Картины Ужаса (Новелла)

— Если мы уничтожим эти машины, как ты считаешь, какие будут последствия? — спросил Вэй Дун. — Думаю, будет обратная реакция, — ответил Кэ Сюнь. — Разве изменение фотографии не считается её уничтожением? — Вэй Дун с беспокойством указал на фотографию, которую Кэ Сюнь превратил в неузнаваемую. — Это не считается, — сказал Кэ Сюнь. — Я не изменил саму фотографиию. Этот слой можно стереть пальцем. Вот видишь. — Хорошо, — сказал Вэй Дун. — Я просто беспокоюсь о тебе. Есть способы выжить в трёх других лабораториях, но только в этой... — Послушай, Донцзы, если я тоже стану овощем, без колебаний сразу убей меня. Не вынуждай меня жить в страданиях, — сказал Кэ Сюнь. Вэй Дун, опечаленный этими словами, рассеянно кивнул. Кэ Сюнь не хотел, чтобы Вэй Дун жалел его, поэтому встал и положил фотографии на прежнее место. Затем он сел рядом с Му Йираном и стал наблюдать, как тот проверяет документы в руках. Му Йиран наклонил голову и посмотрел на него.  — Кажется, ты что-то обнаружил? Кэ Сюнь повторил вывод, к которому он пришёл несколько минут назад, а затем спросил.  — Как ты думаешь, для чего использовались эти фотографии? Му Йиран отложил папки, на мгновение задумчиво посмотрел вниз и наконец негромко сказал.  — Если не рассуждать о содержании эксперимента, а отталкиваться от самих фотографий, как бы ты отреагировал, увидев их? Кэ Сюнь наклонил голову и посмотрел на него:  — Ты действительно хочешь, чтобы я тебе рассказал? Му Йиран не ответил и не посмотрел на него. Вместо этого он просто закрыл глаза. — Мне не нужно тебе говорить, ты и сам можешь догадаться, — сказал Кэ Сюнь. — Но дело в том, что на это могу реагировать я, но не обязательно другие, например, люди с нормальной сексуальной ориентацией. Ладно.. фудзёси не в счёт. Му Йиран вдруг поднял взгляд и посмотрел на него.  — В первую ночь Цай Сяоянь, которая является "нормальной", осталась невредима; во вторую ночь Цинь Си, который тоже "нормальный" остался невредимым, но Чжан Ханжуй, фудзёси, стала подопытной. Глаза Кэ Сюня вспыхнули.  — Ты хочешь сказать, что этот лабораторный эксперимент направлен на гомосексуалов и фудзёси? — Или фудзёси считают группой людей, которые поддерживают их, — добавил Му Йиран. — Можно обобщить и сказать, что эксперимент в этой лаборатории направлен на группу людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией. В условиях той эпохи это подпадало бы под категорию "ереси".[1] [1] Ересь - формальное отрицание какой-либо из основных доктрин христианской веры, как они определены в одной (или более) христианской церкви, либо демонстрация сомнения в такой доктрине. — А как же тогда гетеросексуалы, которые вошли в картину? Разве их не затронет эта лаборатория? — сказал Кэ Сюнь. — Кстати, разве лаборатория Б не безопасна сейчас? — сказал Му Йиран. — Картина никогда не поставит нас в тупик, а сложности не обязательно предназначены для нас или для тех, кто попадает в неё. Если тебе повезет, ты сможешь пройти до конца. Если не повезет, ты не доживёшь даже до второго дня. Помнишь, что я говорил, когда вы только вошли в картину? Здесь будут баги. Что это значит? — Это значит, что картина не создана специально для нас. Она написана заранее, и "настройки" картины не позволят её измянить, — ответил Кэ Сюнь. — Поэтому все трудности, с которыми мы столкнёмся, будут либо смертельными, либо дадут нам небольшой шанс выжить. Все зависит от удачи. Конечно, в большинстве случаев уровень сложности будет таким, чтобы мы смогли выжить. Му Йиран кивнул головой. Кэ Сюнь вздохнул, затем снова вздохнул и усмехнулся.  — Тогда нам очень не повезло. Почему мы с тобой оказались в лаборатории Д? Как будто так и было задумано. Выражение лица Му Йирана стало немного жёстче. Он взял в руки папку и снова просмотрел её. Посмотрев на него, Кэ Сюнь наклонился ближе и негромко сказал:  — Йиран, ты хочешь мне что-нибудь рассказать? Не поднимая взгляда, Му Йиран безразлично сказал:  — Что, по-твоему, я должен тебе сказать? Кэ Сюнь неожиданно взял фонарик из рук Му Йирана и выключил свет. Участок, на котором они находились, резко погрузился в темноту. Теплое дыхание Кэ Сюня коснулось ушей Му Йирана, и он прошептал:  — Если сегодня ночью нас подвергнут префронтальной лоботомии, то завтра утром мы уже никогда не узнаем друг друга. Йиран, я думаю, жизнь коротка, особенно для таких, как мы, попавших в картину. Поэтому мы должны говорить то, что хотим, делать то, что хотим, пока живы, чтобы потом не жалеть перед смертью. Если мы упустим свой шанс, пока другой ещё здесь, то будем жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Му Йиран молчал в темноте. Кэ Сюнь терпеливо ждал его. Неизвестно, сколько прошло времени, но как раз в тот момент, когда Кэ Сюнь уже начал сочувствовать ему, втайне вздыхая, что не стоило его смущать, и собирался искать новую тему для разговора, он услышал тихий голос Му Йирана.  — Кэ Сюнь. — Мм? — Кэ Сюнь вдруг немного занервничал. Облизав пересохшие губы, он почувствовал, как сзади появилась рука Му Йирана, а затем... Легла ему на затылок. ...Погладив его по грязным волосам, как собаку, Му Йиран мягко сказал:  — Ты слишком много говоришь. Кэ Сюнь: ... Вернув фонарик Му Йирану, Кэ Сюнь обошёл вокруг и увидел, что Вэй Дун с мрачным лицом смотрит на свой чёрный телефон.  — Зарядка почти на нуле... Придётся в следующий раз брать с собой павербанк... Кэ Сюнь сунул руку в карман и коснулся своего телефона, который уже разрядился.  Он вдруг что-то вспомнил и повернулся, чтобы подойти обратно к Му Йирану. — Кое-что кажется мне довольно странным. Прошлой ночью я кричал, когда нам четверым нужно отпустить. Но прошло совсем немного времени, и нам заткнули рот. После этого мы полагались на таймер в моем телефоне. Перед нами было что-то яркое, экран мобильного, но почему эти "исследователи" не убрали его, как заткнули мне рот? Почему они оставляли телефон до тех пор, пока у него не разрядилась батарея? Если бы мой телефон был подключен к павербанку и использовался до рассвета, это считалось бы читерством. Но почему его не забрали? Му Йиран поднял голову, посмотрел на него и слегка кивнул:  — Это действительно слегка странно. — Возможно ли, что эти "люди" не видят света? — задался вопросом Кэ Сюнь.  — Не думаю, что причина в этом, — Му Йиран кивнул в сторону проектора на столе. — Если они не видят свет, то не смогут использовать оборудование. — Может, это потому, что фон этой картины написан давным-давно, когда ещё не было мобильных телефонов, и поэтому эти создания не узнают их? Му Йиран ненадолго задумался.  — Это может быть одной из причин, но у меня есть и другое предположение. — Расскажи мне. — В этом исследовательском институте все проекты связаны с людьми. Если выразить это подходящим термином, то они ориентированы на людей. Они изучают самые примитивные, подлинные и естественные вещи, связанные с людьми, а не с промышленными, технологическими и другими разработками. Таким образом, можно сделать вывод, что эти существа чувствительны только к людям и не интересуются никакими технологиями, кроме собственного оборудования лаборатории. — Если это так, — глаза Кэ Сюня загорелись, а Му Йиран пристально посмотрел на него, — у меня внезапно появилась идея. Доктор Цинь, иди сюда! Цинь Си подошёл.  — Вы что-то нашли? Кэ Сюнь взял Цинь Си за плечи и притянул к себе. Понизив голос, он сказал:  — Сегодня ночью в лаборатории А будет испытание звуком. Мы с Йираном предположили, что эти существа не интересуются технологиями, поэтому я придумал кое-что. Только не знаю, сработает ли. Сказав это, он достал из кармана наушники и сунул их в руку Цинь Си.  — Мои наушники шумоподавляющие. У тебя есть музыка на телефоне? Цинь Си смотрел на него с восхищением.  — Сяо Кэ, твой ум становится всё острее и острее. В моем телефоне есть несколько песен, и все они медленные. — Не знаю, смогут ли они перебить шум, но даже если нет, если в ушах будет звучать музыка, она сможет приглушить неприятный и монотонный звук. Если эти создания не интересуются технологиями, они не должны мешать слушать музыку. Сколько у тебя процентов? Цинь Си достал свой телефон и посмотрел.  — Осталось еще 70%. Если я буду слушать просто музыку, то заряд не будет расходоваться слишком быстро. — Если он разрядится, пусть наушниками пользуются другие, — сказал Кэ Сюнь. Цинь Си кивнул.  — Ради безопасности мне лучше сделать кое-какие приготовления. Девушке по фамилии Ли, возможно, тоже нужно дополнительно подготовиться.  После того как Цинь Си ушёл возиться со своим телефоном, Кэ Сюнь снова посмотрел на Му Йирана.  — У меня есть другая идея. Раз уж эти твари не интересуются технологиями, давай снимем видео на телефон. Может быть, нам удастся что-нибудь запечатлеть. Что скажешь? Му Йиран кивнул головой. Кэ Сюнь протянул к нему руку.  — Одолжи свой телефон. Му Йиран достал телефон, открыл камеру и передал ему. Кэ Сюнь снял на видео обстановку в экспериментальной лаборатории. Как и в первый день, в комнате находилось несколько серых фигур с исхудавшими и сморщенными лицами, тусклыми, безэмоциональными глазами и ртами, похожими на черные дыры. Их руки были вытянуты, пять пальцев согнуты, как будто они боролись с чем-то или пытались убежать. — Как думаешь, эти "люди" - жертвы неудачных экспериментов, о которых говорится в журнале? — спросил Кэ Сюнь. — Да, — ответил Му Йиран  — Ты уверен? — спросил Кэ Сюнь. — Да. — Му вздохнул. — Я сравнил номера на их одежде с номерами испытуемых, указанными в журнале. Некоторые из них совпали, но были и такие, которые в журнале не упоминались. Однако я думаю, что все эти люди, вероятно, должны быть подопытными. Кэ Сюнь немного пофотографировал и вдруг сказал: — Я пойду в туалет. — Он вышел из лаборатории. Му Йиран отложил бумаги и задумчиво посмотрел на какое-то место в темноте. Вдруг он услышал рядом с собой голос Чжу Хаовэня. — В прошлом гомосексуальность считалась психическим заболеванием. — Поэтому они отсоединяли лобную долю, пытаясь вылечить этих "душевнобольных" пациентов, — равнодушно продолжил Му Йиран. — Может ли быть, что художник был противником геев? — сказал Чжу Хаовэнь. — Именно поэтому он нарисовал лабораторию Д самым подробным образом, чтобы выразить своё отвращение к гомосексуалам. — Или он может быть гомосексуалом, — сказал Му Йиран. — И он нарисовал это, чтобы разоблачить и раскритиковать происходящее. — Но я думаю, что, учитывая эпоху создания этой картины, гомосексуалисты не могут так дерзко выступать в защиту своих близких. Только бунтари осмелились бы нарисовать нечто подобное. — В любой эпохе достаточно "бесстрашной ереси". — Му Йиран наблюдал за тем, как Кэ Сюнь вышел из лаборатории, и уголки его рта слегка приподнялись.