Как они елку наряжали

Как давно все это уже было, Как давно мы не сражаемся плечом к плечу. Пал Горлин, мир восстановило Событье это. Хоть не долечу Я до тебя, мы многих потеряли, Не с нами уже Физик и Сармат. И плачет вечером в подушки Дана, Оплакивая любимых и родных ребят. В другом подразделенье уже служат Бизон и Кот, Багира, Батя далеко… Распались «Нерпы», кто теперь нам скажет, Что сон далек, и воевать легко… Все сложно. Внеуставные отношенья Лишь портят дело, отягощают ум. Забыть нам не дают про украшенья, Всей нашей жизни центр, существо… Распались «Нерпы», осталась только Ума. Что по ночам грустит и вспоминает прошлое Да, не такое уж оно было и хорошее, Детдом, казармы, служба — вот и все… А ты спроси: что было основательно? Зачем вся это глупая игра. Игра со смертью точно в классики, Как в русскую рулеточку игра… Вся служба их — то риск и приключение, Всю жизнь вояк преследует конец. Все ближе, сокращая расстояние Стремглав догнать он может налегке. Грустит Олеся, Бизона вспоминая, И понимает, что таких уж больше нет. Душевные бывали упованья, Теперь найти такие — обыщи весь свет! Вдруг в дверь звонок. Мороз по коже. Кто в этот час, за день до Рождества, Вдруг в дверь ее так барабанить может, Не соблюдая тишины или поста? Она открыла, а на пороге — чудо… Бизон стоит, помятый лишь слегка, — Что, не ждала? Какая ж ты теперь подруга, Иль не узнала ты меня?! — Узнала! — бросилась она к нему на шею. — Как не узнать, я так тебя ждала! Боялась, ты погиб. Известья о тебе редеют, Не долетают до меня уж сквозь года. — Но как ты здесь? Судьба? Сбежал опять Или уже совсем отставка? — Засыпала вопросами она. — Я не сбежал, к тебе на выходные. Отпраздновать и елку нарядить. Чтоб радости побольше в нашей жизни было, Да хоть раз в год шампанское попить.