Это было "сто лет назад"...

От имени Элайзы Кортни Грей Ещё два дня спустя…       Рассуждая сейчас, прожив на этом свете почти двести лет, я понимаю, что годы, прожитые в Вольтерре, мало чем отличались друг от друга, пропитанные насилием и даже какой-то скорбью. Мне удавалось вычленить лишь какие-то особенно запомнившиеся события, как не частые, но очень важные для меня случаи общения с Карлайлом, ставшим для меня кладезем мудрости, внутренней силы, которых я накопить, по причине тогда юного возраста, ещё не успела. Да и как, еслю всю человеческую жизнь прожила в достатке. Помню самую первую встречу с Деметрием, каждое наше свидание-занятие — при владыках он держался максимально отчуждëнно, но, стоило нам покинуть замок, так мы начинали безбожно шутить над смертью и прочим безобразием. В то время наше общение было исключительно таким, включая редкие моменты романтики. Они грели моё застывшее в сокращении сердце.       Что же до Него? До Кая… Тут только каша. Помню лишь начало и конец. А конец особенно мне запомнился, ведь это было Рождество. Рождество 1823 года. Всего через несколько недель я покину Вольтерру. Я ещё этого точно не знала, но была уверена, что моя жизнь в Италии подходит к своему окончанию.       Я подошла к бару Калленов, взяла бутылку бренди из запасов Эсми, бокал и зашагала в лабораторию Карлайла, откуда мне было дозволено брать донорскую кровь. Закрывшись и распахнув все окна, я открыла сначала бутылку с алкоголем, а потом, стащив со стола ножницы, вскрыла пакет с кровью и максимально аккуратно перелила содержимое в бутылку. Получилось очень даже неплохо. Этому меня научил сукин сын Гарретт, опробовав алкогольные шедевры которого я зареклась пить лет эдак на пятьдесят. Я упала в одинокое белое кресло у окна, напротив которого была медицинская кушетка, с бутылкой бренди в одной руке и бокалом в другой, снова погружаясь в воспоминания.       Так вот, Рождество 1823 года. Италия. Аро, как я поняла в своё время, был довольно странным бессмертным — в одну секунду он улыбается, а в другую может приказать оторвать голову. Хаотичный. Неожиданный. Вот и его решение устроить праздничный бал-маскарад было весьма неожиданным, причём для всего клана. Даже шпионов вызвал на несколько дней. Зачем? Сказала бы, что Бог его знает, но… Когда уже жил Аро, Бога ещё не было. В принципе. Они не могли друг друга знать.       Я тогда лежала на кровати, обнажённой спиной к своему мучителю. К тому моменту я научилась делать так, чтобы Он быстрее удовлетворялся, а значит, быстрее оставлял меня. Это работало лишь некоторое время, но… Позже Кай желал просто БЫТЬ в моей комнате. Я не знала, зачем Ему это. Новая пытка? Тогда я этого не понимала. Не скажу, что и сейчас понимаю, хотя и могу выдвинуть какие-то теории под бокальчик, как сейчас. Итак, начнём…       Во-первых, Ему было действительно нечем заняться, впрочем, это самое глупое объяснение. Второе, Он хотел как можно дольше видеть плоды своих трудов, унижая меня всякий подобный раз, но зачем? Ладно, если бы я была условным врагом клана и унизить меня было бы делом обычным. А я была Элайзой Вольтури! Это двигает меня к третьей, наиболее омерзительной мне и любому здравомыслящему существу теории. Одержимость. Такое бывает у людей, сумасшедшее помешательство на ком-то и чëм-то, даже видела подобное ещё при жизни, но не думала, что это есть у бессмертных. Каю был нужен кто-то безропотный, покорный и, желательно, красивый, кто мог бы утолить Его желания. Такой стала я, молодая девушка, что недавно вышла замуж и гуляла под закатными лучами по берегу близ гостиницы. Точно не скажу, но, наверное, я Ему тогда показалась красивой… Не знаю, я ничего не знаю… Хотела бы стереть из памяти, чтобы точно ничего не помнить.       