Картины Ужаса (Новелла)

В кои-то веки Му Йиран был одет в повседневную одежду. Кэ Сюнь улыбнулся ему. Сегодня все были одеты в повседневную одежду. Темно-синий цвет хорошо сочетался с ледяным серым. Выражение лица Му Йирана было таким же серьезным, как всегда. Он посмотрел на вывеску апартаментов Весенний Бамбук, а затем на листовку в своей руке. У него был такой вид, словно он пытался найти какие-то подсказки в окрестных магазинах. Кэ Сюнь знал, о чем он думает. — Тебе необязательно смотреть. Текущий год - 1997-й. Листовке уже год. — Этот склон до смешного крутой. — Му Йиран пристально смотрел на отчетливый уклон улицы Весеннего Бамбука вниз. Он чувствовал, что здесь, должно быть, какая-то проблема с фэн-шуем. — Может быть, люди, которые построили эти апартаменты, думали, что это поможет заработать деньги? — Кэ Сюнь поднял глаза к ненастоящему угольно-черному небу. Он ощутил невидимое давление. На самом деле, фэн-шуй в этой квартире действительно отстойный. Он располагался в конце улицы. Кроме того, по обе стороны от него были Т-образные переходы. Из-за этого квартира выглядела так, словно была своего рода центром притяжения. Эксперты сказали бы, что такой дом, как этот, "разорвет вас в клочья". — Это, должно быть, пример деконструктивизма! [1] [1] - В 80-х начали появляться первые здания в стиле деконструктивизм. Для них характерно большое количество острых углов, горизонтальные и вертикальные смещения, установка опор под углом, наличие выступающих частей скошенные окна и двери. Всё это создает впечатление застывшего хаоса. Издалека к ним подошли трое парней и одна женщина. Одним из них был Цинь Си. Цинь Си кивнул Кэ Сюню и компании. Он перевернул листовку, которую держал в руке, и подошел к ним троим. — Это деконструкция искусства! Нет, это разрушение современных зданий! —страстно воскликнул мужчина средних лет в очках. Он был тощий, как жердь. [2] [2] - жердь - тонкий и длинный ствол дерева. Женщина средних лет, у которой были длинные волосы, но лысина на макушке, выглядела задумчивой. — Нет, я думаю, что это связано с философией. — Деконструктивизм уходит своими корнями в философию! — Взгляд очкарика пронзил его сквозь линзы очков. Кэ Сюнь посмотрел на Цинь Си. Он на самом деле не понимал, кем были эти два человека из внешнего мира или были персонажами этой картины. Это был первый раз, когда он видел, чтобы кто-то входил в картину таким взволнованным. — Я познакомился с ними в выставочном зале. Они сказали, что поэты. Они собирали информацию о местной культуре. — Цинь Си вкратце объяснил. Женщина-поэт казалась гораздо более нормальной. В её глазах была некоторая паника, и она выглядела так, словно прощупывала их. На ней был светлый чонсам [3] и муслиновая шаль. Она подошла в своих вышитых туфельках. [3] - это платье-халат, отличающееся воротником-стойкой и полой, которая запахнута на одну сторону. — Доктор Цинь, я не совсем понимаю, что происходит. Немного нелепо полагать, что мы действительно вошли в картину. Не могли бы мы... выйти через заднюю дверь галереи? — Мы бы хотели. — Кэ Сюнь оглядел странных поэтов и затем хранил молчание. За ними последовала ещё одна группа людей. Одним из них был Ша Лю, у которой было странное выражение лица. Там также был молодой человек с небольшой щетиной, одетый в стиле японской уличной одежды, Чжу Хаовэнь; семидесятилетний Ли Тайюн; и три длинноногие дьявольские красавицы - Тина, Синь Мяо и Ло Хан. Вэй Дун уставился на трех хорошеньких девушек. "Какое чертово совпадение." После того, как все прибыли, Цинь Си прочитал всем простую лекцию о "вхождении в картину". Затем они приготовились постучать в дверь апартаментов. Новеньким, за исключением старика Ли Тайюна, было трудно скрыть свою тревогу, особенно трём красавицам. Двое из них, казалось, были до смерти напуганы. Другая плакала и говорила, что не может поверить в то, что она в картине. Старик Ли Тайюн был одет в рубашку с коротким рукавом и пару застиранных рабочих штанов. Ещё на нем была пара старых мужских ботинок. Его наряд был очень созвучен нынешней эпохе создания картины. Руки старика безостановочно дрожали. Было неясно, было ли это из-за нервозности или из-за какой-то болезни. Он слегка запыхался от долгой ходьбы. Цинь Си, который был к нему ближе всех, поддерживал его, пока они шли. Кэ Сюнь был особенно сострадателен к пожилым людям и детям. "Старик, зачем только тебе понадобилось приходить в эту художественную галерею? Должно быть, это потому, что сегодня было слишком жарко и вы не решились включить кондиционер… " Металлические