Картины Ужаса (Новелла)

Цинь Си сказал: — Мы собрали пять "Рос Мудрости", пять подношений мяса, вино для возлияний и фонарь. Нам ещё нужно достать жертвенную чашу и предметы, которые обозначаются терминами на местном языке. К сожалению, когда утром я пошел расспрашивать местных жителей, то обнаружил, что они говорят только на местном языке, и общаться с ними невозможно. — Да, — кивнула Ша Лю в знак согласия, — мы потеряли много времени, пока собирали пять "Рос Мудрости". Нам пришлось полностью полагаться на жесты. Все положили предметы в палатку. Пять подношений представляли собой куски разного рода не очень свежего мяса: здесь была говядина, баранина, конина, мясо птицы, мясо рыбы, мясо осла, мясо собаки и даже мясо волка. — Хотя мы не знаем, какие пять видов мяса составляют пять видов мяса дани, у нас есть много разных видов. Должно быть, мы получили все необходимые, — сказал Цинь Си. Ша Лю, казалось, хотела что-то сказать. Цинь Си заметил это и спросил. Ша Лю на мгновение замешкалась, но все же ответила. — Я немного беспокоюсь, что пять видов мяса могут... включать... человеческую плоть. Все были поражены её словами. Цинь Си посмотрел на неё. — Почему ты так думаешь? Ша Лю ответила: — В слухах о пяти "Росах Мудрости" говорится о человеческой плоти. Поэтому есть основания предполагать, что одно из мясных блюд, входящих в состав пяти даней, также является человеческой плотью. Услышав это, все замолчали. Выражение лица Чжоу Бина было уродливым. — Я думаю, что очень вероятно, что человеческая плоть является одним из них. Посмотрите, что представляют собой пять "Рос Мудрости". Все они связаны с людьми. И, насколько я знаю, люди приносили здесь человеческие жертвы еще во времена рабства. — Но где мы возьмём человеческую плоть?! — Ма Чжэньхуа в панике сделал несколько шагов назад. Все замолчали. Спустя много времени Чжоу Бин вдруг спросил Цинь Си: — Ты же говорил, что только мы - люди из реального мира, так? Никто не знал, что он хотел сказать. Все настороженно наблюдали за ним. Цинь Си медленно кивнул. В глазах Чжоу Бина промелькнул решительный, безжалостный блеск. Он стиснул зубы и указал в сторону деревни. — Другими словами, это не настоящие люди. Так что если нам нужна человеческая плоть, мы можем использовать их. В любом случае, на этой картине они считаются "людьми", так что их плоть тоже будет считаться человеческой. Даже если мы убьем их, это не значит, что мы убиваем "настоящих людей". Это как голографическая игра. Всё, что мы будем делать, это убивать вымышленных персонажей, которые кажутся реалистичными. На самом деле это не настоящие люди. Поэтому нет причин чувствовать себя плохо из-за этого. Что вы думаете, ребята? Все обменялись взглядами. Мать семьи из трех человек закрыла уши своему ребенку. Она не могла не вклиниться: — Но... мы сейчас находимся внутри этой картины. Это настоящие живые люди этого мира. — Это картина, а не реальность, - сказал Чжоу Бин. Он был немного зол на группу за отсутствие амбиций. — Мы все должны умереть только потому, что вы хотите строить из себя святых? Отец Папа Гэн нахмурился. — Следи за языком. Чжоу Бин посмотрел на него. — Что? Разве я не прав? Мне плевать, что ты и остальные члены твоей семьи напуганы, просто не тяни за собой остальных. Если ты думаешь, что твоя "святая совесть" не справится с этим, не используй человеческую плоть, которую мы собираемся добыть. Мы пойдём разными путями! Папа Гэн собирался что-то сказать, но мама Гэн дёрнула его за руку. Поэтому он поджал губы и промолчал. Чжоу Бин посмотрел на остальных членов группы. Низким голосом он спросил: — Что вы думаете, ребята? Хотите ли вы пойти за человеческой плотью? Высказывайте свою позицию! Когда он увидел, что никто не высказывается, Чжоу Бин начал спрашивать каждого по очереди. Он начал с Ма Чжэньхуа. — Что ты думаешь? Стоит ли нам идти за