Вернись

Юнги примеряет очередной пиджак. Обычно он не так привередлив к своей внешности и выбору костюма, но важность сегодняшнего дня вынуждает привести себя в порядок. Он сейчас находится в одном из бутиков Японии, в торговом центре, в который несостоятельная молодёжь боится зайти и фоткается на фоне, как с музейным экспонатом. Консультант стоит у весомой чёрной шторы и молча принимает вешалку за вешалкой. Подобное продолжается уже не первые десять минут, и Чимин весь на нервах уже успел заспамить ему в сообщениях. Одну из последних моделей Юнги рассматривает чуть дольше, поворачивается спиной и застёгивает пару пуговиц. Кажется, серый пиджак с геометрическим узором ромбов подходит лучше всех остальных. Чимин последним сообщением присылает ему засыпающий смайлик, мужчина усмехается и наконец выходит, протягивая ожидающему парню свою кредитку. — Будете брать только этот костюм? — Да, — он отсылает работника и идёт к диванам в зоне ожидания. Чимин к счастью не спит, спокойно сидит и вытирает потные ладони о чехол планшета. На экране Юнги видит сплошной текст на белом фоне, отработанный настолько, что от обилия разноцветных линий для подчёркивания можно издалека увидеть радугу. — Наконец-то! — младший закатывает глаза и выключает гаджет. — Не преувеличивай, — Юнги падает рядом и всё же расстёгивает пуговицы. — Я не заставлял тебя ждать полтора часа в парикмахерской. — Но ты вёл переговоры! — возмущённое лицо брата позабавило Юнги, тот едва удержался от своей привычки потрепать его по волосам. Причёска, кстати, обошлась недёшево, — и вообще, не ты сегодня будешь выступать среди всех крупных шишек Азии. — По твоей логике я тоже одна из «шишек»? — Чимин косится на него, забавно хмурится, но не опровергает. — А ты не знаешь что ли? Не заставляй меня снова перечислять все твои регалии. — Ты сам начал тогда, я тебя не заставлял, — Юнги смеётся, когда брат пихает его в плечо и бурчит. Они живут вместе больше года, и Юнги заметил, что научился улыбаться и радоваться простым мелочам за это время. Даже его сотрудники отметили, что начальник стал выглядеть менее уставшим. — Пойдём уже, а то опоздаем ещё! Чимин рассовывает по карманам свои вещи и подскакивает с дивана. — У нас ещё два часа, куда ты спешишь? — его брат просто неисправим. Но сегодня Юнги не может винить его за это, всё-таки главное событие в жизни тонсена. Они едут прямиком в зал крупного отеля острова, где должен будет состояться финальный этап стартапов, лишь тройка из которых получит инвестирование от компаний-гигантов. Чимин с его командой шли к этому дню весь этот год, разрабатывали идею, планировали, воплощали её в жизнь. Юнги сам не сталкивался с подобным, даже услышал о подобной акции всемирного бизнес-объединения непосредственно от самого Чимина. Его компания образовалась сама собой, Юнги даже изначально не хотел быть генереальным директором. Она взяла истоки из продюсирования на съёмной квартире, а переросла в задающую тренд компанию развлечений. Ему, как брату, льстило, что Чимин хотел пойти по его стопам. В главном зале уже были расставлены столы с напитками и закусками, на сцене всё ещё устанавливалась нужная аппаратура. — Чимин! — где-то в центре, среди сплочёных группок молодых людей, кто-то замахал им рукой. — Увидимся, — Юнги отсалютовал ему и пошёл в другой зал, где медленно собирались гости мероприятия. Где-то здесь уже должен крутиться Намджун. — Ну как ты? — Хосок сам был на взводе, расспечатанные графики в его руках смялись от нервов парня, но все в команде были не столько напуганы, сколько взволнованы предстоящим событием. Чимин был избран их директором за волшебную способность находить общий язык с любым человеком и ясно, по делу излагать мысли. — Всё выучил? — Ты спрашиваешь у директора нашей супер крутой группы как он? — возмущается их дизайнер, Минхва, и