Твоё нелепое пятое бедствие

Наконец, после трёх дней непрерывного разрешения скопившихся в его распоряжении, словно нескончаемых, проблем, текущих как из рога изобилия, наследный принц, а по совместительству и мусорный бог, заприметил впереди ветхий храм, в честь себя самого, что будто одним своим видом отражал и состояние божества, обитающего в нём, в данный момент времени. Сказать по правде: сначала поручение Лин Вэнь с "женихом", а после и происшествие с марионеткой из королевства Бань Юэ сильно сказались на самочувствии Се Ляня. Ядовитый укус порядком лишил его сил. Да и то, что за эти дни в рот им попадал разве что песок, поднятый рукотворным ураганом Бога ветра, не осталось без внимания. Причем даже не самого даочжана, а скорее его оболочки, что уже не так настойчиво, но всё же ещё просила хозяина смилостивиться и не дать ей свалиться без сил в любой момент от малейшего дуновения ветра. Однако, живя по принципу " Могло быть и хуже" наследный принц Сянь Лэ шёл с улыбкой на лице. В конце концов, у него было куда больше поводов для радости. Малышка Бань Юэ теперь могла отдохнуть, хоть уже и будучи духом и в горшочке. Сань Лан не пострадал, и к тому же никто так и не обнаружил в нём собирателя цветов под кровавым дождём, а виновник страданий душ должен быть подвергнут справедливому небесному суду, благодаря инициативе Ши Цинсюаня. А значит, всё даже лучше чем хорошо. Возможно, отвлекаясь на эти мысли и напрочь забывая смотреть под ноги, Се Лянь неожиданно почувствовал, как земля уходит из-под них. Он еле удержал равновесие, однако же легко подворачивая лодыжку. На его лице всего на пару секунд мелькнуло выражение боли, но так же стремительно скрылось за привычной и мягкой улыбкой, словно высвобождаясь с тихим, никому не слышным выдохом: - Как же я так снова... Выглядел небожитель смущенно, и даже виновато , чему на первый взгляд можно было даже удивиться. За что же себя корить, ежели ты просто споткнулся? С каждым бывает. Но спроси кто так наследного принца Сянь Лэ, он бы повел плечами и тихо добавил: «Но это уж смотря как часто». А в случае с ним это самое «как часто» можно было бы с уверенностью заменить на «всегда», и в этом не было бы никакой ошибки. Неловкость была то ли его особенным даром и талантом, то ли проклятием. В любом случае высшие силы ничего не дают нам просто так, если дано, значит так нужно, бери и пользуйся на здоровье. Только вот с такими сомнительными талантами до «здоровья» было ой как далеко. Что до своего, что до чужого, хотя бы до нервов Сань Лана. Памятуя взгляд юноши, которым тот одарил укусившую его (Се Ляня) змею-скорпиона, дух поветрия почувствовал, как по его спине пробегает холодок и мурашки. Было заметно, что Хуа Чэн в отличие от своего царственного друга отказывается принимать факт такого невезения, сказывающегося на безопасности небожителя, а потому намерен приложить все усилия по его защите. Так и сейчас, мусорному божеству хватило и доли секунды чтобы разглядеть в чуть сузившихся зрачках юноши едва уловимую тревогу, проскользнувшую и в рефлекторном жесте руки, чуть взметнувшейся в сторону Сянь Лэ, стремясь поддержать, если тот вдруг сам не удержится. И потому, улыбаясь встревоженному подобным инцидентом одному из четырех бедствий (да, звучит парадоксально, но разве не из парадоксов складывалась вся жизнь посмешища трех миров), небожитель тихо проронил: - Все в порядке, Сань Лан, не тревожься В темных искристых глазах юноши промелькнула искорка сомнения, а между бровями пролегла морщинка, словно тот задумался. Но все же, словно слово даочжана было для него заповедью из священной книги, тот все еще нехотя отстранил руку от предплечья «монаха». Про себя Сянь Лэ облегченно выдохнул, вознося не адресованную никакому конкретному небожителю молитву. Ведь, пожалуй, следующим в списке нелюбимых ощущений, после уже приевшегося позора и унижения, стояло именно чувство беспомощности. Хотя, если честно, сложно уже было разобрать что из этого было неприятным, а что привычным. За восемьсот лет все приедается. И наверняка так можно было привыкнуть ко всему. Как многие небожители за время после