Терпение, мой друг

Чжун Ли говорил в своей обычной спокойной манере. Чайльд дернулся, поворачиваясь в его сторону и убирая в ящик ненужные бумаги, которые передал ему собеседник. Ничего лишнего мужчина не произнес, его голос не изменился ни на полтона, но истинный смысл, заложенный в предлог для встречи ночью, чувствовался слишком явно. Вздохнув, Тарталья сделал несколько шагов ближе, отводя глаза, Чжун Ли прервался от изучения документа, который держал в руках. — Надеюсь, я правильно понимаю ваше предложение провести вместе ночь, переходящую в утро, — ладонь Чайльда тут же легла на талию и притянула ближе к себе, — хотя нам вовсе не обязательно дожидаться ночи. — Следи за своими руками, — он был явно не в восторге от этого объятия, сосредоточенно хмуря брови, — я все еще на работе. И то, что тебе разрешено находиться здесь, стоит уважать. — Фатуи позволительно многое, — с усмешкой Тарталья прильнул ближе, кладя голову на плечо Чжун Ли. Тот мог бы освободиться из хватки, если бы захотел, но стоял неподвижно, будто проверял пределы чужой наглости. — Разве ты сам не должен заняться своими обязанностями в Северном Банке? — он ощутил нежный поцелуй на щеке и тихий вкрадчивый шепот. — Считайте, что я выдал себе выходной, чтоб провести его рядом, — флиртующий тон действовал плохо, но Тарталья не оставлял попытки получить желаемое внимание. — Чайльд, я на работе, — в очередной раз повторил Чжун Ли, освобождаясь от чужих рук и возвращаясь за рабочий стол. — Мертвые никому не расскажут, что мы делали здесь, — он усмехнулся, прижимаясь бедром к краю стола близко к плечам консультанта. Чжун Ли промолчал, вновь вчитываясь в бумагу, которая почему-то была интереснее предвестника. Голубые глаза хитро сузились, он замолчал, отходя немного в сторону. Чжун Ли вздохнул облегченно, надеясь, что хоть сейчас у него появится возможность как следует вчитаться в написанные буквы, чтоб сверить смету с необходимыми материалами. Тарталья обошел его со спины, кладя руки на плечи и сжимая их через одежду. — Я чувствую твое напряжение, — пальцы расслабились, поглаживая дорогую ткань, — хочешь и не признаешься. Чайльд прижался сзади, почти промурлыкав возле уха. Провел руками вниз к локтям, потирая бицепсы и, горячо вздохнув, снова тронул за плечи. Ласковым, но настойчивым движением принялся их массировать. — Какой же ты нетерпеливый, Тарталья, — низкий голос Чжун Ли прозвучал рядом, пробивая на дрожь. Чайльд ухмыльнулся, мягко утыкаясь носом в чужой ворот и обнимая за шею, и произнес: — Я очень хочу тебя прямо сейчас. — У меня еще достаточно документации, тебе нужно подождать, — консультант был невозмутим, когда отвечал на горячий шепот. — Мы можем совместить приятное с полезным, — предвестник облизнулся, длинные пальцы медленно скользнули к груди мужчины, — под столом достаточно места, я могу опуститься на пол, расстегнуть брюки и… — Тарталья! — Чжун Ли повысил голос в раздражении, но это вызвало только смешок. Тарталья не оставлял попытки покорить эту неприступную гору, прекрасно понимая, что Чжун Ли может очень долго сопротивляться его провокациям. — Тебе было бы очень хорошо, — Чайльд расцепил руки, недовольно прекращая обнимать. Однако сладкие речи, объятия и шутки не подействовали, ему пришлось отступить. Чайльд занял место на небольшом диванчике, осматривая стены, чтоб отвлечься от выросшего возбуждения и раздражения. Тарталья определённо хотел его сейчас ударить. Или трахнуть. Или чтоб его самого трахнули и перед этим ударили. Ощущать силу в любом ее проявлении было так... будоражаще. — Разве