать, что твои предрассудки не касаются других людей, а Тарталья – твой друг. Он, правда, переживает.       Скарамучча молча старался переварить всю полученную информацию. Хотелось, конечно, отрицать, как он обычно и делал, но сейчас затаившиеся чутьё порекомендовало ничего не говорить, лишь напряжённо кусать собственные губы и нервно теребить уже оставшийся окурок сигареты.       – Подумай об этих словах. Возможно, ты вынесешь для себя что-то нужное.       Кадзуха встал, отряхнув с себя невидимые пылинки, а именно прошедший тяжёлый разговор, и, не прощаясь, отправился прочь.