вознесения, к примеру, привыкали к роскоши, славе, почету, стараясь начисто стереть из своей жизни всякие постыдные следы прошлого. Как к примеру Му Цин терпеть не мог упоминания о том, что когда-то всего лишь подметал полы в храме. И это вызывало у Се Ляня легкое удивление. Ведь он и сам не раз после низвержения мел улочки и находил подобное занятие весьма успокаивающим, да и разве в выметании мусора есть что-то постыдное? И либо наследный принц был слеп и глуп, либо Чжун Сюань слишком дальновиден, но первому так и не удалось разузнать ответа на сей вопрос. Но ведь дело привычки касается не только дней давно минувших, но и самой сути настоящего, медленно текущего сквозь пальцы. И если уже вести о нем разговор, то за бесконечно долгую жизнь многое еще наверняка надоест наследному принцу. Возможно, но в одном Сянь Лэ точно не приходилось сомневаться: не общество Хуа Чэна. Да, именно Хуа Чэна, и о том, что узнал его, неудачливый небожитель решил сказать еще тогда, в яме грешников, со всей обязательностью, как только они окажутся наедине в монастыре Водных Каштанов. А потому, не желая более медлить, и оттого делая новый, неуверенный и весьма поспешный шаг, «посмешище» догадывалось, что боль разольется по ноге, от сустава до колена, и получило возможность полностью убедиться в правоте своих же суждений. Неловко поправляя шляпу, чтобы чем-то занять руки, которые так и хотелось сжать до хруста белых костяшек, Се Лянь, в душе удрученно подумал в который раз за последние дни, что вовсе не создает проблемы, а, наверняка сам является пятым бедствием вечных неудач. Сохранить улыбку на лице при таких-то размышлениях, как ни удивительно, было нетрудно. В конце концов, многолетний опыт приносил свои плоды, притом весьма щедро. Стараясь выглядеть так, словно ничего и не произошло, наследный принц как-то упустил из виду то, что пара внимательных темных глаз изучает его с ног до головы, останавливая взгляд на болезненно ноющей лодыжке. Обмануть непревзойденного демона практически не возможно. Да и те, кто попытался, вряд ли смогли бы кому-нибудь об этом рассказать. Мертвецы не болтливы, во всяком случае если умерли окончательно. К тому же, кому как не демонам, когда-то бывшим людьми, а после обратившимся через чудовищные испытания и агонию гнева, знать о всевозможных видах человеческих страданий и болей. А потому даже брошенное Се Лянем, как бы между делом: - Сань Лан, ты иди вперёд, я тебя догоню... И кроткая улыбка не смогли развеять бдительность князя демонов: - Ладно, только подержи это пару секунд. Протянув тому горшочек, Хуа Чэн замер, выжидая. И хотя в нем играло нетерпение, раскачивая все внутри из стороны в сторону, ради Его Высочества он был готов терпеть хоть еще сотню лет. Недоуменно воззрившись на юношу, даочжан все же неуверенно протянул руки к столь ценному грузу, хоть и не был уверен, что сможет удержать его в легко дрожащих от усталости руках. Но и этой секунды было для Сань Лана предостаточно. Чуть прищурившись, тот полностью игнорируя удивленное выражение лица спутника, осторожно, словно обращаясь с невообразимо ценной и до умопомрачения хрупкой вещью, склонился и одной рукой подхватил парня под коленями, в то время, как второй обвил спину небожителя, прижимая того к себе и удерживая в воздухе, вознамерившись донести сокровище до монастыря, невзирая ни на какие отговорки. Если говорить на чистоту, то хорошо, что юноша тогда не обратил внимание на то, как изумление, возникшее на лице Се Ляня сменяется смущением, прибавляя нежно-персикового цвета коже новых красок. Уже не рассчитывая на то, что к нему прислушаются после раскрытой хитрости, тот неуверенно выдохнул, чувствуя, как тело благодарно льнет к сильным и крепким рукам: - Прошу, не стоит утруждаться, оставь лишние хлопоты… И сказав, небожитель тут же пожалел, что подобное вообще сорвалось с его уст, ведь лицо демона еще секунду назад бывшее умеренно серьезным, теперь стало мрачнее тучи. Хуа Чэн, спустя пару секунд молчания строго проговорил: - Гэгэ, не стоит называть подобное хлопотами. Стоит тебе просто попросить, и я с готовностью выполню любую твою просьбу. И, помолчав, добавил: - Конечно, если она не навредит тебе. В этой ситуации, наверняка, впервые можно было лицезреть картину того, как величайшее бедствие отчитывало божество Верхних Небес за отождествление доброй воли первого с принуждением волей случая. Ну и что же оставалось пристыженному подобными словами Се Ляню, кроме как обреченно спрятать раскрасневшееся лицо за шляпой доули, да обнять покрепче бесценный горшочек, про себя повторив то, что так и норовило сорваться с языка, но теперь осмотрительно замалчивалось. "А ведь мне просто не хотелось сегодня снова быть тебе обузой…" В неловком молчании прошло еще несколько минут, покуда Сань Лан, все же не решив сменить гнев на милость, не спросил, опуская взгляд на соломенную шляпу, за которой скрывался милый душе образ: - Болит, когда наступаешь? Разумеется, будучи единожды пойманному на недоговорках, Его Высочеству теперь было никак не скрыться от тщательных расспросов. Мало ли, о чем тот еще решит умолчать. И пускай для одного из присутствующих, произошедшее с Се Лянем за последние дни были мелочью и чем-то отнюдь не значительным, для второго, все, что касалось небожителя, прямо или косвенно, имело первостепенное значение. Понимая, что уйти от ответа не получится, при этом не разозлив князя демонов еще сильнее, даочжан робко качнул головой: - Если честно, то довольно неприятно… Не имея возможности видеть лица Хуа Чэна, при том не явив свой, до крайности нелепый, образ, дух поветрия терялся в догадках об эмоциях, промелькнувших на нем в тот момент. Однако на деле оно не изменило выражения, лишь брови были еще немного сведены к переносице: - Боль тянущая или более резкая? Конечно, чтобы сломать ногу, на ровном месте нужно было постараться и приложить силу по больше, но, будучи прекрасно осведомленным об «удаче» Сянь Лэ, юноша решил исходить из принципа «надейся на лучшее, готовься к худшему». Шатен на несколько секунд призадумался, придерживая доули в том же положении и чуть потирая ее указательным пальцем, что не укрылось от взгляда спутника: - Боль скорее тянуще-ноющая. Да и не думаю, что даже с моими возможностями, я бы умудрился переломать кости. Сверху послышался тихий смешок, и перед глазами небожителя предстала приятная усмешка друга, нарисованная во всех деталях его богатым воображением, что помимо прочего означала еще и облегчение: - Ну, что ж, милый гэгэ... Насмешливые нотки скользнули в голосе Сань Лана, от чего жар снова подбежал к только-только остывшим щекам: - Тебе хотя бы не придется ходить на костылях. Теперь уже с губ "монаха" слетел смешок, когда тот представил, как бы неловко и нелепо смотрелось это со стороны, и что он, не удержав равновесие, наверняка после первых пяти минут свалился бы на землю и разбил голову. И словно вторя этой картине в мыслях даочжана, голос сверху проговорил: - Хотя вряд ли я бы доверил в твои руки костыли, а носил бы тебя сам. Такое сокровище нужно беречь. И вот незадача: недавно задорно усмехающийся небожитель теперь не мог поверить своим ушам. Наверняка тот ослышался или понял Хуа Чэна как-то не так. Ведь не может быть, чтобы его, такого, с поврежденной ногой, уставшего и выглядящего наверняка не лучшим образом называли сокровищем, да и еще по собственному желанию без малейшей просьбы носили на руках, пока не срастется кость... А это ведь минимум несколько месяцев. Даже беря во внимание то, что регенерация вознесшихся куда быстрее человеческой. Хотя о чем говорить : это уже происходило, в эту самую секунду. Его уже несли на руках, позволяя не тревожится о собственной сохранности. Это ли не было подтверждением верности услышанного? Не зная как реагировать, принц молчал, чем и воспользовался юноша. Довольно улыбаясь, тот вкрадчиво произнес: - Молчание, как говорили мудрецы, знак абсолютного согласия, а потому с твоего личного позволения, пока твоя нога полностью не восстановится, я буду приглядывать за тобой и выполнять и эту добровольную обязанность. Се Лянь только открыл рот, чтобы отговорить его, но голос добавил: - Мне не трудно. Я сам вызвался, значит хочу этого. Что и вынудило первого умолкнуть, с тихим и будто полусонным: -Угум...