в твои обязанности входит бухгалтерская волокита? — начал было Чайльд, стараясь отвлечься и слыша новый раздраженный вздох, — я думал, что ты консультант. — Консультант, и в данный момент консультирую клиентов о том, как организовать церемонию, — он даже не поднял взгляд. — Зная, как ты обращаешься с морой… — Тарталья понял, что продолжать не стоит, но подразнить собеседника хотелось сильно, — ладана за три миллиона здесь случайно нет? — Вечный ладан нужен только для церемонии вознесения. Для очень почетных клиентов или слишком богатых. Не нынешний случай. Консультант был невозмутим, не отрывал глаз от бумаги и что-то записывал рядом, не подыгрывал шуткам Чайльда. Это раздражало нетерпеливого предвестника, на которого не обращали внимания. — Обращаться с морой я умею и знаю ей цену. Однако по некоторым причинам я регулярно забываю брать ее с собой, — Чжун Ли проговорил это спокойным тоном, хотя думалось, что слова должны были задеть его. Чайльд уселся поудобнее, скрестил руки и отвернулся. Подумал даже о том, что правда стоит уйти в банк, взять дело какого-нибудь должника и размяться. Пусть не с достаточно сильным противником, но злость выместить было бы достаточно. Скрип стула привлек его внимание. Тарталья вздрогнул на звук и повернул голову. Пока Чжун Ли отодвинулся и потянулся, Чайльд, не теряя времени, запрыгнул к нему на колени. — Попался, — Тарталья охватил его руками за шею, заключая в плотное кольцо и прижимая корпусом к спинке стула. Чжун Ли вымученно улыбнулся, осознавая, Чайльд нагло умеет идти напролом к цели. Странно вообще, что он дотерпел до этого момента. Тарталья дернулся ближе, врезаясь губами в чужие губы, сцеловывая с них недовольство. Желанный поцелуй принес новую яркую волну возбуждения ниже живота. — Тогда не жалуйся больше, — консультант скользнул пальцами по твердой груди, принимая правила игры, и быстрым изящным жестом расстегнул пуговицу. Чайльд, взбудораженный даже коротким касание к себе, встрепенулся, в момент расстегивая пиджак, снимая и бросая неаккуратно на пол, замечая, как нахмурил брови Чжун Ли, оглядывая упавшую кучей одежду. — У тебя никаких манер, Тарталья, — строго произнес он, холодная перчатка провела по грудной клетке между ребер, он затрясся в возбуждении. — Да, я такой плохой, — Чайльд снова обхватил за шею, довольно ерзая и плохо пряча хитрую улыбочку, — и что? Может накажешь меня, господин Чжун Ли? В таком положении было неудобно расстегивать свои брюки и пытаться стянуть их в нужной степени. С бельем к счастью помог ему Чжун Ли, Тарталья смог снова сжать его за плечи, в предвкушении потираясь не до конца возбужденным членом. Без перчатки горячая рука коснулась живота предвестника. Чайльд почти заскулил, вовремя прикусив губу, когда рука скользнула к его паху. Он так сильно ждал этого, что сразу пробило на дрожь от малейшего касания возбужденной чувствительной плоти. Он так трепетно и чувственно отзывался, что Чжун Ли усмехнулся. Пальцы плотным кольцом обхватили его, от этого Тарталью затрясло. Он попытался дернуться, но консультант аккуратно, но твердо придержал его за спину, не давая сдвинуться. Чайльд застонал, опустив лицо и сильнее раздвигая колени. Чжун Ли большим пальцем прижал головку, уже истекающую, и отпустил, убирая руку. Предвестник встрепенулся, потеряно смотря в горящие золотые глаза, чужие руки проскользнули по разведенным ногам выше к бедрам. Чжун Ли схватил под ягодицы, поднимая и подсаживая на край стола, не обращая внимание, что этим движением Тарталья смял несколько нужных бумаг, на которые