Пули навылет

В списке антоновских дел существует призрачный пункт — Егор Попов. Тот, кто вписан в блокнот, но карандашом. Тот, кого Шастун изучает вдоль и поперек, анализируя вызывающее поведение студента. Альфе уже двадцать три и он обучается на третьем курсе престижного университета, куда богатенькие родители отправляют своих детей, чтобы поставить на ноги и дать билет в успешную жизнь. Антону этот билет не давал никто, а форму университета он носит лишь благодаря тому, что самостоятельно выгрызал зубами тропинку в жизнь. В жизнь, которую способен избавить от грязи. Егор, который летом перед третьим курсом шумно отпраздновал свое двадцатиоднолетие, обучается в том же университете, пропустив колледж благодаря своему гениальному уму и отличным баллам за экзамены. Антон уже третий год считает, что эти баллы ему нарисовали за то, что отец омеги выложил на стол кругленькую сумму наличных, потому что Егор, на вид пусть и не глупый, но не вундеркинд. Попов богатую жизнь любит. Любит пентхаус, который иногда делит с отцом, но тот чаще всего пропадает на работе. Любит новую машину каждый год, любит выкладывать фото из дорогих ресторанов в свой профиль. И еще больше любит покупать лучшие материалы для своих картин. Первый раз Егор привлек внимание Шастуна, когда его упоминали в скандальной ситуации с парой альф с выпускного курса. Тогда все быстро утихло, но второкурсник-гений быстро заинтересовал студентов. Скандальная ситуация случилась вновь, но в нее уже не были впутаны альфы — Егор разбил новую машину, отцовский подарок, нарочно собрав капотом три столба на университетской парковке. Тогда в голове Антона уже начинала складываться картина — мальчику не хватает внимания. И Егор, который одной своей внешностью привлекает внимание альф, стал для Антона своего рода загадкой. Такой, простой загадкой, как на фантике конфеты, ответ которой всем в мире известен. Егору, который нравится всем альфам, и обладает природной красотой словно ангел, спустившийся с небес, нуждается только в одном — чтобы отец хоть раз выбрал не работу, а сына, который отказывается взрослеть. Года в жизни Антона идут один за другим с такой бешеной скоростью, что будь он подвержен эмоциональным переживаниям — в его воспоминаниях все слилось бы в разноцветную кашу, окрашенную чувствами. Но вселенная альфы неизменно выкрашено в черно-белые цвета. Без полутонов и подтекстов. Антон делит все на хорошее и плохое, на нужное и бесполезное. И когда он сжимает в кармане пальто излюбленный нож, преследуя Попова, в его голове существует только конечная точка, финиш с красным флажком, и под ноги альфа смотреть не привык. Егор никогда не был целью номер один в списке, но последние убийства так приелись, что теперь Шастуну хотелось повысить планку. Если прежде он избавлялся от альф в возрасте, запугивая высшие слои общества своей неуловимостью, вынуждая нанимать все больше охраны, то теперь хотелось подобраться поближе к тому, кто никак не может его найти. Арсений Попов — отец омеги и по совместительству — глава частной группы по расследованию тяжких преступлений. Антон чувствует накал внутри, когда подбирается к Егору совсем близко. Отросший блонд въется из-за дождливой погоды и омега зачесывает волосы назад пальцами, чтобы те не лезли в глаза. Он довольно часто ходит по этому маршруту. От художественной студии до кофейни, а потом домой. Парень прячет руки в карманах в попытке согреть и игнорирует вибрирующий в том же кармане телефон — наверняка отец написал что-то по типу «задержусь на