Запрет

Гарри запретила им видеться. И заперла Джона дома. — Чтобы я больше не видела тебя рядом с ним, ясно? — сказала она. И Джиму, когда он пришёл, сказала то же самое — слово в слово. Он, в отличие от Джона, не ответил ничего, только стоял и смотрел на неё своим мрачным липким взглядом всё то время, пока закрывалась дверь. Гарри тяжело выдохнула, когда этот взгляд остался снаружи. Парень пугал её, как и их странная связь с Джоном. Не дружба и даже не какая-нибудь симпатия — а будто зависимость. Иногда она находила в грязном белье перепачканные кровью простыни. И ночью, пока брат крепко спал, пробиралась к нему в комнату, чтобы обыскать на наличие порезов. Наклонности к подобному сексу были ненормальны, тем более для шестнадцатилетнего. С тех пор как мамы не стало, а Джон повёлся с этим Мориарти, он стал другим. Начал огрызаться и не позволял больше отвешивать ему воспитательные затрещины. Он переставал быть покорным тихоней Джоном, и Гарриет действительно этого боялась. В день запрета они страшно поругались, и Джон в пылу выкрикнул, что Гарри ему не мать. Это прозвучало жестоко. Он сам понял и быстро ушёл в свою комнату. Мама была неприкосновенной святостью. Высунув из окна макушку под летний дождь и постояв так несколько минут, Джон вернулся, чтобы извиниться. И попросить Гарри сходить вместе с ним на кладбище — хотел извиниться и перед мамой тоже. С таким Джоном было спокойно. Но таким он теперь был не всегда. Джим Мориарти вернулся на следующий же день. Гарриет вздрогнула, едва открыв дверь. Он стоял там и смотрел своими глазищами. — Я же тебе сказала, чтобы ты держался подальше от Джона! — Я пришёл не к Джону. — Он резко подставил ботинок под едва не захлопнувшуюся дверь. — А к тебе. В следующую секунду он дёрнул Гарри за руку на себя и всадил шприц ей в плечо.

***

Джон сидел в своей комнате и рисовал в тетради человеческое горло в разрезе. У него была специальная тетрадь, в которую он перерисовывал органы, кости и различные схемы из медицинских энциклопедий и журналов — так ему проще запоминалось. Со стороны тетрадка выглядела слегка маниакально. Могло показаться, что Джон изучает анатомию на трупах и делает с них зарисовки. Джим иногда над этим подшучивал. Джим, по памяти идеально нарисовавший на свободном листе срез человеческого сердца, шутил слегка жутковато. Хлопнула входная дверь. И уже второй раз за сегодня в замке не повернулся ключ. С сестринской одержимостью намерением продержать Джона взаперти до конца лета это было странно. Он отложил тетрадку и выглянул из комнаты. В прихожей было пусто. Осторожно ступая босыми ногами, он прошёл дальше и позвал сестру. Тишина. Заглянул в общую комнату — пусто. Ушла, не заперев? Возможно, Джон просто не расслышал. Но стоило ему опустить ручку двери, как та легко поддалась. Снаружи он увидел Джима, с улыбкой поднимающегося на крыльцо. Он улыбался так, что у Джона каждый раз на одну секунду появлялась мысль, что Джим только что кого-то убил. Только на одну секунду, а потом всё проходило. — Хэй, Джонни, тебя уже выпустили? — Вообще-то нет, просто Гарри куда-то ушла и не заперла дверь. — Какая жалость, а я как раз шёл её убивать. Джон посмотрел на него укоризненно, а потом перевёл взгляд вдаль. — Ты точно её не видел? — На хуй Гарри. Сжав его бёдра ладонями, Джим нетерпеливо толкнулся в дом. Тёплые руки Джона проскользнули по острым плечам, а губы податливо разомкнулись для жарких поцелуев. Вскоре он совсем забыл про сестру.

***

К утру Гарри так и не появилась. Джон понял это, когда вышел на кухню — в ней не пахло сигаретами, как обычно. Он на всякий случай проверил весь дом, но везде было тихо и пусто. Только в её комнате на полу обнаружилось несколько маленьких пустых бутылочек из-под бренди. Джон обвёл взглядом остальную часть комнаты. Что-то во всём этом было не так, не похоже на правду. Гарри не могла просто напиться, ведь она обещала матери и держалась уже несколько месяцев. Джон вздохнул. Наспех позавтракав, он поспешил из дома. Он позвонил Джиму уже под вечер, когда обошёл все известные по прежним поискам бары и квартиры. — Джим, с Гарри что-то не так. Ты можешь мне помочь? Он обнаружил её в какой-то прокуренной насквозь квартире, полной грязи и невменяемых людей. Джон измучился поисками, он устал и не находил в себе сил вытащить сопротивляющуюся сестру. Она выглядела отвратительно — непохожая на себя, растрёпанная, с чёрными кругами под глазами и совершенно пустым взглядом. — Гарри, как ты могла? Ты же обещала... Но она только отбрыкивалась и кричала, чтобы он шёл к чёрту. Джим приехал быстро. Брезгливо морщась и отпихивая от себя всякую дрянь, он прошёл вглубь квартиры и остановился рядом с Джоном. — Уверен, что хочешь забрать это? Они оба смотрели на Гарриет, которая с сигаретой в зубах тянулась за очередной бутылкой. — Это моя сестра, Джим. — Не думаю. Даже не особо похоже на человека. Его голос стал ниже. Джон вздрогнул и повернулся. Джим смотрел жутко, так, будто мог разодрать человека голыми руками. — Но-но-но, дорогуша, — прошипел он, подаваясь вперёд. Его пальцы вцепились в бледно-серое запястье, Гарри дёрнулась и застыла, глядя на него пустыми глазами. — Какие-то проблемы, парень? — подал голос какой-то пьяный тип. — Да, есть одна. Мы с моим другом заберём отсюда вот это. — Он резко выдернул Гарри из-за стола, так что она со звоном бутылок повалилась на пол, где её тут же подхватил Джон. — А если кто-то вздумает нам мешать, то я набью ему в глотку битого стекла, это ясно? Ответа Джон не слышал, он тащил к выходу начавшую рыдать сестру. — Я только хотела тебя защитить, братик... Хотела спасти, — причитала она. Дальше грохнул какой-то шум, будто на пол свалился шкаф, полный посуды, и Джим появился рядом, раздражённо отряхивая кровь с руки. — Долго ты будешь копаться? — прорычал он и, дёрнув Гарри на себя, потащил её к выходу по полу... Позже, когда она уже была уложена спать, Джон, сидя на краю ванны, смотрел, как Джим выскабливает руки с мылом, и кусал губы. — Джим. Скажи мне честно, пожалуйста: ты имеешь к этому отношение? Он обернулся резко, всего на какую-то секунду, но Джону ударил в голову его ядовитый взгляд. — Конечно, Джонни, вини меня в том, что твоя сестра — тупая алкоголичка, это ведь решит все проблемы. — Прости. — Джон поднялся и подошёл сзади, положив ладони на плечи Джима. — Я перенервничал. Никак не могу понять, почему она сделала это... И спасибо, что помог мне. Я боюсь, что не справился бы сам. — Ну что ты, Джонни. — Джим отложил полотенце, его лицо и голос смягчились. — Иди ко мне. Он повернулся и обнял прильнувшего Джона, поглаживая по золотистой макушке. — Ты же знаешь, что я всё для тебя сделаю. Всё что угодно... Отныне запрет на их встречи был снят.