человеческой плотью? Если да, то мы объединимся. Если нет, то ты не сможешь закончить задание и не покинешь картину. Не принимай решение, о котором потом пожалеешь. Я ни с кем не буду делиться человеческой плотью, которую получу. Губы Ма Чжэньхуа долгое время дрожали, прежде чем он наконец вы давил: — Да.. Чжоу Бин снова спросил: — Ты хочешь объединиться со мной, чтобы получить ее? Ма Чжэньхуа был в замешательстве, но в итоге кивнул. Чжоу Бин не хотел допрашивать девушек, поэтому он спросил Вэй Дуна. — А ты? Вэй Дун ответил очень быстро. — Я сделаю всё, что сделает он. Чжоу Бин посмотрел на Кэ Сюня. У него сложилось плохое впечатление об этом парне. Тот выглядел неуправляемым и развратным. За исключением парня Вэй и парня Му, он был холоден и отчужден от всех остальных. Иногда он становился немного раздражительным. Ему хотелось избить его. Чжоу Бин холодно спросил его. — А ты? Кэ Сюнь все ещё выглядел неуправляемым, безразличным, раздражающим. — Делай что хочешь. Чжоу Бин холодно ответил: — Тогда тебе следует запомнить, что я не буду делиться полученной плотью ни с кем другим. Кэ Сюнь беспечно пожал плечами. Он позвал Вэй Дуна: — Дон Цзы, пошли. Не будем терять время. — Сказав это, он ушёл. Вэй Дун последовал за ним. Затем он повернулся, чтобы заглянуть в палатку. — Ты не собираешься ждать своего бога-мужчину? А если он решит пойти с Чжоу Бином...? — Не решит. — Кэ Сюнь сделал паузу и сел на большой камень. Он посмотрел в сторону палатки, его взгляд был уверенным. — Даже если нам понадобится человеческая плоть, я думаю, что он не станет убивать кого-то ради этого. Вэй Дун наблюдал, как Му Йиран вышел из палатки неторопливым шагом. Затем он пнул Кэ Сюня по икрам. — Как ты думаешь, он был бы так тронут, что влюбился бы в тебя, если бы узнал о твоём слепом доверии к нему? Кэ Сюнь улыбнулся и встал, чтобы помахать Му Йирану. Му Йиран безразлично посмотрел в их сторону. Затем он развернулся и ушёл в другом направлении. Вэй Дун: .... Вэй Дун посмотрел на своего жалкого приятеля-гея. Тот был в норме. Он даже подбежал к другому мужчине, возбужденно крича Вэй Дуну: — Дон Цзы, давай. "Как грустно" — подумал Вэй Дун. Быть фанатом гейского шиппа было сложнее, чем гетеро. Втроём они направились в деревню у подножия склона. Кэ Сюнь спросил у Му Йирана: — Остальные согласились пойти с Чжоу Бином на охоту за человеческой плотью? — Ну, вполне вероятно, что человеческая плоть входит в пять видов мяса для подношения, — ровным голосом сказал Му Йиран, — ты даже не представляешь на что пойдут люди ради выживания. — Неужели Цзылин согласилась? — Вэй Дун не мог в это поверить. Му Йиран не удосужился ответить на этот вопрос. Он выбрал храм, чтобы войти в него. Утром Му Йиран оставался снаружи. Когда он вошёл в храм, то направился к человеку, который выглядел как практикующий. Он поприветствовал его, а затем сказал: — Дуому, гала, дангка? Это были те подношения, которые, как сказал мужчина средних лет, они должны были приготовить. Когда Му Йиран произносил эти слова, они звучали как транслитерация, так как его произношение было не очень хорошим. Му Йиран повторил несколько раз, и практик, наконец, понял, что он сказал. Практик покачал головой и сказал что-то на местном языке. Затем он указал на север. Му Йиран сделал жест "спасибо" и вышел из храма. Затем они втроём направились на север. С северной стороны находился крутой, изрезанный горный утес. С того места, где они стояли, не было видно подножия горы. Взгляд Му Йирана, устремленный вдаль с этой высоты, стал серьёзным. — Сегодня у нас мало времени. Мы должны выйти утром, чтобы успеть вернуться вовремя. Мы должны вернуться до наступления темноты. Было уже за полдень. Если бы они отправились на север сейчас, то не успели бы вернуться до того, как стемнеет. Если они не успеют вернуться, то погибнут. Вэй Дун вздрогнул. — Другими словами, мы