Тогда, после очередного акта, Он водил пальцами по моей изуродованной спине. Изуродованной ЕГО КЛЫКАМИ спине. Я даже не вздрогнула тогда, ожидая, чтобы Он скорее ушёл, но, как на зло, не уходил. Наверняка, любовался трудами, думая, что я вечно буду принадлежать Ему. Ещё б, с чего сомневаться?       Не выдержав, я, совершенно не стыдясь собственной наготы, вылезла из постели, желая прервать контакт, от которого меня воротило. Накинула какую-то сорочку и отошла к камину в ожидании новой порции злобы и претензий. Вообще, их было всë меньше с той самой ночи у берега. Помню, как меня это пугало. И удивляло. Как и то, когда Кай однажды произнëс: — Расскажи мне, как прошёл твой день?       Я тогда даже застыла на месте. Не верила собственным ушам. Хотелось кричать «Ты серьёзно?». После стольких лет Ты спрашиваешь, как мои дела?       Да, к тому моменту я уже мысленно обращалась к нему на «Ты», хотя внутренние заглавные буквы оставались, как и всепоглощающий страх. В моей комнате стали появляться живые цветы, преимущественно алые розы, но я оставалась равнодушной к пышным букетам — я любила полевые цветы, а розы же мне казались чем-то пустым.       Тут Он оказался за моей спиной, а противные всему моему существу руки обвились вокруг талии, прижимая меня в очередном похотливом жесте к каменной груди. — Где сейчас твои мысли? — боюсь вырваться и одновременно больше всего этого желаю. — Маскарад, — солгала я самым пустым голосом. — Надень то чëрное платье с камнями. Будешь Богиней Ночи, — было мерзко от его слюны на моей шее, но я держалась, чтобы не дёрнуться.       Я уже решила, что никакой «Богини Ночи» не будет. — Бухаешь, сучка такая! — в лабораторию зашëл, даже, скорее, ворвался, Гарретт — Нашёл тебя по запаху алкоголя и депрессии. — Свали на хер, гад, — только в его обществе я позволяю себе сквернословить — Где там твоя подружка-вегетарианка? — Не ревнуй, лапуля, — вампир сел на пол около моего кресла и потянулся за бутылкой — Они на охоте, но ты всегда будешь в моём сердце. — Предатель, — не удержалась я от шутки, но отхлебнуть дала — А если серьёзно, какого ХЭ ты припëрся ко мне сюда? — Просто захотелось поставить этот миг на паузу, как это было у нас когда-то, когда мы шлялись по барам сначала прекрасного Амстердама, а потом и в Баварии. Помнишь, как мы тогда сбежали от Карлайла на пару-тройку месяцев? — припомнил былое старый приятель, а я даже рассмеялась — Бедолага нас потом еле нашёл. — Ты выкрал меня, ничего не видавшую вампиршу, которой всего десять лет бессмертной жизни и влил в меня все сквернословия и алкоголь, что мог раздобыть, — я забрала у него бутылку и стала пить уже без бокала — Ты испортил меня, засранец! — Да не заливай. Было весело, — Гарретт отвернулся к окну и, как и я, стал наблюдать заснеженный пейзаж — Я просто захотел окунуться в то время, когда я мог не думать о том, что будет завтра или через неделю. Не то, чтобы я слишком часто об этом думал раньше, но сейчас чего-то начал. — Потому что встретил одну ну очень красивую желтоглазую блондиночку, — снова пошутила я, чувствуя, наконец, алкоголь в крови — Ну, теперь, если я захочу тебя найти, чтобы уйти во внеочередной запой, то буду знать, где тебя искать. — А давно у тебя с ищейкой шашни? — похоже, Деметрий уже никогда не избавится от этого прозвища, а Гарретту — от абсолютной бестактности. — Давненько, — только и ответила я, понимая, что алкоголь расслабляет мозг и развязывает язык, а потому теперь надо следить за собой — Я надеюсь, что ты нашёл свою Истинную любовь. — С первого удара током, — немного пьяно рассмеялся Гарретт — Кейт — это что-то. Может и тебе понравится подобное вегетарианство. —А я уж подумала, что удар током. Но знаешь, как я однажды решила, животные заслуживают эту жизнь куда больше, чем люди. Именно поэтому