new ways to vandalize your heart

Даже если я отпустил, это не значит, что я не жду твоего возвращения.

***

      Прощаться больно.       Сонхун всегда это знал и никогда не жаловался, если с ним прощались и уходили в закат, потому что это было обыденностью. Люди уходили и приходили, словно ускользающие поезда, они наполняли его жизнь красками, любовью, энергией, чтобы потом забрать это и оставить парня ни с чем. Он привык, его рука каждый раз проходила сквозь человека в самое сердце, чтобы в очередной раз понять, что нужно прощаться именно сейчас.       Оказывается, что когда человек уходит и не прощается вовсе, это ещё больнее.       Чонвон не ушёл молча, но он точно не попрощался. Сонхун отчаянно зовёт его назад, срывает горло в кровь и бьёт чужую дверь руками, сдирая кожу, но натыкается на барьер безразличности и ненависти от тепла, которое всегда грело. Чонвон не говорит это «я тебя больше не люблю», «ты мне не нужен», хоть Сонхун и пытается уговорить его сказать хоть что- нибудь хотя бы это. Одно молчание, а в глазах видно, что всё ещё любит страстно и желанно, словно ничего и не произошло.       Сонхун плачет днями и ночами, даже после того, как мама сказала, что мальчики не плачут из-за такой ерунды. Чонвон никогда и не был глупой ерундой, но маме это объяснить просто невозможно. Сонхун вытирает лицо, размазывая кислые слёзы по всем щекам и не понимает, почему в этот раз ему ещё хуже, чем в прошлый. Наверное это связано с тем, что он плачет в чужую фотографию навзрыд, где на рамке и стекле остаются следы от губ и капель воды. Смотреть на невероятное счастливое лицо, когда сам разбит, словно хрупкая и дорогая ваза, не лучшая идея.       Ночи холодные и одинокие. Такого не было уже очень давно. Парень листает в телефоне уже которое видео, где говорят про всё, но только не про отношения. Чонвон врезается в память совершенно неожиданно, как по щелчку, и Сонхун кладёт свои воспоминания и мысли рядом с собой на подушку.

Как он сейчас?

Что он сейчас делает?

Вспоминает?

Вернётся?

      Парень не знает. Наверное, Чонвон очень счастлив сейчас с совершенно другим человеком, рассказывает ему всё то, что знали только они и обещает вечную любовь в ответ на чужую. Чонвон может быть счастливым без Сонхуна, может быть любимым без Сонхуна, может быть без Сонхуна.       А Сонхун без Чонвона не может, и в очередной раз вспоминает, что нужно выпить успокоительные, которые в должном количестве могут убить. Зная этот факт, мысли иногда прыгают в разные стороны, но не сворачивают с пути. Нужно лечиться. Он обещал это ещё очень давно.       Чонвон не знает, что он и есть неназванное, но лучшее лекарство.       Сонхун вздыхает. Он делал много ошибок, вставая на одни те же грабли и спотыкаясь. Чонвон жертвовал ради него многим и понять его, конечно, можно. Однако Сонхун не понимает даже спустя пару бессонных ночей под луной, а на языке один единственный вопрос.

Будет ли ещё что-то у них?

      Наверное будет. А может быть нет. Сонхун не знает, что и думать то. Вроде бы не та причина, по которой можно так резко и жестоко оборвать абсолютно всё, что связывало, но вместо того, чтобы действительно попытаться в этом всём разобраться, Сонхун пишет в заблокированный чат очередное «прости, это я виноват». Жаль, что Чонвон даже видеть это не хочет.

Неужели я не достоин даже разговора на эту тему?

      Очередная истерика, при которой Сонхун почти задыхается в своих слезах от безысходности. Пальцы сами механически набирают нужный ник в первой попавшейся соцсети, правда далеко не с первой попытки. Чонвон такой счастливый на фотографиях, в его глазах искрится новое чувство, а в комментариях уже другой человек шлёт сердечки. Будь Сонхун чуть смелее, он бы точно что-то сделал. Что-то, что могло бы помочь, что точно бы помогло.       Звонок. Длинные и монотонные гудки. Абонент не берёт трубку. Ещё раз. Всё ещё идут гудки. Абонент занят. Ещё раз. От гудков уже болит голова, словно этим телефоном со всего размаха Сонхуна бьют по вискам. Наконец в трубке слышен небольшой хриплый вздох и на другом конце раздаётся: — Алло?       Сонхун прикладывает все свои усилия, чтобы не задохнуться в ответ. Так страшно ему ещё никогда в жизни не было, сердце бьётся настолько сильно, что грозит пробить грудную клетку. — Неужели меня так легко забыть?.. — дрожь в голосе перекрывает слёзы. Последний раз, когда Сонхун так сильно нервничал, был перед признанием в любви.       На том конце провода мёртвая тишина. Ни вздоха, ни выдоха, нет ни единого слова. Чувствуется, как Чонвон меняется в лице сквозь эту тишину — удивление, осознание, обида... — Сбросил... — а вот и гнев. Теперь и номер в блок полетит. Сонхун хватается за голову в сильных рыданиях и бьётся носом об свою же коленку, ощущая тонкую струйку крови, которая начинает идти через несколько десятков секунд. Он уже готов на стену залезть, лишь бы что-то изменить между ними.       Чонвону всё равно на то, что там пытается сделать Сонхун, потому что он уже всё решил. Только вот Сонхуна не спросил об этом, не предупредил и не потрудился объяснить. Игнорировать и делать всё, лишь бы оградить от себя человека намного легче, чем выйти с ним на диалог, Сонхун отлично это понимает и может принять, но не после всего того, что они вместе с Чонвоном прожили.       Истерика достигает своего апогея примерно через две минуты, когда в пакет летит всё то, что ему дарил Чонвон. Фотографии, открытки, подарки, кольца и свечи — всё завязывается на тугой узел и уходит в угол до лучших времён. У Сонхуна паника закрывает глаза и теперь каждая вещь тут так или иначе напоминает Чонвона, а если сильно зажмуриться и закричать, то образ бывшего парня садится перед ним и осторожно гладит по голове. Успокаивает. Только потом приходит осознание, насколько это сильно травмирует.       Хотя потом это сразу же заменяется на «новый способ разбить себе сердце». Да, ведь Сонхуну этого мало было, надо больше. Добивать абсолютно всего себя.       Сонхун устаёт объяснять в чате на одного, что у него не зависимость от Чонвона, но абсолютно все люди говорят ему обратное. Он не верит. Другим действительно очень сложно объяснить, что Сонхун никак по-другому не может отреагировать на случившееся, потому что Чонвон для него — первый человек во всём. В принятии частей себя, в дружбе, в любви, в отношениях... Благодаря Чонвону получился Сонхун, которого сейчас знают люди, но... другим это не интересно. Даже Чонвону, который утверждает то же самое через других.       Сонхун остаётся один. У него никого нет — ни друзей, ни парня, ни чувства собственного достоинства. Потому что даже спустя несколько месяцев он уже с пустым выражением лица листает старые переписки и всё ещё ждёт, что произойдёт чудо.

А вдруг?

      Постоянные истерики закончились, но пришла эта невероятная пустота внутри, когда щупаешь в себе хоть что-то, но нащупать ничего не можешь, потому что этого всего нет.

А нет, есть одно чувство.

      Утихшее чувство любви. Чуть порежешь — оно тут же вздрагивает, словно ото сна и в груди становится невыносимо больно. Сонхун знает, что оно не ушло и не уйдёт, поэтому уже принципиально его сильно не тормошит.

А может быть ты ещё вернёшься?