chaotic sport

      — Может хоть ты объяснишь?       Ринтаро взгляд лениво от телефона оторвал, на девушку, что обратилась к нему, посмотрев; он сидел за партой у себя в классе и никому не мешал.       — Объяснить что? — он бровь вверх в вопросительном жесте вскинул.       — Ты что, не видишь, что происходит? — одноклассница возмущенно хмыкнула. — Кэтсуми же твоя сестра.       Эту одноклассницу, вроде, Кемеко звали – Суна не был уверен.       — Ну да, моя, — Ринтаро отвечал медленно и устало, надеясь, что от него отстанут, но напор от девушки стал лишь сильнее, поэтому он перебил ее на полуслове: — И что она делает? Опять кому-то шваброй угрожает?       Кемеко аж замолчала на мгновение.       — Что? — она глупо захлопала ресницами, но тут же пришла в себя, отрицательно головой мотая. — Нет же! Она с Тсуму трется везде! Атсуму! Атсуму Мия, слышишь? Я понимаю, что она ваш менеджер, но..       Ринтаро снова ее перебил:       — Это все?       — Что значит «все»? — у нее, кажется, глаз задергался.       — Если ты хотела сказать мне только это, то можешь идти, — Суна развернулся обратно к телефону, чужой агрессивный лепет уже толком не слушая.       Девушка так и топталась возле парты Ринтаро некоторое время, не зная, куда себя деть. Последний уже было обрадовался, как допрос начался снова, и с его стороны послышался тяжелый вздох.       — Она ваш менеджер, так?       — Так.       — У нее нет парня?       — Может и есть, — Суна плечами лениво пожал, — я не слежу за ней.       — Теперь стоило бы, — злобно проговорила Кемеко, прежде чем не развернулась и ушла.       «Что за допрос с пристрастием?..», — пронеслось в голове Суны, который, очевидно, совету следовать не собирался.       — Киеми! — возмущенно воскликнула другая одноклассница, когда увидела подходящую подругу.       Значит та была не Кемеко.       Забыл Ринтаро об этом разговоре сразу же, как только начался урок.

***

      Суна напряженно на скамьи в зале пялился.       Привычная вечерняя тренировка в спортивном зале Инаризаки: здесь присутствует весь состав, кроме одного заболевшего. Да и значения это, в принципе, не имеет, потому что все внимание Ринтаро было приковано к одной подозрительной парочке.       Кэтсуми и Атсуму.       И действительно, с каких херов они стали так близко общаться?       Сидят вдвоем, о чем-то весело разговаривают, улыбаются друг другу по-другому, часто за руки хватаются; Атсуму с глупой улыбкой на губах поправляет упавшие на лицо пряди Кэт, пока та увлеченно ему о чем-то рассказывала и время от времени на трибуны косые взгляды бросала. Мия же, в свою очередь, активно реагировал на ее реплики и смеялся, заражая этим настроем и саму Суну.       Счастливая молодая пара прям.       У Ринтаро самого глаз задергался.       Кажется, Кита позвал Атсуму – последний развернулся и кивнул пару раз, жестом показывая, что сейчас подойдет; он развернулся к Кэтсуми и ласково по волосам ее погладил, на что девушка лишь приластилась к чужой ладони и вновь захихикала. Суне помнится, что когда он потрепал сестру по голове последний раз, ему прилетело по копчику несколько раз так, что у него такой мысли в голове больше никогда не возникало.       Мия отлип от Кэтсуми и направился на площадку, к сетке, а сама девушка еще несколько раз посмотрела на трибуны, прежде чем не развернулась и не взглянула на брата.       А Ринтаро уже в другой конец зала ушел, словно ничего не видел. И, честно, он бы предпочел ничего не видеть, потому что в голове все еще гудела вчерашняя фраза Кэт:       «Мне нравится Осаму».       Имена, видимо, перепутала.       Вся остальная тренировка прошла в спокойном темпе и, кажется, никаких любовных терзаний между теми двумя не происходило – по крайней мере, Суна не заметил. Он бы уже и забыл произошедшем, но фраза сестры после того, как они вышли из спортзала, вогнала его в ступор:       — Нет, я еще прогуляюсь, иди один, — Кэтсуми слегка Ринтаро по плечу похлопала, улыбаясь. — Приду к одиннадцати, наверное.       Ринтаро медленно повернулся к девушке, теряясь на пару мгновений; он смотрел на нее в смятении, прежде чем не прокашлялся и голову в бок не наклонил, к ней обращаясь:       — А могу поинтересоваться, с кем?       — Не можешь, — Кэтсуми ехидно посмеялась и вручила ему свою школьную сумку, сразу после этого челку его спадающую поправила. — Если что, пиши.       Суна спокойно развернулась и ушла в другом направлении, к Атсуму.       Ринтаро устало глаза свободной рукой потер, надеясь, что ему померещилось, но стоило ему взглянуть в ту сторону во второй раз, как Кэтсуми с Атсуму шли уже вместе. За руку.       — Что за херь.. — тихо проговорил Ринтаро, быстро решая забыть об этом и пойти домой.       Он неосознанно начал прокручивать последние события у себя в голове: что не было удивительным, к вечеру Кэтсуми привычно начала орать на Атсуму, а он на нее — Ринтаро тогда решил не обратить на это внимание, но сейчас, кажется, до него начало доходить; он решил остановиться и посмотреть на них вновь, но увидел лишь кучку недовольных школьниц у входа в школу.       Они что, притворяются?

