Нравится и нравиться

В моих глазах живет печаль, И слёзы томно выжирают Горя души чистый хрусталь- Молчание больше не спасает. Но говорить мне слишком больно, Ведь в сердце нет слова любви, А горло изливает кровью Желая лишь слова найти И закричать со всей, блять, силой Послать всех на дальнейший хуй. Твои глаза были красивы, Мои- вмерали тяжкий путь. В твоих глазах я видел легкость, Твои глаза были невинны. В моих глазах была жестокость, Что убивала думы мина. Я выживал, а ты жила Жила и наслаждалась миром. В моих глазах была вина, Что поднималась горьким дымом, А ты мечтала, грезила, Что все у нас будет в порядке, Что свет- душист, а жизнь- мила, Все остальное- недостатки. Я видел смерть, ты- только свет, Ведь ты- ходячий лучик солнца, Что освещает мне во тьме Мое засохшее оконце. Ты пахла свежестию мяты, Зефиром, чаем с апельсином, Остатками сахарной ваты, Печеньем с шоколадом, мылом, Ты пахла солнцем, согревая Мой пепел, перец, недоверье, В моих ресницах утопала, Была, вполне, за суеверье, Не верила ты в гороскопы, Ты не любила много пыли, Любила часто, хрупко, больно, Что делало тебя красивей. Любила рисовать пастелью, Любила мягкие оттенки, Любила жечь все свечи с елью, И называла двери «дверкой». Я лишь смотрел и любовался Тем человеком, что построит Неимовернейшее счастье. Тем, кого мир сей недостоин. Сей мир прожжён, сквернен и груб, А ты нежна, любвеобильна Сей мир ведь глубоко не глуп, А ты ведь глубоко наивна. Ты любишь снег, любила слякоть, Я, если честно, не любил, Любила ты смеяться, плакать, И это тоже не любил. Зато тебя любил, и сильно, И до сих пор тебя люблю. Дышу в своей каморке пылью И пишу то, что не скажу.