никак не сможем собрать все подношения к вечеру. Это значит, что.. сегодня.. одного из нас.. убьёт этот монстр? Они не сразу отправились обратно. По дороге они продолжали искать подсказки и расспрашивать людей. Они также обошли близлежащую деревню в поисках подсказок. Хотя они называли её деревней, это была просто группа храмов, коротких глинобитных жилищ и палаток. Храмов Сахизма было больше, чем жилых домов. Через каждые три шага можно было найти небольшой храм. Через каждые пять шагов можно было найти большой храм. Насколько они могли видеть, помимо практикующих, в храмы заходили худые, истощённые и больные деревенские жители в рваной одежде. Не имело значения, был ли человек мужчиной, женщиной, старым, молодым, богатым или бедным. Здесь все были приверженцами Сахизма. — Вера - это, наверное, самый сильный источник душевной силы в этом мире. — неожиданно сказал Му Йиран. — О? А во что ты веришь? — Кэ Сюнь повернулся, чтобы посмотреть на него. Му Йиран ничего не ответил. Кэ Сюнь указательным и большим пальцами изобразил раму картины. — Искусство? Му Йиран посмотрел на него. Без всякого выражения на лице он произнёс одно слово. — Деньги. — Какое совпадение! — Кэ Сюнь соединил указательным и большой пальцы, и потер их друг о друга, делая жест "деньги". — Я тоже верю в деньги. "Какое совпадение", чёрта с два. У Вэй Дуна дёрнула рот, когда он подслушал их разговор. "Ты посещаешь открытый тобой спортзал раз в десять или пятнадцать дней. Тебя не волнует, сколько денег ты зарабатываешь. Ты даже не смотришь на счета. Когда кому-то нужны деньги, он приходит к тебе. Ты легко раздаёшь две тысячи, а иногда тридцать или сорок тысяч. Ты почти израсходовал всё, что оставил тебе твой старик." Втроём они успели вернуться в большую палатку до наступления ночи. Все уже пришли, но их лица были белыми, как простыни. В их глазах был страх и неуверенность. Кэ Сюнь окинул их взглядом. На потёртом ковре он увидел капли свежей крови. Его взгляд проследил за кровавым следом и остановился на глиняном кувшине. Снаружи глиняный кувшин был испещрён толстыми линиями крови. Он был плотно закрыт, но не сложно догадаться, что находится внутри. — Поздравляю, что ты получил это, — безразлично сказал Кэ Сюнь Чжоу Бину. Чжоу Бин промолчал. Он сидел на корточках на земле, закрывая голову руками. Он с силой дёргал себя за волосы. У Чжао Дань, сидевшей рядом с ним, были опухшие красные глаза. Её тело неконтролируемо дрожало. Никто не разговаривал. В палатке стояла гробовая тишина. Только Кэ Сюнь, Вэй Дун, Му Йиран и Цинь Си ужинали. Больше никто не съел ни кусочка. Ли Цзылин даже дважды выбегала наружу, её вырвало. После ужина мужчина средних лет вошёл в палатку и сказал: — По три человека в каждую палатку сегодня вечером. Не выходите наружу. Помните, в каждой палатке должно быть по три человека. Сказав это, он повернулся, чтобы уйти, но Кэ Сюнь остановил его. — Могу я задать тебе вопрос? Что такое "гала"? — Гала - это гала. Почему ты об этом спрашиваешь? — Мужчина средних лет уставился на Кэ Сюня глазами с крошечными зрачками. — Кто ты такой? Как ты можешь не знать, что такое гала? Кто ты?! Ты злой дух, посланный шпионить за нами? Кэ Сюнь наконец понял, что на каждой картине персонажи, изображённые на ней, думали, что они тоже существа, принадлежащие этому миру. Но если спросить то, что не следует, это сразу вызовет у них подозрения. Как будто в их группу с помощью дымовой завесы проникало какое-то ужасное существо. Если бы вы увидели сквозь неё или разоблачили её, она тут же взорвалась бы и сделала с вами что-то ужасающее. — О, не пойми неправильно. — Кэ Сюнь увернулся от пули, не дрогнув. — Я просто пытался начать с тобой разговор. — Ерунда! — Мужчина средних лет свирепо посмотрел на него. — Тебе лучше взять себя в руки! Иначе я доложу о тебе практикам! Затем он в ярости выбежал из палатки.