***

      «это что, турецкая мелодрама?» – подпись к неординарному видео, где Кэтсуми толкнула Атсуму к стене, предплечьем чужую шею сдавливая.       Интернет – вещь действительно полезная. Социальные сети, может, не имеют такой же практичной значимости, но это определенно способ проявить себя: Ринтаро, например, стал (не)оплачиваемым папарацци школы.       Горячая тема обсуждений сейчас – отношения красавчика школы, местного айдола, и непримечательного менеджера волейбольного клуба, по которой тоже многие парни учебного заведения сохли, пусть то и не было сильно афишированно. Эти двое друг друга стоили.       И Ринтаро решил подкинуть дров в огонь.       — Закрой свой, блять, поганый рот! — кричит Кэтсуми, уже за грудки парня хватая и из стороны в сторону его толкая. — Как ты, блять, меня не слышишь?!       По Атсуму было видно, что он зол: привычное самодовольное выражение лица сменилось гримасой отвращения и презрения, словно тот поел говна с чесноком – вены на шее опасно выпирали, ноздри по-бычьи прерывисто расширялись, кровь в жилах кипела, жаждала этого момента.       — Да ты, блять, — Мия уже было замахивается, чтобы девушку от себя отодвинуть, как видит, что на них смотрят все.       Все, нахуй, до единого.       Ринтаро, что раньше мог разнять их перепалку, стоял в стороне, а Осаму, как на зло, не был в школе последнюю неделю – заболел, говна кусок. На трибунах стояли все те же фанатки, что с замиранием сердца прожигали дыру в руке Мии, что так и осталась висеть в воздухе над плечом Кэт.       Начнут драться до соплей – их имиджу пиздец.       Пропадет также резко, как и появился.       Атсуму руку осторожно на чужое плечо опускает, поглаживает ласково; Суна дергается, она готова рычать, но встретившись со взглядом парня, она тут же поняла, в чем дело.       — Они смотрят, — шепчет Мия ей чуть ли не в ухо, глаза прикрывая, — особенно те, кто на трибунах.       Кэтсуми вздыхает тяжело, руки напряженные опускает, и на парня «своего» заваливается осторожно, голову собственную у него на плече умещая. Она устало носом об бомбер трется и обнимает его неспеша, на что Атсуму, не успевая среагировать должным образом, слишком резко стискивает ее. Кэт, кажется, пискнула.       У обоих злость плещется через край, эти объятья больше похожи на соревнование, кто кому быстрее ребра сломает – только вот у Атсуму шансов больше, потому что Кэтсуми к его плечу шеей прижата.       — Тренировка все еще идет, — любезно напомнил Аран, который проходил мимо, чтобы мяч подобрать.       — Да, мы.. — Атсуму запнулся на собственных словах, на каштановую копну волос у себя под боком взглянув, — .. сейчас подойдем. Заминочка небольшая, — он привычно улыбнулся.       Оджиро лишь вздохнул и на площадку вернулся, прежний ритм работы возвращая. Ринтаро последовал тому же примеру: ссора закончилась, история выложена, здесь делать ему больше нечего.       — Я тебе глотку сгрызу, — тихо-тихо прошипела Кэтсуми, чтобы один Атсуму услышал.       Парень по спине девушку погладил, улыбку с лица не теряя:       — Я сломаю твою уверенность.       — Я член тебе сломаю, говна кусок, — Кэт резко отстранилась, в чужие глаза с прежней злобой вглядываясь. — Ты никогда не опустишь мою гордость.       — Новый спор, котенок? — Мия насмешливо усмехнулся.       — Для тебя я медведь северный, — она сделала несколько шагов назад, прежде чем не развернулась и не пошла к сетке, чтобы подавать мячи как и пятью минутами ранее.       Атсуму постоял еще пару мгновений, чужой силуэт взглядом провожая, а после и сам на площадку вернулся.       Весь остальной вечер прошел в тишине.