лупасит визжащего парня по спине. — Конечно, он всегда готов на все сто! Все в их группе смеются. Чимину нравится дружеская атмосфера, так его уверенность в успехе возрастает и расцевает. Их бизнес-идея уже по анонимному вопросу оказалась в топе. Они сделали ставку на молодёжь, и не прогадали, каждый в их группе был уверен, что они окажутся в списке на спонсирование. Время пролетает незаметно. Их нервные программисты успевают урвать со стола тарелку канапе и сбежать за кулисы, когда ведущий выходит на сцену и начинает мероприятие. Все участники оказываются в другом зале, они не могут видеть гостей, но по шуму голосов, перебиващих торжественную музыку, можно догадаться, что людей пришло много. Вероятно, весь огромный зал гостиницы был заполнен генеральными директорами, владельцами мегакорпораций и больших процентов акций, а также их плюс один — другие не могли пройти без приглашения. — Вы будете третьими, — говорит им подошедшая девушка, замечая их табличку с названием компании в руках. — Три — отличное число, — Сокджин показывает большие пальцы вверх и, хотя и волнуется за всех них жутко, улыбается и подбадривает младших. Чимин не верит в магию чисел, но сейчас готов, даже в гороскоп и направление дуновения ветра. На планшете у него чётко расписан весь текст выступления, парень вертит его в руках, то убирает, то опять выводит заметки, и медленно считает до десяти. Двенадцать месяцев назад он, оправившийся от тяжёлого события в его жизни, наткнулся на шумную компанию друзей вечером в кафе. Они спорили о какой-то мелочи, но так громко, что спровадили нескольких посетителей. Речь шла о бизнесе, а Чимин успел наслушаться от Юнги всякого, потому что хён громко ругается по телефону, и сказал тогда что-то этим ребятам, а те так удивились и взяли его в качестве будущего директора для своего будущего бизнеса. На следующей неделе он со своими новыми друзьями уже подавал заявку на спартап. — Всё, пора-пора, — пятеро подталкивают Чимина к кулисам и, когда парень шутливо машет на них рукой, поднимают кулачки и желают удачи. Недоспанные ночи, энергетики и тонны разочарования — всё было только ради этого момента. Чиминово сердце готово либо разорваться, либо остановиться. Со своего места на возвышенности он может видеть более сотни красиво одетых людей, каждый из которых может стать их спорсором в будущем. Он не имеет права упасть в грязь лицом. Его голос не дрожит, когда он представляет свою компанию и просит севшего за компьютер Хосока включить их видео. Презентация проекта идёт гладко, даже слишком. — На графике мы видим рост количества некачественного контента, который выходит в интернет ежедневно. Уверен, каждый из присутствующих не единожды сталкивался с этим. Так вот, наша компания предлагает… — мягкая речь льётся по залу, привлекая внимание слушающих. После отведённых семи минут видео и, соответственно, выступление Чимина подходит к концу. Следом идут вопросы — важная часть, которую они уже репетировали в своём кругу. Тогда вопросы были конечно в основном шуточные, но именно они и научили Чимина мастерски выкручиваться из ситуации и оборачивать преимущества в свою сторону. — Будут ещё вопросы данной компании? — организатор обращается ко всем присутствующим, и Чимин, преисполнившийся уверенностью после двух своих удачных ответов, с готовностью переводит взгляд на очередного директора. — Ты чего? — Намджун замечает, что Юнги прервал свою фразу на полуслове, а рука его с силой сжала бокал. Ким в недоумении проследил за его взглядом на подсвеченного софитами мужчину, который перенял микрофон, но ситуация всё равно не стала ему ясна. Улыбка, которую Чимин держал на лице, механически продолжала держаться на его губах, пока глаза медленно лишались веселья и наполнялись ужасом. Парень ощутил детский страх, желание убежать, забиться под стол и толдычить