Такой вот случай...

Уён вздыхает. Его, во-первых, бросили, во-вторых, уволили. Потому что бросили. Мораль: не устраивайся в компанию папаши твоего бойфренда. Уён, конечно, давно знал: отношения и работа — дерьмовое сочетание, ведь в девяти случаях из десяти как только заканчиваются чувства с постелью — тут же случается увольнение, — но у него ж была любовь! Та самая, которая с первого взгляда и на всю жизнь! Поэтому он и повёлся на «мы же всегда рядом будем». Да, именно этот аргумент его тогда убедил. Зарплата, соцпакет (реально отличные для вчерашнего студента) — какие мелочи по сравнению с «будешь видеть ЕГО каждый день»! И не только видеть... В общем-то, ровно год всё было прекрасно. Работа вперемешку с романтикой (и отборной пошлятиной — они в кабинете Джунхёка такое вытворяли…). А потом Уён вдруг обнаружил: ему уже не хочется побыстрее закончить отчёт, чтобы уединиться с Джунхёком и заняться чем-нибудь приятно-непристойным. Да и вообще бойфренд у него — безответственный раздолбай, Уёну постоянно за него всё делать приходится, хотя он всего лишь секретарь и должен только красиво сидеть в приёмной, на звонки-письма отвечать, ну и кофе варить иногда… В общем, прошла любовь, глаза открылись — и всё закончилось. Потому что у Джунхёка тоже чувства испарились, как только Уён «превратился в жуткого зануду» (то есть перестал с энтузиазмом вкалывать за него, а потом радостно ему же отсасывать или задницу подставлять и начал — о ужас! — что-то требовать. Например, чуточку повзрослеть и самому выполнять свои рабочие обязанности). А как чувства испарились — тут же появилась новая омега. Девушка из семьи школьного друга отца, умница-красавица и просто ангел во плоти. Она и потребовала уволить Уёна, видимо, из ревности (хотя ему «счастье» по имени Джунхёк уже самому не сдалось). Вот так Уён и стал безработным… Одно радует: уволили Уёна с очень хорошим выходным пособием (своеобразное извинение от Джунхёка) и отличными рекомендациями (а это уже от его папаши — нарываться на скандал господину Наму не хотелось), так что Уён вполне может позволить себе погулять месяцок, празднуя свободу, а потом уже начать работу искать. В конце концов, разве он не заслужил отдых за полтора года эксплуатации (увы, не только секс-)? Поэтому он и принял сегодня предложение Хёнджина «давай в клуб сходим, оторвёмся». Немного танцев и алкоголя Уёну сейчас точно не повредит. А может, получится даже приключения на свою задницу найти — а то у него последние полгода секс был почти что рабочей необходимостью, по принципу «дай мальчику, иначе будет ныть и отчёт делать мешать». Почему бы и не вспомнить, каково оно — по страсти? К тому же случайные любовники тем и хороши, что с ними не надо пытаться произвести впечатление — на кой чёрт, если больше этого узлоносца никогда не увидишь? — и можно отпустить себя. Самое то после Джунхёка… …Мохито поднимает настроение, и Уён вспоминает, зачем сюда пришёл. Потанцевать и… — Что пьёшь, крошка? Какой банальный подкат, морщится Уён. Но сам претендент очень даже ничего: плечи широкие, бёдра узкие (прямо как у античных атлетов), и мышцы так и бугрятся на руках. И лицо во вкусе Уёна: острый подбородок, резкие скулы, лисьи глаза. А запах… Уён наклоняется к нему и втягивает ноздрями воздух: сандал, но не чистый, с чем-то зелёно-горьким. Отлично. — Блэвод. — Да, раз уж нашёл приключения на задницу, надо ускориться. И, подумав, добавляет: — На брудершафт. — Однако, — хмыкает альфа, садясь рядом. Жестом подзывает бармена, делает заказ. — Как тебя зовут? — Разве это важно? — Эй, это моя