Mr. and Mrs. opposites

Егор Николаевич был солидным мужчиной, имеющий прибыльный бизнес, верных коллег и надежного бизнес-партнера, по совместительству его старого, доброго друга по имени Станислав. Своя квартира в центре города, дача всего в получасе езды от Москвы. Постоянно занятой своей работой, он увлекался так, что порой забывал про обед, а порой и про то что пора идти домой. Друзей и знакомых было много. Друзья у него появлялись как грибы после дождя. Нет, не менял он их, а как бы прибавлял к уже имеющимся. Всех в лицо узнавал, со всеми за руку здоровался, никого не забывал. Егор был человеком,. умеющий смотреть далеко в будущее. Умеющий видеть потребности окружающих, способный рисковать, а иногда и всем, что у него есть. Доверяющий своей интуиции, которая у него развита, наилучшим образом. Честным и чистым человеком он не был, деньги оказались действительно серьезным испытание души на прочность, Егор Николаевич сидел напротив большого зеркала в кабинете на последнем этаже, выше которой только птицы. Тупо смотрел на свое отражение, а вопрос витал в воздухе, суть которого он пока не понимал, и тем более не знал на него ответа. Мужчина не был уверен в правильности вчерашнего вечера, а точнее он был обескуражен своим «пацанским» поведением. — Егор Николаевич. — из ступора мужчину вывел стук в стеклянную дверь, он кинул одобрительный киков, в кабинет зашли. — Егорка, Егор… — тяжело протянул Станислав, присаживаясь в кресло напротив друга. — Поговорить не хочешь? — Хочу… — мужчина все еще путался в правильных решениях, из-за чего вчера вечером позвонил своему старому другу, чтобы высказаться. — Ты где ее откопал, друг? — усмехнулся Станислав, на что блондин закатил глаза. — Она бывшая одноклассница моей дочери. — Егор Николаевич стыдливо прикрыл лицо рукой, напряженно вздохнув. — Одноклассница? — Станислав вглядывался в лицо друга, пытаясь найти там хоть немного здравого ума и совести. — Она несовершеннолетняя! — мужчина со смешком откинул голову назад. — Совершеннолетняя! — А… — протянул Станислав Сергеевич, пытаясь показать этим всю абсурдность ситуации. — Это все меняет! — изогнув бровь, раздраженно ответил блондин. — Друг, это не меняет того, что ты сорокалетний мужик, который решил завести себе в любовницы одноклассницу своей дочери! — надежда есть, но она умирает прямо на глазах. Секунда за секундой. Словом за словом. — Все бизнесмены заводят любовниц, понимаю, но… — Но, не на двадцать лет младше, я понял. Ты можешь идти. — тяжело вздохнув, мужчина указал на дверь. — Егор… — Я сказал, ты свободен, Станислав! — мужчина злился, ведь он хотел получить поддержки от старого, доброго друга, а не осуждения. — Я должен заняться некоторыми делами… Любовь — пустое слово, как орех, в который можно свистеть… Просиживая часы в кабинете мужчине становилось все понятнее и понятнее, что он окончательно разлюбил свою жену, когда поймал себя на мысли, что парфюм подруги дочери слаще и роднее, чем пропахший, домашней едой, шелковый халат его жены. На фоне молодой девушки вся начинка Елизаветы Булаткиной, как будто выветрилась, распласталась по коротеньким стишкам и длинным монологам, и теперь она пустая и пресная, совсем невкусная. Может, вкус она и не потеряла, просто приелась мужчине настолько, что он ничего уже не чувствовал. Собственные мысли пугали мужчину, заставляя вздохнуть глубже и вспомнить, а если быть точнее, то понять, зачем он все это устроил. Солидный мужчина, с правильным и успешным бизнесом запутался в себе, благодаря еще вчерашней школьнице, которая вскружила ему голову так, что ни дня после их встречи он не мог не думать о ней. Рядом с ней он чувствовал себя «парнишкой с района», таким простым романтиком. — Может, вспомним былые времена? — в телефон послышался гортанный смех, приятеля Егора Николаевича — Михаила. — Миш, хочу отдохнуть… — откинувшись на кресло, мужчина наблюдал, как вечер спускается на столичный город, окрашивая его в желто-оранжевый цвет. — Устал… — Хорошо… Вспомним былые времена, Егорыч! — усмехнулся Михаил. — Приводи себя в порядок, я организую нам отдых! — это была последняя фраза, после чего последовали телефонные гудки. Решение и выводы делать только самому мужчине. Егор Николаевич понимал, что будет легко принять любое решение: закрутить роман с молодой девушкой и быть у всех на языке или отказаться от такого сладостного наслаждения, которое он получает каждый раз при виде Ярославы. Каждое из них влечет за собой совокупность последствий, как хороших, так и плохих. Очень важно это понимать, а не просто поддавался своим корыстным или мимолетным желаниям, но таким рассудительным мужчина мог быть только в отсутствие молодой особы, от которой у него была голова кругом последние дни. Очень важно, чтобы решение было обдуманным, потому что только так можно прийти к желаемому результату. В