себе «забудь-забудь-забудь» часы напролёт. Вся сила в ногах уходит, директор делает неловкий шаг в сторону, убеждая держать себя в руках ещё немного. Только пару минут, это не так сложно. Мужчина перед ним не так страшен на лицо, как может показаться. Наоборот, дьявольски красивый брюнет, которому не дать цифр, написанных в паспорте, обладал мощной челюстью, красивой шеей, длинными пальцами, сжимавшими рукоять микрофона. Пара колец сверкнула на свету, а глаза без капли тревоги спокойно взирали на парня на сцене. Неужели он? Хосок повернулся к другу, когда понял, что ответ на заданный вопрос Чимин так и не дал. — Эй, ты чего? — шепнул ему парень. Чимин стоял рядом с ним, Хосок дёрнул его за рукав, приводя в чувство. — А, да, простите. Не мог- могли бы вы повторить вопрос? — Чимин не мог скрыть своей паники, он погладил пальцами лоб, на мгновение скрывая глаза тот всех. Но когда он вновь услышал голос, знакомый, слишком близкий сердцу голос, но замотал головой и, бросив микрофон прямо на землю, отчего по залу прокатился свист, убежал со сцены. Гости неловко переглянулись, ошарашенные произошедшим. Но Хосок быстро взял всё в руки, подхватил микрофон, отшутился и сам ответил на вопрос мужчины. Чимин ничего не слышал. Друзья кричали ему в спину, пытались остановить, но парень просто хотел остаться один, поэтому грубо оттолкнул Сокджина и понёсся в сторону туалетов. Его грудь болела и сердце кровоточило от ран, которые только начали заживать. Всего на полтора года он позволили себе спокойную жизнь, только начал строить планы, и снова Чонгук появился в его жизни и снова всё испортил, как умеет только он — оставляя руины, которые не склеить никакими улыбками и друзьями. Уборная пустая и холодная, наполнена голубым светом из окна от вечерней улицы. Чимин стискивает в пальцах раковину до боли. Он поклялся себе, что задавит эти чувства, что навсегда сотрёт себе память и то лицо, въедающееся в его глаза долгие пять лет жизни. Он кряхтит и прижимает руку к сердцу, от фантомной боли в груди начинает болеть и голова, парень задыхается. Такое знакомое чувство, пугающее и ужасное, в таком состоянии Юнги не раз заставал своего брата, и только его объятия помогали прийти в себя. Холодные стены комнаты давят на Чимина, он боится открывать глаза и снова оказаться на пике самый высокой башни Парижа, боится убернуться и увидеть стоящего на одном колене Чонгука с безграничной любовью в глазах и блестящим обручальным кольцом в коробке. Боится, что в этот раз всё же отрубит себе палец. Его громкое дыхание оглушает, окутывает парня в кокон одиночества и защищённости в своём мире, Чимин позволяет себе открыть глаза, и все его страхи сбываются. Чонгук стоит за его спиной, позврослевшее за годы разлуки лицо было подёрнуто эмоциями, которые Чимин не хотел разглядывать, не хотел читать. Всё происходит быстро. Чонгук не успевает протянуть к нему руку, как кулак Юнги прилетает ему в челюсть. Чимин вжимается в раковину, наблюдая, как его брат что-то гневно кричит и прижимает удивлённого Чона к стене. — Все эти годы Чимин просил меня не делать этого, но сегодня, видит Бог, я всё тебе выскажу, — Юнги ударяет прямо в живот, и Чонгук сгибается, но из-за всех сил отпихивает разъярённого парня от себя. — Хён, не надо, — Чимин шепчет, не в силах повысить свой голос. Ему неприятно видеть Чонугка здесь, но смотреть, как ему больно, ещё хуже. — Хватит, прекрати его защищать уже! — Юнги указывает на него пальцем и впервые за всё время, на памяти Чимина, повышает на него голос. Потом опять обращается к Чону: — Ты, чёртов извращенец, соблазнил ребёнка, попудрил ему мозги и бросил, а тебе решил снова заявиться? Чимин не чувствует удовлетворения от того, что Чонгуку снова прилетает, на этот раз ботинком в бок. Он фантазировал о мести раньше, но не сейчас. Но почему Чон не спротивляется