фраза! — Тогда мы друг друга поймём, — поднимает шот с чёрной водкой Уён. И улыбается: — За знакомство?.. …Через два шота Уён понял, что напьётся до отключки раньше, чем до подходящего настроения, поэтому потащил своего случайного альфу на танцпол. И тут Уёна ждал настоящий сюрприз. Альфа умеет двигаться, и очень круто. Именно круто, а не просто хорошо — обычно Уён не слишком любит стиль а-ля «я суперальфа и сексимен», а когда парни за промежность хвататься начинают, вообще хочется закатить глаза и фыркнуть: мальчики, ну что ж вы такие ту мач… Но этому идёт. Под взорвавшее ТикТок «генто, генто» даже хватание за промежность смотрится как надо. И вообще, есть в этом альфе что-то такое… олдскульное. Вайб уличных танцев, тех, старых, из Бронкса годов семидесятых-восьмидесятых, когда ещё был жив дух противостояния черных банд, а баттлы и правда походили на поединки, а не на просто выпендрёж друг перед другом. Хорош, очень хорош… Глядя на плавные и в то же время резкие движения — и как у него так получается? — Уён понимает: хочу. Действительно хочу этого как бы плохого мальчика и альфача, жёстко диктующего свои правила здесь, на танцполе. А в постели, интересно, так же будет? Хотя нет, там Уён с ним поспорит… — Понравилось, детка? — самодовольно ухмыляется альфа, подойдя. «Ещё как», — думает Уён. Но вслух говорит только: — Тебя на сколько раз за ночь с узлом хватает? — Сомневаешься? — Хочу тебе отсосать. Но если ты потом не сможешь меня трахнуть по-нормальному, то иди к чёрту. — Ты меня обижаешь, детка, — смеётся он. — Идём. Альфа ведёт его наверх, в ВИП-зону. Хорошо — там туалеты отдельные, а не общие с кабинками. Удобней и не помешают. Как только щёлкает замок, Уён толкает альфу к стене, а потом делает шаг вперёд и кладёт ладонь ему на пах. Уже стоит — хорошо. Горячие и нетерпеливые самцы — самое то для одноразового секса. Уён, целуя, расстёгивает его ширинку, а потом опускается на колени. А джинсы-то на голое тело надел, мачо хренов. Явно рассчитывал кого-то снять. Хотя с его внешностью и аурой суперкрутого самца это не самоуверенность, а трезвая оценка перспектив. Не Уён, так кто-нибудь другой на него бы точно повёлся. Но ему повезло. Мачо, в смысле — потому что сейчас он узнает, что такое отсос на сто баллов. Уён постарается. Он берёт в рот головку, легонько мнёт её губами — и по стволу кольцом ладони вверх-вниз водит. А потом заглатывает, не до конца, но всё же… — Да, моя шлюшка, да… Оу-у-у-у! — А это альфач взвыл из-за совсем не нежно прихваченных яиц. Он немного подзабыл, что у Уёна сейчас в прямом доступе всё его самое дорогое. — Не люблю дёрти ток, — мило улыбается Уён, выпустив член изо рта. — Так что возвращайся к крошке и детке. А будешь ругаться — покусаю. — И, пару секунд подумав, добавляет: — Хорошим мальчиком ещё можешь называть. И вообще говорить, какой я замечательный. Люблю, когда меня хвалят. Это ведь нетрудно? — уточняет Уён, хлопая ресницами как можно наивней — и опять сжимая его яйца. Но уже не так сильно. — Ладно, — кивает альфа. Уже не с таким энтузиазмом, с каким в туалет тащил. Далеко-о-о-о не с таким. — Тогда договорились, — снова улыбается Уён. Похоже, он совсем запугал мальчика и надо принимать срочные меры. Да, стояк не спал, но Уёну-то потом нужно будет продолжение банкета! А этот, кажется, уже готов сбежать. Прямо посреди минета. Так что да, надо срочно впечатлять альфочку. По-хорошему впечатлять, а не как с яйцами — а то ведь точно удерёт, бедняга, как только они отсюда выйдут. И Уён решает вспомнить всё, что он на Джунхёке отрабатывал. Раз