Благословение

Сугуру..... Дождь бьет с неимоверной силой. Сугуру.... Шаги ускоряются, отовсюду летят брызги, ботинки насквозь мокрые, как и остальная одежда. Сугуру... Еще больше брызгов. В каждой луже, в каждой капле, везде его отражение. Везде он в крови. Неживой. Шаг все ускоряется и Сатору уже срывается на бег. Хочется чтобы все эти фантомы исчезли. Чтобы эта кровь исчезла. К черту ему такая сила вообще нужна, если даже единственного друга не смог спасти? Какой к черту сильнейший? Дождь становится только сильней, маг уже насквозь продрог, холод бьет, расходясь дрожью по телу. Но ему все равно. Брызги только сильнее расходятся из под ног. Годжо наступает в каждую лужу пытаясь хоть как-то избавится от отражений мертвого друга в них. Хах..... Может он уже едет крышей? В горле застрял приступ тошноты. Грудную клетку скручивало все сильней, казалось, что Сатору сейчас просто все свои органы выблюет. Хоть бы на секунду все это прошло. Исчезло. Растворилось в бесконечности. Но даже её маг сейчас не включает. А смысл? Тело берет очередная дрожь. Сильнейший замедляется, сил уже нет. Ни на что. Главное не показываться никому в таком виде. Сатору останавливается посреди улицы, он и сам не знает где сейчас находится, просто не смотрел. Главное, что это точно далеко от техникума. Взгляд утыкается в собственное кривое отражение под ногами. Жалкий. Слабый. Сломленный. Один. Вот и весь ваш Сильнейший. Глотку продирает смех. Тихий, хриплый, слегка даже истеричный. Капли разлетаются под ногами. Сатору ничего не слышит. Не чувствует. В голове ничего нет. Резко перед глазами просто встала белая пелена. Все конечности отяжелели. У него нет сил двигаться. Сатору какое-то время пребывая в прострации стоит на месте. Пока уже не начинает чувствовать, как немеют конечности от холода. Тело снова двигается. Тело. Годжо не ощущает его. Не контролирует. Даже не думает. Само его сознание будто окутано той самой пеленой Бесконечности. Служит стеной от всего остального. Можно забыться. Можно не видеть отражения. Игнорировать всплывающую память. Отводить воспоминания. Смех. Улыбки. Кровь. Последние слова. Это все слишком. Слишком. Сатору все еще просто человек. – Эй, ты весь дождь на улице провел что ли? Зонтом пользоваться не учили? Потом ведь когда заболеешь будешь ныть как тебе плохо. Годжо будто ударяет чем-то по голове. Как только он слышит это до боли знакомое ворчание его словно вырывает обратно. Он оглядывается по сторонам. Знакомый район. Слишком. Здесь живет Мегуми. А ведь Сатору, не хотел никому на глаза показываться, но похоже тело рассудило иначе. – Ты так и будешь молчать? Еще и мокрый насквозь. Сатору наконец-то смотрит на Мегуми. Темная макушка на которой ежиком торчат волосы, не по детски взрослый взгляд, не по детски хмурый и ворчливый. Этот взгляд бьет Сатору лучше чего бы то ни было. Как умеет только Мегуми. Сатору замечает, как на небе во всю проглядывает солнце, тучи уже не застилают собой все небо, они есть, но даже так, небо кажется таким чистым. Слегка хмурая лазурь, невероятно красивая. Дождь. Когда же он успел закончится? Рука тянется потрепать черную макушку. Рука Сатору. Такие странные ощущения. Но под этим хмурым взглядом, проникающим в самое сокровенное, спрятанное там глубоко, за семью замками, Годжо просто растворяется. Проблемы вовсе не исчезли, конечно нет. Но они кажутся уже не такими уж и значительными. Так легко. Мегуми. И вправду благословение. Благословение Сатору. Ему есть кого защищать, есть ради кого двигаться дальше. Ради кого жить. Мегуми, до этого упорно уворачивающийся от рук сильнейшего, замирает, когда его притягивают обнимая. Сатору обволакивает их обоих бесконечностью. Но она уже совсем другая. Он не старается отгородить. Теперь это нечто успокаивающее, теплое. Родное. Сердце Годжо трепещет. Не щемит. И органы больше не хотят вырваться наружу через горло. – Спасибо, Мегуми. На лице расцветает улыбка, пока на него удивленно смотрят в ответ. Мегуми больше не вырывается. Замирает. Но и не напрягается. Сатору издает тихий смешок. У них обоих были трудные периоды в жизни. Да и впереди будет ещё много тяжелых моментов. Но когда-то они уже нашли друг друга, сами того не осознавая, вытягивали друг друга из той пустоты. И почему-то оба не сомневаются, что так будет и в будущем. Все тот же трепет, то же тепло. И все до боли родное и любимое.