тёмном баре, где-то на окраине вселенной и города, за стойкой тихо разговаривают двое мужчин. Возле них бокалы с пивом и тарелка с незамысловатыми закусками к этому пиву. Три зеленые конусообразные лампы, на длинных шнурах мягко раскачивались под струей воздуха, что выдувал крошечный, почти незаметный среди множества вещей вентилятор. Свет их отражался в желтой густо покрытой лаком стойке, на которой то и дело появлялись стаканы, стопки, бутылки. Народа было не много, но и сам бар — крошечный, всего на два столика. Большая часть посетителей традиционно рассаживалась у стойки. Люди шутили, смеялись, разговаривали, заказывали выпить. — Ты же позвал меня не просто так? — почесывая черную бороду, на которой уже начала проступать «белоснежная» седина, спросил Михаил, наблюдая, как приятель, запрокидывает бокал за бокалом. — Вспомнить былые времена… — Мне тридцать восемь лет… — словно приговор, произнес белокурый мужчина. — Я взрослый человек, состоятельный бизнесмен, но… — Тебе нужна поддержка? — Егор опустил глаза в паркет, стыдливость разливалась по мужскому телу, а доля не понимая, как правильно преподнести ситуацию, убивала его все желание в поиске поддержки. — Егор, ты же знаешь, я не умею осуждать… — приятель Михаила собрался с мыслями и выстрелил из своей души все переживания и мысли, словно из огнестрельного оружия. — Я тебя понимаю. — брюнет застал мужчину врасплох — Мне пришлось пережить то же самое лет пять назад. — И как ты справился? — Она поселилась в моей голове. Как она там очутилась, я так и не смог понять. — дыхательные движения становятся частыми и глубокими, как только Михаил вспоминал школьницу с последней парты. — Я нашёл себе бриллиант. И, боже, я мужик, светился ярче, чем любая девчонка на свете, но… молодые девчонки всегда выбирают свободу с развлечениями. — пусть звучало это достаточно грустно, но правдиво. — Я провел с ней три года своей жизни, она также была прекрасна и юна, как Ярослава, а самое главное очень хитрой. — брови Егора Николаевича высоко поднялись, в результате чего на лбу стали появляться продольные морщины, а глаза расширяются и округляются. — Но в итоге все уходят и она ушла, она была искусительницей жизни, она была… — Достаточно! — перебил товарища Егор. — Не нужно сравнивать свою школьницу с Ярославой! — Егор слегка откидывает голову и смотрит на источник вызванных агрессивных эмоций сверху вниз. — Да все они такие… — сказал Михаил, доставая из кармана пачку сигарет и зажигалку. — Наивные, малолетние дурочки, для них жизнь — интересная игра с взрослыми дяденьками, особенно в таком возрасте. — добавил мужчина, поджег сигарету и затянулся. — Ты предлагаешь… — Я предлагаю не играть во-взрослые игры с глупенькими дурочками, как правило, они оказываются намного умнее, а ты становишься сорокалетним холостяком у разбитого корыта. — звонкий, громкий женский смех раздался со стороны входа, заставляя обратить мужчин на стронный силуэт в тени. — Егор… — Это Яся… Яся уже танцевала. Тело, словно ведомое неосознанным призывом, перемещалось в такт музыке, выгибалось, посылая движение волной от головы до носочков ног. Ничего кроме мелодии, ничего кроме ритма. Только губы беззвучно двигались, повторяя слова иностранной песни. Сегодня девушке, как бы странно это не звучало, хотелось танцевать, забыть все в быстром ритме музыки и просто расслабиться. Она то поднимала руки вверх, то медленным изящным движением отводила их за голову, то рисовала ладонями невидимые узоры вокруг себя. Голова запрокидывалась, клонилась то к одному, то к другому плечу, и снова выпрямлялась, повинуясь ритму и мелодии, пытаясь освободиться ото всех мыслей, которые не давали ей покоя. — Выпьем за эту девчушку — предложил блондин, поднимая стакан вверх. — Была, не была! — Булаткин! — сорвался Михаил, пытаясь ухватить своего товарища за рукав. — Не веди себя, как пацан! — добавил мужчина, но Егор уже был на полпути к девушке. Она была, как обычно красива, невероятно красива. Рыжие волосы были собраны в высокую прическу, открывая тонкую, изящную шею. Идеальная фигурка была заключена в платье-футляр самого простого пошива, обманчивая простота которого компенсировалась материалом, из которого было сделано платье. Оно было пошито из черной кожи. — О, Ярослава! Ты ли это? — воскликнул Егор, подходя к молодой девушке. — Я ли это. — отозвала она. — Что ты тут забыл? — иронично спросила Яся. — Пойдём, вина выпьем… — Я не хочу пить. — Ярослава начала отказываться. — А мы чуть-чуть. Булаткин вызывал у неё двоякие чувства: вот вроде и спокойно рядом с ним, и в то же время тревожно. Хотелось поскорее сбежать от этого абсурда, не любила она такое состояние. Крайне редко Яся что-то не понимала, но интерес к Егору пересилил правильность решения, и она осталась с ним до позднего вечера в каком-то баре, на окраине города, распивая вино.