я никогда не выпью кровь животного. Только в крайнем случае, — мы с другом понимающе переглянулись, принимая то, что каждый останется при своём. — Так! Кто стащил бренди? — раздался с первого этажа возглас Эсми, а мы с Гарреттом уже были почти в дровишки. — Бренда стащила бренди, — сказал американец, после чего мы оба покатились с хохота — Забрела так, знаешь. Бродила. — Иди в зад! — пьяно смеялась я, а когда увидела недовольное лицо Эсми, села на пол и икнула — Гарретт. Ты воевал. С тебя тактика тактической капитуляции. — Чего? — мы с непониманием переглянулись и через секунду снова засмеялись или даже заржали, как кони в стойле. — Взрослые вампиры. По двести лет, а они, — хоть миссис Каллен и была недовольна тем, что я испортила её бренди, она смотрела на нас уже с пониманием. Это было непростое для всех нас время… Конец повествования от лица Элайзы Кортни Грей Вечер того же дня Форкс…       Вообще Деметрий задумал это ещё после их самой первой встречи, но только сейчас пришло подходящее время. Время для ИХ полноценного начала, которое он неосознанно ждал всю свою жизнь. Чëрт, а это ну очень долго. Иначе бы не держал сейчас в руках великолепное серебряное кольцо ручной работы с неогранëнным рубином, что старше своей будущей обладательницы примерно на полторы тысячи лет. Там плюс-минус лет триста. В своё время Деметрий купил его у какого-то араба на рынке, сам не зная зачем. Но, похоже, лучше этого кольца ему не найти.       Как никто, Деметрий знал, что Элайза давно пресытилась роскошью, ещё в Вольтерре, а потому дорогой ресторан отпадает. Она стала ценителем более простых вещей. И тут появилась идея, которая показалась ему просто гениальной. — Лайза, — он нашёл любимую в доме Калленом с таким выражением лица, будто не спала три ночи — Порядок? — Относительный, но надёжный, — девушка помассировала виски — Напомни мне потом, чтобы я больше никогда не пила вместе с Гарреттом, пожалуйста. — Хорошо, — выдохнул Деметрий, мысленно пытаясь прикинуть, какие корректировки нужно внести в его план и при этом не рассмеяться — Хотел предложить поохотиться. Мне кажется, тебе не повредит. — Давай Порт-Анджелес, а то до Сиэтла я не добегу, — посмотрев на то, как его любимая еле встаëт на ноги, Деметрий просто взял её на руки — Оп, тоже вариант. — Будешь пить без меня — обижусь. И я не про охоту говорю сейчас, — и, со своей драгоценной ношей на руках, отправился в соседний небольшой городок.       Чтобы упростить и себе задачу, а Элайзе состояние, Деметрий просто поймал за одежду двух бедолаг, что были принесены в жертву вампирскому похмелью и голоду через оглушение по макушке. И, пока Лайза приходила в себя, на что требовались считанные минуты пития крови в портовой подворотне под шум волн, бывший ищейка смирился, что в нëм романтики, как в слоне изящества — ровно ноль. И поэтому, именно в эту тёмную зимнюю ночь… — Элайза, — позвал он, нервно сглотнув, хотя было понимание, что нервничать уже и нечего — Хотел сказать кое-что. — Убрать тела? — недовольно простонала девушка — Ладно, чëрт тебя подери. — Я не об этом, — взяв её за руку, Деметрий запустил руку в карман джинс, где лежало то самое кольцо — Тут думал. Обо всëм, что произошло с нами в последнее время. С тобой, со мной. С нашим с тобой миром. И… Чëрт, столько лет думал, а тут слова разбежались… — Пожалуй, я помогу тебе, — Элайза вытащила руку мужчины из кармана, являя миру и её глазам кольцо — Я скажу, как я чувствую. Деметрий. Любовь моя. Жизнь моя. Моя сила и главная слабость, моя судьба. Я благодарю Господа, которому было угодно отнять у меня жизнь земную, дабы подарить жизнь вечную подле тебя. Согласен ли ты, без оглядки на прошлое, без задумки о настоящем и со стремлением в будущее отныне и навсегда стать моим мужем, пока смерть не разлучит нас? — Элайза, — Деметрий взял левую руку девушки и надел на палец кольцо — Моё солнце, моя луна, смысл жизни. С тобой моë существование превратилось в настоящую жизнь, полную чувств, от которых я так отвык. Согласна ли ты, забыв прошлое, отринув настоящее и с желанием об общем будущем стать моей женой, пока смерть не разлучит нас? — Я согласна, — на окровавленных губах появилась самая лучезарная улыбка, а в глазах горел самый настоящий огонь. — Согласен, — ненужное дыхание прерывалось, голос дрожал, но он был на пике счастья.       