сейчас было уже все равно. Брюки с бельем спустились к лодыжкам. Чайльд абсолютно голый смотрел перед собой на партнера, чувствуя недовольство, что тот снял только перчатки. Нечестно, нечестно, нечест- Он вздрогнул, когда члена коснулись горячие губы, накрывая его мокрым ртом. За это движение он был готов простить неприятное ожидание. Чжун Ли очаровательно прикрыл глаза, язык быстро прошелся по всей длине, губы сжались чуть ниже головки. Заскулив, Чайльд положил ладонь на затылок, гладя мягкие волосы, расплел хвост, неаккуратно оттягивая, и нежно заправил за уши пряди возле лица. Пропало желание сбежать, он поглаживал Чжун Ли по голове, подбадривая усерднее уделять ему внимание. Ладонь прошлась по основанию члена, чуть сжимая и удерживая, пока язык водил вокруг головки. Тарталья прикрыл глаза, свободной рукой сжимая край стола и пытаясь развести трясущиеся колени сильнее в стороны. Консультант погладил с боков, спустился к обнаженным бедрам, глубоко забирая в рот. Кашля не последовало, как и напряженных спазмов, горло мягко пропустило внутрь, Чайльд захлебнулся в горячем ощущении. — Так я закончу слишком быстро, — он игриво толкнул в плечо, стараясь сдержать своё восторженное смущение. Чжун Ли поднял на него глаза и, не отводя в сторону, медленно отстранился. Чайлд услышал, как открывается ящик стола, откуда достается флакон масла, и вздохнул. Знал: его ждет еще несколько минут, прежде чем он сможет пожалеть о своих действиях. — Почему ты хранишь это на рабочем месте? — Масло шелковицы может применяться не только в качестве интимной смазки. Косметика, медицина, благовония, — поглаживая между ягодиц сухими пальцами заставило чуть напрячься. Чжун Ли, улыбаясь, приоткрыл флакон, выливая добрую часть на вспотевшую кожу. — Ху Тао предпочитает использовать ее как притирания. Трупный запах не лучшая компания для молодой девушки. Тарталья абсолютно не обращал внимание на слова, он прижался к губам вылизывая каждый уголок рта, но Чжун Ли все равно не возмутился. Ощущая прикосновение мокрых пальцев возле копчика, он почти подпрыгнул на месте. Чжун Ли даже слишком осторожно ввел палец, держа за талию. Запах шелковичного масла уже давно приобрел ассоциацию с возбуждением. Чайльд дышал хрипло, опустив лицо, слабо поводя бедрами. Чжун Ли поймал его за подбородок, поднимая к себе. — Ты же так сильно просил меня, а теперь глаза прячешь? Тарталья с трудом сглотнул, едва открывая рот, чтоб ответить, но второй палец вторгся внутрь, сбивая с мысли. Он зажмурился, но хватка на подбородке не дала опустить голову. — Все хорошо, — произнес Чжун Ли, мягко целуя его приоткрытый рот. Чайльд мог отчетливо расслышать в получившейся тишине свое дыхание и негромкий хлюпающий звук, когда пальцы погрузились на фалангу больше. Чжун Ли действительно был хорошим любовником, когда касалось прелюдии, что отличало от торопливого Тартальи, который теперь просто сгорал в своем возбуждении. Он чуть прогнул спину, просяще глядя на партнера, вопросительно изогнувшего брови. Руки потянулись к диковинным застежкам, разбираясь с низом верхней одежды и ширинкой брюк. — Поднимись, я хочу снять с тебя брюки, — мягко, но настойчиво. Тарталья не в силах ослушаться. Чайльд упирался руками в стол, приподнимаясь, чувствуя, как сначала одна нога, а затем вторая избавились от сапог и одежды. Голыми бедрами он стискивал Чжун Ли за талию, насколько позволяла ему поза. Ладонью он сжал их члены вместе, будто сравнивая длину, и слабо потерся о горячую кожу. — Сдерживайся, Тарталья. Ты так стонешь, что разбудишь даже покойников.