уж настрой сбит, надо начинать всё сначала. Уён решает зайти с «легких» ласк: провести языком, от корня до головки, обхватить губами ствол сбоку, как бы целуя, — сжимая рукой у основания. Эдакой… переменной хваткой: то чуть ослабляя, то чуть сильнее надавливая, ритмично, «пульсом» — чтобы узел скорее завязался. Да и альфам такое обычно нравится. Этому уж точно: запах сильнее стал, и сладость в нём прорезалась, несильная, приятно оттеняющая горечь и терпкость. А ещё мальчик глаза прикрыл, блаженно так. И губу прикусил — но это уже, наверное, чтобы опять про шлюшку что-нибудь не сказать. Ещё помнит про яйца… Уён мысленно усмехается: то ли ещё будет милый, то ли ещё будет. И начинает ласкать губами и языком головку. И складку кожи под ней, она у альф оч-ч-чень чувствительная. Естественно, помогая себе руками — ствол без внимания оставлять сейчас нельзя. И только потом, когда под ладонью чувствует набухающий узел, пристраивается поудобней — пришла пора сосать не по-детски. Спасибо Джунхёку и его любви к сексу на рабочем месте, у Уёна достаточно практики. Потому он позволяет этому альфачу долбиться себе в рот. Без узла, конечно. Уён, в принципе, и с ним может взять, но толку-то? Всё равно до первого оргазма узел малочувствителен, его время настанет потом, а пока лучше всё же губами мягкую преграду создавать. В глотку слишком глубоко входить не будет… — Чёрт, детка, ты невероятный! — стонет альфа, кончая. Неожиданно — Уён едва успел чуть отстраниться, чтобы сглотнуть нормально (да, с почти заткнутым членом горлом возможны… нежелательные спецэффекты). Так быстро? Даже Джунхёка на дольше хватало… Ладно, решает Уён, спишем на страсть неземную — и сжимает узел, чуть отстраняясь. Теперь очередь мультиоргазмов. Он поднимает взгляд, улыбаясь своему альфачу одними глазами: неужели ты думал, что так быстро от меня отделаешься? Опять во рту только головка, которую Уён ласкает губами и языком — и про узел не забывает. Намертво зажатый в сцепке он бы минут двадцать продержался, а то и полчаса — но слава заднице, есть способ побыстрее. И поэффектнее (да, альфам очень нравится). Сильно сжать ладонью — и через несколько секунд ослабить хватку. Потому провести пару-тройку раз по стволу вверх-вниз кольцом из пальцев — и снова сильно сжать. Повторять, пока узел до конца не распустится. Можно даже головку изо рта не выпускать, если глотать не ломает — оргазмы-то один за одним идут, ой-ой спермы наесться можно… — Детка, — шепчет альфа, мягко вплетая пальцы в его волосы. Надо же, а когда долбился в рот, руки при себе держал… Видимо, испугался за член, вот и решил вообще ничего не делать, чтобы не дай бог не спровоцировать Уёна. А сейчас удовольствием мозги отшибло, и альфьи рефлексы взяли верх. Ну да ладно, Уён не гордый, Уён потерпит. Тем более что альфа сжимает волосы не слишком сильно, так что почти не больно. И во время… эм, основного процесса он был хорошим мальчиком. И заслужил поощрение — в виде наконец-то покладистого Уёна. Как только узел вполовину спал, а сперма перестаёт выстреливать каждые секунд двадцать, Уён решает: всё, пора вставать. Ещё немного — и член начнёт обмякать, как всегда после роспуска. Ладонь, правда, убирать пока не стоит — альфам нравится, когда дело доводят до самого конца — но и ртом стараться больше не нужно. Потому Уён поднимается с колен и целует его. Да, ещё чувствуя вкус спермы на языке. Обычно альфы такое любят. А этот, интересно? Да, тоже любит — вон какие жадные губы, будто сожрать Уёна готов. А ведь уже удовлетворён по самое не могу, даже по запаху чувствуется. И