ворота квартиры с лязгом открылись. Внутри была кромешная тьма, как в черной дыре. Дул ледяной ветер, и в воздухе стоял неописуемый запах. Пахло чем-то вроде душного воздуха подземного гаража. После того, как все взяли себя в руки, они поняли, что внутри горит свет. Из-за цилиндрической формы здания внутренний двор или, скорее, атриум [4] - внутри также имел круглую форму. Они стояли в атриуме и осматривались. Здание состояло из круглых, плотно расположенных блоков. [4] - представлявшая собой внутренний световой двор, откуда имелись выходы во все остальные помещения. Это была квартира в форме трубы. Ша Лю поднял глаза к небу. — Я уже бывала в квартирах в форме трубы раньше. Но у всех были крыши. Почему здесь нет крыши? — Крыша? Если бы у нас была она, мы бы тогда не смогли увидеть дневной свет. — Внезапно раздался слабый голос. Ша Лю испуганно подпрыгнула в воздух. Человек, который заговорил, был тем самым человеком, который открыл для них ворота. Это мужчина пятидесяти с чем-то лет, одетый в выцветший красный жилет с барьерами. Там была большая связка ключей. Похоже, он был привратником в этом доме. — Вы все здесь для того, чтобы снимать квартиры? Пойдем со мной. — Дядя-привратник толкнул дверь в почтовое отделение. — Осталось шесть комнат. Вам придется разделиться на шесть групп. Дядя-привратник был невозмутим. Он достал из своей сумки немного корма для рыб, чтобы покормить рыбок в аквариуме. Кэ Сюнь вспомнил фрагментарные образы, которые он видел непосредственно перед тем, как войти в картину. Затем он сравнил их к этому NPC, который казался чрезвычайно похожим на живого. Ему показалось, что эта картина сильно отличается от предыдущих. Красавицы быстро стали вместе. — Мы образуем одну команду! Вэй Дун и Кэ Сюнь вели себя так, словно получили Небесную степень, и стремительно подтянулись к Му Йирану. — Мы втроем образуем команду! Выражение лица Му Йирана было безразличным. Казалось, он не возражал. Дядя-привратник посмотрел на шестерых человек, сформировавших свои группы. — В каждой группе может максимум три человека. Не более. Иначе не хватит людей. NPC умел хорошо говорить. — Цю Лу! Мы втроём! — Длинноволосый мужчина средних лет выглядел взволнованным. Это заставляло людей чувствовать, что он скоро будет ухаживать за смертью. Женщина-поэт по имени Цю Лу закатила глаза. — Вы двое можете создать команду. Здесь есть еще одна девушка. Ша Лю всё это время молчала. Услышав слова Цю Лу, она с улыбкой кивнула. Цинь Си в данный момент поддерживал старика Ли Тайюна. Поэтому он решил объединиться с ним в одну команду. Оставался один человек: молодой человек из японской уличной моды Чжу Хаовэнь. Одиночество, как правило, не сулило ничего хорошего, особенно в странной картине. — Теперь, когда ты здесь, ты житель общежития "Весенний Бамбук". Мы позаботимся о тебе. — Дядя-привратник начал раздавать ключи. — От каждой комнаты только один ключ. Не потеряйте его. Кэ Сюнь взял ключ. Он увидел, что это был обычный латунный ключ, типичный для 90-х годов. Еще большее впечатление произвело то, что на ключи была наклеена какая-то белая штукатурка. Номера комнат были нацарапаны шариковой ручкой. На ключе Кэ Сюня был написан номер 411. Ша Лю посмотрела на ключ Кэ Сюня. — Наш – 410. Похоже, мы соседи. Мы будем под вашей опекой. — Хорошо. — Кэ Сюнь относился к таким людям, как Ша Лю, бесцеремонно. Вскоре все получили свои ключи. После того как дядя-привратник закончил раздавать ключи, он вдруг сказал: — На шестом этаже нельзя жить одному. Давление там очень сильное. При этом взгляд его внезапно заострился. Он повернулся к Вэй Дуну: — Ты останешься с ним на 616-м. — А? Я? — Вэй Дун почувствовал, что ему всегда не везёт. Взгляд дяди-привратника внезапно стал свирепым. — Ты хочешь пойти против решения общежития "Весенний Бамбук"? Вэй Дун чуть не описался от страха. Он быстро направился к Чжу Хаовэню. Дядя-привратник больше не смотрел на них. Он забрал оставшиеся ключи и сказал: — Ознакомьтесь с окрестностями, прежде чем вернуться в свою комнату. Не посещайте другие этажи после выключения света. Не посещайте другие комнаты после наступления темноты. Шесть команд стояли в недоумении, держа в руках ключи. Как только они вышли из прокуренного помещения почты, дяденька-привратник вдруг высунул голову. — Собирайтесь в восемь утра в ресторане Ву Мэй! Все были поражены. Вэй Дун угрюмо покосился на Кэ Сюня. — Кэ Эр... Кэ Сюнь ничего не мог сделать. — Помни, что сказал дядя-привратник. Не ходи на другие этажи после выключения света. Если