работе» — даже проверять нет желания. Шастуну кажется, что все его убийства уже имеют некоторую каноничность — дождливая или пасмурная погода, он, подобно вампирам из сказок, прячется от солнца. Антон, в отличие от омеги, оказывается более предусмотрительным и всегда носит с собой зонт. Альфа, чтобы больше слиться с толпой, порой останавливается, давая Егору своеобразную фору. Шастуна забавит играть в смерть с теми, кто о ней ничего не знает. Егор заметно замедляет шаги, двигаясь с центра тротуара ближе к зданиям, а потом и вовсе останавливается и Антон на мгновение хмурится, ведь в его планы такое не входило. Альфа наблюдает со стороны за тем, как Попов садится на корточки, поднимая что-то с асфальта. Егор прячет находку под бомбер с вышивкой из страз на спине — очередная брендовая вещичка в гардеробе. Омега медленно разворачивается, осматриваясь, и до Антона доходит — парень подобрал котенка. Ладонь на рукоятке ножа в кармане дает слабину. Альфа отступает, а потом и вовсе уходит, решая сегодня оставить жизнь Егора при нем. Он возвращается туда, где отдыхает остаток его души — в ветеринарную клинику. Отпускает своего сменщика пораньше и говорит, что поработает до утра. С животными Антон ладит куда больше, чем с людьми. Он не знает, что представляет из себя дружба, а отношения видел только в фильмах. Внутренним демонам хватает удовлетворения физических потребностей, а что касается чувств — у Антона они выжжены, словно отпечатки пальцев у воров. Шастун сует пальцы в клетки, играясь с котами, а потом садится за компьютер, принимаясь заполнять заявки на лекарства. Стационарный телефон рассекает тишину звонком и Антон, мельком взглянув на время в углу монитора, поднимает трубку, прикладывая к уху. — Добрый вечер, вы позвонили в ветеринарную клинику, чем я могу помочь? — У вас есть сейчас специалист, который может посмотреть уличного котенка? Антон узнает голос омеги и на мгновение удивляется — в центре города есть несколько ветеринарных клиник, какой ему толк ехать на окраины? Шастун удивляется еще больше — неужели Егор и в правду из-за какого-то уличного котенка бросит тусовки с друзьями и поедет куда-то через половину города в ливень? — Да, конечно, приходите. Звонок скидывают, ничего больше не сказав. Антон тихо усмехается, положив трубку на место, и возвращается к своей работе. Альфа, пусть и чувствует себя вытолкнутым на обочину, Егора отчасти понимает. Когда не получаешь нужного отклика от общества людей, рано или поздно обращаешься к животным. Антон вытягивает губы в довольной улыбке — он искренне надеялся отступить. Он был абсолютно готов бросить свою затею и отступиться от планов, но сама судьба ведёт омегу в крепкие лапы Дьявола. Шастун не верит в случайности — всё происходит так, как должно и в тот момент, когда должно. Его детство — то, что обязано было случиться. То, кем он стал — обязательная точка во временной линии его жизни. Он чувствует себя естественно в любой ситуации потому что смирился с исходом заранее. Что бы ни происходило — альфа движется плавно и по течению. И пока полицейские и частные отряды пытаются продумать его ходы заранее — Антон живет моментом. Егор заходит в ветеринарную клинику и тут же стряхивает капли дождя с волос, словно пес, вышедший из воды. Он подходит ближе к стойке регистрации и Антон с натянутой на лицо дружелюбной улыбкой приветствует его, а сам думает о том, есть ли у Егора хотя бы капля инстинкта самосохранения. В грязном мире, где альфы считают, что слабые должны целовать их ноги — Попов разгуливает