всё равно строит из себя альфача. — Ты крут, детка, — говорит альфа, утыкаясь носом ему в шею — и Уён улыбается: ну так. И закрывает глаза, наслаждаясь, как чужие ладони мягко поглаживают его спину поверх футболки. Смешно, но тоже будто бы удовлетворён по самое не могу, хотя не кончал и вообще не для себя старался. Кайфовое всё же чувство: этот альфа был в моей полной власти, и я мог сделать с ним что угодно, пока держал его член во рту. Даже если ты стоял перед ним на коленях посреди клубного туалета и отсасывал, как опытная шлюха. — Пойдём? — спрашивает альфа минуты через две. — Пойдём, — кивает Уён. И правда, что здесь торчать? До следующего траха с узлом часа два, не меньше, не в туалете же им всё это время обжиматься. Альфа его ведёт к какому-то столику в ВИП-зоне. Неплохо. Пить за счёт богатых мальчиков веселее, чем за счёт бедных — можно не одёргивать себя (да, обычно совесть не позволяла Уёну наглеть, если он видел: перед ним явно бедный студент, который едва наскрёб денег на поход в клуб). За столиком два парня, точно альфы (запахи тут не особо различишь, слишком людей тут много, но телосложение явно намекает) — и пять девчонок. Стопроцентно омег. Слишком уж… самоподача характерная. Две явно с альфами — вон как жмутся к ним — а остальные смотрят на Уёна, будто он их любимую собачку съел. Похоже, кто-то имеет виды на его крутыша. Ну да ничего, девочки, в следующий раз наверстаете — а сегодня Уён повеселится. Поэтому он, конечно же, садится рядом со «своим» альфой, обнимая его. Пусть девочки поймут, что сейчас им ничего не светит. — Минги, — представляется один из тех двух альф, который помощнее. — Юнхо, — а это второй. Девчонки, что характерно, называть себя не торопятся — ну и чёрт с ними. — Ёну, — улыбается Уён. Студенческое имя для гулянок. Точнее, для случайных любовников, с которыми не стоит продолжать знакомство. Видимо, пришла пора его вспомнить — после двух лет отношений… эх… — И часто делаешь минеты в туалетах, Ёну? — спрашивает одна из девчонок, рыжая с лицом злой кошки. — Не-а, — честно отвечает Уён. Ему слишком весело, чтобы обижаться и огрызаться, а этих он больше не увидит, так что можно и правду сказать. — Сегодня разовая акция в честь придурка, который наконец-то свалил из моей жизни. — А самому свалить ума не хватило? — подаёт блондинистая явно полукровка, эдакая стервозная версия Бритни времён «Бэби упс» или чего-то там. — Я оптимист и всегда верю в лучшее. Это порой играет со мной злые шутки. — Интересный эвфемизм для наивный дурак, — продолжает блондиночка. — У всех свои недостатки, — хмыкает Уён. А потом мягко ведёт ладонью по груди «своего» альфы. — Но и достоинства тоже. — И поднимает голову, глядя в лицо альфы своим фирменным взглядом, который Ёсан называл «кумихо изображает котёнка». — Правда, милый? — Правда, — усмехается он, наклоняется и целует. Уён, конечно же, отвечает. Жаль, что он не видит девиц — там наверняка такие лица… Но да ладно, фантазия у Уёна богатая, додумает, как их перекосило. После поцелуя Уён ещё теснее прижимается к «своему» альфе и, улыбаясь, смотрит на всех. Да, девчонки — которые вроде как не занятые — глядят на него, словно он им в салат наблевал. А вот парни, наоборот, усмехаются с явным одобрением. Уже неплохо — почти гарантия того, что не придётся весь вечер отбиваться от нападок, мальчики тут, похоже, главнее. — Что пьёшь, Ёну? — спрашивает тот, что помощнее, Минги вроде бы. — Безалкогольный мохито. — Безалкогольный? — хмыкает «его» альфач. — Мне пока хватит, — хлопает ресничками Уён, снова глядя на него. — У