Юнги, который гораздо слабее его? " — Что делаешь? — Чонгук зарывается носом в его волосы и наклоняется над столом, за его спиной спрятан букет лилий. — Уроки, — Чимин стонет и отпихивает тетрадь с дописанным упражнением от себя. — Так скучно. — Неужели? Учиться важно, — парень поправляет чёлку на голове подростка и наконец показывает принесённый подарок. — Но иногда, конечно, нужно отдыхать. Глаза Чимина загораются, он удивлённо смотрит на букет, а потом сжимает их губы в поцелуе, хотя свои так и хотят расплыться в улыбке. » — Нужно было ещё тогда написать завление в полицию, — снова шипит Юнги, наконец отходя от избитого парня. — Если ещё раз появишься у него на глазах, я так и сделаю. Благо, ещё остались твои с ним переписки. Юнги хватает брата за руку и насильно выводит его из туалетов. Чем дальше они отходят, тем спокойнее становится шаг Чимина, пока брат наконец не отпускает его руку. Свежий воздух отрезвляет, Юнги глубоко дышит, чувствуя, как гнев постепенно сходит на нет, костяшки рук приятно саднят, разум греет мысль и том, что он впервые сделал то, что хотел долгое время. Он изначально знал, что ничего хорошего не выйдет, когда застал своего семнадцатилетнего брата, переписывавшегося со взрослым парнем. То, какие смс Чонгук писал ему и что отправлял, никогда не выходило у Юнги из головы. Он был идиотом, подумал, что раз Чимин счастлив, то он не должен вмешиваться. Чимин всегда скрывал от него всё, что связано с Чонгуком, и вид их отношений тоже. Юнги узнал сам и в этот же день не только забрал документы Чимина из школы, а также разломал его симку и забрал в свою квартиру от родителей, пресекая любое общение с Чонгуком. От сочетания слов «сахарный папочка» Мина до сих пор тянет блевать. Но нет, Чимин не послушал умного брата, сбежал, переехал к Чонгуку, и жили они да поживали до ожидаемого Юнги момента — их отношения из двух однажды превратились в три. Юнги решает, что снова нужно поговорить с братом на повышенных тонах. Он волновался, что Чонгук успел что-то сказать Чимину до того, как он явился. Брат стоял чуть поодаль, закрывая согнутым локтём половину лица. Чимин не может выкинуть из головы его глаза, его губы, его прикосновения, все их моменты вместе, все их поездки вместе, слова, его улыбки… — Прости, прости, малыш, — Чимин понимает, что плачет, только когда Юнги прижимает его к своей груди. Он так давно не плакал, казалось, слёзы исчезли навсегда спустя столько лет. Прошло больше года, но Чимин помнит, как будто это было вчера. Его лицо болезненно морщится, парень уговаривает себя не плакать, но глаза его не слушаются, продолжают наполняться влагой. Юнги, его любимый брат, который, несмотря на то, сколько раз Чимин бросал его, подводил и ругался на него, заботливо обнимает за плечо и садит в машину. Чимин знает, что хён устал от него, от его истерик, что он был счастлив больше Чимина, когда тот вышел из депрессии, но готов принять его в свои руки снова и снова пройти через все круги ада, вызванные минутным появлением нежеланного человека. Чимин так благодарен своему брату за это, но не может сказать этого сейчас. Они садятся в машину, заводится двигатель. И пока Юнги говорит что-то водителю, Чимин отворачивается к окну и снова сталкивается с Чонгуком взглядом. По его лицу течёт кровь, мужчина прижимает платок к носу. Глаза его расширяются и он делает шаг вперёд, когда машина уже отъезжает от отеля. Чимин прислоняется к груди брата и скрывает в его шее лицо, которое так и желает выглянуть из окна, чтобы ещё раз увидеть, ещё раз… Юнги гладит его волосы, боится, что сегодня снова всё вернётся к отправной точке, и он снова будет корить себя за глупость. Вероятно, он винил бы себя вдвое больше, если бы знал о мыслях брата, пока расстояние между машиной и отелем всё увеличивалось. «Я всё ещё так сильно люблю тебя, папочка»