поздней ночью без задней мысли. В мире, где богачи нанимают себе целые отряды охраны из-за страха перед неизвестностью — Егор шагает прямо в бездну. Шастун быстро подходит к посетителю, забирая промокшего котенка из рук омеги и говорит тому надеть бахилы, а потом следовать за ним в кабинет. Егор слегка тушуется перед альфой, но добрая улыбка работника его все же успокаивает. Антону не представляет труда цеплять на свое лицо маску, подходящую к ситуации, у него их полно. С котенком все оказывается хорошо, Антон даже говорит, что трехшерстные приносят счастье в дом и Егор поднимает взгляд на альфу, скрещивая руки на груди. — Я не смогу его оставить, мой отец против домашних животных, — расстроенно вздыхает парень. — Но я могу оплатить его содержание здесь, если это возможно. Антон убирает от котенка ладони и тот неуклюже шагает по медицинскому столу к Егору, громко мяукая. — Ты ему явно понравился, — по-доброму усмехается Шастун. — Тебя ведь Егор зовут, да? Мы учимся в одном университете. Омега смотрит на Антона, потирая одной ладонью затылок, а второй гладит котенка, который жмется к его животу, постепенно успокаиваясь. — Не помню, чтобы видел тебя. У меня вообще память на лица паршивая. — Бывает, — пожимает плечами Шастун. — Я оставлю его тут, но ты можешь приходить иногда, если хочешь. Егор опускает взгляд на котенка, что перестает громко мяукать лишь когда омега гладит его по спине, и тоскливо улыбается — ему бы хотелось забрать этого малыша домой, чтобы была хоть одна причина туда возвращаться. Антон уходит в подсобку за полотенцем и отдает его Егору, чтобы тот просушил волосы, намокшие под дождем. — Антон?.. — пытается разглядеть омега на бейджике и альфа кивает. — Дашь мне свой номер? Может и пересечемся в универе. Шастун, написав свой номер на белом стикере, даже мысли не допускал о том, что Егор воспользуется им хотя бы один раз. Омега остается в ветеринарной клинике еще на пару часов, не замечая, как пролетает время. Он, покормив котенка, играется с ним на своих коленях, а потом тот и вовсе засыпает и Егор, почесывая пушистый живот, общается с Антоном, который делает свою работу за компьютером. Альфа предусмотрительно накрыл омегу пледом, в который укутывается один из его коллег в холодное время года. И Егор, лишенный всякой заботы, сидит в ветеринарной клинике подобно котенку, которого подобрал сегодня. — Странно, что я не запомнил тебя, — тихо хмыкает Попов, а Шастун думает, что тот дальше своего носа и не видит. — Ты вроде нормальный, мы могли бы и подружиться. Антон мысленно усмехается — несколько часов назад он сжимал рукоятку ножа, готовясь вонзить его омеге под ребра, а сейчас он «вроде как нормальный». — Как дети в песочнице? — отзывается Антон из-за стойки администратора. — Ну да, — усмехается омега. — Я — Егор, мне… семь, — придумывает он. — Будем дружить? Альфа, скрывшийся за стенкой компьютерного стола, заливается бархатным смехом, который омега тут же подхватывает. — Почему семь? — Тогда все было хорошо, — как-то печально выдыхает Егор и Антон решает не выдерживать долгих пауз. — Если мы собрались быть друзьями, то зови меня Скаром. — Скар? — Детское прозвище. Мы ведь дети, да? Егор только смеется в ответ и Антон принимает это за согласие. Омега готовится уходить лишь ближе к ночи и Шастун, не лишенный джентльменских манер, вызывает ему такси. Егор напоследок зацеловывает котенка, а потом отдает его в большие ладони альфы, улыбнувшись ему. Антон в ответ натягивает такую же улыбку на свое лицо, пытаясь казаться дружелюбным.