меня слишком большие планы на эту ночь… — И залезает пальцами за пояс его джинсов. Так, чуть-чуть, на домогательство не потянет, только на явный намёк. Альфа ухмыляется и снова целует. Да, вечерок будет что надо… …Потом они танцевали. Вместе. Хотя Уён предпочитал что-то более мелодичное и, как говорит Хонджун, старомодное — ну, вроде «Бэд» Кристофера, под которую Уён делал номер на том фестивале (круто получилось, весь Конкук до сих пор вспоминает), — но и под хип-хоп в поп-версии тоже кое-что изобразить может. Тем более что было в той песне нечто созвучное настроению Уёна, про суперзвёзд, что всех круче и которым все завидуют. Когда хочешь оторваться, музыкальные похвастушки — самое то. К тому же там были классные проигрыши, во время которых Уён извивался вокруг «своего» альфы, как стриптизёр вокруг шеста. Ну, а в припевы с типичным для хип-хопа, «заедающим» звуком можно было подёргаться, что чисто по ощущениям было прикольно… Потом они снова пили (да, безалкогольный мохито, напиваться Уён всё ещё не планировал) и целовались. Их вроде даже в разговор пытались втянуть, но слушать про новые тачки и чьих-то там пассий Уёну было неинтересно, и он развлекался тем, что дразнил «своего» альфу. Судя по поцелуям, получалось, да. И опять танцы подо что-то хвастливо-хип-хоповское, и снова тот столик в ВИП-зоне, разговоры ни о чём, от которых Уёна зевать тянуло, поэтому он в этот раз заказал «Блэвод». И когда от начинает кружиться голова, он решает: пора, — и залезает в ширинку к «своему» альфе. — Снова хочешь в туалете, детка? — усмехается альфа, лизнув его ухо. Нет, клубной классики Уёну на сегодня уже хватило. Поэтому он спрашивает, поморщившись: — Тут что, лав-мотелей нет? — Десять минут — и мы у меня. — Идёт. — И правда, в квартире удобней, чем в мотелях. Хотя бы кофе потом себе можно будет сварить и поесть что-нибудь приготовить — Уёну после сцепки всегда хочется есть… …Трезвый водитель — отличная штука. Можно целоваться на заднем сиденье, пока тебя везут. Правда, недолго — альфа не соврал, до него действительно десять минут, причём с парковкой и подъёмом на лифте. Но это хорошо — от поцелуев в «Урусе» Уёна повело, и ему не хочется ждать. В конце концов, он сегодня собирался найти приключений на свою задницу — а нашёл пока что только на рот. Надо срочно исправлять. Пока алкоголь ещё кружит голову, а от запаха сандала с зелёной горечью и ласково-сильных рук щекочет член и сжимается в заднице… Альфа сразу тащит его в гостиную, на диван, и начинает стаскивать одежду. Уён не отстаёт, раздевает его тоже, конечно же, не забывая целовать и несильно кусать. Дразня, заводя его — и себя тоже. И когда пальцы альфы оказываются внутри, едва ли не все разом, Уён, кажется, уже готов кончить только от этого. И потому отводит его руку, говорит: — Давай сразу. Хочу так. Альфа ухмыляется и стаскивает его с дивана, ставит на колени, так, чтобы руками в сиденье упирался — и обнимает сзади. Поцелуй в плечо — и тут же член скользит внутрь, замирает на секунду, может, две — и начинает двигаться. Сразу резко и мощно. От этого нарастает горячий зуд, и Уён начинает каждый раз подаваться навстречу, стараясь насадиться на член как можно сильнее. Хорошо, господи, как же хорошо — и скоро будет ещё лучше: Уёну уже перестало хотеться дышать, потому что так удовольствие ярче. Оно нарастает резко, за секунды, становясь невыносимым, так, что хочется кричать… Внутри всё сводит болезненно-сладкой судорогой, которая отзывается остро-приятным спазмом у основания члена — и Уён выгибается, кончая. Полный