Тут их руки будто бы связали тонкие, сияющие красным, нити. Несколько раз они переплетались, расходились и снова соединялись. Эти нити, их сияние отражалось в таких же красных глазах бессмертных, что только что поклялись быть вместе до самой смерти не смотря ни на что. И ничто не сможет разлучить их. Но теперь, спустя десятки лет, они знали, что это и не пугались. Так и должно быть, да и умрут они, скорее всего, ну очень не скоро.       С непривычным трепетом Деметрий впервые касался Элайзы уже как своей жены. По законам той самой силы, что и явила этому миру всех детей тени, они были парой. Это уже совсем другие ощущения, чем раньше. Сильнее, ярче… И сейчас, закрепляя клятву поцелуем, даже вкус крови не мешал, не мешал гул машин или ветер. Да что это всë по сравнению с ними, кто всегда будет рядом друг с другом.       Подняв девушку за бëдра, Деметрий не переставал её страстно целовать, Лайза же путала пальцы в его волосах, блуждала ими по его спине, позволяя новому восприятию полностью завладеть телом и разумом. Настоящий крышеснос, как сказал бы Гарретт. Да, этот блуждающий воин алкогольного фронта многое мог сказать в данной ситуации, если бы ему самому не «грозило» подобное. С неба пошёл крупный снег. Падая, он таял на постепенно остывающих телах, валяющихся рядом с кирпичной стеной порта, но оставался невредимым на двух вампирах, что своей страстью чуть не разломили надвое ближайший мусорный бак. — Я хочу тебя. Хочу всего, — прорычала Лайза, даже не веря, что этот голос принадлежит ей. — Я и так весь твой, — но Деметрий не маленький мальчик и подобное понимает с полуслова.       В Форкс новобрачные вернулись лишь ближе к полудню. Ввалившись в чью-то пустующую квартиру и стараясь не разнести её до основания, пара наслаждалась обнажёнными телами и душами друг друга до самого утра, после же им просто не хотелось покидать квартиру того бедолаги, что ещё не вернулся с ночной смены или же уехал куда-то. Играли с солнечными зайчиками на телах друг друга… Деметрий поцеловал каждый из шрамов своей жены, оставленных Каем, как бы говоря, что это уже давно в прошлом. Элайза же не могла насмотреться на того, кого лишь грезила назвать мужем столько лет. И пусть всë горит, весь мир подождёт, но пришла их очередь получить свою порцию счастья. VOLTERRA — Этот гадëныш остался в Америке вместе со своей сукой-подружкой! — Кайус ворвался к Аро в кабинет, когда тот преспокойно читал книгу — Мы не можем больше ждать! То Каллены и их дитя, то это! — Весьма прискорбная новость. Деметрий, — похоже, Верховному было действительно жаль потерять которого одарëнного из своего клана — Но не беспокойся, брат. Уже завтра выступаем. И мы разберёмся, почему же Деметрий нас покинул. — Очень надеюсь, — прорычал Кай и, настолько сильно хлопнув дверью, что та едва осталась без трещин, покинул кабинет.       Это была его женщина! ЕГО! А ей завладел какой-то щенок без ничего и с ни с чем. Прекрасно! Если он думает, что можно так просто забирать у Кайуса Вольтури то, что не принадлежит ему, то это большая ошибка, за которую он быстро поплатится. Этот Дон Жуан каким-то образом добился расположения Элайзы, судя по наводкам Феликса, да и не только расположеия, но и постели, и души.