х

Просторный пентхаус с дорогим дизайнерским интерьером встречает Егора свойственной прохладой и оглушающим негодованием отца. Дом без домашнего тепла — это место, в котором омега вынужден жить. — Я нашел котенка на улице, ездил с ним в ветеринарку, — опережает допросы отца Егор. — На учебе все хорошо, никуда не влип. Будто оправдываясь, Егор топчется на краю ковра, глядя на отца, что слегка развалившись сидит на огромном диване и сверлит сына суровым взглядом. Стены просторного пентхауса в такие моменты кажутся Егору маленькой коробкой, готовой в любой момент его задавить. Арсений, не проронив ни слова, сканирует сына взглядом, а потом, шумно вздохнув, поднимается с дивана, медленным шагом уходя в свою спальню. Егору хочется провалиться сквозь землю. Омега, закрывшись в своей комнате, устало падает на огромную кровать, вытягивая конечности в разные стороны, и смотрит в потолок, шумно дыша. Егор не понимает, в какой момент лишился хороших отношений с отцом и лицом к лицу столкнулся с вечным недовольством в свою сторону. В какой момент заботливый отец превратился в того, кто пытается подстроить омегу под стандарты общества. В какой момент все стало настолько абсурдным, что Арсений из нескольких отличных университетов выбрал именно тот, в котором студенты обязаны носить единую форму, которую омега ненавидит. Егор, раз за разом прокручивая все составляющие в своей голове, выбешивается вновь и вновь, но заговорить с отцом не решается. Омега показывает недовольства поступками. Дерзкими, порой неразумными и неуместными, но всегда с одной целью — насолить отцу. Чтобы тому позвонили из школы, университета. Чтобы нажаловались на то, как ужасно ведет себя Егор. Чтобы сказали приехать на беседу. Чтобы Арсений потратил на ребенка хоть немного своего драгоценного времени. Егор часто окунается в призрачные воспоминания, когда папа еще был жив и они могли обмениваться своими секретами, радостно хихикая и поедая мороженое. Егор и тогда любил быть в центре внимания, за что родителей частенько вызывали в школу, но если тогда он хотел привлечь внимание общества, то сейчас он нуждается лишь в одном — чтобы отец отложил папки с делами по работе и уделил ему хотя бы полчаса. Егор думал заговорить с отцом, множество раз прокручивал в голове варианты и каждый раз отказывался от этой идеи потому что стоит только ему подойти к Арсению, как он чувствует на себе тяжелый взгляд и гнетущую атмосферу — чертовы альфы. Омеге только и остается, что устраивать дерзкие выходки, показывая характер. Омега поднимает голову, опираясь в мягкий матрас локтями и смотрит на свои картины. Приглушенное освещение слегка омрачает их, Егор кривит губы в улыбке. Из-за свежих холстов виднеются более старые работы, выделяясь на фоне яркими пятнами — иногда омеге так и хочется их перевернуть, чтобы те не мозолили глаза, ведь былой яркости жизни он в свои двадцать один уже не ощущает. Устало плетется в ванную, настраивая теплую воду и оставляет набираться, а сам медленно раздевается, зажигая пару свечей на бортике. Выуживает пальцами телефон из джинсов и кидает одежду в стиральную машинку, а сам забирается в теплую воду. На мгновение по молочно-белой коже омеги пробегают мурашки и он полностью погружается под воду, касаясь затылком дна ванны. Лежит так примерно с полминуты, а потом выныривает, облокачиваясь спиной о стенку. Подцепляет пальцами телефон и открывает сообщения, создавая новое. Омега добавил Антона в список контактов, пока ехал домой. «Доброй ночи, Скар». Антон, увидев новое сообщение на экране телефона, расплывается в улыбке и быстро набирает в ответ «добрых снов)». Шастун не скрывает свое ликование — насколько же легко однако стать другом тому, кто нуждается в родительском тепле.

х

Стоит омеге только пересечь порог университетской столовой, как он начинает взглядом выискивать Антона. Для Егора такое в новинку — чтобы из него не пытались тянуть деньги на тусовках и не дружили лишь из-за того, что он может протащить любого в дорогие местечки. Антон, который сам вызывал ему такси и укутал пледом, был для Егора в новинку. И как же сильно омега истосковался по простой и человечной заботе, что готов звать Шастуна своим другом из-за таких мелочей. Егор падает на стул, повесив сумку на спинку. Он кладет подбородок на свою ладонь, глядя на альфу с довольной и искренней улыбкой. — И тебе привет, — тихо усмехается Антон, будучи удивленный поведением омеги. — А, да. Привет, — опоминается омега, — домашку не сделал? — Егор цепляет тонкими пальцами тетрадку Шастуна, чуть подтягивая ее к себе — английский. — Дописываю эссе, на паре не успел. — Он такие жесткие рамки ставит. Я даже подумать не успеваю, а ему за это время нужен цельный текст написать, — шумно вздыхает омега. — Это точно.