оргазм, замком, мёртвым хватом сжавшим чужой узел. И тут же низкий рык — и альфа утыкается носом в его шею, как-то разом обмякая. Тоже кончил, прямо идеально: первый раз в самом начале сцепки… Хорошо… Альфа осторожно помогает ему подняться и лечь на диван. Да, так будет удобнее, чем на коленях почти полчаса стоять. Можно даже вздремнуть немного… — А почему у тебя такая татуировка? Похоже, Уёну попался любитель поговорить после оргазма. Ну да ладно, спать не особо хочется, так что можно и поболтать. — Мне было восемнадцать, и мой лучший друг сказал, что я жуткая сука, со мной никто не будет общаться, и сдохну в одиночестве. Ну и я напился и набил себе это. Мы потом помирились, он извинился, но татушка осталась. Я её сначала свести хотел, но потом решил оставить. Потому что и правда не одинок и никогда не буду. Альфа хмыкает и ласково ведёт ладонью у основания шеи — да-да, по той самой надписи, «I’ll never alone and I will never it» — а потом целует её. Уён усмехается: его татушка у многих приступ то ли нежности, то ли заботливости вызывает. И не только у альф, омеги тоже периодически порываются пожалеть-утешить, считая: за этими словами стоит какая-то страшная драма. Даже неловко им говорить, что причина — три бутылки соджу после ссоры с другом. С которым Уён помирился уже через два дня. — А на груди? О, допрос продолжается? Ну ладно. — Это по-испански «не торопись, но и не останавливайся». — А почему так? — Да мы выпили как-то с одним знакомым, он лингвист и переводчик, начал говорить что-то про красивый испанский, потом спросил про девиз, а сказал про не спеши, но и не останавливайся… В общем, утром татуировка уже была. — Ты все татуировки делаешь по пьяни? — улыбается — по голосу слышно — альфа. — Я вообще по пьяни глупости делаю. И татушки — не самые страшные. — А я тоже глупость? Вот чёрт… Не туда разговор свернул. Уён предпочёл избежать бы таких объяснений. — Нет, — говорит он. — Мне классно было. Просто… я не хочу продолжать. Я только что выпутался из весьма… странных отношений, и теперь мне надо побыть одному и ни о чём не думать. — Вот да, после расставания осталось какое-то опустошение — и в то же время лихое ощущение свободы. Не хотелось ни плакать, ни вернуть Джунхёка (да не дай бог!) — только гульнуть от души, наделать кучу глупостей, ну таких, о которых вспоминать вроде и стыдно, а вроде и приятно, флиртовать с альфами — Уён и забыл почти, что вообще-то очень привлекательный омега (нет, он себе не льстит — за ним пол-универа в своё время бегало). И отношения, даже несерьёзные, типа регулярного секса без обязательств… ну, ни к чему они сейчас. К тому же, судя по квартирке, Уён с этим альфой — из разных миров. Даже Джунхёк, сын весьма обеспеченного, но не сказать чтобы богатого человека, был с Уёном… ну, несколько по разные стороны баррикад понимания. Джунхёк ИСКРЕННЕ недоумевал, почему Уён злится — мальчик, выросший в любящей семье, где родители старались (и до сих пор стараются) дать единственному сыну всё самое лучшее, может позволить себе быть великовозрастным ребёнком и в тридцатник. Это Уёну рано пришлось узнать: жизнь ошибок не прощает. И если хочешь чего-то добиться с нуля, без помощи заботливых (и богатых) родственников — взрослей, умней и бери на себя ответственность как можно раньше. А этот альфа, похоже, из суперэлиты. Даже не пресловутый золотой процент, а бриллиантовая тысячная часть населения Кореи, если не ДЕСЯТИтысячная. Ох как много поводов для непонимания у них будет… И родственнички альфы наверняка Уёна не примут, раз уж даже отец Джунхёка, сам выросший