можешь, вообще не выходи из своей комнаты. Ша Лю тоже высказалась. — Мне что-то кажется странным это ограничение на этаже. Значит ли это, что нам разрешено покидать свои комнаты ночью? Что мы можем гулять по своему этажу? Не успела она закончить свою мысль, как кто-то вдруг крикнул: — Общие туалеты! Это была Тина, одна из длинноногих красавиц. Она указывала на туалет, расположенный неподалеку от того места, где они стояли. — В отдельных квартирах нет ванных комнат! Мы можем пользоваться только общими. Две другие красавицы насторожились. Теперь все поняли, почему им не запрещалось покидать свои комнаты. Если бы они захотели ночью сходить в туалет, им пришлось бы идти в общий. Все чувствовали себя не очень. Ветераны, уже пережившие хотя бы одну картину, с усердием принялись знакомиться с окружающей обстановкой, пытаясь запомнить расположение каждой комнаты в голове. Наверное, дядя-привратник не просто так велел им это сделать. Все пытались познакомиться друг с другом. Поэты-мужчины представились. Худого поэта в очках звали Шоу Чжу[5]. Лысеющего длинноволосого поэта звали Чжи Шао. Вероятно, это были их псевдонимы. [5] Буквально переводится как «Тощий бамбук». Я оставлю пиньинь из-за текста ниже, а также потому, что он по крайней мере звучит как имя на пиньине. Молодой Сладкий Картофель даже вручил всем свою визитную карточку. На причудливых визитках были напечатаны иероглифы Чжи и Шао. Все знали, что иероглиф "шао" означает "сладкий картофель". Тогда не был ли Чжи Шао маленьким сладким картофелем? В сложившейся ситуации никто не хотел думать о картофеле. Все бродили по простому атриуму на втором этаже. Атриум был полон жизни. В нем уже не было смертельной тишины, как тогда, когда они только приехали. На первом этаже не было жилых помещений. Здесь были одни магазины. Все быстро нашли "Ресторан Ву Мэй". Сейчас там обедало довольно много людей. Кроме ресторана, здесь было ещё несколько маленьких магазинчиков. Красавицы были самыми неприветливыми по прибытии. Теперь они собрались у маленьких магазинчиков, покупая что-то. Одна из них купила бутылку апельсиновой газировки и пила её через соломинку у входа в магазин. Все почувствовали облегчение, увидев, что деньги в кошельках пригодятся. — Вам не кажется это странным? Магазины должны быть обращены наружу, а почему все они обращены внутрь? — спросил Кэ Сюнь у Му Йирана. Он невольно почувствовал запах кедрового дерева и дубового мха от одеколона собеседника. Запах был довольно приятным. — На стене возле квартиры висело объявление о сносе, которое я увидел ещё до того, как мы вошли в здание. Оно было датировано маем 1996 года. — Му Йиран подумал, что, скорее всего, эти магазины больше не могут открываться на улице. — Ого, ты заметил объявление о сносе? Я увидел только большие слова, написанные красной краской: "Здесь водятся призраки". — Кэ Сюнь с восторгом смотрел на Му Йирана. Услышав слово "призраки", все насторожились. Но на самом деле все уже видели это. Большие красные слова были написаны зловещим шрифтом. Вдруг из магазина напротив раздался громкий смех. Вскоре оттуда вышла молодая женщина в красной одежде. На ней была огненно-красная прямая короткая юбка, а волосы были уложены в модную в то время прическу. Они были подстрижены в форме Ω. Девушка в красном с помощью геля для волос уложила волосы в пышные дуги. Тонкие, высоко поднятые брови были оформлены в красивые изгибы. Её красная помада блестела, и она вызывала у людей нежные чувства, когда надувала губы. Три красавицы выглядели грубовато по сравнению с их нарисованными бровями и большими пунцовыми губами. Магазин, из которого вышла молодая женщина, был парикмахерской. Вероятно, она была владелицей этого магазина. — Вы здесь недавно? — Молодая женщина спокойно поприветствовала их. Голос у нее был мягкий, с приятным вуйским акцентом. Появился еще один живой и реалистичный NPC. Шоу Чжу, казалось, зарядился энергией от появления этой красотки. — В конце дня, когда дождя не видно, пара уток-мандаринок купается друг перед другом в красных одеждах.[6] [6] Это стихотворение поэта Ду Му, '齐 安 郡 后 池 绝 句'. Красная одежда относится к оперению мандариновых уток. Все: ... Чжи Шао улыбался. — Госпожа, вообще-то мы пришли из художественной галереи.... — Из художественной галереи? Вас прислал тот гонконгский застройщик? — Молодая женщина в красном неожиданно холодно оборвала его. Цю Лу быстро ответила: — Мы просто туристы! Девушка в красном тщательно осмотрела каждого. — Тогда вам лучше плотно закрыть двери. Ночью здесь водятся призраки.