прошлое

За окнами особняка сильный ливень идет уже третий час. Осень — ненавистное время года для Антона. Позорная слякоть, повышенная влажность, из-за которой его волосы сильно вьются. Но еще более ненавистное обстоятельство — место, которое он называет домом. Роскошный особняк, в котором мальчик пугливо оборачивается на каждый шорох и зажмуривается, напрягаясь всем телом, стоит только встретиться взглядом с одним из приемных родителей. Они им вечно недовольны и всегда найдут причину для своих извращенных методов воспитания, от которых у маленького альфы на спине уже имеются зарубцевавшиеся шрамы. Шастун нигде и никогда не чувствовал себя «как дома». Дома у него толком никогда и не было. Детский дом, несколько приемных семей и вот он в когтистых лапах хищников. Кровожадных и безжалостных. Его приемный отец — бизнесмен, владеющий значительным пакетом акций в процветающих компаниях. А приемный папа — в бывшем какая-то элитная шлюха — отлично подходит на роль семьянина, с которым попросту удалось договориться о цене. Они друг друга не любят, никогда не любили и любить не способны, но омега отлично надевает маску любящего мужа, а на маленького Антона они цепляют маску счастливого ребенка, когда видятся с друзьями. Альфа понимает — так все устроено в высших слоях общества. Они все либо прячутся за масками, либо даже не скрывают своих грязный намерений. Антону всего семь, когда он теряет веру в человеческую доброту окончательно. Антону всего семь, когда он становится настолько уязвимым, что его с головой поглощает чистейшая ненависть. Он прижимает колени к груди, забившись в углу своей комнаты. Зарывается пальцами в волнистые волосы и шипит подобно коту, когда задевает открытую рану за ухом. Маленькие ладони дрожат то ли от злости, то ли от боли, сковывающей мышцы. Ребенок покачивается вперед-назад, крепко стискивая челюсти, чтобы не завыть. — Хочу их всех убить, — шепчет мальчик. — Чтобы они мучались и захлебывались своей болью, — говорит уже громче, процеживая сквозь сомкнутые зубы, практически рыча. Антон зажмуривается до бензиновых разводов и не чувствует ничего. Ни боли, ни злобы, его мысли застилает туман из ненависти, в котором он наконец-то слегка расслабляется. — Так убей, — слышит альфа и неожиданно для самого себя дергается, хлопая влажными от слез ресницами. Он поднимает взгляд и видит свое же отражение. Будто голографическую копию во весь рост, что самодовольно смотрит сверху вниз. — Кто ты такой? — Антон чувствует как сердце отчаянно грохочет в его груди, норовя выпрыгнуть. — Зови меня Скар, — мальчик садится перед Антоном на корточки, заглядывая в глаза. — Ты хочешь их убить? — Я больше не хочу чувствовать боль. Скар вытягивает губы в широкой улыбке, обнажая зубы. Шастун заглядывает в его глаза и видит, как в глубине зеленой радужки пляшут бесы. — Я избавлю тебя от страданий, — шепчет мальчик. — Я заберу всю твою боль себе, — Скар тянется к заплаканным щекам Антона, вытирая слезы большими пальцами. И Антон, который не верит в Деда Мороза, не верит в зубную фею и монстров под кроватями, верит Скару, который обещает забрать боль. Потому что это единственное, чего хочется альфе — перестать её чувствовать. И он готов цепляться даже за больные фантазии своего детского воображения.

будущее

Каждый раз на приеме у психотерапевта ноги альфы приковывают между собой цепями, а на запястья надевают наручники. Встречи с Павлом Алексеевичем ему назначили на ежедневной основе, но Шастун на них обычно молчалив. Антон вспоминает о минувшем детстве с призрачной бесцветной улыбкой на лице. В тот день он впервые увидел воплощение собственной боли, а садистское настроение стало нормой. — И кто такой Скар? В твоем представлении. — Я и есть Скар. — Тогда кто ты такой? Скар скалится в хищной улыбке, обнажая зубы и слегка наклоняет голову, глядя на Павла почти исподлобья. — Я тот, кто избавил ребенка от боли, когда другие не смогли. — Ты позволишь мне поговорить с Антоном? — Я здесь, — Павел к своему удивлению больше не слышит холодных нот в его голосе и слегка хмурится. — Что ты расскажешь мне о том моменте, когда появился Скар? Антон замолкает, опуская взгляд в пол. Он ныряет в себя, раздумывая и задавая немые вопросы. Скар ничего ему не запрещает — рассказывай что хочешь, делай что хочешь, думай сколько хочешь. Но сам Скар — полная противоположность Антону. В стрессовых ситуациях или панике альфы тот вылезает наружу, не задавая вопросов и не секунды не раздумывая. Шастун — вопросы, медлительность, размышления и все присущие человеку чувства, Скар — тот, кто действует решительно и стремительно, сначала нанося удары, а уже потом устраняя последствия. И Антон ныряет глубже мысленных вопросов, ныряет, окунаясь в детство, где спиной ловил звонкие удары ремня, где его головой разбивали раковину, где маленький альфа бежал по разбитому стеклу лишь бы его не избили вновь. — Всё стало проще, — тихо отзывается альфа. — Но ты называешь его Дьяволом, так? — подводит его к теме Павел, — В твоём понимании такое является нормальным? — Разве в семь лет я мог знать, что мое место в Аду?