в трущобах, «нищего мальчишку» не одобрял. Нет, Уён на это не подпишется. Хватило с него. — Я сумею тебя переубедить? — спрашивает альфа. Врать Уён не хочет, но и правду говорить — тоже. Ему слишком хорошо сейчас, и совсем нет желания портить посторгазменное настроение, умиротворённо-ленивое, чужой обидой. Поэтому он усмехается: — У тебя есть время до конца сцепки и ужина, который я потом приготовлю. Успеешь — ок, дам свой номер. …Да, номер дал. Вот только это была симка-«проститутка», которую Уён завел в начале второго курса специально для подобных случаев. И уже три года как порывался выкинуть, но почему-то каждый раз оставлял. Что ж, видимо пришло её время — Уён сегодня же отключит её, прямо по дороге отсюда в офис обслуживания зайдёт. В общем, прощай... хм, а как его зовут-то? Уён так и не спросил, а девчонки всегда называли его оппой, парни — бро, вот и остался он для Уёна безымянным альфачом. Впрочем, оно и к лучшему. — Понимаете, господин Чон, тут такая история… Ну да, разве могло у него быть всё настолько хорошо? Через две недели после того похода в клуб (и ночи с безымянным альфой) Уён решил: всё, пора начинать искать работу. И первым делом почти в шутку откликнулся на вакансию, которая была ему явно не по зубам. Личный помощник дочери Чхве Чхончхоля — это вам не секретарь кого-то вроде Джухёка, сына бизнесмена средней руки. Даже мальчик на побегушках у наследницы чеболя — круче, чем директор мелкой фирмы. А Чхве Юджин, судя по списку требований, оч-ч-чень квалифицированный помощник нужен. Так что выберет она кого-нибудь из выпускников Енсё-Коре, прошедших стажировку в какой-нибудь крутой иностранной компании. А может, среди соискателей будет даже кто-то с дипломом Гарварда (ну, или Колумбийского, или Калифорнийского, на худой конец). К удивлению Уёна, через два дня его пригласили на собеседование. И перезвонили почти сразу, хотя интервьюер почти ничего не спрашивала, сказали: мы вас берём, можете приступить к работе в понедельник? Уён, конечно же, ответил «могу» и сегодня скорее озадаченный, чем радостный (да, всё не верил в своё счастье) пришёл в офис — и вот… Не зря сомневался, угу. — Госпожа Чхве в последний момент передумала и остановила свой выбор на другом кандидате, — говорит госпожа Ян из отдела кадров. — К сожалению, нам никак не удалось повлиять на это. Но у нас есть к вам другое предложение. Видите ли, сын президента Чхве два месяца назад вернулся из армии и со дня на день приступит к работе в нашем офисе. Ему тоже нужен личный помощник. Ваша кандидатура его заинтересовала. Не могли бы вы согласиться занять эту должность? Уён, конечно же, заверяет, что да-да, он согласен. Всё же личный помощник одного из наследников Чонго — слишком крутая должность, чтобы от неё так просто отказываться. Правда, у него будет начальник-альфа, но Уён что, с ним сработаться не сможет? Он существо коммуникабельное и общительное, а чтобы интерес лишний не возник, Уён будет одеваться поскромнее и таблетки попьёт (тем более что нейтрализаторы запаха, в отличие от блокаторов, безвредны). Когда там приходить надо? В следующий понедельник? Как раз от запаха избавиться успеет… …В восемь утра он уже сидит в приёмной, ждёт своего нового начальника — тот сейчас как раз должен прийти, с минуты на минуту… Вот чёрт!!! Где, ну ГДЕ было обычно неуёмное любопытство Уёна? Ну почему он не попробовал погуглить фотки Чхве Сана, они же наверняка есть в сети? Хрен бы он сюда пришёл, если бы знал... — Привет, детка, — улыбается тот альфач, с которым Уён задорно потрахался месяц назад. — Как дела?