***

      — Что за говно..       Кэтсуми странно в свой телефон вглядывалась, листая директ в инстаграмме: ей пришло несколько ненавистных сообщений с фейковых аккаунтов о том, какая она тварь последняя, посмела на Атсуму тон повысить; девушка сразу сообразила, что произошло это из-за вчерашней перепалки, но и подумать не могла, что кто-то об этом вспомнит. Бывают же злопамятные люди. кэт: угомони свою группу поддержки кэт: [прикрепленные фотографии]

атсуму: ахахах атсуму: давай фотку вместе сделаем?) атсуму: угомонятся

      Суна в раздумьях затылок почесала, оценивая «за» и «против»: с одной стороны, это подкрепит общественное мнение о них, а с другой – еще воспримут неправильно, словно у них истеричные отношения. кэт: ладно, похуй кэт: давай

атсуму: иду к тебе

кэт: где твои манеры

атсуму: я тебе пути решения проблемы предлагаю, а ты мне тут про манеры

кэт: хуевый из тебя дамский угодник

***

      До окончания спора осталось только два дня, но Суна чувствовала, что для нее они останутся мучением – наигранные отношения с таким самодовольным человеком, как Атсуму, нельзя было описать иначе: раздражительные насмешки, глупые и оскорбительные шутки, притворное «да я бы в жизни с ней встречаться не начал». Все это давило. Давило так, что желание приложить голову Мии об бетон возрастало с каждой секундой, проведенной с ним.       Кэтсуми не могла даже расслабиться, ведь Атсуму ей этого не позволял. На людях он вел себя с ней ласково, уважительно, постоянно за руку хватался, по голове слишком часто гладил – пусть то и было притворством, но приятным, и Кэт бы никогда не подумала, что стала бы жалеть о том, что в жизни он таким не являлся; в суровой реальности дела обстояли куда хуже, ведь Тсуму никогда язык за зубами не держал, а Кэт никогда не упускала возможности кого-то в челюсть ударить, и ощущалось это все невероятно тяжелой ношей, словно им не отношения нужно было поддерживать, а на стройке пахать.       Сложность была и в другом.       Сложность была в ее брате, что был одержим идей тайных фотографий и видеосъемок, о которых, конечно же, он не предупреждал. Кэтсуми нужно было вымещать злость, а Атсуму не мог постоянно находиться под маской доброго мальчика, и когда рядом не было посторонних лиц, весь их имидж разбивался на мелкие куски: они толкали друг друга, попрекрали за малейшие недочеты, пилили друг друга суровыми взглядами и держались как можно дальше.       А Ринтаро все это записывал.       И от этого дожить последние два дня представлялось вещью непосильной.       — Прекрати, пожалуйста, — Кэтсуми, как только они порог дома переступили, сразу же к брату развернулась.       Ринтаро брови вверх вскинул, в немом жесте спрашивая, что именно он должен прекратить.       — Хватит выкладывать эти провокационные истории, ни мне, ни Атсуму это ни к чему. Я знаю, что ты так развлекаешься, но нам нужно выиграть этот спор.. — Кэтсуми губу до боли прикусила, взгляд в сторону отводя.       — Спор? — Ринтаро был крайне удивлен, что и отобразилось на его изумившемся лице.       — Дина проспорила с одним парнем, что Атсуму начнет с кем-то встречаться. Спор на деньги, — вздохнула Кэт.       — Так встречаться вы уже начали. В чем проблема? — парень совершенно не понимал, к чему ему это раскаяние от сестры.       — Неделю нам нужно повстречаться, Рин, не-де-лю, — последнее слово она раздраженно по слогам растянула, — а ты мешаешь. Ты делаешь так, что все начинают замечать, что отношения у нас наигранные.       Ринтаро улыбнулся, с издевкой в тоне закончив диалог:       — Так веселее, Кэтсуми.       Парень снял кроссовки и пошел к себе в комнату, даже не дожидаясь ответа. Кэтсуми так и простояла в прихожей некоторое время, в пустое пространство рядом с собой глядя.

***

      — Куда ты так рано собралась? — зевая, спросил сонный Ринтаро у уже одетой в школьную форму сестры.       — В школу, — сухо ответила девушка, что быстро кроссовки натянула, сумку подхватила и вышла из дома.       Парень в прихожей потоптался несколько мгновений.       — Ма-ам, — лениво позвал мать Ринтаро, на кухню заходя, — почему она так рано ушла?       — Я откуда знаю, Рин? — женщина усмехнулась. — Она же твоя сестра, это ты должен знать, почему она так рано ушла.       Суна, неудовлетворенный ответом, направился в ванную, чтобы умыться.       Кэтсуми к автобусу едва ли не бежала, чтобы успеть сесть, иначе Ринтаро, который выходит на пятнадцать минут позже, успеет подойти на остановку к моменту, когда там все еще будет его сестра. Кэт этого допустить не могла, поэтому в общественный транспорт влетела, локтем об двери ударившись от усердия.       Она не хотела вспоминать вчерашнюю ночь, но навязчивые мысли то и лезли в ее голову, заставляя прокручивать все сообщения, все комментарии, любую отдачу от фанаток Атсуму по нескольку раз; все это отпечатывалось в ее сознании тугой болью в висках, из-за чего она начала хмуриться.       Сутки.       Всего лишь жалкие сутки и этот ад закончится.       Не за горами еще и выздоровление Осаму: они снова будут вместе обедать, на переменах рубиться в мобильные игры, вместе с ним и Ринтаро заходить после занятий в дешевую забегаловку, где делают уж слишком вкусный для такого класса заведения рамен; ее жизнь, в кои-то веки, вернется в прежний темп.       Не будет паранойи, что ее «неправильное» поведение засекут, не будет страха перед девочками из параллели и классов младше, что она забрала чужого айдола, не будет этих косых переглядываний и всего прочего, что в последнюю неделю так сильно напрягало Кэтсуми.       Будет только спокойствие, потому что теперь она точно останется с Осаму, и в тупые споры больше никогда вступать не будет.       — Я тебя всю прошлую перемену искал, — Атсуму, что пулей влетел в класс Кэтсуми, сразу же подошел к ее парте.       Девушка растерянный взгляд на него подняла, сразу же по сторонам оглядываясь, чтобы посмотреть, есть ли кто из «одержимых» рядом.       — Что такое? — та телефон в сторону отложила, к парню всем корпусом поворачиваясь.       Мия выждал долгую паузу, прежде чем не улыбнулся во все тридцать два:       — Соскучился.       Суну, кажется, током пробило от такого резкого заявления со стороны Атсуму; она не понимала, в какой манере ей стоит отвечать, ведь в классе были только ее одноклассники, и, кажется, на них внимания не обращали от слова совсем. К чему эти признания с пустого места?       — Это последний день, ты же знаешь, — тихо проговорила девушка, шею неловко потирая; на ее щеках выступил естественный румянец – эта выходка напомнила ей об Осаму.       — Ну же, котенок, давай прогуляемся, — весело прощебетал Атсуму, успешно чужие слова проигнорировав и «возлюбленную» за руки на себя потянув. — Сейчас большая перемена, давай выйдем на улицу.       — Холодает, знаешь ли, — Кэтсуми чуть раздраженно со стула поднялась, за парнем следуя; она была в широкой рубашке и юбке. — У меня куртка внизу весит.       Атсуму замешкался, на голые ноги девушки взгляд переведя, а после стянул с себя пиджак и на чужие плечи его накинул.       — Теперь точно не замерзнешь, идем, — парень снова ее за руку взял и повел к лестнице.       «Либо хороший актер, либо хороший лжец», — пронеслось в голове Кэтсуми, что в чужой ладони намеревалась дыру прожечь. Еще пару дней назад она не реагировала на касания Мии так остро, но сейчас для нее все казалось чем-то отвратительным до кома в горле – и из-за мыслей об Осаму, и из-за странных нападок фанаток. Кажется, ей стоит действительнее быть аккуратнее, иначе все их старания пройдут напрасно.       Девушка не намерена проворачивать такое вновь.       Они, наконец, пришли: Атсуму не спешил руку отпускать, но Кэтсуми с силой выдернула ее из чужой хватки, что аж сама назад пошатнулась.       — Ты чего? — Мия, кажется, был в шоке.       — Я.. — она на свою руку ненавистным взглядом посмотрела, но тут же от мыслей отмахнулась и пиджак поправила, — .. ничего, забей.       Атсуму пару секунд посмотрел на нее странно, словно поведение ее осмыслить пытался, но быстро сдался, решаясь начать разговор о том, ради чего привел ее сюда.       — Ты, наверное, сама заметила, что твой милый братец нам палки в колеса вставляет, — Атсуму хмыкнул недовольно, — поэтому в последний день нам надо подкрепить оборону. А желательно еще на пару дн..       — Нет.       Голос Кэтсуми прозвучал настолько твердо и уверенно, что Мия уже забыться успел.       — Пойми, Атсуму, я устала от этого, — Кэтсуми раздраженно переносицу потерла, — твои фанатки строчат мне день и ночь. Я уже жду, когда мы расстанемся, чтобы меня оставили в покое.       — Ты преувеличиваешь, — парень усмехнулся.       — Нет, Мия, это ты свою фанбазу недооцениваешь, — Суна подошла ближе и в грудь чужую пальцем ткнула, надавливая. — Я уверена, что когда мы закончим этот театр двух актеров, от меня отстанут. Поэтому, пожалуйста, подсоби мне хоть с этим.       Ее собственный брат ее не услышал, из-за чего надежд на то, что такой гордый индюк, как Атсуму, это сделает, почти не было – разве что была вера в благоразумие связующего.       — Ладно-ладно, — Атсуму выдохнул напряженно, потому что давление от Кэт едва ли не искрами плевалось, вынуждая парня лишь согласиться, — я тебя услышал.       Суна цыкнула.       — И что ты услышал?       — Что сегодня последний день, — Мия улыбнулся виновато, — и мои фанатки конченные.       Раздраженная гримаса Кэтсуми сменилась на спокойствие, а после девушка и вовсе рассмеялась – кажется, она скучала по временам, когда они с Атсуму не ебали друг другу мозг. Иногда с ним бывает весело.       — Теперь ты точно услышал, — она улыбнулась радостно, рукой в плечо бодро его толкнув. — Но осталась одна проблема.       — Как мы расстанемся?       — Именно.